Taisetsu mono

      Обида. Досада. Непонимание. Ревность. Отчаяние. Они грызли изнутри настолько, что он не выдержал: вскочил из-за стола и стремительно рванул из дома, ни о чём не думая, кроме нанесённой раны. После всего, что им сказано, что им сделано – такое...       Все уставились на захлопнувшуюся входную дверь. Кто с сочувствием, кто с пониманием.       – Таск-кун,.. – искренне жалея убежавшего друга, тихо обронила Аму.       Повисла пауза.       – Я... дурно поступил, да?       Почуяв, чем запахло, Казакири хотел уже успокоить товарища, но опередили.       – Дурно?! – возмущение Лео можно было физически ощутить. – Ты точно идиот! Таск на тебя не только ушат дерьма вылил сегодня! Он тебе в любви почти признался, придурок! За что, не понимаю! В такое уныние – и влюбиться?!       По затылку льва прилетела звонкая затрещина. Зашипев от боли и неожиданности, тот свирепо глянул на Сэлу, выразительно показавшую страшные глаза, рыкнул с досады.       – В любом случае, тебе стоит извиниться, Миччан, – развеял напряжённую обстановку Ямато. – Ты сам когда-то говорил, что твоя с Таском дружба тоже дорога. Ты ведь не хочешь её лишиться?       – Ямато прав, – поддержала его Сэла. – Тебе стоит поторопиться, Мисао. Ты этого не знаешь, но Таск плохо переносит обиды.       – Ага, а рассвирепевший слон хуже носорога! – встрял Лео с комментариями. – Мстить будет долго и... Хш-ш-ш!       Теперь уже Аму оценила на себе его возмущённый взор. Привычно сделав невинный вид. Парень мысленно выругался: ударить девушку он в принципе не мог, особенно близкую по роду. Поэтому нашёл другой выход своей злости, едва увидев, как зачинщик инцидента начал деревянно подниматься с места.       – Так, ты! – вскочив, лев перехватил того за шиворот, не давая шанса на падение в очередную депрессию, потащил к выходу. – Шевелись, идиот! Таск по твоей вине ушёл! Иди и найди его! И извинись заодно!       Он пинком вышвырнул жертву за порог, захлопнул дверь. Для надёжности навалился на неё спиной.       – Лео, это не очень жестоко было? – позвала его Аму, наклонив голову вправо.       – Ему это нужно! – отрезал лев, сделав выразительную гримасу.       Никто ему не ответил, но лишь по причине понимания ситуации.              Искать пришлось по запаху, благо волчье чутьё помогало. Плюс всё время слушать в мозгу ехидные комментарии джуманов...       "Они правы, парень!" – хищно скалился волк. – "Дружба – залог удачи в любой стае!"       "Понимание на многое влияет", – носорог с выражением косился на него. – "Потерять что-то легко, труднее потом восстановить утерянное."       "При такой схожести – не понимать чужих чувств?" – крокодил усмехался во всю пасть. – "Чтобы Мисао не понимал такого же чудака, как он сам?.."       Правы. Они все правы. Да, он честно сказал о своих эмоциях тогда. Без оглядки на чужие эмоции. И что в итоге? Ямато от него шарахался потом, Таск вовсе сбежал. Он – точно балласт для всех! Балласт для тех, кто искренне пытается стать для него настоящими друзьями.       – Таск! – без особой надежды на ответ, проорал он в относительный сумрак перелеска.       Крик вышел жалким, прерывистым. Потому что привычно душили слёзы. Обиды и досады на самого себя, острой вины в отношении убежавшего товарища. Да, ранее было страшновато принять признания того, ведь не человек, а джуман их сделал. Как вести себя в таких случаях, он просто не знал. Давно привыкши быть один, растерялся, когда кто-то впервые признался ему в сильных чувствах. Думал, что с Казакири будет проще, но лишь напугал того... Вот кто он после всего такого?!       Чутьё вывело к реке неподалёку. К фигуре, неподвижно сидящей на берегу. Волчье зрение помогло издали различить её. Он враз воспрял духом, неровно шагая, двинулся наперерез.       – Таск!       К нему обернулись. Вскочили на ноги.       – Зачем ты здесь? – услышал парень.       Вот что ответить? Какими словами выразить то, что терзает изнутри? Да и сможет ли?       – Прости, – только и удалось выдавить из себя, затем, не в силах удерживаться на дрожащих ногах, рухнуть на галечный берег. – Таск, прости! Я... недостоин твоей любви.       – Хэй, тебе...       Юный слон шарахнулся было назад, но неудачно: в его ногу таки вцепились и упёрлись лбом, пребывая в рабском положении. Чего Таск совершенно не выносил, так именно этого: унижения других за счёт превосходящей силы. Поэтому не выдержал.       – Хватит изображать из себя слабака! – упав на одно колено, он схватил Мондо за шиворот, резко вздёрнул того. – Сколько можно пресмыкаться пред всеми?! Ты не воин, а подстилка! Где твоя гордость?! Будешь дальше так себя вести, вообще ничего не достигнешь!       Обидные слова. Справедливые. Заставляющие страдать. Пришлось попытаться напомнить себе, что Таск всегда столь жёсткий и упрямый по натуре. Но в эти секунды парня внезапно сильнее встряхнули за ворот рубахи.       – Проклятье! – выдали ему в лицо. – Опять ты за своё!? Нэ, люди вроде так выражают и поддержку?       Понять удалось, что не ответа ждут. Но чего Мондо точно не ожидал, так это поцелуя в губы. Грубого, неумелого, напористого. В шоке раскрыв шире глаза, он неверяще глянул на джумана. Несмотря на начавшие сгущаться сумерки, различил во взгляде того упорство и решимость. Быстро дополнившиеся вопросом.       – Что? – прекратив давить на его губы, более спокойно обратился к нему Таск. – Я неправильно делаю?       Изумление оказалось настолько сильным, что Мондо смог лишь отрицательно помотать головой, не сводя глаз с юного слона. Слов просто не имелось, ибо он вместо лавины очередных упрёков удостоился иного. Отказывался верить, но губы ещё ощущали тепло и давление других губ, свидетельствуя: то была не галлюцинация пострадавшего мозга.       "Хэй, это мы – твои галлюцинации!" – внезапно явил себя довольно ухмыляющийся волк. – "Тебя поцеловали, не нас!"       "Мисао точно ему нравится!" – крокодил аж скакал от восторга. – "Целуют всегда неспроста! Это любовь, это точно любовь!"       "Ты ведь не хочешь потерять всё это?" – оборотил к нему морду носорог. – "Помоги ему, если ваша дружба ещё важна."       Видения рассеялись, явив задумчивое лицо юного слона. Слова носорога привычно звучали значительнее иных, задевая в душе Мондо нужные струны. И он решился.       – Таск...       – Извини, – почти одновременно с ним отреагировал джуман. – Я смотрел немало фильмов, где люди так выражали свои чувства. Ямато говорил, что поцелуй – признак искренней привязанности. Видимо, что-то я упустил.       – Нет, – поправил того парень. – Ты всё делал правильно. Просто... это было неожиданно. Люди действуют по-другому.       – Как? – заинтересовались сказанным. – Скажи.       – Ну,.. – Мондо замялся в смущении. – Это... показывать надо.       – Тогда покажи! – потребовали у него. – Мне всё интересно о людях. Если ты сможешь многим поделиться, я буду рад этому!       – Только потому, что тебе интересны люди? – у парня аж сердце упало от полыхнувшей обиды.       – Слушай! – его опять жёстко вздёрнули за шиворот. – Да, мне интересна человеческая цивилизация. Но мне нравишься и ты! Ямато многим похож на нас, джуманов. Ты – другой. Такую вредную негативную личность я никогда не видел! Поэтому мне нравится проводить время с тобой! Твоя непредсказуемость, негатив, самокритика, зависимость – мне всё это нравится! Поэтому будь таким дальше.       – Получается, тебе интересна моя личность? – Мондо сумел вычленить главную мысль из услышанного.       – Да. Ты – человек, – голос Таска из жёсткого стал вполне спокойным. – Поэтому прошу: расскажи о себе больше! И покажи. Как другу.       Теперь у парня будто потекло из сердца нечто горячее, отдающее сильной признательностью. Ранее один Казакири проявил к нему схожий интерес, однако не стал настырно лезть в душу, оставляя ему личное пространство. Продолжая при этом переживать за него и помогать. Но чтобы кто-то всерьёз заинтересовался его личностью и прошлым...       – Таск!.. – с трудом сглотнув, выдавил из себя Мондо: изнутри душили слёзы благодарности. На этом порыве и решился.       – Нэ, поцелуи обычно такие, – в свою очередь ухватил он джумана за ворот блузы. Замирая от волнения, стесняясь заинтригованного взора того, подался ближе. Боясь, что опять как-то напортачит, нерешительно коснулся губ Таска своими.       Губы юного слона оказались суховатыми, неподвижными. Страшась спугнуть того, парень крайне осторожно и мягко касался чужих губ, не решаясь на более активное продолжение. Играло роль и то, что он впервые в жизни добровольно целовался с кем-то. Страх ошибиться, навредить хоть как-то, и заставил отстраниться в весьма короткие сроки. Стараясь не дышать слишком громко при этом, Мондо замер, прижмурился, готовый к партии новых негативных отзывов.       – Не так, – услышал он. – Люди в фильмах целовались более активно.       Парень в ужасе застыл, вникнув, о чём речь. Поздно: Таск уже прянул ближе, схоже поцеловал его, но с попыткой углубления в рот. Уловил при этом его состояние, отстранился.       – Что не так? – осведомился юный слон. – Я опять действую неправильно?       – Нет, – нервно переводя дыхание, отозвался Мондо. – Но... так целуются влюблённые... и давние любовники.       – Вот как, – поняли его слова. – Тогда покажи, как они действуют в точности.       – Э?! – он ошарашено уставился на джумана, отказываясь верить услышанному.       – Покажи, как они целуются, – терпеливо повторил тот. – Побыть с Мисао любовниками я не против.       Парень окончательно лишился ощущения реальности от сего предложения. Доламывая его психику, изрядно поломанную ранним вмешательством Джиниса, вклинились духи джуманов.       "Он прав!", – ухмыльнулся волк во всю пасть. – "Опыт тебе не помешает!"       "Йей, теперь Мисао точно не один!" – веселился крокодил. – "Не беспокойся, приятель, мы не будем мешать в самые пикантные моменты!"       "Отвергнешь ли его слова?" – косился левым глазом носорог. – "Выдержит ли тогда ваша дружба?"       Скорее, выдержит ли он в принципе эту ступень отношений. Любовниками? С джуманом!? Тоже парнем!? Мондо не считал себя гомофобом, девчонки ему нравились больше, но – попробовать с парнем?! Страшно ведь! Вдруг это больно? Неприятно в чём-то? Как вести себя, что делать?       – Мисао, – вернуло его в реальность обращение юного слона. – Ты согласен?       Парень зажмурился до рези в глазах. Вспомнил всё, что ему говорили духи, сам Таск недавно, Ямато ранее. Стиснул зубы, претерпевая дрожь страха внутри. Резко поднял голову.       – Да! – выпалил он. – Ради нашей дружбы!