Ева

Люцифер спит до позднего вечера, а когда просыпается, предлагает подняться на крышу школы, где мы когда-то танцевали. Он подолгу смотрит вдаль, а я держу его за руку, согревая своим теплом крепкую ладонь. Рядом с ним мне никогда не холодно. Сердце, выкованное в пламени ада, почти ласково греет моё прозябшее тело, когда он обнимает меня сзади. Затем Люцифер садится на край крыши и вздыхает. - Я любил ее, Вики. Хотел вас познакомить, когда все закончится, но... - Он замолкает, крепко сжимая мою руку в своей. - Все закончилось для нее не так хорошо, - тихо отвечаю я, вспоминая почему-то Ребекку. Хоть моя мама и выжила, но мы с ней прекратили всякое общение. Уж слишком мы разные. Люцифер кладет голову мне на плечо, и я раскрываю крылья, чтобы было теплее. Он хмурится и тихо говорит: - Ты замерзла. Прости. - За что? - удивляюсь я, прижимаясь к нему. - За то, что вытащил тебя на холод. Тебе... сейчас нельзя простужаться. Я чуть заметно улыбаюсь и глажу его по плечу: Муж смотрит в глаза и говорит, положив мне руку на живот: - Давай назовем ее Ева? Как символ новой жизни… Жизни без страданий и боли… Жизни, где всё будет иначе… Я киваю и тянусь к нему за поцелуем. После войны с Всадниками, я через несколько месяцев узнала, что жду малыша. Люцифер был рад, но о том, как назвать малышку, мы заговорили только сейчас. Нет, у меня, конечно, были мысли, но я молчала. Ждала, пока предложит он. - Я люблю тебя, Вики, - тихо сказал Люцифер, обнимая меня. - Я тебя люблю, Люци.