Василиса Огнева и Теория относительности

29.01.2003 Ратуша Астрограда, Эфлара Константин Лазарев смерил лежащие перед ним часы задумчивым взглядом. Он точно знал, что они не могут ни отставать, ни спешить — они были собраны всего сутки назад — но факт оставался фактом: на момент замера на Эфларе было двенадцать часов, три минуты и сорок семь секунд, а часы показывали на две секунды больше. Это было похоже на бред. — Это бред, — эхом отозвалась Фариэлла, — я бы сказала, Константин, что это твоя ошибка, но часы запускались моим часодейством… Лазарев мысленно хмыкнул. Это и было причиной присутствия здесь госпожи Резниковой — без неё часовщики обязательно решили бы, что это его ошибка. Они никогда особо не ладили, но он предложил ей утереть нос Огневу, который в который раз собирался рассказать РадоСвету, что с Эфларой всё в порядке. Резникова же, как и многие члены собрания, была недовольна тем, что Огнев избежал длительной ссылки на Осталу и продолжал портить нервы всем, кто попадался ему на пути. И не скрывал того, что планирует поставить на Часовой круг как минимум своего старшего сына, а то и старшую дочь тоже. Резникова рассчитывала ровно на то же, только со своей дочерью, поэтому антипатию к планам Огнева разделяла. Правда, сейчас их план превратился из простой идеи «как подгадить Нортону» в очень очень очень большую проблему. — Вряд ли ты это знаешь, ремесленник, — Константин даже не поморщился, привык, — но такое просто невозможно. Ещё с создания Эфлары… — Она находилась в фиксированной точке во времени относительно Осталы и её время всегда было прямо пропорционально оригинальной планете, да-да. То, что у меня нет часового дара, ещё не значит, что я идиот, спасибо. Фариэлла фыркнула, но спорить не стала. Это было тревожным звоночком — обычно людям вроде неё только дай повод поболтать о превосходстве часовщиков, вовек не заткнутся. Сейчас же… — Господа, нашли время меряться дарами. Нам бы понять, что это означает. — Какой ты рассудительный сегодня, Чаклош. Будто не ты вчера заявил, что всё это бред, а «неразумному ремесленнику» нечего лезть в такие высокие материи. — Каюсь, каюсь, — он откинулся в кресле, шутливо приподнимая руки над головой. На лице его, впрочем, не было ни тени улыбки, — но я умею признавать свои ошибки. Константин кивнул, принимая извинения, и склонился над расчетами. Эфлара отставала от своего собственного времени. И им, часовому мастеру, советнице РадоСвета и осужденному, вообще-то, преступнику, предстоит выяснить, что это значит. Лазарев вздохнул и покосился на бутылку коньяка на полке.

***

29.02.2014 аудитория 444, главный корпус Гарварда Василисе нравилась математика. Она любила её за точность и предсказуемость. Одна задача — одно решение. Просто, красиво, лаконично. Василисе казалось, что не просто так её флер состоит именно из цифр, а не из стрелок или циферблатов. Она считала, что так её любовь к математике отражается в её даре. Учитель над этой теорией, конечно, похихикал, отметив, что в таком случае его часовой флер должен был бы состоять из греческого алфавита и интегральных символов. Позже он правда сказал, что в часодейном мире нет никакого точного обьяснения форм часового флера, так что Огнева имеет полное право остаться при своем мнении. Она и осталась. Так вот, она любила математику. Физику же она иногда ненавидела. Конечно, эти две науки были неразрывно связаны. Учитель рассказывал, что примерно до середины двадцатого века не существовало физиков, а были лишь математики, которые занимались естествознанием. Но Василисе это знание не особенно помогало. Особенно в таких ситуациях, как сейчас. Задача на доске, по её скромному мнению, не решалась. Она была составлена каким-то помешанным на парадоксах психом. Она не гуглилась, не находилась в справочниках, а её научный куратор из Гарварда ответил ей «соболезную» в ответ на Василисины возмущения в чате. — Оно не решается. Учитель оторвал взгляд от макбука и уставился на доску. — Ну да, — ответил он, и Василиса мысленно возликовала, — таким способом, каким ты пытаешься её решить, она действительно не решается. Василиса уставилась на доску с ещё большей ненавистью. — И тем способом, о которым ты думаешь сейчас, она тоже не решается, — милостиво добил её учитель из-за спины, — у тебя ещё и график неправильный. — Кто её составлял? Какой-нибудь давно умерший псих? — Неа. — Рунис потянулся и закинул ноги на стол, — Я ещё живой. — Так и знала. Вот поэтому она и ненавидела физику. Задача была одна, а алгоритмов по её решению гораздо больше. Пока подбираешь правильный, имеешь все шансы заново переоткрыть парочку великих физических законов. Порой Василиса думала, что даже сам Эйнштейн выписал теорию относительности просто пытаясь решить задачу, для которой она чисто случайно оказалась нужна. Смирившись с тем, что даже начало её решения абсолютно неправильно, она одним движением стрелы стерла с доски всё, кроме условия и начала рисовать график с самого начала. Ещё спустя полчаса, когда она наконец-то дошла, пусть и не без подсказок Учителя, до первой из нужных формул, в комнате засеребрилась дымка часового перехода, из которого вывалился довольный Фэш. — Я, — скромно заявил он, даже не потрудившись поздороваться, — гений! — А вот с этого места поподробнее, будь добр, — ехидно отозвался Астрагор, — меня напрягают твои божественные озарения. Фэш собирался было сесть прямо на стол, но наткнувшись взглядом на приподнятую бровь Учителя, послушно опустился на стул и начал объяснять. — Все же помнят Лазарева, да? — Он дождался кивка от Василисы и продолжил, — у него сын есть, мой ровесник, Ником зовут. Прикольный кстати пацан, да и умный достаточно, но не в этом суть. Так вот, он мне как-то проболтался, что у его отца есть коды от всех служебных переходов в Астрограде. Я сначала вообще не думал, что как-нибудь смогу их увидеть. Не лезть же на глазах у всех в ящики уважаемого советника РадоСвета… — Ближе к делу, племянник, — устало проворчал Астрагор, — это я от тебя уже слышал. — Ну ты слышал, а Огнева-то нет… Но ладно, буду краток. Так как я гений, — Василиса не удержалась и фыркнула, — то нашел способ получить их, не лезя в кабинет Лазарева сам. Вместо этого я договорился с его эррантией! Ника конечно, не старшего. В комнате на пару секунд воцарилось молчание. — Договорился. — Ага. — С чужой эррантией. — Ага. — Племянник, ты… — Гений? — Болван, — припечатал Астрагор, хлопая рукой по столу, — умный, но болван. Тебя, идиота, жизнь вообще ничему не учит? Даже со своей эррантией договариваться — риск, а ты с чужой… — Но план-то хороший. — План отличный, хвалю. Но тебе ещё влетит. Как минимум за то, что ты меня не спросил. Фэш честно попытался выглядеть виноватым, но не вышло. Поняв это, он бросил всякие попытки и с улыбкой прогарцевал к столу, вручив учителю стопку бумаг. В благодарность он получил только хмурый взгляд и подзатыльник. С точки зрения Василисы, это был большой успех. Учитывая то, насколько план был рискован, Фэш имел все шансы на пару недель оказаться запертым в подземельях. Холод и голод иногда действительно помогали развивать в юных умах хоть какое-то чувство ответственности. — Фу, — Рунис потянулся в кресле и с искренним отвращением уставился на листы у себя в руках, — как это… допотопно. Хранить коды к переходам на бумаге… Будь у нас на Остале такое, Змиулан был бы как проходной двор. — Они их ещё и не меняют, — отметил Фэш, явно довольный тем, что на него не ругаются, — этим кодам, вроде как уже пара лет. Ими весь РадоСвет и пользуется. — А зачем нам список кодов? — решила всё-таки уточнить Василиса, — разве не достаточно одного, чтоб получить доступ ко всей системе? — Ха-ха. Добро пожаловать на Эфлару, планету, где все сами себе усложняют жизнь. Одно зеркало — один код. Причем не только на входе, но ещё и на выходе. Это вынуждает их тратить кучу времени на переходы, да, но, к несчастью, это ещё и затрудняет нам взлом. Василиса мысленно прикинула сколько зеркал будет в Черноводе. Число получалось неутешительным. Запомнить коды не было проблемой, но это действительно добавляло к плану побега несколько лишних минут. Впрочем, она была уверена, что Учитель что-нибудь придумает. Василиса отвернулась от Драгоциев, которые разбирали коды на категории, и снова взялась за маркер. Она победит эту проклятую задачу, чего бы ей это не стоило.

***

28.02.2014 ГБОУ школа «Интеллектуал», Москва Василиса вышла из школы, не забыв на прощание кивнуть охраннику, и села в машину к господину Эрну. Настроение у неё было почти отличное — она всё-таки решила задачу, да ещё и не тем способом, которым ожидал Учитель. Даже Фэш, который обычно комментировал её успехи исключительно сквозь призму сарказма, признал, что это было изящно. Они закончили занятие на том, что Рунис пообещал найти способ вытащить её на запуск шаттла через четыре дня. На последний, сто сорок седьмой запуск в рамках программы «Спейс Шаттл». Василиса видела уже достаточно много запусков, но этот был символичным. По словам Руниса, программа уже давно себя исчерпала. Регулярных запусков было маловато, МКС прекрасно работала, все космические телескопы не нуждались в человеческом обслуживании на ближайшие лет пятнадцать. А шаттлы не становились новее. Поэтому программ урешили свернуть. Руководство НАСА планировало сосредоточиться на дальних полетах, а также на возобновлении лунных и марсианских миссий, раз уж доставкой экипажей к МКС пока что продолжал заниматься Роскосмос. Астрагор же, на тот момент являвшийся в НАСА исключительно научным консультантом, от таких новостей в ужасе схватился за голову. — Мы, — бурчал он, наворачивая перед четырнадцатилетними Василисой и Фэшем круги по комнате, — нихера, прошу прощения, не успеваем. — Дальние миссии, мать их за ногу, — продолжал он бурчать, пока Чиэсе с заботливым выражением лица подливала ему виски, — это просто потрясающе! Два года до цветения! Не дай Время они успеют за эти два года что-нибудь запустить! — Не успеют, — лениво ответила Широ, сама отпивая виски из чужого стакана, — они только бюджет будут согласовывать года три. К цветению только последний шаттл полетит. Широ, к счастью, оказалась права. Но Рунису, как и не очень довольной этим фактом Энни, пришлось вернуться на штатную работу в НАСА. Иначе контролировать развитие проектов было невозможно — идеи от самых разных инвесторов пополняли электронные почтовые ящики каждые несколько минут. Зато Василисе повезло — она смогла больше времени проводить в Хьюстоне. Там её давно знали. Научный отдел даже дал ей прозвище — рыжий хвостик. Всё потому, что лет с двенадцати она везде и всегда ходила за Рунисом. Руководство об этом знало и даже поощряло — это делало их учебным центрам неплохую рекламу. Размышляя о своей учебе и будущей карьере, Василиса наконец доехала до отцовского поместья. Их план сработал — Эрн действительно ни разу не заметил, что её не было в школе. Довольная, Огнева выскочила из машины и умчалась к себе в комнату. У неё были большие планы на вечер. Например, она планировала поближе пообщаться с братом и сестрой. А ещё посетить библиотеку. По словам Учителя, именно там находился переход на Эфлару. Он не был ей нужен, но всё же следовало рассмотреть все пути отступления. Василиса переоделась в спортивный костюм и спустилась во двор. Было тепло, а значит можно было позаниматься на улице. Конечно, наворачивать круги вокруг дома это не тоже самое, что хорошая силовая тренировка в зале, но выбора особого не было. К тому же, может быть её дорогие родственнички, которые тоже на данный момент обретались в саду, заинтересуются её занятиями. Так и оказалось. — Что ты делаешь? — удивительно спокойно уточнил у неё Норт, когда она заканчивала третий круг вдоль подозрительно длинного забора, — заняться нечем что ли? — Понимаешь, — Василиса остановилась, — у вас тут тренажеров никаких нет, а заниматься как-то надо. Вот я и бегаю. У меня, между прочим, золотой значок ГТО. Знаешь, что это такое? — Не особо. Слышал мельком. Нормы какие-то, остальские… то есть спортивные. — Ага, — Василиса притворилась, что не услышала оговорку, — типа того. Вот я два километра за десять минут бегу — рекорд по Москве в моем возрасте. — Не люблю бегать… Да и в целом не особо люблю эту вашу физкультуру. — Я тоже, — Василиса с удовольствием оглядела удивленное лицо брата, — но надо же как-то поддерживать репутацию. В элитной школе учусь, всё такое… Норт на это молча кивнул и отошел, мотнув головой, мол, бегай дальше. Василиса не стала отказывать себе в дополнительной нагрузке и пробежала ещё три круга. Дейла, в отличие от брата, на её бег не обращала внимания, но зато заинтересовалась её упражнениями. — Это тоже для каких-то норм? — тихо поинтересовалась она, когда Василиса, ругаясь, пыталась продержаться в планке ещё хотя бы секунд тридцать. — Неа, — уныло ответила Огнева, сдавшись и упав на живот, — это уже для меня самой. Ну знаешь, кушать вкусную еду хочется, но и фигуру красивую тоже. Вот и делаю всякое. Дейла промолчала и Василиса просто продолжила делать упражнения. Школа школой, но в Змиулане их тоже гоняли по физическим нагрузкам. Да и фигура у нее действительно была предметом гордости. Фэшу вот очень нравилась… — Научишь? — Неожиданно прозвучало над ухом и Василиса дернулась: она уже успела забыть, что сестра за ней наблюдает, — выглядит вроде не очень сложно. — Это для меня не сложно, я давно занимаюсь. Тебе такое будет сложно сразу делать. Но если хочешь начать — научу конечно. Взамен, можешь, пожалуйста, научить меня выбирать платья? — Василиса улыбнулась вмиг расцветшей девушке, — Мне очень нравится твой вкус. Дейла радостно кивнула и отошла, а Василиса довольно заулыбалась себе под нос. Всего второй день, а уже целых два нормальных диалога! Больше, чем она рассчитывала. Может, получится по-настоящему подружиться хотя бы с сестрой — она выглядела более заинтересованной в общении с Василисой, чем Норт. Хотя Василисе хватит и дружелюбного нейтралитета. А пока надо бы поработать над ударом ногой. Часодейство часодейством, но мало ли что может случиться, не так ли?