Экстаз

На удивление, сегодня была положительная погода. Не было ни жары, ни дождя. Солнце светило особенно ярко, отчего было достаточно тепло. Но, прохладный ветерок не ограничивался. Чуя сидел на подоконнике и что-то читал в своём телефоне, но немного поболтав свободной ногой, он открыл окно и достал сигареты. Ацуши спокойно сопел, укрывшись одеялом с ног до головы. Акутагава уже давно не спал. Он был на кухне и жарил блинчики на всех. Видимо, в нём проснулась «домохозяюшка». Осаму крепко спал, обнимая свою подушку двумя руками. После вчерашнего приступа смеха, спалось очень хорошо. Когда он подарил вязанную лягушку Чуе, он сказал, что связал эту лягушку от скуки, и она напомнила ему Чую, поэтому и решил, подарить её рыжику. Однако, Чуя умолчал о том, что четыре дня назад, за день до внезапного исчезновения Дазая, глубокой ночью, он видел, что Осаму с горем напополам старался аккуратно связать что-то зелёное, тихо ругаясь. Чуя затянулся и выдыхал дым, смотря на улицу. В его глаза попали яркие лучи солнца, отчего он болезненно сощурил глаза. Лучи принялись освещать комнату, падая на лицо спящего Осаму. Чуя совершенно случайно вспомнил, что вчера Осаму кто-то позвонил, а реакция у него была крайне... странной. В комнату открылась дверь, а в дверях появился запыхавшийся Рюноскэ. Сегодня была суббота, на пары идти не надо было. Как к счастью. — Блины готовы. Сейчас их будить будем? — Я их сам разбужу, иди, накладывай на стол. — Хорошо. — спокойно произнёс Акутагава, уходя из комнаты. Чуя просидел на подоконнике ещё минут пять, и сонно потянувшись, спустился на пол. Он медленно прошёл от подоконника до кровати шатена, при этом злобно улыбаясь. — «Так мило спит, — думал Накахара. — жаль, что вероятнее всего, через пару минут его достигнет зловещая кара. » Он медлить не стал, а лишь достал из кармана яркую помаду и глубоко выдохнул, стараясь сдержать смех. Помаду он раздобыл ещё глубокий ночью, но каким образом он её раздобыл, лучше не знать. — Чуя? — шёпотом спросил Ацуши, поднявшись на локтях. Его лицо вытянулось, смотря на сопевшего Осаму и Чую стоящего над шатеном, в руках у которого была уже открытая помада. Чуя приложил палец к собственным губам, смотря на ошарашенного белобрысого, который явно понимал, что хочет сделать рыжеволосый. Юноша лениво поднялся с кровати и босиком по холодному полу приблизился к Чуе, вытянув губы в трубочку. Чуя чуть наклонился и задержав дыхание, принялся разукрашивать нос шатена в красный цвет. Следом, на лице мученика появились и кошачьи усы. Ацу тихо хихикнул и обулся в тапочки-зайчики, смотря за ловкими движениями кисти рыжеволосого. Он что, и раньше кого-то разукрашивал? За свои проделки надо отвечать. Дверь в комнату невольно открылась, раздался до чего мерзкий скрип, а в комнату пыток зашёл Рюноскэ с завязанными волосами на затылке в хвост. — Всё готово. Вы идёте? Чуя, а ты чего так над Осаму стоишь? Будить его не надумал? Давай-давай, или есть не будете. — без запинок молвил Рю, даже не зная, какую ошибку допустил. — Чуя... — хрипло пробубнил внезапно проснувшийся шатен, приподнявшись на локте. — Что-то случилось? Чуя сделал суровый вид, сложа руки на груди. — Нет. Чего лежишь-то? Вставай. — Встаю, — лениво пробубнил шатен. — Не встаю, а встал, — чуть тише произнёс Чуя. — Да встаю я, успокойся, — уныло прошептала сонная мумия. — Дазай, что у тебя с ли... — он и не заметил, как ему зажали рот рукой и вывели из комнаты. Чуя недолго смотрел вслед удаляющимся из комнаты парням, и убедившись, что они ушли, снова бросил недовольный взгляд на Осаму. — Подъем, спящая красавица, — ласковым голосом пропел Чуя. — А что у меня с лицом? — Ты сам не свой, так как до жути сонный, у тебя на лице написано, что ты если заснёшь не сейчас, то это произойдёт за столом. А завтракать надо. — Ну Чу-уя! — специально растянул он гласные. — Я хочу спать. Выходной же. — Выходной — не выходной, а есть надо. Осаму просидел с прописанным недовольством на лице, а позже нырнул под тёплое одеяло, что-то неясно пробурча. — Пошли, Дазай. — Потом. — Нет, потом к нам придет гость. А что я ему скажу, если у нас в комнате будет сопеть какой-то перебинтованный шатен? — Ошибаешься, Чуя. — он сделал сильный акцент на имени рыжика, после чего продолжил речь. — Ко мне тоже скоро должен будет прийти один человек, так что встану я... в любом случае. — Кто к тебе придёт? — Это личное. — Осаму... — Это мой пси... — он на секунду замолчал в замешательстве, понимая, что «этот человек, — мой личный психиатр, хороший друг и отличный собутыльник.», будет звучать не очень. — психолог. — тише процедил Осаму. Чуя понимающе выдохнул, начиная бесстыдно возмущаться тем. — Тогда понятно, — с лёгкостью ответил Чуя. — А что? Ревнуешь меня, что-ли? — томно поинтересовался шатен, молясь всем богам и говоря спасибо за то, что не видит лица Чуи. — А что если так? Молчок. — Вставай давай! — повторил Чуя. — Чу-уя, отвянь на пару секунд, и я встану. — Тебе помочь встать? — Ну, если под «помощью», ты подразумеваешь поцелуй для спящей красавицы, то вынужден отказаться, я... Он не договорил. А вместо этого оказался на полу под матрасом, слыша чужой смешок. ***

Ацуши Накаджима

С дня пропажи Осаму я понял, что Дазай не безразличен Чуе. Будет ли всё хорошо дальше? Чую словно подменили. Что-бы так судить, я его долго не знаю, но по рассказам Рюноскэ, того будто бы подменили. Чуя странный парень. Не отрицаю, он хороший друг и интересный собеседник, но что-то неясное в нём, меня отталкивает. Он либо добрый и шутливый человек, который не даст скучать другим, либо хмурый и агрессивный червяк. После странной пропажи Осаму, он поменялся ничуть не меньше Чуи. Что с ним происходило все эти дни? Почему Чуя ведёт себя так, словно этого и не было? Что вообще происходит? Ни черта не понимаю. — Ацуши? — тихо спросил Акутагава, расставив до конца тарелки на столе. — Да? — резко для себя спросил я. — Всё хорошо? — спокойно спросил тот. — Да, прости. Я задумался. — С кем не бывает, — с усмешкой сказал Рюноскэ, поглядывая на дверь в спальную комнату. — Рю, можно задать странный вопрос? — Задавай, — ответил он. — Ты не заметил, что у Чуи слишком быстро меняется настроение? — У Чуи-то? Я же тебе говорил, он всегда такой. Я его знаю с самого детства, дети в нашем былом дворе часто упрекали за его быстроту изменчивости настроения и поведения так-же, — выдохнул тот. — А с чем это связано? — Без понятия, он мне ничего не говорил об этом. Его тётя говорила, что Чуя просто чересчур активный ребёнок. — Тётя? — Да, тётя, — пауза. — он жил со своей тётей и её мужем. Его родители погибли. — Ого... — растерянно ответил я. — я не знал. — Ещё бы ты знал, — смешок. — Мне даже стало жаль Чую. — выдохнул я. — А... — не успел я договорить, как в комнате где остались эти двое стало очень шумно. — Бля-я-ять! Чуя, молю тебя, убей его! — раздался громкий голос полный надежды и разочарования. — Придурок, не ори! Я тоже боюсь, блять! Он ближе к тебе, убей ты! Я и Рю переглянулись, выходя из-за стола. Мы оба мигом оказались около комнаты и тот осторожно приоткрыл скрипучую дверь. Интересная картина. Осаму стоял в углу комнаты и растерянно глядел в пол, пока его грудь то быстро поднималась, то точно так же опускалась. Чуя стоял как вкопанный около большого шкафа, огромными глазами сверля пол. — Что случилось? — удивлённо спросил Акутагава, сводя брови к переносице. — Паук... — тихо пробубнил Чуя. — Осаму боится пауков. — Он огромный, Чуя! — возгласил Осаму. Я еле сдержал смех, прыснув в кулак. — А ты его видел? — спросил я у более спокойного Чуи. — Да-а, но он не был огромным. — Потому что ты был намного дальше! Увидел бы ты его ближе, понял бы, какой он огромный! Вдруг он ядовитый! — Осаму, угомонись! Это был маленький паучок! — Огромный! Он нас убьёт! — Да сдались мы ему! Он просто отдыхал, Осаму! — Точно не убьёт? — Возможно. — Возможно? — Да не убьёт он! Осаму недоверчиво взглянул на того и осторожно шагнул ближе к Ацуши, безотрывно смотря в пол как самый обычный параноик. — Осаму... — тихо позвал его Рюноскэ. — Да? — колеблясь ответил тот, подняв карие глаза на парня. — Паук-кругопряд? — неуверенно прошептал тот. — Д-а?... Откуда ты... — заикаясь ответил шатен, медленно убирая взгляд от Рю. — Не опускай взгляд, умоляю, — сжав кулаки ответил Рюноскэ. Поняв в чем дело, я посмотрел в сторону Осаму и опустил взгляд. Около ног шатена полз не совсем маленький, но и не огромный паук. Дазаевский взгляд упал в ноги. — Паучок, — рассмеялся Осаму. Это было его последнее слово перед обмороком. — Осаму! — воскликнул Чуя. *** По длинным коридорам общежития шёл высокий, молодой человек с блондинистыми волосами доходящими до лопаток. Они были завязаны в неаккуратный хвост, отчего некоторые пряди выбились из хвоста. Узкие, карие глаза со спокойным взглядом. На нём была белая свободная рубашка, наверх которой был одет светлый жилет. На плечах свисал светлый плащ, а на ногах были одеты бежевого оттенка штаны и белоснежная обувь. Он медленно шёл и изредка оглядывался, уделяя внимание номерам на блоках. Наконец, найдя нужный блок, он остановился. — Неужели? — восхищённо произнёс тот. Постучав в блок несколько раз, он произвольно улыбнулся и отворил дверь, входя в просторный блок. Первое, что попалось ему на глаза, это запыхавшийся Ацуши, что о чём-то беседовал с врачом. Рядом с ним стоял Рюноскэ, который ещё пару минут назад держал в своих руках не малых размеров аптечку. — Ему нужен постельный режим, а так, беспокоится поводу нет. — спокойно говорил врач. — Спасибо Вам большое, — с тёплой улыбкой сказал белобрысый. Он обратил внимание на пришедшего парня, округлив глаза. Врач что-то посоветовал купить в аптеке, а после и вовсе удалился. — Вы, так полагаю, Поль Верлен? Вы ведь к Осаму, да? — спокойно спросил Рю, подходя на шаг ближе. — Верно. Мы договорились о встрече. На долго я тут не останусь, мне потом надо будет идти к брату, — выдохнул тот. — судя по его рассказам, он живёт в этом же общежитие, но в каком блоке, до сих пор не сказал. — А как его зовут? Может, я его знаю. — спросил Ацуши, приблизившись к двум парням. — Чуя Накахара, — ласково проговорил тот. — Чуя? — в один голос спросили оба. — Вы его знаете? — с лёгким замешательством уточнил тот. — Да, — одновременно ответили они. — Он наш сосед. — удивлённо пояснил Рюноскэ. — Он щас в комнате. С Осаму. — О, чудо какое! Два зайца в одном блоке, изумительно. — с облегчением ответил тот. — А что тут делал врач? — Ах, это... — замешкался Ацуши. — Осаму упал в обморок. — уверенно ответил Рюноскэ, через секунду смотря в спину ушедшего на всех стопах парня в комнату. *** — Осаму, прости. Я не знал, что ты так плохо реагируешь на пауков. Откуда они вообще у нас в блоке? Я слышал, что наш сосед-ботаник обожает держать у себя пауков, может, от него. Это очевидно. Ты как? Осаму лежал на своей кровати, смотря то на Чую, то в потолок. — Я? Отлично! — воскликнул тот, поднявшись на локтях. — Осаму, советую лечь. Врач сказал... — Чу-уя, — нежно позвал того Осаму, сократив между их лицами расстояние. — Флиртуешь? — ласково спросил тот. — А потом будешь капризничать как маленькая девочка, что мол, я к тебе пристаю. — с тёплой улыбкой молвил тот, томно заглядывая тому в карие глаза. — Я тебе говорил, что в такие моменты ты чуточку... возможно и не чуточку, но до жути сексуальный? И что за тон такой? — ухмыльнулся шатен. — Действительно! Мне тоже интересно, расскажете, что за тон такой, а? — спросил высоким голосом молодой человек, невольно переводя взгляд то на своего брата, то на раскрасневшегося друга. — Поль!? — в один голос спросили оба, а после круглыми глазами уставились друг на дружку. — О как, — хихикнул тот. — а Рембо говорил, что небось, оба моё имя забыли.