Грешница

                    Нацуми развалилась за партой и скучающе рисовала в тетради, когда ее слуха коснулась интересная фраза о том, что сегодня, оазывается, наметился день самоуправления. А Ямада как обычно все проспала и теперь придется тухнуть на уроках со старшеклассниками в виде учителей.       —Все, ведущие уроки, свободны и могут идти в другие классы, остальные остаются здесь и ждут своих учителей. Любить и жаловать их—лениво пробормотал преподаватель и быстро смылся вместе с половиной класса.       В кабинете осталось от силы человек десять, из которых был только один нормальный. Однако и с ним Нацуми контактировать сегодня особо не хотела. Девушка разобрала ручку, оторвала уголок листка и, скрутив его, сунула в пластиковый корпус, выбирая жертву. Только она нацелилась, как в дверь кабинета отворилась, и она увидела того, с кем до сей поры видиться в школе не должна была ни в коем случае. Она от удивления резко вдохнула, поперхнулась залетевшей в горло бумажкой и закашлялась. Он от создаваемого Нацуми шума тоже ее заметил и расплылся в широкой улыбке. Рядом с ним стояла какая-то девушка, на вид тихая и зажатая, так что вряд ли Шиба сам выбирал себе напарника. Либо с ним урок будет легким и даже веселым, либо у нее в дневнике появится еще парочка плохих оценок. Тайджу упал в учительское кресло и обвел весь класс оценивающим взглядом. Девушка недовольно насупилась, скрещивая руки на груди.       —Мы же договорились!—тихо шикнула она.       —Мы договорились только на то, что ты будешь сидеть на первом уроке, никто не уточнял, в кресле или на полу. Можешь на колени присесть—насмехался Тайджу вполголоса, но Нацуми, прекрасно слышащая все, в полном шоке уставилась на его самодовольное лицо.       «На колени?!» Чего нахуй?! Таких наглых заигрываний с какими-то серыми мышками у нее на глазах еще не было.       —Кого я вижу...—он едко усмехнулся, пожирая ее взглядом—На первую парту пересядь       —Это мое законное место, лучше сам туда сядь и место девушке уступи—с различимой ревностью прошипела Ямада.       —Вот, слышал?       —Я тебе все сказал, не с тобой разговариваю. Ямада, ты давно справедливых лещей за свое поведение не получала от учителей, а? Могу устроить. Пересядь—уже более напористо сквозь зубы проговорил Тайджу.       Нацуми цокнула, закинула портфель на плечо и все-таки послушалась.       —Какая последняя тема была?—спросила девушка, откладывая журнал.       —Ну там...про классическую механику что-то было...—несмело ответил парнишка со второй парты.       —А мы че физику ведем?—искренне удивился Тайджу, и, увидев кивок, рассмеялся—Ну все, сейчас всех прогоним. Давайте, че такое классическая механика? Полное определение мне       Все молчали, а Шиба смотрел исключительно на Нацуми, которая уже понимала, что ее на этом уроке натянут только в путь.       —Ну? Ямада, я видел, у тебя там красивые оценки. Отвечай       —Раздел какой-то...про механику определенно...—начала лепетать она, беспомощно глядя на него.       —Ясно...давай что-нибудь попроще. Первый закон Ньютона?       —Ну...это...—она замолчала, почесала затылок и глупо улыбнулась.       —Сколько вообще законов у него?       Она пожала плечами, а после, что-то вспомнив, широко заулыбалась.       —Я только четвертый знаю       —Че? Какой еще четвертый?       —Тело, прижатое к стене...       —Я тебе покажу четвертый лично, если бред нести не перестанешь!—перебил ее Тайджу, хмурясь на ее покрасневшие щеки и даже не осознавая, что ляпнул что-то похожее на подкат—Ямада, пока ноль. Кто-нибудь еще мне что-то расскажет? Хотя бы про Ньютона, если у вас все так туго       Все снова молчали. Шиба уже свел брови к переносице, хотел было ударить кулаком по столу, но девушка перехватила его руку и, мило улыбнувшись, потянулась за учебником, лежащим на краю стола.       —Мы пройдем этот параграф заново. Шиба вам все объяснит, да ведь..?       Он что-то раздраженно прыснул шепотом, но кивнул и глянул на тему.       —Может, мы лучше просто посидим тихо?—предложил кто-то сзади.       —Ага, мечтать не вредно, вы у меня сейчас заработаете честные оценки, лопухи. Я еще у вас физкультуру веду сегодня—он улыбнулся еще шире, открыл журнал и прошелся оценивающим взглядом по оценкам, после чего девушка начала перекличку, а Тайджу старательно вспоминал, что за тему он проходил год назад.       —Ладно, поехали, начнем с самых азов главы...—парень поднялся, взял в руки мел и стал что-то старательно объяснять.       Стоило только начаться этой нудной лекции, Ямада перестала слушать, снова оторвала кусочек бумаги и написала там признание в любви, подписав именем одноклассницы. Бумажка полетела на последнюю парту ко второму хулигану-бездельнику этого класса. Тот незамедлительно написал что-то в ответ и кинул обратно Нацуми, прося передать «отправителю». Девушка, конечно, сама развернула записку, а, увидев, что признание оказалось взаимным, улыбнулась и даже назначила встречу. Листок полетал по классу еще некоторое время, пока снова не оказался у Ямады, что спешила ответить, а главное—сфотографировать. Но только она потянулась за телефоном, как заметила, что ее накрыло тенью. Нацуми озадаченно подняла глаза, увидела руки, опирающиеся на ее парту, а после встретилсь со злым взглядом Тайджу.       —Я...записываю—тут же несмело буркнула она, сглатывая ком в горле и быстро хватая записку, пока он не успел прочитать.       Шиба схватил ее за запястье и, чуть ли не вырвав из руки бумажку, раскрыл ее. Он прошелся взглядом по всему тексту, перевел еще более раздраженный взгляд на Нацуми и снова вернулся к тексту, будто не веря своим глазам. На лбу его выступила жилка, он разорвал записку на мелкие кусочки, выкинул все на ее парту и едва слышно прошипел:       —Попрактикуем сегодня твой четвертый закон Ньютона—он отшатнулся от нее и, тяжело вобрав в себя воздух, продолжил объяснять тему так, словно ничего и не произошло—Так о чем я...       Нацуми теперь глупо пялилась на него и боялась покидать школу, прекрасно понимая, что он зол до ужаса сильно исключительно из-за нее. В голове даже появились мысли сбежать с физкультуры, дабы лишний раз не пересекаться с ним, но Ямада была бы не собой, если бы и впрямь не пошла на единственный нормальный в этой школе урок. Кажется, его она пропускала только тогда, когда сломала ногу...              На физре он гонял ее хуже отца. Пока все после разминки играли в волейбол в другом зале, она наматывала сотый круг, думая, что сейчас откинется от нехватки кислорода и никотина. А когда она все-таки осилила, казалось, самое жестокое, что можно было дать, он сказал отжиматься, на что Нацуми только нахмурилась и вообще без проблем встала в планку, собираясь начать. Но почувствовала, что стало слишком тяжело, когда на ней оказался центнер его веса.       —Блять!—прокрихтела она.       —Не ругайся, играть хочешь пойти, делай. Двадцать сделаешь—отпущу       —Я тебе потом дам блять..!—шикнула она, со всеми усилиями начиная отжиматься.       —Ну это дело понятное, я это с самого начала знал, мне каждая вторая отдается       —Тайджу!       —Что? Не стоило разбрасываться словами. Кстати насчет каждой второй я соврал, считай, каждая первая. Я у пятнадцати из шестнадцати девушек со своего класса был дома, прогуливая с ними уроки. Два года назад я бы даже близко не подумал, что все они добровольно захотят чего-то со мной. Кстати у последней я был за неделю до того, как тебя встретил—начал рассказывать случайный факт из жизни он, будто пытаясь отвлечь ее от слишком большой нагрузки. Или может, пытаясь разозлить, чтобы ей стало легче?       —Слышь, ты если еще раз к какой-нибудь своей знакомой домой пойдешь уроки прогуливать, я эту шлендру землю жрать заставлю, а с тобой общаться перестану, ясно тебе, ловелас блять?       —Рот не разивай, ясно-ясно, че остановилась-то? Я только восемь пока насчитал, продолжай       Нацуми ругнулась себе под нос, тяжело вобрала воздух в легкие и продолжила, чувствуя, что если расслабиться, то сломает спину. Через адские муки и трясущиеся руки она все-таки сделала последнее двадцатое и упала на пол, жадно глотая воздух.       —Ну могешь, хороша мать!—поднялся и похвалил ее Шиба.       —Ты меня убьешь...       —Не выдумывай, смогла же. Даже Коконой с Инуи не осилили. Да они даже пять раз не отжались так       —Сколько ты весишь?       —Девяносто...семь..? Да, где-то так, думаю. Но учитывай, что я вообще-то ногой упирался, так что на тебе было всего килограмм шестьдесят. Давай вставай, тебе еще играть с этими бездарями. Я посмотрел, как они подают и принимают, это пиздец. Пошли покажем, как надо—усмехнулся он, потягиваясь.       —Пошли, хули              Девушка даже подумала, что все хорошо, что он больше не злится, ведь они вполне неплохо поговорили на физкультуре и унизили вдвоем весь остальной класс. Ямада попросила подождать ее после уроков, что он и сделал, и вышла она к нему с улыбкой, однако стоило завидеть его выражение лица, как она тут же посмурнела.       —Давай шустрей—отчеканил он, направляясь к ее дому.       Нацуми сглотнула ком в горле, уже зная, что они будут идти в напряженном молчании. Так и случилось. И молчали они до тех пор, пока не оказались прямо у двери девушки. Шиба схватил ее под руку, прижал к стене и раздраженно глянул в озадаченные глаза.       —Что-то...не так?       —Твое поведение. И часто ты так признаешься в любви своим одноклассникам, а? Общаешься со мной, гуляешь со мной, заигрываешь со мной, в конце концов, но признаешься в любви какому-то дрыщу с последней парты. Может, объяснишься?       —Да это же не от меня..! Я пошутить хотела, от имени другой девочки это писала, ну ты чего..?       —А, ну да...Пошутить всего лишь. Это плохая шутка. Ужасная. Я, кажется, еще не выдвигал свои правила. Пока я рядом, и пока я общаюсь с тобой, в твоей голове не должно быть шуток с признаниями в любви случайным людям. В твоей голове должен быть я. Или, может, ты хочешь, чтобы мы вовсе перестали контактировать?       —Нет, что ты такое говоришь...Но тебе не кажется, что ты слишком рано начал рговорить о таком? Ты мне кто? Парень? Может, муж? Знакомый. Даже не лучший друг       —Че? Ты это знакомством называешь? Знакомым тебе может быть как раз тот педик, но не я       —И с чего бы? Мы общаемся недолго, ни разу не целовались, даже не обнимались, все, что было между нами—разговоры и драки       —А чувства тебя вообще не интересуют?       —О каких чувствах идет речь? Ты влюбился, но я ответа не давала. Попридержи язык за зубами, я буду делать то, что я хочу, а не то, что приказывает делать мне мой знакомый. Если тебя что-то не устраивает—можешь валить к своим телкам-одноклассницам, которые сохнут по тебе. Или к той, с которой ты заигрывал на уроке. «Можешь на колени присесть». Тебя это вообще не смущает? Флиртуешь с какими-то шмарами, а потом запрещаешь что-то мне. Нет, дорогой, по таким правилам я играть не буду. Нашелся тут, главный. Может, тебе еще ноги поцеловать?—раздраженно прыснула она и, достав из кармана ключи, вставила их в скважину, но была развернута обратно к нему лицом—Отпусти!       Он крепко сжал губы, нахмурился и сжигал ее взглядом. Мышцы его лица от злости чуть подрагивали, а руки крепко сжимали ее плечи, от чего Нацуми постепенно теряла смелость.       —Будь по-твоему. Я легко могу взять себе статус твоего парня       —Не можешь. Я согласия не давала       —У-у, нет, дорогая, ты дала согласие еще тогда, когда пошла гулять со мной впервые       —Слишком много на себя берешь       —На себя со стороны глянь. Ты ведь знаешь, что у меня есть на тебя компормат, и если ты продолжишь строить из себя гордую стерву, мне придется им воспользоваться       —И что? Воспользуешься ты им, меня выпрут из Тосвы, а дальше я вовсе оборву с тобой общение, и ни с чем останешлся в итоге ты       Он усмехнулся, насмешливо поднял брови и помотал головой.       —Ты, кажется, не совсем понимаешь. Ты не главный аспект в моей жизни, как я уже говорил. У меня все еще будет все, принадлежавшее мне ранее. А ты для меня...знакомая—перевернул все он—А вот ты лишишься самого главного в твоей жизни. И к кому ты прибежишь плакаться? Кто у тебя на втором месте после Тосвы? Твоя семья, школа? Нет. Ты придешь ко мне. Мне хватило двух недель, чтобы научиться читать тебя       Нацуми обомлела, чуть зажалась и нахмурилась, отводя взгляд. Самым обидным была его правота.       —Может, ты образумишься—негодующе буркнул он, отстранился и быстро ушел, оставляя уже ее ни с чем.       Она тихо ругнулась и, наконец попав домой, снова тяжело выдохнула....