Обычай

Не то, что бы Наги шибко нравилась людская компания. Его жутко, просто до безумия обессилевало общество, вокруг него на протяжении всей жизни проходили, пробегали, и даже проползали люди, убитые горем сокращения на работе, или осчастливленные хорошей оценкой на учёбе, и он, от чего-то, всё никак не мог понять их эмоций. В смысле нужно улыбаться, когда кто-то безудержно бубнит о своём успехе? Почему обязательно надо с жалостью смотреть на того, кто болен? С чего бы ему злиться на неразумного одноклассника, из-за своей прихоти поставившего подножку? Для чего в принципе испытывать негативные, или же наоборот, позитивные чувства? Это же так утомительно. Нет смысла ни на толику в том, что-бы пытаться угодить другим, при этом загоняя себя в три доски, это так неразумно, но практически никто не способен понять Сейширо. Все лишь вешают на того ярлыки, множество обязательств и приписывают границы, которые, зачем-то, стоит соблюдать в любом случае, даже если на кону собственная жизнь. Хотя, если-бы то было возможно, то гений отдал бы своë до кучи бессмысленное бытие более разумному существу, но, пока-что, такое невозможно. И жаль. Всё так было до поры до времени, одни времена года, одни и те же цифры на настенных часах, та же игра, и вновь ни малейших эмоций, всё по кругу. До появления неопознанного объекта. Рео Микаге ворвался в буквально бессмысленное существование белобрысого, изменив всё под корень. Этот человек заставил Наги измениться. Почувствовать что-то. Для белобрысого подобное было совершенно в новинку, и его действительно удивляло, что нахождение в чьей-то компании не приносит усталости, а наоборот, восполняет силы, даёт то неизведанное, чего ранее ему невозможно было получить ни коим образом. И ему нравилось. *** Рео нежно, совсем слегка касался молочных, растрепанных от недавней тренировки, прядей, да так, что Наги всё равно ощущал всем телом эти прикосновения, но даже единая мысль о том, что-бы начать сопротивляться не приходила в его ленивый мозг. Голова парня мирно устроилась на чужих, пусть и настолько привычных, коленях хамелеона, а руки того были заняты очередной игрой на излюбленном PSP, и пусть Сейширо как и всегда был полностью погружен в игру, безучастными в этом деле ушами юноша вполне себе улавливал отчётливые реплики Микаге, исходящие из самых недр его душеньки. По морозным ночам и дождливым вечерам у них завелась некая привычка, что далеко не каждому придётся по душе, и хоть будет так, только в ней двое нашли свою идиллию. Футболисты собирались вместе в безумно крохотной квартирке гения, тем самым заставляя через чур изысканного наследника привыкнуть к простой атмосфере, и он охотно соглашался на данную авантюру, лишь бы побольше времени провести рядом со своим неактивным дружком. В обычай их так же вошло ложиться на мягкую не заправленную кровать, и меняя позы в течении нескольких минут до тех пор, пока не найдут идеальную настолько, что смогут не шевелиться на протяжении пары часов, остаются так валяться до самого утра. После уже завелось, что фиолетововолосый будет казать различные сказки для Наги до тех пор, пока тот не начнёт клевать носом за своими игрушками. —Наги, эй, Наги, ты же меня слушаешь? Иной раз хамелеон спрашивал это лишь для приличия, дабы убедиться, что белобрысый всё ещё в сознании, а то, бывает, тяжко отличить спящего парня от активной его версии, ибо они особо ничем не отличались —Хаа? М, да, так что там было после того, как он пришёл в замок? Микаге каждый раз усмехался с того, что друг его слушает настолько внимательно, но не признать просто не был в силах, что ему такое, естественно, приятно, и не желая заставлять Сейширо ждать слишком долго, он вновь продолжал свой рассказ, то томно, то с выражением проговаривая реплики различных персонажей, которые ему пришлось заучить наизусть ради таких моментов.