Грязная душа

      В туалете, на счастье Гарри, никого не было. На негнущихся ногах он дошёл до раковины и облокотился на неё, тяжело дыша.       Руки дрожали, по спине тёк липкий холодный пот, а сердце стучало настолько быстро, что, казалось, сейчас оно пробьёт грудную клетку и вырвется на свободу, ломая Гарри рёбра.       В горле поднялась тошнота, и перед глазами всё поплыло, создавая ощущение нереальности мира. На секунду ему показалось, что случилось землетрясение, а затем душа будто бы покинула тело, и темноволосый юноша в очках, представший перед глазами Гарри, крепко сжал раковину, чтобы не упасть.       Тяжёлые хриплые вдохи вырывались из груди этого парня каждую секунду, и в нём Гарри отдалённо узнавал себя, плохо понимая, что происходит. Сознание летело по кругу, ноги тряслись, а воздух резко выкачали из помещения, оставляя и Гарри, и того странно знакомого паренька задыхаться. — Как ты? Всё в порядке? — чужой мягкий голос раздавался будто из-под толщи воды.       Гарри закрутил головой, чтобы понять, откуда идёт звук, но всё, что он видел — лишь размазанная и нечёткая действительность, которая швырнула его на пол, и по коленям прошла тупая боль. — Надо его посадить, дашь мой свитер? — второй голос звучал взволнованно, и Гарри почувствовал, как незнакомые руки поддерживают его за талию.       По коже побежали мурашки, и он прикрыл рот ладонью, чтобы остановить поток рвоты, стремительно поднимающейся по пищеводу. — Его тошнит, Джин, и мозгошмыгов больше, чем обычно, — после этих слов перед лицом Гарри оказался фаянсовый ободок унитаза, куда он и начал извергать всё, что накопилось внутри.       Мощная волна стыда накрыла его, и он покраснел, ощущая, чужие пальцы, придерживающие ему волосы.       Наконец, спустя минут двадцать, Гарри прислонился к стене, всё ещё тяжело дыша и вытирая испачканные губы дрожащей ладонью. Сфокусировав взгляд, он заметил Джинни и Полумну, сидящих рядом с ним. Они выглядели очень взволнованными и тревожно заглядывали Гарри в лицо. — Джинни предложила отвести тебя к мадам Помфри, но, полагаю, ты не очень хочешь с кем-то взаимодействовать, — Полумна поправила светлые локоны, раскинувшиеся по спине, смотря будто сквозь друга своими проницательными голубыми глазами. — Да…с…спасибо, — Гарри неловко кивнул, медленно возвращаясь в реальность. — Ты нас ужасно напугал! Стало получше? — Джинни, очевидно, сдерживала свои эмоции, стараясь, чтобы её голос не дрожал. — Спасибо, — повторил Гарри и, пошатнувшись, встал, чтобы умыться.       Ему было очень стыдно за то, что девочки увидели его в таком виде, но, с другой стороны, без их помощи он вряд ли бы справился.       Напоследок поблагодарив подруг, Гарри вышел из туалета, радуясь тому, что больше уроков сегодня не будет. Ему надо было провести время в одиночестве, подальше от всех.

*****

      Выйдя из Хогвартса, Гарри думал, что посидит возле Озера, но ноги сами привели его к загону с гиппогрифами.       Клювокрыл, заметив подошедшего человека, наклонил голову в сторону и щёлкнул клювом. Гарри слабо улыбнулся и поклонился, чуть испуганно следя за действиями животного. Массивные крылья сделали взмах, и гиппогриф, отреагировав на поклон, склонился в ответ. Умные чёрные глаза блеснули, и на долю секунды Гарри показалось, что Клювокрыл понимает абсолютно всё, что он чувствует.       Они простояли в молчании минут десять. Гарри водил чуть подрагивающей рукой по жёсткому оперению, ощущая, как гиппогриф дышит.       Ветерок легонько трепал листья на деревьях, трава тихо шелестела, и он уплывал в своих мыслях куда-то за пределы Хогвартса, подальше от Малфоя с его злобными шутками и пугающих воспоминаний о дяде Верноне.       Вдруг сзади раздался скрип веток, и животное напряглось, занимая боевую стойку. Гарри обернулся и вздрогнул. Удивительное везение преследовало даже здесь, в единственном месте, где он чувствовал себя относительно хорошо. Ну, кто же ещё, если не Малфой, мог появиться там, где его точно не ждали! — Нашёл родственную душу, Потти? Такого же безмозглого и чокнутого, как и ты? — тонкие губы исказились, и Малфой сделал шаг назад, бросая нервный взгляд на разъярённого Клювокрыла. — Что тебе надо, Малфой? Пришёл получить ещё одно «ранение», чтобы твой отец упёк невиновного Хагрида в Азкабан? — едко выплюнул Гарри, вскидывая брови. — Пришёл сказать этому неотёсанному олуху, что его хочет видеть Дамблдор, — в тон ему произнес Малфой и направился к избе лесничего.       Он уже занёс здоровую руку, чтобы постучаться, как Гарри его окликнул, в последний момент набравшись смелости: — Не смей угрожать Хагриду! Он не виноват в том, что ты… — голос дрогнул, и во рту позорно пересохло. — В том, что я что? — Малфой хмыкнул, прищуриваясь и вскидывая брови.       Находясь на значительном расстоянии от Клювокрыла, он, видимо, вновь почувствовал себя свободно, а потому на его лицо вернулась мерзкая ухмылочка. — Неприятный слизеринский нытик, вечно прячущийся за спину своего папаши, — Гарри растянул губы в улыбке, глубоко дыша, чтобы унять сильно бьющееся сердце.       Он переживал, что Малфой вновь скажет что-то обидное, но желание задеть того за живое, дабы отомстить за собственные слёзы, пересилило.       Малфой застыл и побледнел, губы его исказились. В одно мгновение светлые брови сдвинулись, а серо-голубые глаза надменно сверкнули: — Смотри, Поттер, как бы из-за твоего острого язычка Хагрид бы действительно не отправился в Азкабан.       В этот момент массивная дверь распахнулась, и на пороге замер лесничий. Увидев нежданного гостя, он помрачнел и пропустил его внутрь, извиняющееся улыбаясь Гарри. Тот кивнул в ответ и вновь коснулся перьев Клювокрыла, проваливаясь в свои мысли.       Сколько времени прошло, Гарри не знал, но из непрерывного потока неприятных воспоминаний его вырвал громкий хлопок двери. Малфой, откинув назад светлые пряди, направлялся к замку, а Хагрид, поглаживая широкой ладонью Клыка, расстроенно поглядывал ему вслед. — Что он сказал? — Гарри сделал пару шагов навстречу Хагриду, пытаясь угадать его настроение. — Что он не расскажет о случившемся отцу, если я объясню тебе, как общаться с теми, «кто выше по статусу», — басовито рассмеялся тот, и его взгляд потеплел. — Заходи, попьём чаю, раз уж ты тут.       Вопреки опасениям Гарри, Хагрид за весь вечер не задал ему ни одного вопроса, и, в основном, рассказывал о флоббер-червях, Норберте, живущем у Чарли, и прочем множестве интересующих его вещей.       Гарри слушал с удовольствием, радуясь тому, что наконец может посидеть в спокойной атмосфере. Камин уютно потрескивал, то и дело свистел чайник, которым Хагрид щедро заливал чай так часто, что Гарри не успевал допить предыдущий и к концу вечера пил просто горячую воду с лёгким оттенком трав.

*****

      Возвращаясь в Хогвартс около полуночи, Гарри впервые за долгое время чувствовал себя хорошо. Тихо проскользнув в замок, он старался беззвучно наступать на половицы, дабы не привлечь внимание миссис Норрис, и уже тем более — Филча.       Почти дойдя до гостиной, Гарри услышал сзади негромкое покашливание и замер, готовясь объяснять профессору МакГонагалл причину своего позднего возвращения.       Глубоко вздохнув, он начал поворачиваться, как вдруг почувствовал у себя на шее чужую, чуть влажную от пота, ладонь. Гарри вздрогнул и попытался вырваться, ощущая, как незнакомые пальцы опускаются куда-то ниже талии и расстёгивают ему брюки. — Нет…нет…пожалуйста, — голос пропал, и изо рта вырывалось лишь хриплое шипение.       Сознание накидывало всё больше пугающих образов, и Гарри с трудом подавил тошноту, дрожа всем телом. — Молчи, киса, тебе понравится, — чужой шёпот обжигал ухо, пробираясь под кожу.       Штаны свалились на пол, и ремень грустно звякнул в пустоте коридора. Гарри тихонько заскулил, молясь, чтобы всё прекратилось.       Дядя Вернон похабно усмехается и потирает свою ширинку, призывно смотря на племянника. Сжимая чужую шею толстыми пальцами, он заставляет того наклониться и взять полувялый член в рот. — Твоя мамочка бы так гордилась тобой. Уверен, что даже у неё не получался такой хороший минет, — Дурсль глухо стонет, вбиваясь в горло Гарри.       Тот молчит, до боли сжимая ножку кровати, возле которой стоит на коленях. Пот течёт по вискам Гарри, лицо залито слезами, а желудок болезненно скручивается от едкой тошноты.       Он считает про себя до ста, надеясь, что скоро это закончится. — Эй-эй, сучонок, тебя нельзя плакать! Ты должен быть счастлив, что тебе выпала такая честь! — дядя смеётся, обильно кончая, и подбородок его дрожит.       Гарри кашляет, и на пол льётся белая полу-прозрачная жидкость, смешанная со слюнями. — Что такое? Ты хочешь, чтобы твои друзья обо всём узнали? Если нет, то ни одной капли не должно остаться!       Гарри кивает и наклоняется. Он жалеет лишь об одном — что ему не хватает сил выпустить в себя Аваду…