Наполовину богиня

      Солнце только-только начало подниматься из-за горизонта, освещая Та-Кемет, но в главном дворце сепата Инпут уже давно горели масляные лампы и свечи.       Разумеется, это была комната дочери покровителя этого сепата.       Кебхут с лёгкой улыбкой стояла перед зеркалом. Заплетая волосы в тугую косу, она невольно залюбовалась их синим переливом.       «И всë-таки красиво…» — подумала она и довольно улыбнулась.       Время неумолимо шло и теперь Кебхут уже десять лет. Её лицо ещё оставалось детским, но уже приобретало угловатые черты.       «Тот учил, что боги сами выбирают свой облик… — вновь задумалась девочка, проводя аккуратными пальцами по пухловатым щекам. — Я тоже так смогу?.. Нет, вряд-ли… Я ведь…я ведь только наполовину богиня…»       Из-за этого она везде чувствовала себя чужой. Слишком слаба для мира богов и слишком сильна для мира смертных. Изгой в двух этих мирах, ни один из которых не желает становиться для неё домом…       — Кебхут.       Девочка вздрогнула, услышав строгий и немного властный голос. Быстро поднявшись, она сложила руки перед собой, поднимая глаза на гостя.       — Отец…       С каждым днём она всё меньше звала его «папой» и сейчас всё перешло именно в такую форму обращения.       — О чëм ты думаешь? — брови карателя чуть нахмурились. — Настоятельно рекомендую тебе не врать, Кебхут. Я почувствую это.       Она прекрасно знала, что так и будет. Она может промолчать, или соврать, но… Даст ли это результат? Нет. Ложь он почувствует и девчушка знала это.       — Я за Асмета переживаю… — она чуть нахмурились. — Он говорит, тётушка совсем не замечает их…       Инпу нахмурился. Конечно, он прекрасно понимал, что чувствовал его племянник, ведь сам когда-то страдал из-за равнодушия своей матери.       Но…       — Твои братья — способные ребята, Кебхут. — мощная рука карателя коснулась подбородка дочери, вынуждая её поднять взгляд и посмотреть в глаза своего родителя. — Моя мать отказалась от меня сразу после моего рождения. Возможно, она была права и так нужно было.       — Отец, я… — Кебхут закусила губу. — Я… Я боюсь. Боюсь, что ты, либо мама когда-то откажетесь от меня…       Слабая для богов и опасная для смертных, Кебхут чувствовала себя в безопасности только с родителями. Под бдительным взором и опекой своего отца она точно знала, что не пострадает и ей есть на кого положиться.       И, как это чаще всего бывает, пока отец строг и защищает семью, роль заботы и ласки взяла на себя Ифе. Она как нежное пушистое облачко, окутывала дочь своей заботой и любовью.       Несмотря на то, что оба родителя души в ней не чаяли, Кебхут чувствовала страх. Страх подвергнуть опасности маму, разочаровать отца… Страх того, что они просто оттолкнут её от себя.       Для неё это станет кошмаром на яву.       Анубис сильнее нахмурился. Да, сейчас он был явно недоволен. Как вообще ей, его наследнице, его старшей дочери, его единственному выжившему ребёнку могла даже закрыться в голову мысль, что он, или его любимая Ифе, которая очень сильно любит Кебхут, может отвернуться от неё?       — Ты знаешь, что я… Я хочу общаться и с Сетом. Но также я знаю, что ты и мама не в восторге от этого…       Да, она до сих пор общалась с грешным Богом — время идёт, Сет не меняет своё прозвище — и прекрасно знала, что и отец, и мать не особо рады этому.       Но могла ли она поделать с этим что-то? Что-то необъяснимое тянуло её к Богу пустыни.       Их общение давно перешагнуло черту. Кебхут росла, её взгляды, мнения и отношения ко всему менялось. В принципе, девочка понимала, что это не что-то из ряда «Вон выходящее», ведь она взрослеет. Но её пугало то, что она начинала смотреть на грешного Бога… Как-то иначе.       Подобные изменения её пугали. Нет, она замечала, что её отношения ко многому и многим изменилось. Даже к родителям, но… Чтоб и к нему…       — Вы оба разочарованы во мне… Конечно, я понимаю. Твоя дочь, а общаюсь с грешным Богом…       — Разочарованы? — он приподнял брови в искреннем удивлении. — Кебхут. Да, не скрою, я не в восторге от того, что ты проводишь время с ним, но ни я, ни мама не разочарованы в тебе. Скорее в нём.       — В нём?       Анубис лишь молча подошёл ближе к дочери и обнял её, прижимая такое хрупкое по сравнению с ним и такое сильное по сравнению с её матерью тельце к себе.       Каратель сейчас прибывал в очередных думах. Возможно, он всё-таки ошибается и Сет не причинит его девочке никакого вреда. Но о том, чтобы спускать ему с рук убийство отца и возлюбленной, а уж тем более подпускать его близко к своей дочери не могло быть и речи. Не такой судьбы он хотел для Кебхут.       — Я… Я обещала сегодня встретиться с Асметом… — пролепетала девчушка неловко отстраняясь от отца.       Нет, Кебхут очень любила родителей. Но за свою жизнь она так привыкла видеть его сдержанным, что даже не представляла, как реагировать на такое проявление у него чувств.       «Наверное, как и мама…» — с улыбкой подумала девочка, выходя из покоев.

***

      — Прости, я задержалась.       Кебхут подошла к брату, запрыгивая на перила, тем самым поравнявшись с ним ростом.       Асмет лишь усмехнулся.       — Почему-то я не удивлён.       Кебхут хотела ответить что-то язвительное, но брат остановил её, покачала головой.       — Прежде чем ссориться со мной, позволь мне кое-что сделать…       Кебхут всё-таки замолчала. Точнее не произнесла то, что хотела. Умеет он заинтриговать. Но стоило ему подойти ближайшие, как вся язвительность и боевой настрой полубогини улетучился. А когда он чуть наклонился, так она, кажется, вообще забыла, как дышать.       — Закрой глаза, маленькая буря.       Прозвище, данное Сетом когда ей было только два года, похоже, хорошо прижилось. Ну, если учесть, что прошло уже 8 лет, а её до сих пор так называют…       Кебхут свела брови к переносице. Пожалуй, хватит думать о Сете. Сейчас она со своим братом и лучшим другом, к чему забивать себе голову? Дочь карателя послушно закрыла глаза, ощущая его тёплое, даже горячее дыхание на своей щеке. В голове была лишь одна мысль:       «Что он хочет сделать?..»       Она очень хотела задать ему этот вопрос. И, видит её дед, задала бы, если бы не одно «но». А именно то, что она вздрогнула, резко выпрямив спину, почувствовав как что-то холодное и явно живое ползёт по её ключицам прямо к шее, обвивая её «смертельными объятьями».       Резко открыв глаза, Кебхут опустила взор, пытаясь разглядеть, что обвило её шею.       «Как будто я что-то там смогу увидеть…»       И как ни странно, но она действительно увидела.       — Змея?       — Попрошу, королевская кобра. — поправил её кузен. — Очень ловкая и опасная… Мне кажется, она идеально подходит тебе.       — Что? Ты считаешь меня ловкой и опасной?       Уголок губ Кебхут приподнялся, формируя полуулыбку на её красивом лице.       — Считаю, что даже если не будет опасности, ты всё равно будешь плеваться ядом. — Усмехнулся юноша и положил руку на голову сестры, взлохмачивая её волосы.