Экстаз

Чуя шёл по пустой улице убрав руки в карманы, медленно переступая с ноги на ногу. В нос ударил противный запах табака и чего-то странного. В то-же время до жути тошнотворного. Чуя зажал пальцами нос и старался дышать лишь ртом, оборачиваясь назад. Он нахмурился и вынул из карманов руки, а дальше нащупал телефон в кармане и поднёс его к лицу. Время. 14:40 От ветра по телу Накахары пробежали холодные мурашки, хоть и сам был одет по погоде. Шагая вперёд, запах становился сильнее. Черт. Он прошёл еще дальше и завернул в переулок, сжимая до боли кулаки. Чуя стиснул зубы и направил взгляд на телефон, обхватив его двумя руками. Пароля у него не было, но рано или поздно он его поставит. Он дрожащими от холода пальцами начал набирать какой-то номер, плотно сжимая губы в полоску. Он прищурил глаза и шёл дальше, не понимая, почему здесь настолько грязно и мерзко. Он очень не любил крыс. Которые, кстати, только что пробежали около Чуи. Он этого не заметил, но явно что-то слышал. Гудки шли. Чуя поднёс телефон к уху и, ещё раз осмотревшись, начал прислушиваться к идущим гудкам. Возьми трубку. Пожалуйста... Нет ответа. Чуя посмотрел на последнее сообщение от человека, до которого пытался дозвониться. Он чувствовал, как с каждой секундой его страх превращается в нарастающую злость. Его обманули? Что вообще происходит? Сообщение от: Клоун1К «Чуя-сан, Вы там где? Я уже давно на месте. Уже как целых 5 минут!» 14:30

«Николай, я же говорил, что приду только к 14:35.» 14:32

«Ой-ой! Ну ладно, подожду Вас. Или можно на «ты», Чуя-саан?» 14:32

«Николай... Боже! Скоро буду.» 14:34

«Жду!🥳» 14:35 Чуя громко выругался и убрал телефон в левый карман брюк, начиная медленно расхаживать по сухому асфальту. Он находился в стареньком районе Йокогамы, в котором почти никто не жил из-за повышенного количества крыс и прочей дичи. Известно, что в этих окрестностях чаще всего были запрятаны закладки, происходили разные происшествия и вечно ходили пьяные люди с огромными зрачками от наркотиков. Но тут ходили не только взрослые люди. Подростки, бывавшие тут, обычно приходили и с дрожью в руках отдавали мятые деньги неизвестным для себя личностям, лишь для того, чтобы им передали маленький пакетик с белым порошком. Чуя никогда не любил наркоманов. Что у этих людей произошло, что они опустились до такого? Судить он никого бы не стал, но подобные люди доверия у него не вызывали. Запах усилился. Чуя остановился. Под ногами что-то неприятно шуршало, и это, к счастью, были лишь листья. Накахара опустился на корточки и сощурил глаза сильнее, рассматривая засыпанный влажными листьями асфальт. Он тяжело выдохнул и поднялся, начиная разминать плечи. Всё тело ужасно болело. Было ощущение, что он побывал в мясорубке и его там прокрутили разиков так шесть или семь, а потом вытащили и собрали как ни в чем и не бывало. Чуя удивлённо распахнул глаза, смотря на чью-то бледную руку, что виднелась из под кучи листьев. Кто-то был засыпан листьями. Чуя в ужасе сощурил глаза и подошёл ближе, высматривая тело человека. Он опустился на колени и сморщив веснушчатый нос, принялся убирать влажные и мокрые листья в сторону. Руки предательски дрожали, ощущая ком в горле. Чуя опустил взгляд голову незнакомца, застыв в самом настоящем шоке. У этого «незнакомца», были белоснежные волосы заплетенные в растрепанную, неаккуратную косу. ***

Чай

— Слушаю. — раздался мрачный голос в трубке. — Он нашёл его тело. — Чуя? — Да. Что нам делать? От него надо избавляться? — Иван, чем ты меня слушал? Я же говорил, что всё идёт по плану. — Господин, Вы никогда меня не осведомляли о своих планах. Я думал, что Вы хотели от этого посмешища избавиться без всяких проблем и лишних лиц. — Если я говорю, что всё идёт в точности по моему плану, это значит, Иван, что если бы что-то пошло не так как я задумал, то ты бы узнал об этом самым первым. — Прошу меня простить, но... получается, Вы знали, что Чуя будет там? — Знал. Было бы странно, если бы он не пришёл. В ваших интересах сделать так, чтобы об этом не узнал Мори. — Хорошо, я буду на связи. — Увидимся. Ах да, — тонкая пауза. — будь добр, налей мне индийского чая, я совсем скоро приду. — Как пожелаете, господин. Хорошего Вам дня, — с улыбкой молвил Иван, сохраняя безмерное спокойствие.

***

— Что значит «он в больнице»!? — Осаму, успокойся! С Чуей все нормально, он сам мне позвонил. — Но какого чёрта, он не позвонил мне? Что он забыл в больнице!? Рюноске, не молчи! — Осаму... он сказал лишь то, что с ним всё в порядке и в скором времени вернётся в общежитие. Я пытался до него дозвониться ещё раз, но он выключил свой телефон! Я вообще не хотел тебе об этом говорить! Чуя попросил меня не рассказывать тебе о том, что он в больнице! Зачем я вообще ослушался его!? Рюноскэ нахмурился и облокотился на стену, сложа руки на груди. У всех было паршивое настроение. Верлен сидел темнее тучи на диване с серьёзным выражением лица. Ацуши не было в блоке. Он уехал на несколько часов к своим родителям, Чуя был в больнице, а Осаму... — В какой он больнице? — напряжённо спросил Осаму, не находя себе место. Он кусал засохшие губы, ломал пальцы и бегал глазами по всему блоку, словно где-то был написал адрес больницы. — Я без понятия, — тускло ответил темноволосый. Осаму сжал до боли кулаки и направился к выходу, начиная в спешке обуваться. Сердце стучало в бешенном темпе, а всё беспокойство отдавалось головной болью. — Куда ты? — спросил Верлен, поднимаясь с дивана. Он засунул руки в карманы и подошёл ближе, хмуро глядя на того. — В больницу. — В какую? Будто бы ты в курсе куда идти! — воскликнул Рю. — Я обойду все больницы, если это понадобится! Мне без разницы сколько я буду ходить, но пока я лично не буду убеждён в том, что с ним всё хорошо, я не успокоюсь. — Куда ты пойдёшь!? В Йокогаме не мало больниц, и я сомневаюсь в том, что Чуя будет рад тому, что ты будешь шастать по всему городу в его поисках, когда он сказал, что всё нормально! Он всё равно сказал, что скоро придёт. — Рю, неужели ты до сих пор не понял? Он в любом случае скажет, что всё хорошо! — Он не нуждается в тебе! — в гневе закричал Акутагава, плотно сжав губы в полоску. Осознав, что только что сказал, весь гнев как рукой сняло. — Просто... черт! Если бы нуждался, сам бы попросил тебя о помощи! Он не будет рад тебя видеть! — Пусть он скажет мне это в лицо, — тихим голосом ответил шатен, скрывая нарастающую волну ненависти. — Иди сначала в главную больницу, — вмешался в их спор блондин, выглядя довольно-таки спокойно для подобной ситуации. — если его там не будет, иди в ту, что напротив старшей школы под номером «384». Не найдешь, — звони мне. Я тебе скину ещё пару адресов больниц, где он вероятнее всего и остановился. — Хорошо... спасибо! Поль. Спасибо... — быстро тараторил кареглазый, схватив с крючка свою кофту. В ту же секунду, он, как ошпаренный, выбежал в коридор на всех стопах. — Почему ты его отпустил? — настороженным голосом спросил Акутагава. — Я знаю его как свои пять пальцев, — начал тот, — он бы ушёл в любом случае. Разница лишь во времени. Пусть поищет, глядишь, и Чую найдёт, — с улыбкой молвил он. — Ты мне не нравишься. — хмуро произнёс напоследок Рюноскэ, начиная идти в сторону спальни. Верлен ещё несколько минут угрюмо смотрел в спину удаляющегося Рю, но когда фигура темноволосого скрылась из поля зрения, он не смог сдержать лукавую улыбку. Он вынул из переднего кармана телефон и на секунду замешкался. — «Как-то странно это всё... — думал Поль, безотрывно глядя в экран телефона. — надо будет расспросить об этом Чую. »

***

Осаму чувствовал, как его сердце было готово выпрыгнуть из груди. Он не понимал, почему пытается найти Чую, не понимал, почему его влечёт к нему и думая о нём, в груди становится одновременно тепло и очень непривычно. Странное чувство. Поцелуи от Накахары... значили ли они что-нибудь? Зачем он вообще дошел до такого? Осаму ломал голову над многими вопросами, но ответов на них не находил. Нравится ли он Чуе? Для чего весь этот спектакль? Этот человек вызывал у Осаму двоякие чувства. Осаму стиснул зубы и сжал кулаки, подходя к городской больнице. На секунду он остановился и оглянулся, надеясь на то, что в его поле зрения попадёт чья-то рыжая макушка. Нет. Ничего. Рыжих вообще не было на улице. На лице появилась слабая улыбка. Раньше, гуляя в людных местах, он частенько встречал рыжеволосых людей. Ему всегда казалось странным то, что рыжеволосых людей в его окружение было так много. Но с появлением Чуи... он перестал замечать других людей с огненным цветом волос. — Простите, — неуверенно начал Осаму, но через секунду взял себя в руки. — сюда поступал человек, по имени Чуя? Чуя Накахара. — Нет... у нас таких пациентов нет. Тихо выругавшись, Осаму со злостью прикусил верхнюю губу и развернулся, смотря в пол. Куда идти дальше? Что делать? — А хотя... стойте! Осаму с маленькой надеждой в глазах обернулся и, несильно нахмурившись, стиснул зубы. Он видел, как сильно растерялась девушка. Дожидаясь ответа от неё, он решил себя немного отвлечь, ибо от волнения у него усилились головные боли. У неё были накладные ресницы и большие янтарные глаза, маленький нос и тонкие губы. — Буквально двенадцать минут назад, сюда поступил молодой человек по имени Николай... — девушка замялась, пытаясь назвать без сильного акцента фамилию Коли, — Гоголь! А с ним был парень по имени Чуя Накахара. Второй не выглядел пострадавшим, но в то-же время он не был в порядке. Они сейчас находятся в палате «395» на третьем этаже, но Николай... — она замолчала и удивлённо вскинула брови, начиная оглядываться по сторонам. Осаму не было рядом с ней. Дазай со всех ног мчался на третий этаж по лестнице, пытаясь не сбивать себя с толку. Что там забыл Николай? Что с ними двумя произошло? Так много вопросов. Осаму замедлился, видя, что перед ним идут молодые врачи в медицинских халатах. Он свернул на лестницу и в спешке начал подниматься, стараясь вообще не думать ни о чем. Поднявшись на третий этаж, Осаму замедлил ходьбу и сложил руки на груди, осторожно двигаясь по пустому коридору. Пахло медикаментами и календулой, что так не любил Осаму. Дазай остановился у нужной белой двери в палату, не понимая, почему до сих пор не заглянул в неё. Что его останавливает? Он протянул руку и дотронулся до ручки двери, начиная её тянуть в свою сторону. Дверь открылась с ужасным скрипом. Он сделал два шага вперёд и застыл, смотря на крайне удивлённого Чую. Тот же, выглядел, не лучше самого Осаму. Мешки под глазами стали совсем видными, а светлая кожа стала походить на кожу мертвеца. — Чуя? О-о... А я тут мимо проходил. Да. Мимо проходил. Сюда заглянуть решил. Ты вообще... как? — с нервной улыбкой молвил он, выставляя себя в очень неловком положении. — Осаму.. — тихо начал Чуя, поднявшись со стула. — Тебе надо немедленно уйти. — Что!? Почему? — Я не хочу, чтобы ты начал винить себя. — За что я буду себя винить? Я буду чувствовать ужасную вину, если уйду отсюда и не дождусь тебя! Стой... — он резко замолк, вспоминая слова той девушки в регистратуре. «Николай... Гоголь!» — Что произошло? То-есть, подожди! Только не говори, что... — Осаму резко подался вперёд и игнорируя попытки Чуи его остановить, приблизился к койке у которой все это время сидел Чуя и с ужасом глядел на Николая в кислородной маске. В палате были они втроём. Остальных пациентов увезли ещё утром либо на процедуры, либо перевели в другую палату. Гадать желания не было. Тишину нарушали лишь включённые мониторы. — Я же сказал, Осаму... тебе не следует здесь оставаться. — тихо произнёс он, приближаясь к Осаму. — Спрошу ещё раз. Что произошло? — на удивление спокойным голосом спросил он. Чуя уже давно понял, что это была лишь маска. Настоящие эмоции Осаму не любил показывать, но сейчас он чувствовал явную ненависть. Но ненависть к кому? К Чуе? К Гоголю? К себе? — У нас с ним была встреча. Но когда я пришёл, то обнаружил его лежащего без сознания... под листьями. — Под листьями? — переспросил Осаму. — Да. Его словно хотели закопать, а под рукой была лишь куча листьев. — Зачем Вы вообще встретились? Ты его на дух не переносишь. — Это... по поводу его успеваемости. — Хорошо. — резво ответил шатен, переводя озадаченный взгляд с Николая, на растерянного Чую. Ложь. Чуя не встречался с ним из-за успеваемости. Она у Коли была идеальная. Из-за чего тогда? — Прости, Осаму, — тихо начал тот. Дазай натянул на лицо привычную для себя, но ненавистную улыбку для Чуи. Он вновь перевёл взгляд на Гоголя и заметно напугался, при виде его руки. Он был в больничной одежде, но на ладони были засохшие капли крови. Осаму дрожащими руками взял бледную ладонь Николая и, застыв на мгновение, смотрел на руку из четырёх пальцев. — У него... нет безымянного пальца. — его голос дрогнул. Чуя безотрывно смотрел в пол, чувствуя себя как мать, что не успела защитить своего ребёнка от неминуемой гибели. Глаза Осаму были на мокром месте, а сам он бесцельно рассматривал лежащего. Он не мог поверить в то, что из всех людей на этой грёбаной земле, здесь и сейчас лежит именно Николай. Он распахнул глаза и в ужасе смотрел на бледное лицо Коли, сжимая чужую ладонь. Внезапно он словно забыл всё, вспоминая, что ровно в 14:38 ему пришло сообщение от Николая, но он не стал его читать, ибо был занят. Оно осталось непрочитанным. Осаму старался сохранять спокойствие, хоть и чувствал напряжение в его теле и холодный пот, прошедшей по спине. Что было в том сообщение? Он безотрывно глядел на закрытые глаза Николая. — Хей... Осаму, — тихо позвал его Чуя, приблизившись к тому. Он положил руку на его плечо. Чуя был готов поклясться, что на лице Осаму мелькнул гнев, перемешанный в одну копну с ужасом и разочарованием. — Я не прочитал его сообщение. Он мне написал в 14:38, но я ему не ответил. Я видел, что он мне написал. Но я проигнорил его, я был занят. — Что было в том сообщение? Ты видел начало? — Нет. Я не прочитал его. Возможно, в том сообщение он просил о помощи. Кто знает, что произошло? — Он бы позвонил, — тихо ответил тот. — Я не знаю. Ничего не знаю... я забыл телефоном дома. Хоть и Поль говорил, чтобы я ему если что позвонил. Блять, — ком в горле не давал говорить нормально, а воздуха начинало по-немногу не хватать. Он еле удержал равновесие, когда Чуя, словно по сигналу, приблизился к тому и с мимолетной аккуратностью встал сзади того и держал того за предплечье. Осаму старался до последнего не показывать всё, что было у него на душе, хоть и было невыносимо сложно. Он медленно перехватил одну руку Чуи и сжал её в своей, опустив вниз обе руки. — прошу. Стой сзади, как стоял, либо я снова буду вести себя как... — Статуя? — Да, блять... да. С ним всё будет хорошо? Что говорят врачи? — Он в тяжёлом состоянии. Через час у него должна будет состояться операция. Сейчас все операционные заняты, поэтому вместить его куда-либо, просто невозможно. — Операция... на что? — Я не знаю. Они ничего мне не сказали. — Он будет жить? — Сказали, что будет. Но... — Но? — Есть вероятность, что он впадет в кому. Осаму отошёл от Чуи и встал напротив койки Николая, сложа руки на груди. Чуя сел на стул, изредка поглядывая на Осаму. Тот смотрел лишь на Николая. — Осаму... тебе пора. — Да пошёл ты, — прошептал тот. — я останусь тут. Чуя не стал спорить. Это было бесполезно. — С ним всё будет хорошо. — Чуя поднялся с места и подошёл к тому, заправив непослушный кучерявый локон каштаного цвета за ухо. — Я надеюсь на это, — тихо начал тот. — я знаю его с самого детства. Я не знаю, что сделаю, если он умрёт. Он всегда был со мной. Блять, — его голос предательски задрожал, а взгляд опустился в пол. — всегда, когда со мной что-то случалось, он как только узнавал об этом, на всех порах бежал ко мне и помогал. Понимаешь? В независимости от того, ночь на дворе, день или неблагоприятная погода. Ему было всё равно. Он всё время переживал за меня, Чуя... а я, что? Я не ответил на его сообщение. Я попросту решил ответить позже, ведь был занят. Блять, занят тем, что надо было открыть все окна в блоке, чтобы проветрить помещение. Мне ужасно стыдно перед ним. Я себя чувствую ужасно, — пауза. Чуя послушно молчал, давая тому говорить всё, что было на уме. — он всегда мне помогал. Всегда. Когда мне было пять лет... мои родители напились, отец был в ярости и выставил меня на улицу. Матери было на это плевать, или нет. Она была пьяна, как и он. Мои братья не были в курсе этого, они уже спали. Я не знал, куда мне идти. На улице было очень холодно. Стояла зима. Ненавижу зиму, — пауза. — я знал, где живёт моя тётя и решил пойти к ней. Выбора не было. Но пока я был на пути к ней... за мной увязался какой-то ублюдок, что до последнего шёл за мной, а я испугался и закричал, когда тот... — он на секунду замолчал, понимая, как неловко ему было. Но не смотря на всё, он продолжил. — тот ублюдок взял меня за волосы и в буквальном смысле оторвал от земли, словно я ничего и не весил. Хотя, блять. О чем я говорю? Я был маленьким ребёнком, а он... был явно намного тяжелее меня. Да и рост у него был, наверное, 170 сантиметров или даже больше. Он просто наплевал на мои крики и мольбы о помощи, швырнул меня на асфальт и достал нож. Дальше... всё как в тумане. Я точно помню, что отчётливо услышал второстепенный, громкий, и до чего пронзительный крик. Я потерял сознание. Но когда очнулся, было всё как в тумане. Я был напуган. Именно тогда, я познакомился с Колей... оказывается, я был у него в комнате. Он сидел рядом со мной и читал какую-то детскую книжку, причём, читал он средним голосом. Я уже и не помню, что это был за рассказ. Или сказка... я не помню. Ему тогда было шесть лет. Спросишь, что же случилось в тот вечер, когда я потерял сознание? В тот вечер, как мне рассказывал Коля, он шёл со своей семьёй с гостей, но когда услышал мой крик, сказал об этом своим родителям, но они ему не поверили. Слух у него был определённо лучше, чем у его родоков. Но как сказал Коля, то он просто убежал от них и ориентировался по моему крику, а когда добежал... ему самому стало страшно. Поэтому... он закричал. Его родители, соотвественно, это услышали, добежали до него, увидели меня и этого ублюдка, а затем вызвали полицию. Дальше он мне не говорил, что случилось. Я был у него в комнате. Его отец был крайне взволнован, а его мать... она была в ужасе. Моих родителей они знали, и поэтому, они им позвонили днём. И именно в тот день, мы с Николаем сдружились. Того мужика поймала полиция и увезла в участок. Как мне сказали, он был под какими-то наркотиками. Но я до сих пор, — по щекам бежали горячие слезы, а ком в горле становился невыносимым. — не сказал Коле самое обыкновенное... спасибо. — Ты скажешь ему спасибо. Всё будет хорошо, слышишь? — Чуя нежно улыбнулся и подошёл к тому почти вплотную, вытирая большим пальцем горячие слезы с щёк Осаму. Осаму улыбнулся. Надежда. Во всей палате раздался до жути неприятный звук. Мониторы начали пищать, но через секунду все странные звуки сменились в один единый звук. Тишина сменилась на долгий писк монитора. Оба стояли в замешательстве. В палату зашла медсестра с препаратами на подносе, но лишь зайдя внутрь, поднос из её рук выпал, а сама она в ужасе подбежала к койке Николая и мигом развернулась, выбегая из палаты. — Зовите доктора Мори! У пациента остановка сердца! Дефибриллятор, срочно! Надежда. ... Её больше нет.