Экстаз

Четыре года назад

— Мама, я понял! Понял я. — возмутился подросток, сведя брови к переносице. — Какой же ты все-таки вредный, — раздражённо произнесла женщина, сложа руки на груди. Мальчишка неподвижно стоял около кухонного стола, нервно кусая верхнюю губу. Он чувствовал, как на него смотрела мать. Он чувствовал, что взгляд, полный осуждения и разочарования был направлен на него. Карими глазами он, стыдливо сжав губы, поднял голову и посмотрел в глаза женщины. Та, в свою очередь, недовольно хмыкнула и расставила руки по бокам. — Осаму, сынок, — начала женщина. — мы с твоим отцом пытаемся тебе помочь, понимаешь? Но что же ты делаешь для нас? Посмотри на своих братьев, друзей, племянников. Почему они такие послушные, милые, помогают своим родителям во всём, а ты? Что ты? — Не сравнивай меня с другими, — притихшим голосом сказал Дазай. — Не указывай мне что делать! — воскликнула женщина, сжимая от нарастающей ненависти кулаки. — Какой же ты... странный. Ты до жути странный! Как и твоя мамаша. — Хватит! Хватит, хватит, хватит! Не смей про неё так говорить! — закричал мальчишка, ощущая, что глаза были на мокром месте. — Пожалуйста! — по холодным щекам побежали горячие капли слез, обжигая бледную кожу. — Откуда ты её знаешь!? — Ты себе подружку нашёл? Ты рассудком тронулся, так со мной говорить!? — зло стиснув зубы, она приблизилась к тому на шаг, пока половину лица закрыла тень. — Ты... даже не моя родная мать. Ты моя мачеха. Ты не знаешь мою маму. Я её не знаю вообще, но она была хорошей! Я в это верю! Хватит так о ней отзываться! — Она? Тебе рассказать, какой она была? В ответ было лишь молчание. — Она была жуткой идиоткой. После того, как я забрала тебя с роддома... я нашла документы твоей матери. Хочешь узнать про неё? Она по собственной глупости во время пьянки забеременела от твоего биологического отца, родила, но тебя забрать так и не решилась. Если бы Киоши тебе об этом не рассказал, ты не был бы таким наглым. Ты должен иметь уважение к тем, кто тебя одевает, кормит и обеспечивает! А ты? Что? Дазай развернулся и покинул кухню, плотно сжимая губы в полоску. Было до ужаса обидно, страшно и невыносимо больно. На этот момент ему было четырнадцать лет, но он всегда казался старше своего возраста. — Осаму? — раздался низкий голос где-то позади, отчего стало спокойнее. Дазай напрягся и медленно обернулся, глядя на своего старшего брата. — Опять поссорился с мамой? — тяжело выдохнул парнишка, уныло рассматривая шатена с ног до головы. — Нет, — вполголоса ответил Дазай, сморщив нос. Поймав на себе столь пристальный взгляд чужих глаз, он закатил глаза. — да. — Саму, что у вас на этот раз случилось? — Ничего не случилось. Просто начали спорить. — И судя по всему, спор никто не выиграл? — Никто. — Осаму... — Что? — Расскажи мне, что у вас с мамой произошло? — Ничего. — Саму, прошу... — Всё хорошо, брат. — тихо сказал Дазай, натягивая на лицо повседневную улыбку. — Всё хорошо. — в миг развернувшись, он направился в сторону своей комнаты. Тревога нарастала с каждой секундой. Он вошёл в свою комнатку и захлопнул дверь, обиженно шмыгая носом. Даже самые незаметные ошибки... могут иметь крупные последствие. И не факт, что хорошее. В комнате начало темнеть. За окном, на тёмном небе, появлялись потемневшие тучи. По окнам потихоньку начинал стучать дождь, а малая тревога, подступающая к сердцу мальчишки, начала по-немногу отступать. Руки всё так-же предательски дрожали. — Черт, — выругался шатен. Он бесшумно подошёл к своей кровати и уселся на ней в позе лотоса, глубоко выдыхая. Краем глаза он заметил свой телефон, который лежал около него. Дазай осторожно взял его и в тот же миг, внезапно, его телефон завибрировал а на экране высветился знакомый контакт. Осаму нажал на вызов и слегла улыбнулся, поднимая руку с телефон. Он держал телефон у уха, а услышав из трубки чей-то сонный голос, улыбнулся лишь ярче. — О, ответил. До тебя как до мёртвого дозвониться. — Как до мёртвого? — ...Забудь. Дазай глухо посмеялся, сощурив карие глаза. — Какие планы на сегодня? — Выжить, а у тебя какие? — Не дать тебе умереть. — Отлично. — Отлично. Пойдёшь гулять? — Вряд ли меня отпустят, — тихо ответил Дазай. — Ты поссорился с матерью? — Ну... мы с ней всегда в плохих отношениях. Но сегодня она завела разговор о моей матери... — Оу... Осаму, ты нуждаешься в отдыхе от своей чертовой семейки. Не желаешь ли ты, Лапочка, сбежать из этой тюрьмы? — Лапочка? Интересно, какие же ты ещё мне дашь прозвища? — Узнаешь! Ну так что, тебя спасти из лап злого тигра? — Что...? — с удивлением спросил тот, сдерживая смех. — Короче! Тебя забрать? Я всё устрою. — Забери, — глухо произнёс Осаму. — Одевайся и выйди в свой балкон, скоро буду. Не потеряйся! Осаму убрал телефон от уха и, нажав на сброс вызова, тихо засмеялся. Он поднялся и подошёл к своему шкафу, с некой осторожностью открывая его. Осаму пробежался взглядом по немного пыльным полкам, понимая, что придётся выслушивать рассказ о том, что будет, если он не разберёт эти несчастные полки с одеждой. Осаму лениво почесал нос, вытаскивая из полки свой бежевый свитшот. Он быстрыми движениями надел его и, победно улыбнувшись, закрыл шкаф. Внезапно, он замер, прислушиваясь к посторонним звукам. Шаги. Тяжёлые шаги. Он сразу понял, что кто-то шёл в сторону его комнаты. И этот кто-то, никто иной, как его любимейший отец. — Осаму. — раздался строгий голос в коридоре, что раздался глухим эхом. Дазай несколько раз резво обернулся, думая, что ему надо сделать. Он схватил свой телефон и моментом закинул его под подушку, нервно выдыхая. Когда в его комнату распахнулась дверь, Осаму мигом оказался в центре комнаты и встал солдатиком. — Ничего сказать не хочешь? — Нет... вроде, — дрожащим голосом ответил Осаму, держа руки за спиной. Мимолётно он заметил невысокую фигуру за спиной отца, а сердце стало биться лишь чаще. Это был Киоши. Он стоял и обнимал себя за плечи, смотря то на меня, то на отца. — Не мерзко ли тебе от самого себя? По спине Осаму пробежались мурашки, а стараясь не подавать виду на то, что волнуется, он кусал себя за губы. Дурацкая привычка. Но, увы, Осаму к ней слишком привязался. — Ты ужасен! — в гневе закричал мужчина, сжав кулаки до хруста пальцев. Киоши, стоящий сзади него, вздрогнул и напрягся лишь сильнее. Осаму отошёл назад и, заглянув в зелёные глаза мужчины, замер. — Так и будешь молчать, лицемерный кусок дерьма? Я спрашиваю... как ты смеешь так относиться к своей матери? — Отец... он, просто, — добавился в разговор взволнованный Киоши, растерянно глядя на затылок своего отца. — Я тебя не спрашивал. — резво ответил мужчина, боковым зрением обратив внимание на него. — Уйди. Мне надо поговорить с твоим младшим братом. — Отец... — тихо повторил Киоши. Он заметил на себе одновременно потерянный, умоляющий и грустный взгляд своего брата, стискивая зубы. — Он просто не следил за речью. Прошу, не... — Я сказал уйди! — закричал мужчина, обернувшись к брюнету. Киоши в ужасе отошёл и, не желая отступать, замер на месте. Акихиро усмехнулся, осмотрев того с ног до головы. Он глубоко вздохнул и развернулся торсом к Осаму, зайдя внутрь комнаты. Видя, как тот начал пятиться назад, он схватил того за запястье и сжал его, пока половину лица затмевала тень, исходящая от окна. Мужчина потерял дар речи, смотря на запястье своего «сына». Точнее, на изрезанное запястье. Два глубоких шрама, сделанные рядом с друг другом. Несколько коротких порезов, но значительно глубоких. Чуть выше были испачканные в крови использованные бинты, под которыми находились те-же самые порезы. — Что это... такое? — низким голосом спросил мужчина. — Я... отец, просто... — Ничего не говори. Собирай вещи. Не прошло и секунды, как мужчина отпустил чужую бледную руку, скрывая всё своё презрение. Он развернулся и направился к выходу из комнаты, задумчиво глядя в пол. — Зачем? Зачем мне собирать вещи, отец? Неужели, ты... — Я отвезу тебя к моему брату. Он хоть и педиатр, но в сфере психологии он знает многое. Он уж точно будет знать, как с такими как ты, говорить... — последнюю фразу он сказал более тихим голосом, словно с отвращением. — На какое время? — вмешался в разговор Кио, плотно сжимая губы в полоску. — До тех пор, пока этот выродок не поймёт, что то, что он делает с собой — омерзительно. — краем глаза он посмотрел на Осаму, хмуро смотря на того. — Мы ещё с тобой поговорим, Осаму. Хоть одно левое слово в сторону своей матери, и я не буду с тобой таким добрым. — мужчина покинул комнату, предварительно осмотрев всю комнату. Осаму с тяжёлым вздохом сел на пол, поджимая к груди колени. Он чувствовал, как чужие тёплые руки отняли его сзади за плечи, как кто-то пытался успокоить его тихим, низким и спокойным голосом. Киоши. Был бы дома Одасаку... он бы что-нибудь придумал. Но он был в школе, ибо уроков у него сегодня было море, да и дополнительных столько же. — Как... зовут брата отца? К кому именно он меня отвезёт? — Если я не ошибаюсь, то, вроде бы, Мори. Мори Огай. Его двоюродный брат. Он с детьми ладит, я надеюсь, что ты с ним найдешь общий язык. — Обязательно... — фыркнул Дазай, чувствуя, что говорить давалось тяжело. — И ещё, Осаму... — тихо начал Кио, обнимая того за плечи. — Прости, что не могу помочь. Я бы очень хотел. Правда. — Всё хорошо. Не волнуйся за меня. Передай Одасаку, что я поиграю с ним в шашки в следующий раз. — Передам. Тебе... помочь собрать вещи? — Я справлюсь, не беспокойся. — Осаму, я поговорю с отцом, чтобы он тебя забрал. — Всё нормально, — улыбнулся Осаму. — надеюсь, дядя стал более адекватным. — он с отвращением фыркнул, ступая к выходу из комнаты. — В смысле? — крикнул ему вслед Кио, изогнув левую бровь. — Забей, — спокойно ответил он. Не став дожидаться ответа, он покинул комнату, оставив брата в одиночестве. Он внезапно остановился, потерянно смотря в пол. Дождь за окном усилился, а на улице начало темнеть ещё сильнее. Пора спать, но Осаму, походу, спать не планировал. — Дядя... — шёпотом сказал мальчишка, сжимая кулаки. По телу побежали неприятные ощущения, будто тебя кто-то трогает, гладит по спине и делает массаж шеи. Увы, человек, от которого появились эти ощущения, даже глазом не повёл.

***

Голоса. Чужие голоса. По телу мурашки... кто это? Голос низкий, напряжённый. Стой. Чуя? — Осаму... Осаму! Просыпайся, Саму. Дазай распахнул карие глаза и, часто дыша, смотрел на растерянного Чую. — Ты в порядке? — настороженно спросил он. — Да... — выдохнул Осаму. — Сон был плохой. — Напугал ты меня. — Я умею. Стой... а почему я в твоей кровати? — Оу... — Оу? — Мы выпили. — А что потом? — Мы... Клянись, что ты меня не убьешь. — Я помню, что вчера было. — Помнишь? — Да. Конечно, помню я не идеально, но некоторые моменты чётко помню... — выдохнул он. — Извини. — За что? — Я должен был сразу отправить тебя спать, а я... — он не успел договорить, ибо шатен приложил указательный палец к чужим губам. — Всё хорошо. — он хитро улыбнулся, смотря в голубые глаза. Убрав палец от обкусанных губ, он ухмыльнулся. Видимо, привычка кусать губы, у них у обоих. — Осаму... можно мне тебя поцеловать? ... Не было ответа. Были лишь действия. Осаму приблизился к тому, положив одну руку на шею Накахары. Он чувствовал, что чужое дыхание обжигало его лицо, это было слишком... непривычно. В комнате заметно поднялась температура, а сердце начало биться чаще у обоих. В глазах у парней была мелкая неуверенность, и оба были слишком напряжёнными. Осаму не стал больше ждать, а лишь прильнул к чужим губам, оставляя мокрый поцелуй. Как же глупо, наверное, это выглядело со стороны. Думал Осаму, желая провалиться сквозь землю. Чуя, заметив чужое смятение, подался вперёд и затянул того в желанный поцелуй.