Blind game of two

— Как вы себя сейчас чувствуете? — спрашивает мужчина. На его лице была излишне мягкая улыбка, его голос был спокойным и таким же нежным. Нога была закинута на другую, тем самым скрещивая их, а руки же держали небольшую папку с документами, которые он читал не отрывая взгляда, даже не смотря на пациента. Изучение документов и справок из больниц было намного эффективнее, чем расспрашивать всё у самого пациента, ведь он всё сам и не расскажет. «Если ты чувствуешь себя некомфортно или тебе неприятно, то говори сразу, не терпи. Я пойму», — продолжил говорить мужчина, переводя взгляд с бумаг, на сидящего напротив парня, что на первый взгляд выглядел спокойно, но опустив взгляд на его руки, которые слегка сжимали тонкую ткань брюк, уже можно было сказать, что он нервничает или ему неловко. — Нет, всё хорошо… — спокойно говорит парень, прислушиваясь к шелесту бумаги и немного напрягаясь, ведь каждый его поход к психиатру всегда так начинался, а после происходили вытягивания каждого слова из него. Отвратительно. Тянуть правду или прошлое Фёдор не любил — у него были более легкие методы лечения. Да, они были более медленные с некоторыми пациентами, но зато человек мог полностью довериться ему и без опасений рассказывать все свои переживания. Таких как Фёдор было мало, но зато ценились они очень хорошо. Мужчине не важны были деньги, он любил изучать людей, наблюдать как его пациенты на его глазах, можно сказать, «росли». Смотря на парня мужчина подумал: «Кажется ему неприятна моя компания». — Осаму, верно? Как насчёт выпить чаю? Мне сегодня утром одна сотрудница подарила коробку с пирожными, но увы, думаю, что я один их не осилю. — чуть посмеиваясь сказал молодой человек, ну или же не совсем молодой, а после поднявшись с кресла, он проходит вдоль кабинета, где в конце стоял маленький чайник, чашки, сам чай и та самая коробка с подаренными сладостями. Не дождавшись ответа собеседника, мужчина уже включил чайник и повернулся в сторону сидящего парня, который немного неловко сидел и смотрел на Фёдора. — Прошу, не зовите меня по имени, мы не настолько близки, чтобы переходить на неформальное обращение, Господин Достоевский. — Достаточно резко, наповал, ответил парень. Он немного прищурил глаза, всё также смотря на мужчину. — Хорошо, спасибо, что всё говоришь прямо, — Спокойно ответил Фёдор, наливая кипяток в маленькую чашку, где уже находился пакетик с сухим чаем. — Дазай-кун, не мог бы ты подойти ко мне и взять свою чашку? Парень ничего не стал отвечать на столь явную наглость со стороны лечащего врача, а просто без всяких сомнений спокойно встал и без проблем опираясь слегка на трость дошел до Достоевского, что терпеливо ждал его с чашкой горячего чая в руке. Как только Осаму подошёл к нему, ему протянули чай, а после Фёдор продолжил говорить протягивая коробку со сладким: — Можешь рассказать, что ты сегодня ел? Это мой личный вопрос, ты не подумай, что это какая-то проверка, после которой, тебя заберут в больницу. — хихикнул он, рассматривая чужое лицо и какие сейчас эмоции на нём играют. — Думаю, вам не стоит знать это. — хмыкнул Осаму и осторожно взяв пирожное в руку, откусил небольшую часть от него. Первый приём у нового психиатра ничего особо Осаму и не дал, такой же как все. Сначала милый и хороший, а после давление на разум, вопросы, допросы, ненужная информация, таблетки, что не помогают и делают только хуже, неправильные диагнозы в конечном итоге и бесконечные срывы. Шатен не хотел этого делать в одиночку, ему нужен был хоть кто-то… Несчастный случай, что произошёл ровно 10 лет назад, изменил его жизнь полностью и никто не сможет её вернуть в прежнее русло. Так он думал до одного определенного момента, пока не встретил этого до невозмутимости противного всем известного психиатра «Фёдора Достоевского». На эту авантюру Осаму подговорила его коллега с работы, которая всячески сама пыталась ему как-либо помочь. Плохо, но так уверенно, шатен даже делал вид, что ему действительно весело и хорошо, чтобы ненароком не обидеть её. Парень сейчас шёл по улице — сырой и холодной. Он слышал как веселятся подростки, ругаются взрослые, скользят по оживленной дороге машины, музыка заполнила улицы. Он всё это до безумия очень сильно любил — особенно дождь, под ним всегда было так спокойно и хорошо, будто только он один находится в этом мире, и нет никому дела до того, какой он сейчас, что внутри него. Как бы он хотел вновь увидеть всё это, но судьба ему сказала, что 10 лет назад он раз и навсегда забудет, что такое просыпаться от мягких лучей солнца, жмурится из-за неприятной яркости в глазах, хотел вновь видеть человека спящего рядом с ним, просыпаться каждое утро и видеть это до невозможности милое и сонное лицо человека. А сейчас же он остался без всего, он больше никогда не увидит ничего и никого. Он слегка зажмурился от вновь неприятных мыслей и тряхнул головой, смахивая с лица прилипшие пряди. Время остановилось. — Да, передай ему пожалуйста, что следующая запись будет в пятницу. — Фёдор разговаривал со секретарем, вместе с этим уже который раз перебирая стопку документов Осаму, он ничего не понимал, что-то не сходится, будто чего-то не хватает…