Поворот, или Огни большого города

*** - Похоже, судьба нынче играет в поддавки, - беспомощно растирая все сильнее ноющий висок, задумчиво проговорил Иорвет, дослушав Киарана. - Что ты имеешь ввиду? – насторожился тот. - Что еще пару недель назад все, что ты смог бы честно рассказать отряду аэп Дирбха звучало бы совсем иначе, и твой оптимизм выглядел бы либо идиотизмом, либо даже не самым ловким обманом. – Иорвет не выдержал и чуть съехал вниз по подушке, откидывая голову и прикрыв веки. – Теперь же остается только идти вперед, а наше сотрудничество с темерскими властями по крайней мере выглядит связно и правдоподобно... Они придут, уверен, через пару дней с тобой снова свяжутся. И ты прав, именно мы должны взять на себя основную часть организации сдачи и их обустройства. С Роше я поговорю сам, а пока позови Верноссиэль. Киаран бросил на друга встревоженный взгляд, но подчинился командиру, а зря! Потому что какой-то срочной необходимости в раздаче соответствующих поручений все-таки не было. Верноссиэль не пришла в восторг от внезапно свалившейся новой нагрузки озабоченно пообещав продумать, что они в принципе в состоянии обеспечить. Однако эльфка твердо стояла на том, что следует все же ускорить поиски пригодного свободного здания, а не перетасовывать и уплотнять обитателей замка. Ну да, пятнадцать «белок» уедет с Гроностаем, но так ведь они вернутся, а на их место за это время прибудет еще сколько – двадцать? Тридцать? Сорок? Больных, оборванных и голодных ртов, так что без Роше и его административного ресурса все равно никак не выкрутиться, волшебницы из нее не получится, да и те иллюзиями вроде не насыщаются. Зато, в довершении ко всему, третье подряд рабочее совещание Иорвета окончательно доконало. Тело ощущалось чужим, каким-то несуразно вялым и тяжелым, воздух казался вязким, его хотелось скорее глотать, чем дышать, а в гудящей голове выводком шарлеев без передышки неуклюже ворочались и скреблись одни и те же навязчивые мысли, которые он уже сто раз проговорил только за сегодня… И к самой досаде мужчины, остаться в тишине и одиночестве ему разумеется было не суждено, потому что едва оба бригадира ушли, рядом деловито засновала девчонка-сиделка. О нет, следует отдать ей должное, девушка была умела, профессионально-аккуратна, старалась держаться деликатно и ненавязчиво, однако все ее достоинства не отменяли простого факта, что постороннее неотступное присутствие то и дело несказанно подбешивало. Особенно в сочетании с собственной слабостью и зависимостью от этого присутствия, так что не в Ориэль персонально крылась загвоздка. Тем не менее, именно ее невзрачная личность, в силу обстоятельств невольно притягивала и концентрировала на себе все копившееся раздражение, которое в свою очередь бесило своим наличием и необходимостью прилагать усилия, дабы держать себя в руках и не сорваться по какому-нибудь ничтожному поводу. Иорвет всегда старался быть справедливым и умел быть благодарным, а бурная жизнь только закрепила эти прекрасные качества, как он сам считал о себе, ведь это они и лежали в основе таких фундаментальных понятий как достоинство и гордость истинного сейдхе. И уж тем паче, что если бы он был бы сколько-нибудь подвержен склонности к истерикам, то вообще не дожил бы до этого дня! Так что сложно было не заметить за собой внезапные перепады настроения и излишнюю раздражительность, а понимание насколько глупо злиться на то, что злишься, привносило уже нотки абсурда, усиливая взвинченность вместо желанного душевного равновесия. И если спуская пар поцапавшись с Роше, - еще можно было обернуть к общей пользе, то девчонку Иорвет, чтобы ее же не пугать и не третировать, старался стоически игнорировать. Что, естественно, представляло собой трудно выполнимую задачу. - Мне неприятно вас беспокоить, но процедуры и лекарства следует принимать по часам, - раздался ее нежный голосок, - а мы и так уже пропустили положенное время. Иорвет обреченно раскрыл глаз, уставившись на склянки, полотенца, тазик для умывания с теплой водой, - так вот чем она тихонько занималась, готовилась к экзекуции. - Как будто в том, чтобы лишний раз облапать и обмазать мое бренное нагое тело всякой дрянью действительно может присутствовать какой-то иной смысл, кроме удовлетворения извращенных фантазий! – на этот раз язык оказался быстрее, девушка вспыхнула и на мгновение потупившись замерла. Иорвет недовольно поморщился, глядя на нее, - да что такое в самом деле, девочка же не виновата ни в том, что ему уже поперек горла вся эта возня вокруг болезной «белочки», ни во всех остальных событиях в мире от сложного положения скоя*таэлей в общем вплоть до того, что у него при всем желании не получилось сейчас заснуть. - Не обижайся, - с усилием извинительно проговорил он. - А я и не обижаюсь, - девушка вскинула на него свои причудливого цвета глаза и неожиданно улыбнулась, - пациенты часто ведут себя… - По-свински, - подсказал Иорвет с натужной усмешкой. - Несдержанно, - подобрала корректное определение Ориэль. – Это нормально. Когда больному плохо, ему просто плохо, так что за него говорит болезнь, и обижаться там не за что, а когда ему становится лучше, - это тоже хороший признак. Значит, уже появились силы на скуку, раздражение, досаду... Болеть – неприятное занятие, что уж там скрывать, и странно было бы если б кто-то получал от этого удовольствие. Пока говорила, девушка сноровисто и ловко занималась своим делом. Иорвету оставалось лишь подчиниться, позволив снять с себя рубашку и принимая нужную позу, после чего узкие ладошки сноровисто заскользили по всей его коже, изредка задерживаясь на суставах и вынуждая совершать ответные движения. - Нетерпение – лучшее доказательство, что ваше выздоровление идет полным ходом. А вы не замечаете эффекта, потому что он накапливается исподволь, а не заявляет о себе резким скачком, но, поверьте, он есть, и без таких наших занятий все обстояло бы гораздо хуже! – мягко журчал девичий голос, и упражняться в язвительности эльфу как-то совсем расхотелось. – Грамотный регулярный массаж с нужными средствами не дает застаиваться любым жидкостям тела, в том числе предупреждает риск повторного скопления их в легких. Или вот, у вас суставы болят? - Нет, - вынужденно признал грозный командир скоя*таэлей, послушно переворачиваясь на живот и подставляя этой неумолимой маленькой сильфиде склянок, мазей и пилюль свой тыл. - А должны были бы! - безмятежно припечатала Ориэль, обнадеженная его доброжелательным вниманием к своим словам и выдавая в ответ развернутую справку о вреде недостатка питания, холода и сырости для различных составляющих организма. Учитывая, что в это время ее ловкие ручки методично подбирались к ягодицам, Иорвет иронично порадовался, что в своем лекционном рвении она все-таки стыдливо не упомянула, хм, репродуктивную функцию. Однако вынужден был признать, что вслед за обычным приятным покалыванием в мышцах, постепенно отпускает и шипастый клубок мысленного напряжения. - Стимуляция кровообращения очень важна для поддержания тонуса мышц, - в унисон плавно шелестел прозрачный голосок, - Вот увидите, когда вы начнете вставать, вам будет проще и легче вернуться в привычную форму. К этому моменту в спину, преимущественно поясницу, принялись уже размеренно втирать очередную пахучую «дрянь», и Иорвет, выдохнув, поудобнее подобрал подушку под себя. Тепло приятно расходилось по телу, растекалось внутри и обволакивало снаружи, он прикрыл веки и позволил девчонке дальше вдохновенно вещать что-то такое же про пользу и здоровье… …Уловив, что дыхание мужчины слегка изменилось, Ориэль подняла голову, заглядывая ему в лицо, убедилась, что черные, густые на зависть любой красавице, ресницы плотно сомкнуты, а черты расслабленно безмятежны, удовлетворенно вздохнула и – продолжила свое дело, мурлыкая под нос незамысловатую песенку. Мазь уже давно впиталась в кожу, Иорвет наконец безмятежно спал, обнимая руками подушку и разметав по ней тяжелые пряди отросших волос. Ориель выпрямилась и еще раз провела ладонями по его открытой спине сверху донизу, прежде чем с бережной тщательностью укрыть своего спящего пациента. Постояла немного, прибралась, и присела в сторонке на освободившийся табурет: спит. И вот что такого?! Она - сиделка, вот и сидит, наблюдает за состоянием больного! Впрочем, кого тут обманывать... Куда как удобно любить далекий эфемерный образ, он никуда от тебя не денется, да и мечтать с его исполнением можно, о чем угодно, и как же тяжко иногда вот так, лицом к лицу, на расстоянии касания, зная, что это все, что может быть, а скоро и оно закончится. Нет, еще не завтра и даже не через неделю, но все равно слишком скоро, а мечтать уже не получится, потому что о чем же мечтать, когда ты уже воочию все видела, слышала и осязала. Нельзя трогать свою мечту, мечта должна оставаться идеальной и недоступной! А что делать, когда мечта неидеальна, доступна, но не менее недосягаема? Только смириться. Право слово, Ориэль иногда даже забавляла степень наивности, которую ей приписывали, никто не хотел замечать очевидного, но в чем-то все они, так или иначе были правы, - слышала она и пересуды на свой счет. Слышала, как новые подруги удивлялись, что ее вдруг увлек Иорвет, да еще такой… некондиционный. А вот Ориэль искренне поражалась их удивлению, - а кто еще? Допустим, она могла заблуждаться, но получив возможность встретиться со своим идеалом, почему она вдруг должна была в нем разочароваться и в страхе убежать? Шрамы? Так эти шрамы следы тяжких испытаний, которые он прошел, но сохранил свои идеалы, волю, достоинство, честь, и, хоть выражение, что шрамы мужчину украшают, порядком избито и звучит довольно глупо, но в случае с Иорветом ужасный рубец и обожженная глазница каким-то непостижимым образом действительно лишь подчеркивали мужественное благородство линий его лица, а чувственность губ не скрывал даже их суровый изгиб… Нервно сжав пальцы, Ориэль прикрыла глаза, восстанавливая дыхание и внутренне одергивая себя. Бесполезно. Что еще? Что он болезненно худ и слаб сейчас? Так это поправимо, зато он не ослаб духом, недаром «белки» наперегонки ищут его совета и поддержки. Что нравом жесткий и резкий? Ну а каким еще должен быть грозный командир, озорным весельчаком-балагуром? И если другие женщины не видят и не понимают таких элементарных вещей, то им же хуже. Любой мужчина мерк на фоне него. Или все-таки, наоборот, лучше таким слепым дурочкам, - удрученно признала Ориэль. Потому что она затруднялась определить, какая женщина была бы достойна стать ему парой, была бы достойной его любви... Наверное, какая-нибудь выдающаяся, прекрасная, тоже отважная и неистовая воительница за свободу, вроде легендарной Аэлиренн, или волшебная драконица, про которую рассказывали, что она сражалась за равенство где-то на Понтаре… И уж всяко. не такая мышь в обмороке, как Ориэль Асплен, - кто Иорвет, и кто она. Она свое место знает, поэтому что плохого в том, что она просто поможет немного больше, чем требуется от наемной сиделки? Или посидит рядом, пока это никому не мешает.