Вишенка

Вся проблема была в том, что Утахиме не вписалась в эту жизнь. Ну, прямо таки с самого начала! Она родилась в клане магов, значит, она должна была быть магом. Сильный она маг? Нет. Она родилась омегой, значит, на поле боя чисто теоретически лезть ей будет нельзя, так? Нет, потому что магов слишком мало. Можешь увидеть проклятье и ударить его хотя бы палкой? Бей! Бить у Утахиме получалось, к слову, средненько. Она родилась девчонкой-омежкой в магическом клане, и это означало что? Что она должна быть достойным магом, красивой девушкой и потенциально любящей женой. В общем, и воин, и красотка в гламурных чулках, и любящая мать-хозяйка. Когда-нибудь. Ей было четырнадцать лет и у нее начинали проявляться уже… всякие женско-омежьи радости. Женщина-омега это такой нестабильный гормональный фон, что с ипостасью воина соединить ее трудно. Зато со всеми остальными предполагаемыми ролями как будто легко. Но нет! Она везде терпела фиаско, проигрывала по всем фронтам. Драться получалось средне, а учитывая поставленную планку «средне» трактовалось в ее семье как «ниже плинтуса». Техника, доставшаяся ей от рождения, была слабой, вернее нет, сама по себе ее техника вполне уникальна, но в одиночном бою она была совершенно бесполезна. Девчонкой Утахиме была не самой красивой, вернее она была просто средненькой. Серединка на половинку, средняк. Ее учили с утра до ночи какой женщиной надо быть. Какой хозяйкой надо быть. И начинали уже даже капать на мозг какой надо быть женой, хотя, о боги! Ей всего четырнадцать! Утахиме побаивалась парней вообще, а парней-альф в особенности. А после всех этих «женатых» уроков она стала бояться еще сильнее. Она надеялась, что первая течка случится у нее как можно позже, потому что была наслышана об этом и вообще, нелегка жизнь омеги. В списке красавиц ее не было, хотя и в списке дурнушек тоже. Запах уже проявился, но еще не вступил в полную силу. Она пахла вишней, запах был тоже ни то, ни се, средний. Мечты о материнстве ее не посещали, и она очень сомневалась, что посетят когда-нибудь. В общем, Утахиме была маленькой хрупкой девчонкой среди океана жестокого мира, в котором все чего-то от нее требовали, а у нее ничего толком не получалось. Разве что петь. И готовить. И каллиграфия. И плести всякую всячину. Но как это связано с судьбой омеги-мага? Да почти совсем не связано. А значит, никому и не интересно!.. Судьба была несправедлива к Утахиме, зато у судьбы был любимчик, на которого все магические семьи смотрели с затаенным желанием. Всем хотелось однажды выдать за него замуж свою дочь и получить взамен всякие плюшки. Сатору Годжо был мальчишкой-альфой с таким набором генов и техник, что боги бы обзавидовались. В семье Иори единственной более ли менее подходящей кандидаткой на место в борьбе за руку и сердце будущего альфы альф была Утахиме. И ее саму это совершенно не радовало. Во-первых, она не хочет замуж. Знает, что когда-нибудь будет должна, но пока что это ее не интересует. Во-вторых, «Мама, но он же младше меня! Он совсем еще ребенок!». На том приеме, когда она увидела Годжо впервые, ему было всего двенадцать, а пытаться понравиться двенадцатилетнему мальчику в таком плане Утахиме считала аморальным. Тем более, что девочки взрослеют быстрее, а ей было уже 14, совсем девушка. Чем старше становилась Иори, тем старательнее ее пытались научить искусству флирта. Это смущало ее, злило и пугало. В итоге она, опять-таки, только больше боялась парней. Хотя какие-то эффекты от уроков были, потому что если тебя уж приучили к нужной походке, то отучится трудно. Осанка. И посадка головы. И плавные движения рук, давшиеся Утахиме большой ценой, потому что растягивать кисти и пальцы, чтобы они свободно двигались во все стороны – тяжелое занятие, если изначально ты деревянная. В общем, Утахиме мучили с детства. И зачем!?.. Может о муже она и не мечтала, зато мечтала о своем доме. Дом… Где можно будет петь, готовить, плести, вязать и все такое прочее. И никакой Сатору Годжо ей и даром не сдался. Везунчик. Альфа альф, блин. Но против семьи не попрешь… И она обменивалась с ним приветствиями на приемах, танцевала и пела, якобы для всех гостей, но на самом деле для него. И вообще. Утахиме всячески скрывала раздражение, глядя ему в глаза. Хотя что-то, наверное, просачивалось. Он нахально ухмылялся ей, пока никто не видел. - За что это ты так меня невзлюбила? - Тц. Тебе показалось. Время шло, и Утахиме смогла сбежать, наконец, из дома в магическую школу. Ей стукнуло семнадцать лет, домашнее обучение закончилось и первые два года школы были почти ничем незамутненным счастьем, пока раздражающее обстоятельство по имени Сатору Годжо не достигло возраста поступления в тот же магический колледж. Все девушки ждали его появления с предвкушением. Все, кроме Утахиме, которой казалось, что самим своим существованием он посягает на ее мирную жизнь. Когда он, наконец, появился, девчонки тут же стали по нему сохнуть. Мало того, что гаденыш был потрясающе красив, высок, силен и все такое прочее, у него еще и запах был необычный. От него пахло озоном и… перцем. Очень необычное сочетание, свежее, захватывающее как ветер, дующий в лицо. И Утахиме захватывало. И вело. Нооо, всех ведь вело, верно? Об этом никто не должен был знать. Годжо доставал ее всякий раз, как видел, и все продолжал повторять: - Не понимаю, Вишенка, за что ты на меня взъелась? Вишенка, о! Вишенка! Он начал называть ее так еще до школы. Вот только Утахиме и понятия не имела, что Годжо без вишни жить не может. Когда его мама была им беременна, ей нестерпимо хотелось вишни. Вот отсюда все началось, и вот настолько все было плохо. Он тырил ее откуда мог, он лазил за ней в чужие сады, он покупал ее всякий раз как видел, в их поместье под вишню отводился огромный морозильник, чтобы драгоценное шестиглазое дитя могло мирно пережить очередную зиму. В школе юмор ситуации могли оценить только Сёко с Гето, привыкшие постоянно слышать от друга в любом кафе или магазине: «Вишню …с вишней! …вишневый.. Вишня. Мне с вишней, пожалуйста!..». И если уж по школе ходит «Вишенка», не приходилось сомневаться, кто по ней страдает. В Новый год на первом курсе его обучения случился казус, о котором Утахиме без стыда не могла вспоминать, а Сатору буквально хранил как драгоценность. На коротких каникулах должен был состояться прием в честь Нового года, на котором будут представители более ли менее всех известных семей магического сообщества. Предполагался обмен подарками. Иори должна была там быть, Годжо, разумеется, тоже должен был. В голову родителей Утахиме пришла чудесная идея. Их дочь увлекается вязанием? Прекрасно, надо извлекать из этого пользу, ручные подарки ценятся. Они заставили ее связать для него свитер из теплой голубой пряжи. Но незадолго до Нового года у Иори случилась течка и, хотя на эти пару дней (раз в четыре месяца, помилуйте!) любая омега освобождалась от всех видов работ, Утахиме обязана была довязать этот дурацкий свитер. Пришлось течь и вязать, а пряжа была цвета его глаз и вспоминался запах и руки и фигура и лицо… Словом, текло больше, а вязалось меньше. Но она успела. Они встретились на приеме, она, подстрекаемая родителями, отдала подарок. Сатору с радостью принял пакет, тут же открыл и задрожал. Вжался носом в несчастный свитер, и простоял так не меньше минуты, Утахиме краснела все сильнее с каждой секундой. Сатору поднял голову, зрачки у него были широкие, словно под кайфом. - Вишенка, я никогда не буду его стирать. И хранить стану в пакетике, чтобы запах не выветрился. Утахиме готова была убить или его или себя, чтобы не мучаться. Немного позже, когда их никто бы не услышал, она так ему и сказала, шепотом, сверкая глазами: - Я тебя убью! - Что ты сказала?.. - Я ТЕБЯ УБЬЮ!!! - Ааа!.. А то мне послышалось «Я тебя люблю»… - Отдай свитер, придурок!!! - Ни за что. Он станет моей семейной реликвией. А как это вышло, что он пахнет течной Утахиме? Что же ты с ним такое делала?.. Хотя нет, не говори мне, я все придумаю сам. - Теперь я хочу убить тебя еще сильнее!.. Впоследствии Сатору хранил этот свитер не в пакетике, а в нескольких очень плотных пакетах и открывать старался как можно реже, чтобы не растерять драгоценного запаха. Когда дело касалось его Вишенки, он становился очень жадным. Чем дальше, тем больше ему казалось, что всем нужна его Утахиме, а ведь он уверен, что она – его истинная, и второй такой нет. Он наблюдал за Иори всякий раз, как ему выпадала возможность. Вон, она всего лишь сидит, читает под сакурой, а к ней уже какой-то кошак из-за кустов тащится. А.. нет, кошак тащится за голубем. А вот голубь точно ковыляет к Утахиме с неизвестными намерениями!.. Одним словом, он решился предпринять по отношению к Иори другую тактику. Была у него одна семпай, которая, если заплатить ей достаточно, ни в чем ему не откажет. На втором году своего обучения он заплатил Мэй Мэй, чтобы она пустила по магической школе слух, будто во многих других школах стали проверять на совместимость учеников (альф и омег, разумеется), что эта мода набирает обороты и в магических школах такие тесты тоже будут сделаны. План был хитрым и, о счастье, сбылся. Никто бы не понял, что зачинщиком был Годжо и зачем вообще ему это понадобилось. Ученики Токийской и Киотской школ были взбудоражены подобными слухами, а когда выяснилось, что ничего подобного дирекция устраивать не собирается, фанатки Годжо, ведомые призрачной возможностью обратить на себя внимание своего идола, сумели достучаться до дирекции. И тест был сделан. И у Сатору и Утахиме оказалась совместимость в 93%. Утахиме была в шоке, фанатки были в ярости, но вроде ничего серьезного Иори не сделали. Годжо ликовал, теперь у него было официальное, медицински заверенное право требовать себе в спутницы жизни Утахиме и только ее. Теперь он напирал на нее еще больше, Иори пугалась его, смотрела огромными глазами и не знала куда себя деть. С одной стороны, она уже начала принимать свои чувства, тот факт, что в ее душе кроме ненависти к Годжо Сатору жила еще и любовь к нему же, а уж в ее теле то… там для ненависти места не оставалось, что доказывал дурацкий мед тест и все последние течки, в течении которых если уж она и представляла руки, то это были его руки, если уж представляла губы, то это были его губы, если уже представляла голос, то это был его голос. Ну и все прочие части тела, которые могли всплыть в ее воображении, тоже всегда и неизменно принадлежали Годжо Сатору. Побочный эффект хитрого плана заключался в том, что об их с Утахиме совместимости узнали все, в том числе семья Сатору. Клан Годжо немедленно отправил своих представителей к клану Иори и они тут же, не спрашивая детей, ударили по рукам, договорившись о помолвке своих драгоценных чад. Утахиме растерялась окончательно, через две недели должна была состояться церемония помолвки и она не может отказаться. Вероятно, и не хочет, но все случилось так быстро… Сатору поразмыслил над всем этим, и решил, что это даже хорошо. Кто пойдет против власти, если ее решения только играют ему на руку? Теперь у него появилась причина больше общаться с Утахиме, она стала принимать его ухаживания. Он сумел несколько раз взять ее за руку, погладить по голове и заправить ей за ушко волосы, пока они готовились к помолвке. В день церемонии она была прекрасна. Кожа чистая и белая как снег, блестящие фиолетово-черные волосы, собранные в прическу, вид ее нежной длинной шеи, нежно-розовое кимоно с цветущей сакурой… Его Вишенка. Теперь уже точно его, ей не сбежать. Сатору и сам в тот день выглядел не плохо, его кимоно было светло-серым, глаза были открыты, и вся эта простота выглядела великолепно. Утахиме украдкой поглядывала на него снизу вверх, что казалось Годжо очаровательным. Он не удержался и, поймав ее руку, поцеловал в ладонь. Вдохнул прерывисто, она пахла одурительно! Он надеялся, что теперь, когда они обручены, она станет позволять ему все больше. Был еще один немаловажный вопрос. Окей, помолвка помолвкой, но когда свадьба? Чуйка подсказывала Годжо, что до свадьбы много из того, чего ему так хотелось, Утахиме ему просто не позволит. Никакой помощи с его стороны во время ее течек, например… И еще всякое… А семпай была на последнем курсе, через несколько месяцев она выпустится и будет считаться полноправным магом. А ему учиться еще два года. Они обсудили этот вопрос. Годжо предлагал пожениться сразу после ее выпуска, но, к его великому сожалению, Иори воспротивилась. Отказалась наотрез. - Годжо, мы… Все равно теперь обручены и когда-нибудь поженимся, так позволь мне пожить немного одной, почувствовать вкус взрослой жизни! Пожалуйста? Это все равно не продлится слишком долго! Она говорила и это, и другое, и просила его… и Сатору не сумел ей отказать. Они остановились на том, что поженятся сразу после его выпуска и тут же съедутся. Сатору был расстроен, что придется так долго ждать. А их семьи с этим решением легко согласились, было бы не очень хорошо, если бы у Годжо родился ребенок, когда он был бы еще школьником, мало ли. Считалось, что чем выше совместимость, тем легче паре зачать ребенка и тем здоровее и сильнее дети. Кланы были довольны. Годжо старался выжимать из их последних совместных месяцев в школе все по максимуму. Он был с Утахиме как можно чаще, все больше нарушал ее личное пространство, ввел как традицию обнимашки (боги, она была такой маленькой в его объятьях, он чувствовал себя медведем), сумел, наконец, урвать ее первый поцелуй (он понял, что по-настоящему не знал раньше, что такое «Пьяная вишня») и потом сумел урвать еще несколько. Но время было неумолимо, и Иори Утахиме выпустилась из магической школы. Они провели вместе неделю на каникулах, празднуя ее выпуск. Отдыхали на горячих источниках, каждый день ходили на свидания, Годжо проявлял всю свою изобретательность. К концу той недели он почувствовал, что у Иори меняется запах, начиналась течка. Он поймал ее в объятья и, уткнувшись носом ей в макушку, спросил: - Может, ты позволишь мне остаться с тобой на следующие несколько дней?.. - Н-нет, Годжо, нет!.. Ты и так… Ее не должно было… Это же и так из-за тебя, из-за того, что ты слишком близко у меня сбился цикл течек, до этой должно было оставаться еще полтора месяца, но… И я боюсь представить что будет, если мы продолжим. Поэтому извини, позволь мне пока самой… Он вздохнул. Ничего другого он и не ждал. Хотя приятно было, что он так на нее влияет, даже если это – чистая физиология. Следующие два года они встречались не слишком часто, и все же у них была договоренность, свидание как минимум раз в месяц. Они никогда не нарушали этого правила (Годжо бы не пережил). Утахиме прибилась к Киотской магической школе в роли помощника учителя и в Токио появлялась не часто. Сатору заедал горе вишней, а в особо тоскливые ночи в ход шел свитер. Она по-прежнему позволяла ему не так много, но прогресс был. Он устраивал ей засады каждый раз, как выдавалась возможность. Утахиме, приезжая в Токио, останавливалась в одной из многочисленных комнат общежития магической школы, а за дверью этой комнаты ее уже поджидал Сатору. Стоило ей войти, он ловил ее в объятья, падал на спину и принимался кататься по полу с ней в обнимку, целовать все, до чего мог дотянуться, шарясь руками по ее телу и взбудараженно шепча: «Вишенка моя, булочка… конфетка, пирожочек, сладкая моя… я так по тебе скучал!.. Ты скучала по мне, розочка?.. Выходи за меня, м? Давай не будем ждать, зайчик мой.. цветочек..» Утахиме вырывалась, сдавленно ругалась, пытаясь нормально дышать, но так привыкла к подобным приветствиям, что посчитала бы себя обиженной, если бы он перестал так делать. Она тоже скучала, она тоже хотела, чтобы время шло скорее… И о чудо, пришел день, когда Сатору Годжо выпустился из школы. Учителя и кохаи вздохнули с облегчением, под конец Сатору был немного не в себе, то пропускал мимо ушей абсолютно все происходящее (его даже стукнуть не получалось, ибо Бесконечность), то принимался остервенело «тренировать» младшеньких, то начинал трещать без умолку (и почти все про Утахиме). Короче всем надоел, всех достал и вообще. Иори тоже была на вручении дипломов и первая подошла, чтобы поздравить его: - С выпуском! – она обняла Сатору – Добро пожаловать во взрослый магический мир! – Утахиме засмеялась. - О, ну раз уж я теперь такой же старый как и ты, может выйдешь, наконец, за меня замуж?! - Ага – она снова засмеялась – но только завтра! Они готовились к этому дню несколько месяцев и проделали большую работу. Собственно, организацией свадьбы занимались родители. Но всякие важные мелочи типа выбора свадебного платья без жениха и невесты не обошлись. Большая часть работы Сатору и Утахиме заключалась в том, чтобы выбрать, купить и обустроить дом. Утахиме уже заселилась в него, она подбирала мебель, посуду и всякие бытовые мелочи с большим вкусом и удовольствием. Иори казалась вполне счастливой, а Сатору был счастлив, что она счастлива. В последний раз, когда он приходил в их дом, то еще с порога почувствовал, что все там пропиталось вишневым запахом Утахиме. Он душу продать был готов, чтобы она и вот это вот все окружали его каждый день. Они в последний раз спали в своих родительских домах в эту ночь, и оба едва сумели уснуть. Свадьба прошла весело. Все маги немного сумасшедшие, просто не могло быть иначе. Годжо с Иори решили, что раз помолвка была в традиционном стиле, то свадьбу можно устроить в европейском. На Утахиме было достаточно простое по крою платье в пол, с белым корсетом и бордовой вышивкой (Сатору настоял, красное так шло его Вишенке…), на Годжо белый костюм с бордовым галстуком. Вдвоем они смотрелись замечательно. Гето был шафером, а Секо подружкой невесты, оба в глубине души думали: «НАКОНЕЦ-ТАКИ ЭТО СЛУЧИТСЯ И ЭТОТ ИДИОТ УСПОКОИТСЯ», но на их лицах были лишь дружелюбные улыбки. В конце вечера гости, к большой досаде молодоженов, затеяли пьяную дуэль и разнимать их пошла (никто не ожидал!), тоже слегка подвыпившая, невеста. Сатору сунулся было ей помочь, но Утахиме за шкварник растащила драчунов альф (видать набралась опыта в школе), раздраженно выговаривая кутилам: «Только не на моей свадьбе!!!». Годжо восхитился, кивая гостям на Утахиме: - Видали!? Мояяя! В общем, им было вполне хорошо и весело. Будет что вспомнить. Уже наступила ночь, когда новобрачные добрались, наконец, до дома, сходили по очереди в душ и встретились взглядом стоя у противоположных берегов большой новой кровати. - Боишься, крошка Утахиме? - Еще чего! Утахиме первой подошла к нему, первой поцеловала и первой повалила на постель, запах Годжо кружил ей голову, до боли свежий, как ветер в лицо, когда падаешь вниз на американских горках. Запах, обещавший ей головокружительную жизнь полную приключений. Сатору сдерживал себя как мог, он боялся сделать Утахиме больно, целуя каждый сантиметр кожи, он говорил: - Ты и понятия не имеешь, как долго я ждал… Ты и понятия не имеешь… Я заметил тебя сразу как увидел и наверное почувствовал уже тогда… Но с каждым разом… Я мог понять, что ты есть в толпе, едва войдя в зал, твой запах… Я мог бы дышать им вечно… Утахиме… Ты знаешь, что я люблю тебя? - И я.. хаа… и я… я тоже люблю тебя… Утахиме сгорала и рождалась заново в их первую ночь. Как и в последующие за этой дни и ночи, как и в их первую совместную течку, она осознала вдруг, что не только Сатору был любимчиком судьбы, рядом с ним Утахиме и сама стала ее любимицей. На годы, на годы вперед…