дневники арсения

пустая лестница в ветхом доме.

вот где она живет.

где она прячется?

запертый сейф.

она исследует свою боль.

пока она не уйдет.

исследовать ночь — вот все, что она знает.

это отравленная роза.

это все, чего она хочет.

когда она скользит в ночь.

но все, что ей нужно, — это открыть глаза.

и она знает, что это там.

это эхом отдается в ее голове.

она будет найдена.

когда ее ноги коснулись земли.

запертый сейф

она исследует свою боль.

пока она не уйдет.

исследовать ночь — вот все, что она знает.

это отравленная роза.

это все, чего она хочет.

когда она скользит в ночь.

но все, что ей нужно, — это открыть глаза.

и она знает, что это там.

это эхом отдается в ее голове.

она будет найдена.

когда ее ноги коснулись земли.

это все, чего она хочет.

когда она скользит в ночь.

но все, что ей нужно, — это открыть глаза.

и она знает, что это там.

это эхом отдается в ее голове.

она будет найдена.

когда ее ноги коснулись земли.

***

«дорогой дневник, в последнее время такое ощущение, что я не играю никакой роли во всём этом. есть два брата. есть ваня. есть дима. есть дмитрий андреевич. есть ира. но нет никакого ощущения, что есть я. с этими мыслями сложно справиться. не потому, что я не главный герой, нет. просто мне кажется, я должен внести вклад. и он состоит не только в том, чтобы дать свою кровь антону.

кстати, об ире. меня напрягает то, что она не появляется. я видел её лишь дважды. и она была в шарфике. снова. антон обещал её не трогать. но если это не он, тогда… о боже, есть же второй брат. мне срочно нужно бежать!»

— Иван Янковский, ты мне нужен. Пока ты не придумал план убийства братьев, ты мне нужен! — Что случилось? — Ира. Тихон питается ею. И мне кажется, это становится серьёзным. Ваня затормаживает немного, задумчиво хмурясь, и останавливается полностью, садясь на скамейку. Арсений садится рядом. Ему больше ничего не остаётся, потому что Ваня выглядит каким-то не таким, но этого слишком мало для того, чтобы начать задавать вопросы. Ладно, Арсений лжёт. Этого вполне достаточно. Потому что это Ваня. И Арсению не всё равно. Елена в сериале всегда всем сочувствовала, и эта черта, наверное, ещё одна причина для того, чтобы претендовать на роль Елены Гилберт. Но не об этом. — Что-то случилось? — Нет. Просто не выспался. — Арсений делает вид, что поверил. — Почему ты так уверен, что это Тихон? — Потому что Антон этого больше не делает. И остаётся только Тихон. Вербена во всём академическом городке, но он успел перехватить её до этого и внушил ей не пить воду или что-либо ещё на этой территории. Она выглядит очень уставшей в последнее время, хоть я и видел её дважды. Ваня задумывается ещё крепче, но отмирает достаточно быстро. Арсений всё ещё делает вид, что верит. — Я могу использовать заклинание поиска. Найдём её и спросим. — Да, было бы неплохо. — Сейчас. Арсений с интересом наблюдает за тем, как Янковский достаёт карту. Обычную карту. Самую обычную. Карту Академии. Благо, вокруг почти никого. Капелька крови падает на бумагу, но не портит её. Ваня начинает шептать какие-то слова, которые Арсений даже толком не слышит, но наблюдать за этим так интересно, что Арсений спешит прикрыть ладошкой рот. А то муха залетит. Когда капелька достигает места назначения, Арсений сглатывает. Ваня успевает сказать за него. — Дом братьев. Они встают синхронно. Арсений в полной готовности готов придушить Тихона, но его останавливает силуэт, в который он практически врезается. Ваня притормаживает рядом, оставаясь в поле зрения. Арсений смотрит на преподавателя с подозрением. Потому что это подозрительно! — Арсений? Привет. — Здравствуйте, Дмитрий Андреевич. Вы что-то хотели? Я просто спешу, можем поговорить в другой раз? — Конечно, Арсений. Не хотел мешать вашим делам. Поговорим в другой раз. Будьте осторожны. Дмитрий улыбается зловеще. Арсений улыбается натянуто. И они с Ваней уходят быстрым шагом к машине. Уже там, пристёгиваясь, Арсений понимает, что уверен в своём мнении о том, что Дмитрий что-то знает. Надо потом Антону рассказать. — Теперь я точно уверен, что Дмитрий что-то знает. — Есть такое. Правда, я не понимаю, кто он. Надо было дотронуться до него. Так бы я хоть что-то понял. — Когда ты прикасаешься к кому-то, можешь почувствовать, верно? — Да, будь это вампир или маг. Я могу это почувствовать. Точно Бонни. Главное, не пиздануть об этом. Иначе Арсений не доедет до дома братьев. Кстати, доезжают они со скоростью пиздецового света. Арсений выскакивает первым. Ваня нагоняет уже около двери. Они входят резко, чтобы было эффектнее, но Арсений на секунду забывает, что Тихон вампир и мог услышать их за километр. Ладно, проебался. Но не суть! Навстречу как раз идёт Тихон. Рядом Ирина. Мило улыбается, пока Тихон придерживает её за талию. Арсения с Ваней он явно почувствовал. Арсений молча наблюдал за ними, пока Тихон не повернулся к ним с абсолютным спокойствием. Ни единой эмоции. — Какие люди. Арсений, пары ещё не закончились. Или прогуливаешь? Я не ждал тебя так рано. — Что здесь делает Ира? — Арсений, я пришла к Тихону. Тебя это не касается. — Нет, Ир, касается. Тихон улыбается, поправляет шарфик на шее Иры и снова возвращает свой взгляд на Арсения. — Тебе пора идти, Ир. — Я бы побыла здесь ещё немного, знаешь… Тихон разворачивает девушку к себе и смотрит ей прямо в глаза. — Тебе пора домой. — О, слушай, мне же надо домой. Я пойду. Увидимся, ладно? Тихон снова улыбается, машет ей рукой ещё так, что хочется эту руку сломать, но Арсений держит себя в узде. Ваня уходит следом за Ирой, шепча Арсению на ухо о том, что он попробует что-нибудь разузнать и подвезёт её. Арсений лишь кивает. И остаётся с Тихоном один на один. Мысль о том, что Ваня уверен в безопасности Арсения рядом с Тихоном появляется только тогда, когда машина уж скрывается где-то там. Мотор не слышен. А вот стук сердца Арсения слышен точно. — Что ты делаешь, Тихон? Арсений идёт следом, когда Тихон направляется в гостиную. И ждёт ответа, пока в бокал наливается бурбон. Очень прикольно. Арсению вот очень нравится ждать ответа так долго. Нет, он тоже бы выпил, но не рядом с этим вампиром. — Слушай, Арсений, мне надо как-то питаться. И я не думаю, что ты должен лезть в это. — Она моя подруга, Тихон. Не используй её. Ухмылка. Тихон подходит ближе и смотрит сверху вниз. Арсений тут же сглатывает, но шаг назад не делает из принципа. Он не боится. Нет. Не боится же? — Как ты предлагаешь мне питаться? Есть варианты? Или, может, ты поделишься своей кровью и со мной? Антону же можно, да? Арсений не верит своим ушам! Он, конечно, знал, что Тихон умеет бесить, но не настолько же он козлина? Всё-таки настолько. И даже больше. — Иди к чёрту. То, что происходит между мной и Антоном — не твоё дело. — А я о чём? То, что происходит между мной и Ирой — тоже не твоё дело. — Мне казалось, тебе нравится Ваня. Тихон на мгновенье тушуется. Но всего лишь на мгновенье. Идиот. Точно идиот. Даже вампиры себя могут выдать. — Тебе показалось. Всё верно. — Да ну? Я же вижу, как ты на него смотришь. — Мы друг друга ненавидим, если ты не заметил. Сними розовые очки, будь добр. — И ты мне будешь говорить об этом? Как только я узнал о том, что вы существуете, розовые очки сразу же отправились в мусорку. Не смей говорить мне о том, что на мне розовые очки. Как ты вообще можешь говорить мне такое, когда столько дерьма происходит вокруг? И если тебе нравится Ваня, в этом нет ничего страшного, кроме того, что ты козлина. Ещё и вампир. Тихон стремительно становится ближе. За шею. К стене. Арсений кряхтит, пытаясь вырваться, но не получается вообще. Не так он представлял угрозу в своей жизни. Ещё и от брата своего парня. Подстава. Это истерическое. Арсений не знает, как действовать дальше. Нет, Тихон его не убьёт, но неприятно. Или убьёт? — Если ты будешь так со мной разговаривать, я придушу тебя. Или выпью всю твою кровь до последней капельки. И никто из твоих друзей не сможет помочь. Мы здесь одни, Арсений. И не думай, что я к тебе хорошо отношусь. Мой брат становится слишком мягким рядом с тобой. А нам это не нужно. Он должен быть сильным для того, чтобы бороться. В прошлом Антон был совершенно не таким, но как только ты появился, всё стало хуже. Я никогда не осуждал его за прошлое, поэтому не видел причин для того, чтобы он поменялся. Но причина появилась. И мне эта причина только мешает. Тихона отталкивают со всей силы куда-то назад. Арсений откашливается, спускаясь по стеночке вниз. Антон стоит спиной. И становится легче. Тихон поднимается, смеясь. Смотрит так, что хочется эту улыбку стереть, но Арсений уже понял, что слаб. И против вампира не попрёт. Жаль. — Ты в порядке? Арсений шепчет «да», зная, что его услышат. — Если ты ещё раз причинишь Арсению боль, Тихон, я откручу тебе голову. — Твой парень лезет не в своё дело. — Мы обещали никого не трогать. И ты не держишь своё слово. Не трогай Иру. — Поверь, когда я наиграюсь и иссушу её полностью, я её убью. И никто не сможет меня остановить. Тихон резко хватается за голову, начиная мычать от боли. И Арсений видит Ваню на пороге. Он смотрит на Тихона пристально. И страшно. Затем подходит ближе. Антон остаётся на месте, но сжимает кулаки. И Арсению становится не по себе. С Ваней с самого утра что-то было не так. Ваня останавливается в шаге от мычащего Тихона. — Я говорил тебе, что будет. Но ты каждый раз нарушаешь правила. А я обещание держу, хуепутало вампирское. — Ваня. Янковский не останавливается после слов Антона, но Арсений осторожно встаёт на моменте, когда у Тихона начинает идти кровь из глаз и ушей. — Вань, остановись. Ты же не убьёшь его, верно? Янковский продолжает, но резко останавливается. Всё же. Тихон смотрит на него со всей яростью, но улыбается. И Арсений понимает, что дрожит от переполняющего помещение напряжения. Арсений чувствует, что ещё чуть-чуть… и он просто не сможет стоять на ногах от перенапряжения. — Сильно же ты меня ненавидишь? Ваня присаживается на колено, смотря Тихону прямо в глаза. — Поверь, это не ненависть. Мне просто плевать на тебя и твою жизнь. Пока ты будешь причинять боль моим друзьям, я буду причинять боль тебе. Процитирую: никто не сможет меня остановить. Потому что они не захотят меня останавливать. А ты, кусок дерьма, будешь страдать. Понял? Антон обнимает Арсения за талию, давая опору. И Арсений благодарен. Шея болит. Тихон исчезает слишком быстро, как только восстанавливается достаточно для такой авантюры. И Арсения обнимают заботливые руки Антона, пока изнутри наружу просятся эмоции. Арсений был в шоке. И его шок тоже сейчас был в шоке. Он утыкается лбом куда-то в грудную клетку, пока слышит: — Я говорил, Антон, что это опасно. Я говорил держаться, блять, подальше, но вы меня не послушали. Мой отец не станет вам помогать. И в тот момент, когда начнётся замес, на вашей стороне не будет никого. Помни, что всё это начали вы. Ваня уходит. Пока Арсений пытается прийти в себя. Он остраняется чуть позже, когда полностью готов к разговорам. Они садятся на диван. Антон настолько серьезный, что это странно. Он не бывает таким. Но Арсений уже не знает, как понимать свои эмоции. Он просто чувствует, как к нему подбирается головная боль. И слабость в теле такая неприятная. Липкая. — Антон, со мной всё в порядке. — Нет, Арсений, не в порядке. Он причинил тебе боль. А если бы я не успел? Это не в первый раз. — Ты хочешь сказать, что он мог меня убить? — Мог. И опасность для тебя представляет не только он. Не забывай, я тоже вампир. — Я знаю, что ты не причинишь мне боль. — А я в этом не уверен. Ты просто не знаешь всего, Арсений. Ты и понятия не имеешь, кто я такой. — Так расскажи. Антон встаёт. И наливает себе бурбона. Арсений не ждёт ответа. Потому что не хочет, наверное, ворошить прошлое. И если Антон не расскажет, он не станет настаивать. Но что-то в глубине души кричит о том, как же хочется правды. Той самой, когда секретов не остаётся совсем. Когда ты знаешь, кого целуешь, кому доверяешь свою жизнь и кровь. — Стефан был потрошителем, верно? — Да. Причём тут сериал? — Брось, Арс, я в курсе, что ты постоянно проводишь аналогии. — Хорошо. Ладно. Ты… — Нет. Потрошителем был Тихон. И то, что сейчас он питается только Ирой — это хорошо. Даже если звучит ужасно. Так он никого не убивает. Не разрывает напополам. И не собирает по кусочкам заново. Но я был хуже. Я отключал эмоции сотню тысяч раз. Я убивал без сожаления. Упивался кровью. Число погибших по моей вине — я даже назвать не смогу. Я больше Дэймон, чем Стефан. Наверное, я даже больше Клаус. — Антон усмехается, пока Арсений сглатывает, впиваясь взглядом в чужой профиль. — Тихон — хороший. И он пытается справляться каждый день. Я смог продержаться перед Академией некоторое время. Поэтому был слабее. Но я не пытаюсь измениться. Я никогда не изменюсь. Я так думал. Но появился ты. И я начал меняться. Только вот я не хочу меняться. — Арсений выдыхает, пытаясь переварить, но выходит плохо. — Ты меня ломаешь, Арсений. Тихон прав в том, что я должен быть сильным для того, чтобы бороться. Но пока ты рядом, я не могу быть достаточно сильным для этой борьбы. Мне уже слишком много лет. И я знаю, кто я. — И сколько тебе лет? Я так и не успел спросить. — Я родился в 1775 году, Арсений. Мне почти 250 лет. Арсений чувствует, что от этого знания ему не стало лучше. Это точно. Потому что слышать такое всё ещё странно. Он, наверное, никогда не привыкнет. — Почему ты убивал? Антон поворачивается и смотрит с некой печалью. — Потому что это моя сущность. Арсений встаёт и подходит ближе. Шаткой походкой. Потому что не думал, что всё так. Не думал, что Антон именно такой. И именно такая правда его ждёт. Но даже после этого всего Арсений не перестаёт что-то чувствовать. Он останавливается рядом, смотрит снизу вверх и пытается совладать с собой. — И что дальше? — Я не хочу причинять тебе боль. Арсений кладёт ладонь на щёку, но Антон не делает попыток стать ближе. И это ужасное чувство. — Антон, я знаю, что ты не причинишь мне боль. Если тебе нужно быть сильным, не переживай за меня. Я справлюсь. Я не хочу быть тем, кто делает тебя слабее. Я хочу быть тем, кто делает тебя сильнее. Просто скажи, что мне сделать? Антон отходит на шаг назад. И Арсений чувствует себя паршиво. Ужасно. Будто пощёчину дали. — Тебе пора, Арсений. — Но… — Пожалуйста, уходи. Так будет лучше. — Ты не знаешь, что для меня будет лучше. — Знаю, Арсений. Я не хочу тебя потерять. И именно поэтому нам надо прекратить. Арсений пытается осознать, но не выходит. Арсений начинает злиться из-за непонимания. Он пытается что-то ещё сказать, но вместо этого разворачивается и просто уходит. Действительно уходит. Ваня всё это время ждал его. И когда Арсений сел в машину, тишина пробила рамки дозволенного. Они двинулись с места. Арсений слышит лишь одно: — Мне жаль. Но так будет лучше. И ничего не отвечает. Просто молча смотрит в окно. Пока Антон наливает себе ещё.

«дорогой дневник. наверное, так оно и должно быть. я приоткрыл завесу прошлого. снова. и чем больше арсений знает, тем становится в ещё большей опасности. я не могу потерять его. и если для этого нужно быть врозь, так и будет. я готов пойти на это ради его безопасности. арсений сильнее, чем он думает. иногда кажется, что он сильнее даже меня. но в глубине души я понимаю, что могу просто не успеть его спасти. и это рушит абсолютно всё. он человек. он просто человек. которого я люблю. и это ужасно. я не могу. я больше так не могу.»