Одинаковые мысли в библиотеке

Эвтида пришла в библиотеку ближе к вечеру. Из-за того, что она ходила большую часть времени, то Рэймсс ушел на ужин, естественно парень звал ее с собой, но та отказалась, говоря, что ей нужно нагнать то, что он уже написал. Сидя за маленьким столиком, стараясь вывести хоть что-нибудь похожее на иероглифы на пергаменте, до ее слуха донеслась чья-то неожиданная речь. —Уже лучше.—это голос Эписата. Он хотел либо поглядеть на ее писанину, либо напугать до смерти. Девушка буквально подпрыгнула на месте, хотела уже встать как на ее плечи легли, усаживая на место. —Сиди, я присмотрю за твоей работой. —может я хотела сделать перерыв..—она повернула голову в его сторону, чтобы подарить ему недовольный взгляд. Амен усмехнулся. —два часа назад сюда заходил, не было тебя, где ходила? —Гуляла.. —нагулялась? Теперь пиши.—Смерил ее голос охотник. Шезму недовольно глянула на него через плечо, на что тот повел бровью. Девушка принялась за папирус, стараясь начертить хоть что-то, что можно было читать. К сожалению к концентрации ей мешало не только ее неумение писать, но и ещё тот вечер, когда она выкрала свою накидку и прихватила пару вещей, когда он пришел к ней домой зажимая между своим телом и столом, говорил грязные вещи хоть голос его звучал довольно ласково и тихо. Если он так ненавидит, то как он тогда любит?… Эти слова шатенка все время прокручивала у себя в голове, как только встречалась с ним в любом месте. Она свела дрожащие ноги вместе, тело покрылось мурашками, а глаза забегали, на одну секунду она остановилась писать, но всего лишь на секунду, продолжая тщетные попытки своей работы. Но ведь не только мысли вульгарного характера мучили ее, но ещё и Эпистата. Самые невероятные представления также забирались в его голову, также заставляли мурашки покрыть тело от воспоминаний той близости. Такое чувство не встречал он за свои несколько лет, ведь ещё с детства старался избавить себя от эмоций, стать безжалостно холодным, а с этой девкой ведёт себя как последний домашний кот, как ему казалось. Ее черноволосого друга мог он убить и не моргнуть, а там, когда заприметил блеск слез в ее глазах, то отпустил незамедлительно. Знал, что мягок с ней слишком, и обязательно будет он строже, жёстче, но не сейчас. В этот час ему хотелось присмотреть за ее спокойной работай, смотреть как длинные пальцы держать перо, смотреть как блеск солнца переливается на ее темных волосах. —Я настолько интересней этих папирусов оказалась, господин? —Прервал его мысли нежный и спокойный голос, будто не хотел потревожить тихую обстановку в помещении. Амен моргнул, возвращаясь в мир реальности понимая с кем разговаривает. —Если отвлечёшься, запру на всю ночь, ты же на два часа опоздала?—Усмехнувшись ответил охотник, на что та ответила тихо фыркнула. —Что.. даже голову повернуть нельзя?—С мелкой паузой поинтересовалась девушка. —Пиши Эвтида, я пригрозил, что запру, думаешь не сдержу слово свое? Вижу, что дерзить и болтать много любишь, ничего, я научу тебя как надо.— С крупицей сарказма сказал альбинос кладя руки на грудь. Переставая бороться с этим «провокатором» девушка вернулась к начатому оставляя себя и его наслаждаться вечерней тишиной, которую смели потревожить лишь птицы на улице. Решил, что удобнее будет наблюдать за ней чуть с ближнего расстояния, то опёрся руками о спинку стула нависая над ней. Вдруг до его лёгких донёсся неожиданно приятный аромат, кажется.. лесных ягод и мяты. Нежный и терпкий, как у хорошего аромамасла. Мужчине шлейфа было недостаточно, он хотел почувствовать его в разы сильней и больше, поэтому невольно наклонился для осуществления этого желания. Запах идеально подходил Эвтиде, такой же дерзкий в мыслях, как и она. Ягоды напомнили Амену отца, который частенько привозил с леса, а иногда заворачивал в горячую лепешку. Шатенка немного встревожилась почувствовав твердую спину эпистата за своей. —Господин, что ты..—Хотела она повернуться и глянуть, как ее подбородок поймала тяжёлая рука мужчины. —Пиши Эва, у нас нет времени ждать, пока ты наскребешь пару иероглифов. Тебе стоит писать быстрей и чётче иначе здесь от тебя пользы как от козла молока.—Повернув ее голову на прежнее место обращая внимание на пергамент, но руку убирать не спешил пока.. —А кто сказал, что я хочу здесь быть? Может и мне дома нравилось учиться.—Возмутилась Эва, обижена надувая губу. —Но сейчас ты находишься здесь. Потому что так приказал я, этого должно быть достаточно,—Когда понял, что руку держит слишком долго для обычного жеста, то убрал ее, но пробежал ней по женскому плечу, подчёркивая округлую и хрупкую для него косточку. Нет.. это заходит слишком далеко, нужно придать этому прикосновению смысл, оправдание самому себе. Поэтому решил продолжить свое действие, убирая густые волосы с одной стороны на другую. —Ничего из-за них не вижу..—Ложь, которая была чище, чем кристальная капля холодной воды, ведь он уже попросту не мог задерживать свои глаза на пергаменте и не отвлекаться на эту девчонку. Видимо сейчас от этой обстановки неизведанное чувство ловил не только Амен, но ещё и Эвтида. Ведь от зоркого глаза мало, что убежит, вот и не ушли действия в виде того, что у шатенки участилось дыхание, а ноги стали плотнее прижиматься к друг другу не могло уйти незамеченным. Смутилась. С чувством победы произнес охотник у себя в мыслях. С кем решила она тягаться? Кого решила смутить своим дерзким поведением? Самого Эпистата! Сама кинула вызов ему и сама же одержала проигрыш в нем. Решившись продлить масла в пылкий огонь, альбинос ещё ближе наклоняется к телу шезму, еле дотрагиваясь до плоти слегка заострённого на вид уха. И почти не слышные слова в голосе, что могла разобрать сейчас только она. Амен шепнул с мелкой хрипотцой. —Иероглиф «А», не похож сам на себя, это кривая линия, а не изящно протянутая длань, переделай. От его дыхания у девушки побежали мелкие мурашки по коже. Она была явно недовольно, что так тело отзывалось на обычные действия, но ничего поделать нельзя было. Когда хотела приступить к перечёркиванию длани, то почувствовала руки, которые легко скользнули по ее спине. Такой чувственный момент для нее был.. хоть вроде и не занимаются тем, чем не надо, все равно его действие виднелось ей слегка интимным. Шатенка длань вывести не смогла, стало ещё хуже. Почувствовала, как охотник растянул губы в усмешке. —Нервничаешь, моя неферут? Эвтида слегка сглотнула, что б голос предательски не задрожал. —Неет... Устала просто..— Язык подвёл ее, голос не задрожал, но запнулся. —Устала? —переспросил ее Амен, будто передразнивал. Девушка застыла словно скульптура, когда почувствовала уже не дыхание возле уха, а теплые губы на нем сквозь темные локоны. —Видимо, тебе что-то мешает? — Сказал Амен, продолжая дразнить. —Все.. в порядке..—Все так же с дрожащим голосом ответила, поджимая губы. Хотел было ещё чего добавить Эпистат, как тут он резко отстранился. Эва услышала, как он отошёл куда-то, чуть дальше но ещё не совсем на дальнее расстояние. А его побег был из-за причины в виде возбуждения. Разозлился на себя не на шутку, но ведь не казнить ему самого себя, и поделать то ничего не мог. Тело реагировало так, а с такой женщиной, как она так уж тем более никак контролировать не мог. Сам не ожидал такой подставы от того, что ниже живота. Хотел посмеяться, показать, кто лучший в таких провокациях, а дураком выставил себя. Что бы обеспечить себе большую надежду на то, что не поняла она причину его быстрого удаления от нее, то добавил. —Закат скоро, а у тебя все равно, как попало получается.—Сказал альбинос, возвращая голосу грознасть, хотя выглядело не правдоподобно из-за того, что в конце слова будто бы зажевал. Эву не смутило это, наоборот почувствовала свободу за спиной расслабилась и отодвинулась от папируса, но колени так и остались прижаты к друг другу. Не ответила ничего, хотела снова вернуть себе ту дерзость и смелость, что была в начале и которую так ловко отобрало страстное чувство. Ей удалось это быстрее чем Эпистату, поэтому она сразу решила укольнуть его как игла кожу, не знала будет ей за это что-то, но сейчас будет ее очередь мести за эту.. приятную пытку.. —А у вас, господин, оказывается очень специфическое наблюдение по письму, не расскажите больше о своем вкусе? —Амен застыл как вкопанный, удивлено возвращая взгляд на шатенку, но та только обернулась назад, чтобы словить его глаза и заключить в плен своих, как это обычно бывает наоборот, но не в этот раз. Сама знает, что за такое может головы лишится, но ведь сейчас ей далёко не мозг правил. Эпистат сменил удивление на серьезность чуть нахмурив брови ближе к переносице, а губы слегка поджал. Он стал медленно подходить к девушке, которая сейчас только сидела скрестив руки на груди и глядя уже со своими губами в ухмылке и глазами легкого азарта. Когда сократил расстояния до стула, на котором она была, то наклонил торс уже полностью заглядывая в глаза. —Эвтида. Не забывай, с кем ты дело имеешь.—К сожалению сейчас это были все его аргументы, ведь если мог бы, то вкус свой показал уже давно ей. —Господин, но я первой не начинала.—Кажется, дорога назад к разуму стиралась с каждой секундой. Сейчас Эва глядела в его тяжёлый взгляд, в силах удержать свои без единой капли страха глаза на этом взоре. Может подмешали ей чего после прошлого приема пищи, а может ею так чувство удивительное управляло. Для полного пожара, шезму захотелось встать, конечно не отказывать же себе сейчас. Как только осуществила она свою резкую мысли, то тела их стали непозволительно близко к друг другу, да настолько, что дыхание их можно было почувствовать на своей коже. Даже с разницей в росте выдохи шатенки Амен чувствовала на своей нижней губе. От такой близости лица, торса и вообще всего тела шезму, напор в штанах стал жёстче, видно ткань скоро может начать приносить дискомфорт в теле.. С каждой долей секунды проведенной в таком расстоянии с этой девушкой охотник терял по частичке разума, медленно начиная сходить с ума от этой мучительной страсти. Сейчас месть Эвтиды крутилась на полную, даже сама чувствовала, как она умело доминирует над ситуацией. Мужчине не нравилась ее власть над атмосферой, но нравилось то, что происходит, хоть сам того не желал признавать в себе, но ведь сердцу не прикажешь. Возможно она уже давно проникла в его мысли, в его голову, просто до того дня, когда он зажал ее меж столом и собой это не было так чувственно и видно. Но что ещё его бесило, так это то, что теряет он свою жестокость рядом с ней, теряет то, что добивался сквозь года, как в ребячестве, так и сейчас. Мысли его были разносторонними, в одно время хотел прекратить этот балагам, в другое хотел поскорее увидеть продолжение.. Для этого он тихо почти слышно шепнул прямо в губы ей. —Твой язык выдает очень ядовитые слова, можешь ли ты когда нибудь держать его за зубами, или замолчать самой?—,Будто шипя процедил охотник. Шезму в ещё большей усмешке растянула изящные губы. —Хочешь, чтоб я молчала?—после первого слова она сделала маленькую паузу, но так же, как и он выдохнула ему в губы свой последний слог. Девушка на секунду отвела взгляд, не из-за того, что не смогла больше выдержать его взор, а по просто задумалась. Когда снова глянула в его бледно-голубые глаза, то встала на цыпочки, сокращая расстояние уже в виде роста ещё больше из-за чего губы их почти соприкасались. —Заставь меня..—Последние слова которые вылетели у нее из уст на теплом выдохе перед настоящей страстью. Амен по прежнему проницательно, почти не моргая вглядывался в нее, будто искал что-то больше, на подобии дыры. Он медленно переместил свою руку, запуская ее в темные густые волосы Эвтиды. Та ответила на его действия, прищурила глаза полная в ожидании и предвкушения. Он пальцами слегка оттянул ее голову назад, заставляя немного запрокинуть её в свою большую ладонь. Сделал это не больно без нанесения вреда, но медленно, растягивая момент, видимо начал потихоньку перехватывать ее доминирование себе. Шезму покорно выполнила немой приказ немного приоткрывая рот и запрокидывая свою голову в ладонь охотника, отдаваясь его желанию Альбинос без резких движений, но быстро прильнул к уже давно манящим и сладким на вкус губам. Уходя от здравого разума долой, шатенка прикрыла глаза в лёгком наслаждения, пока руки забрались на широкую грудь мужчины. Это был ее первый поцелуй, который забрал Эпистат, который так же может забрать у нее жизнь став ее погибелью, но сейчас это не волнует пару. Одна рука Амена была в волосах, а другая покоялась на щеке девушки, он будто боялась, что та придет в себя, и отпрыгнув от него уйдет. Страсть поползла по жилам дальше. Первым, кто начал исследовать доступные места стал охотник. Он запустил свой язык дальше своего рта, пробираясь к другой ротовой области, начиная бороться с её напором. Играли меж друг другом, борясь как за какой нибудь дорогой приз, который возможно был властью. Их губы скользили от соприкосновения друг с другом, нанесенный блеск Эвтидой сегодня утром уже стёрся. Неразрывая долгожданно страстный поцелуй Амен легко подхватил девушку на руки, словно та была весом в перышко и понес и усадил на ближайшую скамью. Охотник положил свою руку на талию шезму, а другой все так же придерживал за щеку иногда очерчивая скулу. Воздуха становилось все меньше, а пространство наполненное горячей страстью не давало проникнуть кислороду в лёгкие хоть чуть-чуть, заставляя задыхаться от любви. Им пришлось прерваться, отстраниться на время чтобы отдышатся. Затуманенные глаза вцепились в друг друга как кошка с собакой уже не в силах отпустить друг друга, и даже если б могли, то вряд-ли сделали бы это. Буквально маленький перерыв и волна новой жажды вкуса губ накрыла до краев. Для них время исказилось, ничего не существовало кроме их тел, и задачи изучить своего напарника. Амен оторвался от уст, ползя все ниже и ниже мокрыми поцелуями, где-то покусывая или оставляя засос на нежной как самый дорогой бархат коже шеи, заставляя Эву громко вздыхать от приятных ощущений сидя на бедрах мужчины. Казалось, что тело именно сейчас как никогда остро реагировало на каждое соприкосновение, а разум ушел куда-то в отпуск. Когда Амен дошел до места чуть ниже ключицы, то пальцами поддел ткань верхней одежды, слегка стаскивая ее и на половину оголяя грудь. Уже шатенка забралась рукой в волосы Эписата, светлые как снег, направляя его изредка массируя подушечками подушечками пальцев кожу голову, а в случаях оттягивая ее, вызывая глухой рык у мужчины. Доходя до ложбинки меж грудей, то лишь оставил два мокрых поцелуя, двигаясь дальше. Отодвигая лишнюю ткань, полностью оголяя смуглую грудь, он накрыл губами твердый от возбуждения сосок, языком обводя ореол у себя во рту. Шезму стала пробивать мелкая дрожь, она точно не знала, что ощущала в тот момент, но понимала, что это до жути приятно. Чувствовала, что намокла и тело желало продолжения куда быстрее, но все равно изводила не только себя, но ещё и альбиноса. Тёрлась и ёрзала на нем, одними пальцами рук очерчивая мышцы на торсе. Заметила, что твердость в его штанах становится напористней. Амен тоже на месте ровно усидеть не мог, все время водил руками по изгибам тела столь привлекательной девушки, которая прямо сейчас у него на коленях сидела. Поцелуями он прошёлся до живота, одной ладонью придерживал Эву за поясницу чтоб она не грохнулась на пол, а другой сжимал ягодицу. Вдруг он резко потянулся обратно к ее губам, с желанием накрыть их. От такого внезапной смены действия она тихо, почти не слышно простонала. Оттягивать желание больше невозможно, особенно от осознания того, что оба текут. Рукой, которой охотник сжимал место чуть дальше бедра он дотронулся до мокрых складок, пробираясь через лёгкую ткань. Это было слишком неожиданно, что заставило вздрогнуть и покрыться мурашками. В первый раз, после поцелуя шатенка посмотрела в глаза мужчины, но на удивление встретили ее не глаза свирепого зверя, а с малой калей нежности, это было мало заметно, но если приглядеться, то все возможно увидеть. Пальцами он начал медленно, постепенно ласкать ее меж малых половых губ, пока не заходя дальше. Реакция шезму была более ярче от ещё не начатых действий, чем у той, что уже была половая связь с мужчиной. Естественно Эпистат заприметил это, поэтому первые слова, что произнес после волны страсти были в предложении вопроса. —У тебя ещё не было?—Тихий шепот обжёг кожу уха, пока девушки голова лежала на широком плече, а из-за рта вырывались полустоны. Эвтида кивнула в знак согласия, что поразило чувства альбиноса или наоборот боготворило их. На лице это не сыграло, но сам он думал, что у нее был в жизни как минимум один мужчина. Ведь она женщина красива, как воплощение самой Баст, а оказывается, что про близость у нее и мыслей не было до этого момента. У самого Эпистата дам было не мало, но и не много, поэтому с ней нужно быть предельно мягче, хотя бы в этой ситуации. Подумал, что пора идти дальше, то придвинул пальцы к входу, заставляя замолчать и перестать двигаться шатенку от предвкушения. Палец зашёл без проблем, возможно из-за большого выделения смазки. Сначало не двигал, ждал пока готова будет и сможет свыкнуть с новыми ощущениями. Только когда почувствовал, что та немного двинулась, понял, что можно идти дальше. Изначально двигаться начал медленно, будто ничего не делал, но это было лишь для того, что бы не принести девушке неприятные ощущения и воспоминания о первом разе. Проницательно вглядывался в ее лицо, выискивал, читал и смотрел эмоции, хотел понять нравится ей или нет. К его же счастью на губах играла плохо скрываемая улыбка, а из нее летели стоны удовлетворения. Когда второй палец уже чуть с большим трудом присоединился к первому, то ресницы стали подрагивать, а уста дрожать. Амен хотел продолжить ласку рукой и не спешить к главному, но дрожащий голос буквально выбросил предложение с мольбой. —Амен.. прошу, не изводи меня...—слабые слова донеслись до слуха. Эпистату два раза повторить не надо, он и сам уже терпеть не мог и до боли хотел ее. Он вынул мокрые пальцы, задевая ими ткань штанов, стягивая одежду до колена. Сам ощутил, как ему стало легче после убирания ненужной сейчас тряпки. Эва глянула вниз, и покрылась алой краской на щеках, сомневаясь, что это вообще поместиться в ней. И как раз для проверки мужчина приподнял ее бедра так, чтоб член упирался в промежность. Медлительно вошёл в нее, останавливаясь и не двигаясь, давая ей время привыкнуть, терпеливо ожидая. Когда шатенка почувствовала проникновения, то внизу живота разлилась то ли боль, то ли мимолётное наслаждение. Амен же почувствовал как ее напряженные мышцы сжимают его плоть, это было настолько приятно, что даже вызвало громкий вздох у мужчины. Он старался контролировать себя, что-бы не накинутся на нее с грубым желанием, как на девиц из дома любви, но не мог же он с ней так поступить. Не мог, потому-что кое-что в груди заставляло его думать о том, что он с ней не на одну ночь, и далеко не на две, но это уже он решит позже. Девушка закинула голову назад и стон, который был громче обычного прошёлся эхом по помещению из-за того, что ничего не затыкало рот. Эвтида тут разместила голову обратно на плече, что бы их никто не услышал. Хоть в библиотеке и никого не было кроме двоих, ужинали все равно неподалеку, поэтому если бы они были слишком громкие, то кто-нибудь мог придти и проверить. А когда узнают, что обычный писарь и верховный Эпистат занимались сексом прямо в библиотеке, то об это наверняка будет щебетать вся деревня, если эта информация не выйдет за пределы. Немного подождав, Амен сделал глубокий, но аккуратный толчок, обратно останавливаясь, и в это время целуя щеки и шею девушки. И вновь чувство движения внутри себя, остановка чтоб привыкнуть, и снова толчки. Напряжение в низу живота переросло в приятные ощущение, которые заставляют бросаться в дрожь, издавать стоны, которые приходится задерживать руками. Она выгибалась в его в руках, словно дикая кошка. Охотника эта картина явно заводила ещё больше. Ему нравилось видеть ее такой смущенной и послушной, которая умоляет о чем то большем, хотя на деле пытается показать себя дикой львицей. Конечно, это не единственные эмоции, которые он хотел вызывать у нее, и он постарается подумать об этом попозже, не сейчас. Подумает и о том, какие отношения теперь будут между ними, забудут ли эту ситуацию, спихнут, что пили алкоголь перед посещением библиотеки, или все же они начнут продвигать свои химические отношения. Дошло до того, что Эвтида стала двигаться бедрами на встречу органу, помогая. Звуки бьющейся о друг друга кожи становились громче настолько, что уже можно было начинать опасаться теории быть услышанными. В один момент их движения стали ритмичными. Амен припал к груди шезму, кусая ее и оставляя засосы, а после чего проходился ими языком, словно залечивал оставленные самим собой же раны. Казалось, что их души сплелись воедино, и они теперь что-то смешанное, это было слышно даже во вздохах, стонах и биению сердца, все это неслось в унисон. Эта пара напоминала горячие масло и холодную воду, если их соединить, то оно вспыхнет как ни что другое. От этого всего, кроме движения внутри себя девушка почувствовала как в ней что-то скапливается будто тугой узел, или складывание камней в одном месте, что бы позже раскидать их в разные уголки земли. Всего два толчка, и Эва содрогнулась, тело покрыла пелена наслаждения, а перед глазами появились разноцветные точки. Наверняка, если бы ее за спину не держала рука Амена, а ее руки не обвивали его шею, то она бы уже упала от слабости в мышцах всего тела. Мужчина не только увидел, что оргазм уже накрыл шезму, но и почувствовал, как она стала сжимать его внутри намного плотнее, поэтому ему бы тоже не мешало закончить уже. Сделав ещё пару быстрых и глубоких движений, как тут вышел из Эвтиды, накрывая пульсирующий член ладонью. Амен не испытывал ещё таких чувств, да, бесспорно он сам не девственник давно, но именно душевной теплоты, будто нашел то, что искал сквозь пелену времени он ещё не ощущал, и это было по настоящему приятно. Девушка устало опустилась на тело Эпистата, хватая ртом воздуха в попытках отдышаться. Волосы липли к мокрому лбу, но это не сильно мешало. Альбинос одной рукой накрыл талию, а другой взял за подбородок шатенку, начиная тихо говорить, будто боялся помешать чему-то, ведь беззвучная атмосфера очень резко напала в библиотеку. —У меня убедительно получилось заставить тебя заткнуться? —С ухмылкой спросил у нее, на что получил точно такую же хитрую улыбку. —Ммм.. наверное, но этого недостаточно что-бы я держала свой язык за зубами.—Кладя свою ладонь на его кисть ответила она. Их химическая реакция снова начала свою работу. —У нас еще много времени, моя непокорная неферут. Кто ж знал, что у тебя такие мысли в библиотеке.—Эва лишь хихикнула в ответ. —Они у нас одинаковые, господин.—Прищуривая глаза ответила ему. Закат уже начал проявлять свои краски оповещая всех о законченном рабочем дне, но неизвестно, когда эти двое выйдут из помещения. Для двоих тогда не значило ни хворь, ни черномаги, ни охотники чем-то сверх масштабным, сейчас в этом мире существуют только их личности, их тела и никто более. Кто же мог подумать, что эти настолько одинаковые мысли, станут пробуждаться в действия прямо в библиотеке.