Middle Way

      Приехав в тот день домой, Бён обнаружил, что Чонина там не было. В итоге, как оказалось, альфа преспокойно сопел у До Кёнсу дома. Поэтому, разбудив брата своим звонком, омега заставил его вернуться обратно к ним домой, как и Лухана, который уже и сам до этого настрочил Бэкхёну тысячу сообщений.       Когда вся троица собралась вместе, Лухан обматерил Бён Бэкхёна прямо с порога за тот концерт, который он с Паком устроил перед ним на рынке, и за то, что омега так необдуманно рисковал своей жизнью.       После этого как ни в чём не бывало эти трое пошли на кухню пить кофе и обсуждать последние новости. Самым большим шоком для братьев стало именно то, что Лухан, который пришёл уже со смешанным запахом розы и янтаря, как выяснилось, набрёл на свою родственную душу. А участь быть истинным отважного омеги выпала не кому иному, как О Сехуну.       — Кто, говоришь, твой соулмейт?.. — Бэкхён думал, что он плохо расслышал, но, когда Лухан повторил имя, это заставило его зависнуть.       — Сехунни… То есть О Сехун, — омега закусил губу, ловя воспоминания вечера и ночи, проведённых вместе с его альфой.       — Чего, блять?! — Бэкхён вскрикнул и неверящим взглядом уставился на чёрный небольшой цветок под ключицей лучшего друга, а также на рядом стоящую метку от зубов. — Твою мать…       — Я в шоке, — Чонин был ошарашен тем, что всегда невинный Лухан после встречи со своим истинным так быстро позволил тому поставить себе метку. В мыслях же Кай имел планы проделать точно то же, но с До Кёнсу.       Решив отпраздновать завершение полосы одиночества в их жизнях, парни отправились в клуб. Но не успели они даже расположиться на диванчиках, как Каю позвонил До Кёнсу и попросил его приехать, так как он себя неважно чувствовал. Ввиду этого альфа немедля попрощался с омегами и уехал к своему соулмейту.       — Ну, что же… — Бэкхён поднял бокал с игристым шампанским, что плавно покачивалось в сосуде на высокой ножке, пытаясь перекричать громкую музыку в одном из относительно недорогих, но приличных клубов их района, где собирались люди различного контингента. — За конец твоего долгого холостятства.       — Нашего. Или ты забыл про Пак Чанёля? — Лухан чокнулся бокалом с другом и лишь немного пригубил напиток, в отличие от Бэкхёна, который залпом осушил весь бокал.       — Как я могу забыть про этого ушастого альфу? Который вдобавок является моим истинным? — Бён хмыкнул, наполняя свой хрустальную чару вновь.       Он знал, что Лухан много пить не будет, так как он не очень любил алкоголь и пил только за компанию. Сейчас они сидели в клубе на мягком диванчике из глянцевой кожи. От других посетителей омег отделяли затемнённые стеклянные перегородки, а стена позади них была отделана светоотражающими обоями, которые отбивали яркость лазеров и розового неона с танцпола.       — Тогда почему ты сейчас пьёшь со мной здесь, а не находишься в его объятиях? — омега покосился на своего лучшего друга, который уже начал топать ногой в такт затягивающей мелодии.       — Он весь в работе и написал мне за день только одно сообщение… Да и к тому же стоит не забывать про друзей и уметь развлекаться без своего соулмейта.       — Господи, ты что, так соскучился, хотя вы только утром виделись? Уже ревнуешь его к работе?       — Не ревную и не соскучился я! — Бён нахмурился и осушил ещё один бокал. — Просто я растерян. Не знаю, как правильно реагировать и вести себя с ним… Он мой истинный, мы целиком и полностью подходим друг другу. Наши отношения так стремительно развиваются, а ведь мы, считай, ещё не знаем всего до последней капли о нас. Уже сегодня я поймал себя на мысли, что хочу просыпаться так с ним каждое утро…       — Ха! — Лухан прыснул в кулак от наивности своего друга. По всей видимости, тот в любовных делах был ещё хуже, чем О Сехун. — Вот ты сам и ответил на все свои вопросы. Ты влюбился, Бён Бэкхён, просто признайся себе в этом. А спешка… Я думаю, это из-за истинности. Между соулмейтами это вполне нормально, поскольку вы чувствуете ваши желания и друг друга на подсознательном уровне. К тому же, если сравнивать вашу с Паком историю и мою с Сехунни, у вас всё развивается очень даже медленно. Сехун уже поставил мне метку, и у нас в планах съехаться вместе.       — Может, ты и прав. Но ежели говорить о вас с О Сехуном, то я до сих пор в шоке! Вы такие быстрые! Лу, тебе не кажется, что вы уж очень сильно спешите?       — Да нет, мы соулмейты, что в этом такого! И ты слишком много думаешь, — Лухан утешающе приобнял омегу. — Но я понимаю, что для тебя это всё в новинку, очень странно и дико, потому что ты привязался к Пак Чанёлю за столь короткое время, тогда как в своей жизни ты всегда предпочитал долго не задерживаться с одними и теми же людьми, не считая нас с Чонином. Просто доверься своим чувствам и Паку! Я расспрашивал Сехунни о нём, он сдаётся действительно хорошим и ответственным мужчиной.       — Это пугает меня… — Бён снова достал из ведра со льдом, бутылку с шампанским и, налив в бокал напиток, осушил его. Лухан мягко положил голову на плечо своего друга, пройдясь взглядом по людям, что отрывались на танцполе под громкую музыку и лазерное шоу.       — Не думай! Пошли танцевать! — омега потянул Бёна, одетого в кожаные брюки и откровенную рубашку с V-образным вырезом, на танцпол.       По началу, Бэкхён не слишком горел желанием танцевать, всё ещё пребывая в рассуждениях, однако забавные движения Лухана заставили его сменить фокус на музыку и танцпол. Проникшийся музыкой омега поднял руки вверх и стал двигать бёдрами в такт мелодии, задорно смеясь вместе со своим лучшим другом.       — Вот так, да! — Лу захихикал, когда Бэкхён начал делать смешные движения попой, попадая в бит песни.       — Аппетитная задница! — грубый голос и шлепок по заднице омеги, заставил Бэкхёна перестать танцевать. Улыбка мгновенно спала с его лица. Вскинув бровь, он обернулся к тому, кто без зазрения совести прервал их с Луханом замечательный вечер.       — Ты ахуел?! — Бён вскрикнул так, что перекричал музыку и заставил людей вблизи обернуться на шум.       — А чё такого-то? Правду ж сказал, — альфа с противным запахом имбиря и щетиной на лице, ухмыльнулся.       — Руки свои, блять, не распускай! — Бэкхён не на шутку разозлился, вынуждая Лухана подойди к нему ближе и вцепиться в руку, чтобы тот не наделал глупостей.       — Подумаешь. Это комплимент, вообще-то, был. Но ладно, я дерзких люблю, — пошлым взглядом он прошёлся по чужому телу, как по куску мяса. — Да и запах такой интересный… не то мягкий, не то резкий.       Мужчина услышал приглушённые нотки жёсткого сандала, которые будто предупреждали его о наличии у омеги отношений, но тот посчитал, что это всего лишь феромоны исходящие от дерзкого парня.       — Без яиц решил сегодня остаться?! — Бён пожалел о том, что оставил пистолет в шкафчике при входе в клуб: уж такие были правила владельца заведения.       — Да ладно тебе, чего ломаешься-то? — альфа усмехнулся и, облизав губы, повернулся к своим друзьям, что стояли позади него в качестве группы поддержки. — Жаль, конечно, что у твоего дружка, похоже, есть альфа, а так мы бы и его…       — Следи за языком, — вдруг талию Лухана мягко обвили чужие крепкие руки, за которыми вился шлейфом яркий запах янтаря, что до этого отчётливо окутывал омегу переплетаясь с ароматом розы.       — Сехунни?! — Лухан ошарашенно посмотрел на истинного, который появился буквально из неоткуда. И, судя по костюму, тот явно пришёл сюда прямиком с работы.       — Воу-воу, чумба, мы твоего дружка не трогаем, — альфа закатил глаза, и к нему подошли его остальные друзья альфы. — Можешь забирать его и валить на все четыре стороны, но вот этот остаётся.       — Хрена лысого! — Бён опасно оскалился, как вдруг очень наглый альфа попытался бесцеремонно схватить его за руку. О Сехун нахмурился и попытался защитить омегу, но кое-кто был быстрее него.       — Грабли свои убрал, — резко появившийся Пак Чанёль, грубо схватил мужчину за запястье, сжимая его с невероятной силой, и завёл омегу к себе за спину.       — А-а! Сука! Ты кто вообще?! — альфа сморщился, пытаясь вырвать пострадавшую конечность, однако, как бы тот не старался, у него бы ничего не получилось. — Ты мне сейчас руку сломаешь, мразь!       Братва мужчины собиралась пойти в атаку против Чанёля и Сехуна, как с невероятной скоростью перед ними появился Хуан Цзы Тао и, схватив одного из альф за ногу, опрокинул его на пол, придавив сверху тяжестью своего тела под глухой вой.       — Лежать! — бета оскалился и просканировал взглядом каждого на наличие оружия, а также каких-либо других опасных предметов, которые могли бы навредить президенту или его истинному. К счастью, те были абсолютно обезоружены. Единственное, что привлекло внимание, так это то, что у одного из альф был кастет. Однако стоило лишь присмотреться к тому, как тот его держал, с ходу становилось ясным, что он не представляет опасности. Видимо, эта компания взрослых альф настолько плохо реализовалась в жизни, что они только и могли приставать к уязвимым омегам без альф в клубах, впрочем, ни на что серьёзное, к счастью, их больше не хватало.       — Чан… Не стоит тратить на него внимание… — Сехун в полной мере представлял реакцию альфы, тем не менее тот сам являлся не абы кем, а президентом влиятельной компании, и если что-нибудь случится, то это обязательно первым номером попадёт в заголовки прессы. Благо в клубе было довольно темно, поэтому мало кто смог бы узнать в нём Пак Чанёля.       — Он уже занят. А ты в следующий раз, смотри к кому лезешь и тянешь свои поганые ручонки, — с этими словами Пак с силой надавил на чужое крепкое запястье, ломая кости и заставляя альфу истошно закричать, упав на пол от боли.       Толпа, что всё это время затаив дыхание наблюдала за ними, восхищённо зааплодировала, а позже продолжила развлекаться, больше не обращая никакого внимания на конфликт, который уже считался исчерпанным.       — Пойдём… — обхватив ладонь Бэкхёна, президент повёл омегу к выходу, не забыв перед этим позволить Бэкхёну забрать своё оружие из хранилища. За ними также почти сразу последовали Сехун с Луханом и Хуан Цзы Тао, который напоследок накидал парням ещё угроз, чтобы те точно не ринулись следом.       — Как хорошо, что вы пришли! — Лухан мягко улыбнулся и приобнял Сехуна. Уткнувшись носом в чужое плечо, он ощутил, как спокойствие разливается внутри груди благодаря присутствию его истинного альфы рядом. Сейчас они все стояли на парковке в свету уличных фонарей под прохладным полностью затянутым облаками ночным небом.       — Хорошо, да вот только как бы проблем после этого не было, — секретарь О нахмурился: следить за имиджем и репутацией главы корпорации — одна из его главных обязанностей.       — Расслабься, они так и не поняли, кто мы, — Хуан Цзы Тао похлопал брата по плечу и встал возле президента.       — Но как вы узнали, что мы здесь? — Бэкхён нахмурился и с подозрением глянул на своего лучшего друга, что тотчас стушевался, прячась всё больше за секретарём О.       — Я просто предупредил Сехунни, что мы пойдём в клуб…       — И так как мы были недалеко — возвращались после встречи обратно в офис — Чанёль предложил заехать, — Хуан Цзы Тао поморщился из-за присутствия самих парочек. Теперь у каждого была своя пара. Даже у его брата кто-то появился, причём быстрее, чем у него самого, когда обычно всё было как раз таки наоборот. А теперь же в этой компании он был единственным холостяком.       — Да… — Чанёль втянул холодный воздух. Его разбушевавшаяся злость утихала. В спокойной обстановке у него представилась возможность более внимательно осмотреть своего соулмейта. У альфы перехватило дух, ведь Бэкхён был невероятно сексуален и красив, его одежда идеально подчёркивала округлые формы, а что уж говорить про подведённые чёрной подводкой глаза, готовые в любой момент свести его с ума. Но ревность всё равно грела душу по причине осознания того, что кто-то посмел прикасаться к его Бён Бэкхёну.       — Уже поздно. Думаю, нам всем пора разъезжаться, — Сехун взглянул на часы, чтобы выяснить нынешнее время, и вспомнил про список своих незавершённых дел, которые ему как секретарю главы корпорации «ИнтерПак» предстоит сделать до наступления следующего рабочего дня.       — Чао! — Тао махнул брату и его соулмейту, после чего направился к близь стоящему автомобилю.       — Пока, Бэк! — Лухан прощаясь обнял друга и напоследок скользнул прищуренным взглядом по Пак Чанёлю. Тот и правда подходил Бён Бэкхёну: статный сильный мужчина, знающий всему цену. Но, конечно же, он был не лучше О Сехуна. По крайней мере, для Лухана.       — Не подведи…те, президент Пак!       Слова омеги, вызвали усмешку на губах Чанёля: Лухан смог его удивить. Ранее Пака не очень-то и заботили незнакомые люди, пока он не встретил своего истинного. Так что, возможно, им всем стоило бы как-то организовать совместный ужин, дабы получше узнать друг друга. Бён бы изучил О Сехуна и его характер как друга, а не только в роли секретаря. А альфа узнал бы больше о лучшем друге своего омеги, который по совместительству соулмейт его друга детства.       — Удачи, — Бэкхён попрощался с Луханом, и альфа незамедлительно поспешил приоткрыть для него дверь автомобиля, жестом приглашая сесть внутрь. Послушавшись, омега молчаливо сел на заднее сиденье.       — Мы отвезём тебя домой, — президент обошёл авто и сел рядом. Откинувшись на спинку сиденья, он глубоко вздохнул и прикрыл тяжёлые веки. Кроме трудного рабочего дня в конце него также случилась эта неприятная ситуация, вызвавшая у него бурю эмоций и негодование. Безусловно, Пака, в отличие от его же секретаря, не заботило то, что это могло появится на следующий день в горячих номерах СМИ. В первую очередь его беспокоило то, как защитить своего истинного. Мысли о том, что кто-то прикасался к Бэкхёну, становились невыносимыми, продолжая нещадно терзать его душу.       — Какой адрес, Бэкхён? — Тао взглянул на поникшего омегу через зеркало заднего вида.       — Не хочу к себе домой, — Бён заупрямился и прямо посмотрел на Пака. Ему испортили вечер, и он не собирался заканчивать его так быстро и в одиночестве. — Чонин сейчас у Кёнсу, и я не хочу ночевать один после такого...       — Ладно, — Чанёль кивнул Хуан Цзы Тао, который уже давно ждал, чтобы поскорее вернуться к себе домой, нажал на газ, и машина тронулась.

****

      — Ты мог бы и не помогать… — Бэкхён снял уличную обувь и надел его уютные чёрные пушистые тапочки, что Пак для него купил ещё в самом начале их знакомства. Хуан Цзы Тао быстро довёз их до дома Чанёля, а после этого сам отправился домой. За безопасность президента он мог не волноваться: в конце концов у того дома был боевой робот, имя которому уже успел придумать Бён, чем недавно удивил бету президент, рассказав об этом.       — О чём ты вообще говоришь? — пройдя в гостиную, Чанёль резким движением сорвал галстук и, сев на диван, кинул его, а также надоевший ему за день пиджак рядом.       — А что, если О Сехун прав? Из-за меня у тебя могут появиться проблемы, — Бэкхён остановился прямо перед президентом, неотрывно смотря на чужое порядком уставшее хмурое лицо. — И я сам себя мог защитить…       — Бэкхён, — Чанёль вздохнул, ему не нравились обесценивающие слова его соулмейта. — Я знаю, что ты способен сам за себя постоять, но позволь мне вступиться за тебя. Я, в конце концов, твой истинный альфа.       Неотрывно смотря омеге в глаза, Пак аккуратно обхватил руками чужую талию, заставляя Бэкхёна подойти ближе.       — Для меня нет ничего более важного, чем сделать тебя счастливым. Я хочу, чтобы ты никогда ни в чём не нуждался, чувствовал себя безопасно и комфортно рядом со мной. Я сделаю для этого всё, — с этими словами, альфа устало прислонился лбом к чужому животу, тем самым вызывая стаю мурашек у Бёна. — Даже если кто-нибудь узнал меня, и это попадет в прессу. Что в этом такого? Я защищал своего омегу. Мне плевать, если кто-то воспримет это не так, или вследствие этого пострадает моя репутация. Главное, чтобы ты был в целости и сохранности.       — Чанёль… — сердце Бэкхёна забилось в бешенном темпе. Такие слова никто и никогда не говорил ему. К тому же всю свою осознанную жизнь омега мог надеяться только на себя и свои силы, так как никого никогда не заботили его жизнь и чувства.       — Пожалуйста, больше ни при каких обстоятельствах так не говори. Я хочу, чтобы ты запомнил раз и навсегда: ты всегда можешь прийти ко мне с любой проблемой, и я помогу решить её; а если ты придёшь с радостными новостями, то я буду на седьмом небе вместе с тобой.       Сквозь тонкую ткань блузки, Пак чутко поцеловал чужой живот, побуждая омегу глубоко втянуть воздух и широко распахнуть глаза.       — И никто не имеет права касаться тебя без твоего разрешения. Особенно в местах, где могу касаться только я… — Чанёль снова упёрся лбом в чужой мягкий животик, жадно вдыхая нежный аромат кассии.       — Не думал, что ты собственник, — Бэкхён хмыкнул и бережно погладил альфу по волосам.       — О, ещё какой! — президент улыбнулся и поднял голову, смотря своей родственной душе в глаза. В следующую секунду омега наклонился, любовно целуя альфу в губы.       Немного надавив на чужие плечи, Бэкхён заставил Чанёля откинуться на спинку дивана, следом садясь на чужие колени.       — И снова ты за своё, — Пак разорвал поцелуй и аккуратно убрал упавшую белую прядь волос с глаз омеги, продолжая любоваться чужим невероятно идеальным лицом. — Такой прекрасный…       Кончики ушей Бёна покраснели, но он не собирался сдаваться просто так.       — И весь твой, надо же как тебе повезло, — парень усмехнулся, продолжая зрительную и словесную перепалку с альфой.       — Да, мне и правда очень повезло с тобой, — Чанёль хрипло рассмеялся и поцеловал омегу в кончик покрасневшего уха.       — Я люблю тебя, Пак… — улыбка спала с лица Бэкхёна, и тот опустил глаза вниз, не желая встречаться со взглядом застывшего президента. Он сказал это импульсивно, но внутри души омега просто нуждался в том, чтобы сказать это альфе прямо в глаза.       — Бэкхён, — альфа уставился на омегу, — что ты только что сказал…?       — Кажется, я люблю тебя, Пак Чанёль, — Бэкхён всхлипнул. Он не верил, что говорит такие вещи вслух. — Я хочу быть рядом с тобой каждый день, просыпаться вместе с тобой, помогать тебе с галстуками каждое утро, дарить поцелуи на прощание… Пак Чанёль застыл, слушая тихое признание омеги, произнесённое взахлёб, почти не дыша. Его сердце будто готово было остановиться прямо сейчас.       — Я знаю, что, возможно, я ещё не всё знаю о тебе, однако твои поступки говорят сами за себя, показывая то, каким человеком являешься. И ты тоже пока не знаешь меня полностью, однако… думаю, что в будущем мы будем узнавать друг друга лучше и…       — Бэкхён, посмотри на меня, — Чанёль обхватил чужое лицо своими большими ладонями, заставляя омегу поднять голову и посмотреть ему в глаза. — Ты полностью осознаёшь, что сейчас говоришь? И ты не под влиянием алкоголя?       — Блять, Пак Чанёль, что за глупые вопросы, — Бэкхён был удивлён и немного зол из-за реакции президента. Он такие серьёзные вещи говорит, а тот списывает всё на спиртное. — Конечно, я осознаю. И какой ещё к чёрту алкоголь? Или ты думаешь, что я буду в дрова после всего лишь трёх бокалов шампанского, да так, что свою речь и мысли не смогу контролировать, что ли?       — Нет-нет, просто, Бэкхён, если правда ты не шутишь, после тех слов, что ты сказал, всё уже не будет как прежде…       — Что…? — Бэкхён застыл от волнения. Неужели он поспешил, и его сейчас отвергнут? Жуткое холодящее чувство закралось в его душу.       — Вслед за тем, что ты произнёс, дороги назад уже не будет, потому что я тебя не отпущу, ты понимаешь?       — А? — Бён пока не до конца осознал услышанное.       — Если скажешь это ещё раз, ты не сможешь уйти отсюда, ведь я не расстанусь с тобой… — Пак наклонил голову, прислонившись лбом к лицу омеги и столкнувшись кончиками носов.       — Я люблю тебя, Пак… В третий раз уже говорю, повторять больше не буду, не заставишь, — хмыкнув, Бэкхён припал к чужим губам, долго целуя и крепко обнимая альфу за шею.       — Бэкки… — Чанёль снова взглянул в чужие светящиеся глаза и стал целовать все участки кожи, попадающиеся ему на чужом лице: губы, кончик носа, щёки, лоб, уголок глаза… Он не ожидал, что омега признается ему так спонтанно, но внутри души он не мог не ликовать и не радоваться, совсем как маленький ребёнок.       — Ой! Ха-ха! — когда стало щекотно, Бён засмеялся и стал закрывать лицо руками в попытках спрятаться от чужих настойчивых губ, но всё было тщетно.       — Я тоже люблю тебя, Бэкки… Спасибо, что появился в моей жизни, наконец добавляя ей красок… — ещё раз чмокнув довольного омегу в губы, альфе в голову пришла одна идея. Подхватив того под бёдрами поудобнее, он встал с дивана и направился к себе в спальню.       — Мм… И что же мы будем делать здесь? — Бэкхён загадочно прикусил губу, когда президент принёс его в спальню и осторожно опустил на мягкую кровать.       — Даже не знаю... — Чанёль усмехнулся и, встав с кровати, прошёл в гардеробную.       Оставив дверь открытой, он стал медленно раздеваться. Сначала он расстегнул манжеты и снял офисную рубашку, демонстрируя широкую накачанную спину, бицепсы и пресс. Приподнявшись на постели, Бён облизнулся, продолжая молчаливо созерцать откровенную сцену издалека, имея дикое желание прикоснуться к этой нежной коже и, возможно, расцарапать её ногтями. Альфа аккуратно повесил рубашку на вешалку и, скинув офисные брюки, положил их на полку, оставшись в одних боксерах.       — ... Наверное, спать, — хрипло рассмеявшись, Пак прошёл мимо подорвавшегося с кровати Бёна в ванную. Нажав на несколько кнопок сенсорной панели, он включил воду в ванной, что тут же начала набираться до выбранного уровня, добавляя в неё свежий запах яблока.       Пока Бэкхён ошарашенно наблюдал, президент, не моргнув глазом, снял наручные часы с левой руки и положил на столешницу возле раковины. Ванна быстро набралась, поэтому альфа поспешил снять боксеры и окунуться, но перед этим непременно не забыв закрыть дверь прямо перед чужим лицом, напоследок широко улыбнувшись и подмигнув омеге.       Однако не прошло и минуты после того, как президент оказался в воде с пеной, когда вдруг дверь в ванную громко распахнулась.       — Пак, ты ахуел?! — Бэкхён сердито приподнял бровь и гневно смерил истинного испепеляющим взглядом.       — Что такое? — Чанёль делал вид, что совершенно не понимает, о чём говорит Бён. Альфа вальяжно откинулся на спинку ванны и прикрыл глаза от получаемого наслаждения.       — Я вот одного не понимаю, я тебя что, не возбуждаю?!       — Почему же, очень даже возбуждаешь, — мужчина с трудом сдерживал рвущийся наружу смех.       — Тогда какого хера ты даже не прикасаешься ко мне?! — омега был в бешенстве.       — Просто, мне кажется, я ещё не готов и… — Чанёль не собирался слишком долго дразнить истинного, но вдруг позади него послышались шаги и хлопок двери.       «— Неужели обиделся…» — сразу же пронеслось в мыслях альфы, и он поспешил открыть глаза, как внезапно он ощутил прикосновения нежных рук к своим плечам, что стали плавно спускаться ниже.       — Что за игру ты затеял, Пак? — Бэкхён мгновенно раскусил его и собирался обернуть планы альфы против него же самого. Усевшись на край ванны позади своего соулмейта, омега начал собственную коварную игру. Он не собирался проигрывать или сдаваться так легко. Кажется, Чанёль забыл, что Бэкхён наёмник, а импровизация — часть его работы.       — Никакую… — альфа тяжело втянул воздух, когда холодные ладони опускаясь ниже задели чувствительные соски.       — Правда? Ты говоришь, что не готов, но так ли это на самом деле? — ухмыльнувшись, одну руку Бён удержал на твёрдом прессе, а второй же, опустившись ниже, омега обхватил под тёплой водой с пеной чужой мгновенно дёрнувшийся из-за прикосновения член.       — Бэк… — Пак крепко схватился за бортики ванны и собирался привстать, но омега не дал ему этого сделать, силой удерживая альфу на месте.       — Помнишь, как ты ушёл от меня, когда у меня была течка? — Бэкхён не то, чтобы был злопамятным, однако считал нужным припомнить это альфе.       — Так было нужно… Ты был не в себе и почти ничего не знал…       — Возможно, но теперь всё равно пришла моя очередь испытывать тебя, — омега хмыкнул и продолжил свою сладкую пытку, вынуждая альфу тяжело задышать и вцепиться крепкой хваткой в бортики. Поглаживая чужую плоть, что тотчас отозвалась под ласковыми и возбуждающими прикосновениями, Бэкхён с упоением вдыхал манящий аромат сандала с чужой шеи, что становился всё более резким и пряным с каждым новым прикосновением.       Конечно, парень осознавал, что если Паку что-то не понравится или его терпение лопнет, то тот не раздумывая может прервать все его манипуляции. А пока этот момент не настал, он собирался провести это время с пользой.       — Ох... — Чанёль тихо простонал и откинул голову на плечо омеге, когда чужая рука, скользившая вверх-вниз по его в одночасье вставшему и налившемуся кровью члену, задела чувствительную головку.       — Бэкки… — почувствовав касание мягких губ на шее, альфа не выдержал и перехватил руку омеги, останавливая того.       Обернувшись, президент взглянул в чужие потемневшие от возбуждения глаза. Бён очень быстро всё понял и начал раздеваться. Не сказать, что он был стеснительным, но под пристальным взглядом Чанёля у него всё равно присутствовало ощущение неловкости и смущения. Даже несмотря на то, что минутой назад он делал рукой под водой.       Скинув с себя блузку, омега избавился от надоедливых брюк и нижнего белья, что неудобно сковывали напряжённую плоть Бёна, тем самым демонстрируя президенту полностью нагого себя.       — Не знал, что у тебя есть тату… — Чанёль сглотнул, пройдясь взглядом по фигуре омеги. Не имеющая больше смысла одежда наконец не закрывала вид на натренированное годами подтянутое тело, что формировали виднеющийся пресс и бицепсы, местами увитые серебряными линиями хрома, которые добавляли омеге шарма утончённости. Но больше всего внимание привлекала большая татуировка дракона, обвивающего острый клинок по кругу, а также его чёрные, как сама тьма глаза, что глядели прямо в душу смотрящего, перехватывая дух.       — Это же наша метка, да? — Чанёль, как завороженный, притянул омегу ближе, рассматривая рисунок на чужой коже.       — Да… Глаза не были тёмными, пока я не встретил тебя, — по всему его телу пробежали мурашки. Бэкхён ахнул, ощутив, как трепетно альфа поцеловал метку истинных на его бедре.       — Она прекрасна, так гармонично вписывается… Кажется, теперь я понял, почему наша метка именно такая… — президент поцеловал омегу в живот и помог тому окунуться в тёплую ванну с пеной. К счастью, она была довольно вместительна, поэтому они вдвоём смогли там свободно поместиться.       Подплыв к омеге ближе, Пак расположился между чужих ног.       — Знаешь, я заметил одну интересную вещь… — опустив руки с чужой талии вниз под водой, альфа нежно обхватил чужую лодыжку и закинул к себе на плечо.       — Какую? — Бён прищурился и испытывающее приподнял брови.       — То, что твоя эрогенная зона — это ноги… — с этими словами президент мягко поцеловал лодыжку омеги, вызывая у того ещё одну стаю мурашек. Увидев, как Бэкхён застыл с приоткрытым ртом, Чанёль усмехнулся и продолжил своё занятие, спускаясь мокрой дорожкой из поцелуев вниз по ноге.       — Такой чувствительный, нежный, любимый… — президент вдохнул манящий запах кассии, к которому прибавился его собственный, и припал к чужим алым губам, мягко сминая их и сладко поглаживая внутреннюю сторону бедра омеги, заставляя того отпустить жёсткий контроль над собой и тихо поскуливать в поцелуй, изнывая от желания ощутить близость.       — Пак, я хочу тебя в себе… невероятно… — Бэкхён разорвал поцелуй и взыскательно упёрся ладонями в чужие широкие плечи. Взъерошенные волосы слегка спадали на глаза, едва скрывая требовательный взгляд, отчего временами омега безуспешно пытался сдуть их с лица исцелованными и покрасневшими губами, в то время как остатки пены плавно сползали по стройному телу, открывая вид на шею, влажные ключицы и чуть выпирающие рёбра, что вместе с грудью то вздымались, то опускались в бешеном ритме, подгоняемые шумно колотящимся сердцем. Внешний вид Бэкхёна вызывал умиление у альфы, однако его затмевало желание прикоснуться и подарить взаимное наслаждение.       — Пойдём… — Пак поднялся первым, а следом помог омеге вылезти из воды. Держась за руки и оставляя после себя мокрые следы на полу, пара вернулась в спальню, освещающуюся лишь лунным светом и огоньками из города наружи. Чанёль помог Бэкхёну взойти на подиум, на котором стояла кровать, а сам же остался стоять на низшем уровне, чтобы их рост примерно совпадал.       Обхватив чужое лицо своими мозолистыми ладонями, альфа соприкоснулся с омегой лбами и в следующую секунду страстно припал к желанным губам. Что-то невнятно промычав в поцелуй, Бён схватился за его широкие плечи, немного черкая их ногтями и продолжая цепляться, словно за спасательный круг. Теперь в мире для них ничего и никого не существовало, он сузился до этой спальни и двоих страстных влюблённых.       Страстно целуя, Чанёль не выдержал и подхватил омегу под бёдра, заставляя Бэкхёна обвить его талию ногами и скрестить их за спиной. Взойдя на подиум, он аккуратно положил самый ценный в его жизни груз на мягкую холодную постель, которая в тот же миг начала впитывать влагу с их горячих и мокрых тел.       — Никогда больше не позволю никому прикасаться к тебе… — нависнув над омегой, Пак поцеловал его в шею. Он провёл рукой начиная от груди, спустился по плоскому мягкому животику, заканчивая округлой ягодицей.       — Он же тебя здесь коснулся? — молчаливо кивнув, омега наблюдал за истинным, как завороженный.       Перевернув Бёна на живот, альфа стал спускаться мелкими поцелуями вниз по позвоночнику. Проведя ладонями по нежной коже следом, он дошёл до ягодиц и поцеловав то место, за которое Бэкхёна трогали, когда домогались, альфа не сдержался и как можно мягче постарался укусить нежную кожу.       — Ай! — омега вскрикнул и нахмурился, однако затем почувствовал ещё один утешающий поцелуй в месте укуса.       — Прости… — Чанёль помог Бёну вернуться в прежнее положение, целуя в губы и лоб.       — Пак, учти, если у меня будет из-за тебя синяк, то я тебя убью! — Бэкхён опасно прищурился и хотел легко пнуть альфу в качестве угрозы, но его ногу быстро перехватили и чмокнули.       — А так? — альфа продолжал целовать чувствительную зону, поднимаясь выше и выше, заставляя омегу стонать и сжимать постель в кулаке из-за продолжающейся сладкой пытки.       — Извинения приняты, так что перестань, прошу… И займись наконец делом! — Бэкхён выдохнул, когда Чанёль отпустил его ногу и, раздвинув их в стороны, устроился между них.       — Постарайся расслабиться, насколько это возможно... — чмокнув соулмейта в нос, президент заранее помассировал сфинктер омеги и, легко введя один палец благодаря природной смазке, которая щедро вытекала из ануса, дал ему время на то, чтобы привыкнуть к чужим прикосновениям внутри.       Зрелище такого количества смазки, конечно, не могло не радовать, успокаивая и убеждая Пак Чанёля в том, что его истинный омега и вправду желает близости с ним, что это не пустые слова. Для президента прежде всего была важна искренность и честность, поэтому он не собирался, в противоположность другим альфам, без промедления затаскивать своего соулмейта в постель. К тому же, учитывая их изначально трудную ситуацию, это было невозможным: для начала им стоило разобраться с пропажей чипа и своими противоречивыми чувствами; так что ни о каком сексе даже и речи быть не могло.       Кроме всего прочего, он чувствовал, что это было бы в какой-то мере даже нечестно и несправедливо по отношению к омеге, ведь создалось бы впечатление, что альфе только и нужен секс. Он не хотел действовать, как животное, ведомое лишь инстинктом размножения.       Продолжая отвлекать Бэкхёна разными способами — поцелуями, баловством, и нежным массажем — Чанёль добавил ещё один палец, вынуждая омегу нахмурится ввиду более активной растяжки.       — Тебе больно? Мы можем и без…       — Нет! Это всего лишь небольшой дискомфорт, перетерплю, — Бён схватил альфу за эльфийские уши, начав дергать из стороны в сторону и глупо улыбаться.       — Уверен? — Пак поцеловал кончик чужого носа.       — Да, — омега утвердительно кивнул. Была б его воля, он бы вообще без подготовки заставил Пак Чанёля взять его ещё в ванной, однако опыт Бёна подсказывал, что ванна — плохое место для секса. Помимо этого, лучше уж потратить время и растянуться, нежели страдать во время или после секса по вине последствий плохой или вообще отсутствующей растяжки.       Спустя короткое время альфа добавил третий и следующий палец, продолжая поглаживать нежные стенки ануса, давая тем растянуться. Он не имел никакого желания заниматься сексом, если это будет болезненно для его омеги.       Так, наслаждаясь компанией друг друга и целуясь, время для них пролетело незаметно, и когда Бэкхён был уже достаточно растянут, то омега мгновенно поменял их положение. Оказавшись сверху и оседлав чужие бедра, Бён ухмыльнулся, а потом вспомнил кое о чём.       — Твою мать, Пак, я же перестал принимать противозачаточные, когда у меня задержка была, — секс сексом, но верхней головой тоже нужно было думать.       — Я тоже не принимаю. Может быть, в аптечке где-то есть презервативы, я могу сходить…       — Ладно, к чёрту, просто ты же постараешься успеть, да? — Бэкхён никогда бы в жизни не доверился в этом вопросе ни одному альфе, потому что считал, что все поголовно были безответственны в этом плане: многим было всё равно, забеременеет ли омега после, ведь аборт можно было сделать в каждой попавшейся клинике.       Наслушавшись всяких историй от разных омег, Бён убедился в том, что аборты, как и незапланированные дети, могут испортить жизнь, навсегда оставив непоправимый отпечаток на ней. Поэтому ни беременеть, ни делать аборт он не планировал, однако даже при этом он почему-то всё равно безоговорочно верил в своего соулмейта и готов был довериться ему в этом вопросе. Всё-таки они оба были настолько дисциплинированы, что явно не позволят случиться такой оплошности, как незапланированная беременность. А возможно, он настолько был уверен в Пак Чанёле, что даже если бы он забеременел, то тот наверняка не бросил омегу на произвол судьбы вместе с ребенком. В таком случае, даже не смотря на другие жизненные планы и неготовность к детям, Бэкхён готов был родить любимому человеку.       — Ты уверен? — Чанёль погладил по волосам задумавшегося Бёна.       — Я доверяю тебе, — Бэкхён припал к чужим губам, трепетно целуя их.       Поддерживая Бёна за талию и сдерживая рвущийся наружу стон, Пак помог омеге постепенно опуститься на его давно изнывающий от желания налившийся кровью член. Держась за чужие крепкие плечи, Бэкхён глубоко вдохнул, ощущая, как его постепенно наполняют изнутри до краёв, смешивая дискомфорт с долгожданным наслаждением.       — Ты как? — сглотнув вязкую слюну, Чанёль обеспокоенно взглянул на истинного. Он и сам держался из последних сил, особенно сейчас, когда почувствовал жар внутри омеги и то, как плотно чужие стенки сжимали его плоть.       — Заебись… — пребывая в некотором экстазе, Бэкхён усмехнулся, поцеловав альфу, закусил губу и самостоятельно начал двигаться, когда дискомфорт отступил. Переместив руки с чужих плеч на спинку кровати, омега привставал и снова насаживался на чужой член. По началу медленно, но с каждым разом наращивая темп, а природная смазка омеги делала проникновение легче, заставляя скользить на члене. Кажется, его сексуальная фантазия начала сбываться в жизни: жилистые, крепкие руки насаживали его на член, принося удивительное удовольствие.       Понимая, что истинному вполне комфортно и безболезненно двигаться, альфа стал помогать, не сдерживаясь и не стесняясь своих стонов, что сливались в одно целое вместе со звуками шлепков кожи о кожу и громких стонов Бён Бэкхёна.       Пот каплями стекал по чужой спине, а белые платиновые пряди прилипли ко лбу омеги. Немного выдохнувшись, Бэкхён начал сбавлять темп и, найдя чужие губы в темноте, освещаемой лишь огоньками ночного города, затянул альфу в долгий страстный поцелуй.       Выдохнув горячим воздухом в поцелуй, Пак решил перехватить инициативу, хоть омега и не сильно горел желанием. Видимо тому было важно лидировать и командовать не только в жизни, но и в постели. Эти мысли заставили президента улыбнуться и ощутить, как ещё одна волна обожания наполнила его сердце, побуждая полюбить Бэкхёна ещё больше. Как-никак, в этой упрямости был весь он.       Выйдя из омеги полностью, Чанёль положил того на спину и расположился у широко раздвинутых и согнутых чужих ног. Этот вид сверху не мог не будоражить кровь в его жилах, заставляя восхищаться и хотеть Бэкхёна ещё больше.       — Я вроде бы не на сцене, чтобы меня рассматривать, как звезду, — усмехнувшись, омега потянул президента на себя, игриво прикусив того за край уха.       — Ты и есть звезда. — чмокнув Бёна в губы и переплетя с ним пальцы, Чанёль начал двигаться немного быстрее, чем его истинный до этого. Под нужным углом он раз за разом задевал чувствительную точку — простату, тем самым доводя и себя и омегу до оргазма, заставляя последнего вскрикнуть и схватится за его плечо, оставляя на нём красный отпечаток от руки и едва заметные полосы, сотворённые ногтями, добавляя лишь остроты к ощущениям обоим.       — Пак… Я уже… — скомкав простынь в кулаке, Бэкхён с громким стоном излился себе на живот.       — Люблю тебя, Бён Бэкхён, — буквально следом альфа сделал последний толчок и, помня своё обещание, сразу же вышел из омеги, со стоном пачкая чужое бедро в сперме.       — Бэк, я могу?.. — переведя дыхание, Чанёль остановился и вгляделся в потерянное лицо Бэкхёна.       Конечно, он знал про то, что О Сехун поставил метку Лухану, и ему невероятно хотелось сделать точно также, однако он не мог без позволения на это омеги. Это было бы негуманно. К тому же, он знал отношение Бёна к своей свободе. Но после сегодняшних событий и взаимных признаний в любви Чанёль надеялся, что Бэкхён даст своё согласие. Он обязан был сделать его своим сегодня же, чтобы больше никто не посмел прикасаться к его омеге и оскорблять его, а также заявить всем и в первую очередь друг другу, что у них всё действительно серьёзно.       — Мм… — всё ещё пребывая под пеленой оргазма, Бэкхён не сразу понял о чём речь. Но, когда осознание постигло его, он улыбнулся и утвердительно кивнул. — Да.       Он уже признался Пак Чанёлю в любви и был в нём полностью уверен. Он хотел бы провести с этим ушастым альфой всю оставшуюся отведённую ему жизнь и даже подарить ему детей.       Поцеловав любимого в уста, Пак спустился ласками к шее. Облизав свои губы, альфа впился зубами в бархатную кожу высоко на шее, пуская каплю крови, что алой бусиной скатилась вниз к яремной ямке.       — Чёрт! — Бэкхён вскрикнул. Он, пожалуй, ни за что не подумал бы, что, когда твой альфа ставит метку, это настолько болезненно. Омега впился ногтями в чужой затылок в отместку. Он чувствовал, как президент без лишних слов поспешил зализать рану.       — Твою ж бабушку, Пак! Какого хрена так глубоко и почему настолько высоко?! — Бэкхён нахмурился и ударил альфу кулаком в плечо, коснувшись кончиками пальцев другой руки свежей раны.       Тот факт, что ему только что поставили метку, не мог не вызывать трепет внутри него, однако образ недовольного омеги нужно было поддерживать. Всё же Пак Чанёль поставил ему метку так высоко над ключицами, намного выше, чем обычно альфы ставят метки омегам. Ни одна кофта теперь не сможет скрыть метку и факт наличия у него альфы: что не говори, теперь Пак Чанёль доказал и показал то, каким собственником является.       — Я думал, ты мне сейчас артерию прокусишь!       — Да ладно тебе, — улыбнувшись, довольный Чанёль завалился на бок и притянул Бэкхёна к себе в объятия. Чмокнув того в нос, он достал из тумбы несколько влажных салфеток и помог омеге вытереться, так как сил у двоих больше не было, что уж было говорить про принятия душа. — Я же сказал тебе, что теперь ты не сможешь уйти отсюда и избавиться от меня… — Чанёль оставил поцелуй на чужой макушке, укрывая омегу в своих объятиях и упиваясь чувством того, как метка истинных издаёт тепло под кожей на бедре, обретая более насыщенный чёрный цвет.       — Это мы ещё посмотрим, кто от кого же захочет первым избавиться, — хмыкнув, Бэкхён прикрыл глаза и с лёгкой улыбкой на губах заснул на чужом надёжном плече.