Шоу продолжается

Зрелище было удручающим. Однообразным. Кроме всего прочего, рослый белокурый самец оказался еще и бессмысленно агрессивен. — Не Бержерак, — подытожил Орфей Зави, — не оправдал. Тонкий отрок, сидевший у ног Рауля, новый пэт Елисей, как раз означенной породы, вздрогнул и прижался к его коленям. Ам кивнул и потрепал питомца по загривку. Линия Бержерак, несмотря на досадную выбраковку самочки по кличке Мимея, по-прежнему была вне конкуренции и стабильно давала его этологическим и эмбриогенетическим лабораториям роскошные массивы данных. Да и Мимее, если вдуматься, в конечном итоге удалось послужить на благо науки: в мире все относительно, а уж на планете Амои тем более. Но вот для пэта Сойи, похоже, всякая относительность заканчивается, и наступает полная определенность. Аиша Розен задумчиво склонил свою красивую голову: — А с мембранными тестами у него что? — Брак, — отозвался Рауль. Розен поднял взгляд на Лагата. Тот в ответ лишь пожал плечами: его епархия ни в собственно буйных идиотах с некондиционной экспрессией генома, ни в их гаметах потребности не испытывала. Аиша вздохнул. — Что ж, в Танагуре для него, как вы понимаете, тоже вакансий нет. — Ко мне, — подтвердил Рауль. — Жильбер, распорядись, пожалуйста, чтобы доставку в Киира организовали завтра к пяти утра. — Криоконтейнер? — уточнил Домина, совершенно невозмутимо. — А то опять ведь будешь ругаться. — В данном случае метод консервации значения не имеет. Поступай так, как сочтешь нужным. Жильбер коротко кивнул. — В следующий раз, — буркнул он себе под нос, — выберу породу с самым красивым названием. А имя пэту сам дам. В ложе зашелестели сочувственные смешки, а Гидеон Лагат и вовсе разулыбался широко и хищно. — Имя, — заявил он, вытягивая ноги и откидываясь на спинку кресла, — это очень важно! Вчера, к примеру, принесли годовой демографический отчет, и статистика по брачным союзам среди граждан Мидаса, считаю, весьма красноречива. Так, частота одобрения генетического контракта между уроженцами района Айнис и дамами, родившимися в Диедо, в две целых семь десятых раза выше, чем в среднем по популяции. Жильбер улыбнулся в ответ, скупо, но искренне. — Хорошо! Перекинь эту информацию пресс-службе, пусть поразмыслят, идея богатая. Юпитер Амойский, посрамивший ложных пророков, и «Светлый хор облаков» в финале для Энея с Дидоной, вместо «Мне в землю лечь…» Легкая ирония, старая добрая античная мифология и опера барокко. Не сюжет, а конфета. Гидеон, ты незаменим. Хотя и невыносим большую часть времени, воин отважный. Лагат привычно отмахнулся: от него одинаково бодро рикошетили и похвала, и критика. Умница. Действо на сцене подходило к концу, время подбиралось к десяти, и пора было — ну наконец-то! — расходиться. — Следуя этой логике, — заметил Аиша, поднимаясь, и на щеках его заиграли ямочки, — Орфею, с его прозванием, предстоит научить присутствующих любви к юношам. Ответом был общий смех. — Ну уж нет, — отсмеявшись, заявил Зави. — И наука нехитрая, как-то мне не по рангу, и место за кафедрой, подозреваю, уже занято. И вообще, Аиша, стыдись! Эта версия — поздняя римская приписка. Не искажай, Аиша, благородный греческий миф! — Ладно, ладно, — Розен примирительно кивнул и направился к лифтам. — Ты знаток, тебе виднее! Ложа опустела, отгородилась от зала уютной дымкой изолирующего поля. Пэт Орфея, альбинос Юки, словно бы материализовался из ниоткуда за его спиной, отлепился от белоснежного плаща, и бесшумно скользнул к Раулю, которого по-прежнему почитал ближайшей родней хозяина и достойным всяческого доверия субъектом. Ментоскопия, если она выполнена корректно, усмехнулся Рауль, всегда сближает оператора с испытуемым. Пэт Елисей, как ему и положено по породным характеристикам, был приветлив и миролюбив, а кроме того, альбиноса, похоже, завораживали яркие аметистовые глаза. — Ну что, — скривился Орфей, — оттрубили! — Устал? — Есть немного. Вот ты мне скажи, если бы это я слетел с резьбы и завел себе гарем в Апатии, разрешили бы мне прогуливать суаре? Ну хоть иногда, а? Рауль грустно усмехнулся. — Маловероятно, если учесть, что ты их организуешь. — Вот и я говорю. А ты давай говори, согласен ли ты с Аишей. Ам вздохнул. — Орфей… Опять тебя куда-то понесло. В чем я должен согласиться с Аишей, конкретно? — В интерпретации мифа. — А, ты об этом. — Рауль приосанился и заговорил тем тоном, что слышали с кафедры его курсанты, докторанты и студенты: — Я считаю, что, как и в случае Энея и Дидоны, орфический миф тоже будет иметь амойское преломление: тебе, в отличие от твоего тезки, не пришлось бы оплакивать Эвридику и давать римлянам повод для фантазий. На том простом основании, что ты бы справился с исходным заданием — вышел бы из Аида, не оглянувшись. Повисло молчание. А потом Орфей легким, слитным движением поднялся, оказался рядом и прикоснулся к его плечу. — Ты веришь в меня больше, чем я сам. Рауль улыбнулся ему в ответ. — И если мне кажется, что это цитата, то мне не кажется. — И-мен-но. — Зави встряхнулся и вновь обрел свой ехидный прищур. — Но давай к делу: до полуночи целых четыре часа, работать я сейчас (если только не аврал, но ведь нету же авралов!) точно не буду. Тебе, как я вижу, тоже не помешает отдохнуть. Полетели на биостанцию, а? Просто так, посмотреть. Прогуляться. А чтобы был предлог, так у меня для Садового этажа платановую аллею запроектировали. Покажешь, посоветуешь, годны или не годны. Или мне там лучше какое-нибудь… древо познания высадить. — А пэтов, — глаза Рауля смеялись, — их тоже с собой взять предлагаешь? Орфей изобразил изумление. — Ну а как? Обоим будет полезно поглядеть на бурундуков и березки. А Елисей твой так вообще родню навестит, верно? Ам махнул рукой и встал. — Уговорил, змей. Полетели. А древо познания — да, тебе точно нужно где-нибудь его высадить, слишком много знаешь… о линии Бержерак. ---оооОооо--- Примечания: «Не Бержерак… не оправдал». Линия Бержерак — порода пэтов, над улучшением которой работал сам Рауль Ам. Из «Файла Зеро» мы знаем, что именно к этой породе принадлежала Мимея. «новый пэт Елисей» Елисей, Элиша — библейский персонаж, пророк и чудотворец, ученик и наследник пророка Илии, и именно с пэтом Элишей на поводке господин Ам посещал суаре, где состоялся второй дебют пэта Рики. Опять и снова у Риеко Есихары пэтам дают библейские имена. Впрочем, среди блонди тоже библейское имеется: Гидеон, «отважный воин», один из Судей Израильских. «Кроме всего прочего, рослый белокурый самец оказался еще и бессмысленно агрессивен… — Криоконтейнер? — уточнил Домина, совершенно невозмутимо. — А то опять ведь будешь ругаться.» Речь идет о пэте Жильбера Домины, который был отправлен на утилизацию в лаборатории Киира. Именно его Рики видит в криоконтейнере (если придерживаться версии романа) или безуспешно пытающимся сбежать от охранников (в аниме). «Светлый хор облаков» в финале для Энея с Дидоной, вместо «Мне в землю лечь…» Обыгрывается опера Генри Перселла, классика английского барокко «Дидона и Эней», где после сцены объяснения в любви главных героев звучит «Светлый хор», но силы зла не дремлют, и перед смертью в финале Дидона поёт «When I am laid in earth». «Орфею, с его прозванием, предстоит научить присутствующих любви к юношам». По версии римлянина Овидия Назона, Орфей, скорбя по потерянной Эвридике и разочаровавшись в женской любви, научил фракийцев любви к юношам. «Ментоскопия, если она выполнена корректно, усмехнулся Рауль, всегда сближает оператора с испытуемым» Отсылка к событиям, описанным в экстре «Ночной мускус» и фике «Нарцисс Эосский». «Ты веришь в меня больше, чем я сам.» ….и если вам кажется, что это Станислав Лем, то вам не кажется!