Персик

— Это Итадори Юджи, с нами он проведет неделю! Годжо громко оповестил всех о госте. Юджи слегка поклонился, чувствуя застенчивость от взглядов, одновременно обращенных на него. Слуги, стоявшие в два ряда по бокам около входа, стали громко шептаться. Самая смелая из них недовольно возразила: — Господин! Вы порочите память предков, приводя Сосуд сюда! Юджи замялся. Сделал шаг назад, но был остановлен крепкой рукой. Годжо положил ему ладонь на плечо, ободряюще сжав. Затем позволил аромату недовольства и агрессии окутать площадку перед домом, где выстроился персонал. Кого-то стошнило. Итадори смотрел, как люди один за другим падали на землю в поклоне, выражающем глубокое почтение. Омега Юджи не почувствовал чего-то, с чем не мог бы справиться. Да, стало тяжелее дышать, но не по причине страха. Он бросил быстрый испуганный взгляд на Годжо, боясь быть замеченным. Тот не обращал на него внимания — Сатору сосредоточился на слугах. Его челюсти были крепко сжаты, желваки ходили ходуном. Юджи положил на руку, что сдавливала его плечо, ладонь: — Годжо-сенсей, я думаю, они поняли. Сатору повернул голову, слегка склонившись. — Думаешь? Я хочу, чтобы ты чувствовал себя в безопасности в моем доме. Юджи широко улыбнулся: — Я буду! Вы ведь рядом. Годжо заметно смягчился. Он растрепал волосы Итадори, игриво возмущаясь: — Ты слишком добрый, Юджи-кун! Сатору уверенно пошел вперед, заслоняя собой Юджи. Люди пытались прийти в себя после вспышки агрессии хозяина. Итадори, сложив руки в жесте извинения, слегка поклонился. Он не мог их винить или злиться на реакцию, в конце концов, в нём действительно живет Двуликий. Опасения, вместе с недовольством, понятны. — Я покажу тебе комнату. Не отставай! В голосе Годжо чувствовалась нежность. Юджи не смог запомнить, сколько поворотов они сделали, лишь покорно шел за белобрысой макушкой, рассматривая интерьер. — Годжо-сенсей, ваш дом напоминает дворец императора! Итадори искренне восхищался обстановкой. — Ты мне льстишь, Юджи-кун. Сатору повернулся к Итадори, на его лице расцвела игривая улыбка. Юджи глупо хихикнул, затем, притворившись серьезным, прикрыл рукавом толстовки часть лица, похлопав ресницами: — Господин так добр, что впустил в свои покои простолюдина. Годжо, решив подыграть Юджи, быстро ответил: — Я не мог отказать очаровательному омеге. Юджи смутился, отведя взгляд. Затем неожиданно вспомнил, что забыл отдать карту: — Сенсей, мне так жаль! Ваша карта осталась у меня в комнате. Годжо махнул рукой, продолжая идти вперед: — Мегуми её заберет, ты ведь так и не научился использовать замок? Итадори кивнул. Годжо, остановился, распахнул раздвижные двери. — Мы пришли! Юджи старался не подходить близко к Годжо, боясь реакции своего тела на альфу. Он разулся, быстро прошмыгнув в дверной проём. Комната была выполнена в традиционном японском стиле. Раньше он такой видел только на картинках в учебниках по истории. Они с дедушкой жили в небольшой квартире, которая могла запросто поместиться в одной только спальне этого дома. Если Юджи оценивал комнату с эстетической точки зрения, его омега испускал счастливые феромоны, радуясь удобному месту для гнездования. Двуспальный объемный футон, четыре подушки, несколько одеял, пледов. Комнату подготовили ко сну. Сёдзи плотно закрыты, чтобы не допустить порывов прохладного, ночного ветра. Итадори обернулся на застывшего в дверях Годжо. Робко улыбнулся. Вокруг глаз появились счастливые морщинки, веки чуть прищурились, скрывая, золотистую, сияющую радужку: — Мне нравится! Сатору не заходил без приглашения, хотя это его дом. Он сложил руки на груди, смотря, как Юджи кружится по комнате, обнимая одеяла. — Отлично! Здесь давно никто не жил, поэтому тебя не будут раздражать сторонние запахи. Голос сенсея глубокий, мягкий. Юджи стыдливо спрятал лицо в один из пледов. Слова находили в нём слишком сильный отклик, заставляя нагреваться в предвкушении большего. Омега довольно мурлыкал. Итадори ещё сильнее вжался в одеяла, с ужасом осознавая, какие звуки он издает. Комнату наполнил их смешанный аромат — персиковый сад, застывший в неге летнего дня в ожидании грозы. Дождь вот-вот сорвется с неба, прибивая к земле пыль, привнося свежесть. Запах тягучий, жаркий. Юджи лежал на футоне, не сводя глаз с Сатору. Он не осознавал, как вызывающе выглядел. С раскрасневшимися скулами, расширенными зрачками, сжимая пальцами белоснежную ткань. Глаза Годжо спрятаны за повязкой, но Итадори чувствовал взгляд. Тишину разрушило громкое урчание желудка Итадори. — Ты голоден? — Сатору наклонил голову к плечу. Омега Юджи продолжила тихо урчать. — Да, мне сказали это нормально. Организм готовится. — Юджи отвел глаза. Годжо продолжил более резким тоном. — Тебе ведь дали какие-то брошюры? Итадори не хотел выглядеть дураком в глазах учителя. — Я…я её не прочитал. — Юджи глубже зарылся в одеяло. — Там отвратительна каждая страница. Сатору не сделал ни одного шага в сторону футона. Он продолжал стоять на месте. — Тогда сенсею придется позаботиться о своем студенте. Думаю, тебе приготовят перекус через полчаса. Юджи хотел возразить, но прикусил губу. — Вы больше меня разбираетесь в омегах. Годжо рассмеялся: — Телефон тебе тоже принесут. Там будут номера твоей команды. На всякий случай. Итадори выдавил из себя хриплое спасибо. Послышался шум закрывающихся дверных створок. Юджи задремал, несмотря на боль в желудке. Он не знал, сколько времени прошло, но разбудил его легкий шум. Кто-то зашел в комнату. Омега Юджи оскалился, выпуская когти, призывая Итадори разобраться с незваными гостями. — Господин, простите за вторжение. Хозяин прислал нас. Голос молодой женщины звучал робко, почти жалобно. Юджи спрятал руки, сев на футон. Омега внутри огорченно заметил разбросанные одеяла. Трое слуг стояли в паре метров от спального места. Они смотрели в пол, были одинаково одеты в простые рабочие кимоно. Единственная женщина опять заговорила. — Если желаете, я покажу ванную комнату, пока принесут все необходимые вещи. Юджи быстро кивнул. Он хотел искупаться перед сном. Смыть с себя поцелуй того странного альфы. Итадори послушно поднялся, выйдя из спальни. Ванная оказалась рядом. Соседняя дверь. Полотенца, зубные щетки, шампуни. Все необходимые вещи стояли на своих местах. Итадори поклонился, вежливо улыбнувшись: — Спасибо, оставьте меня, хочу искупаться. Женщина, быстро кивнув, ушла. Юджи разделся, снял пластырь, отрегулировав температуру воды, начал тереть себя мочалкой, уделяя особое внимание лицу. Когда он вернулся в комнату, рядом с футоном уже стоял столик с глубокой миской, глиняным чайником и чашкой. Итадори, вытирая волосы махровым полотенцем, сел на одно из одеял, подогнув под себя ноги. От прозрачного бульона приятно пахло. Откинув сырое полотенце на плечи, Юджи решил попробовать поесть. Он зажмурился, отхлебнув из глубокой посуды. Живот не скрутило. Итадори обрадованно выпил оставшееся содержимое, особо не чувствуя вкуса. Затем, открыв крышку чайника, увидел внутри различные соцветия, которые, как он предположил, полезно влияют на организм. Юджи не хотелось пить, поэтому он аккуратно вынес за дверь столик, предварительно забрав с него телефон. Это был смартфон, который выдавался на задания. В контактах несколько номеров: Кугисаки, Фушигуро, Нанами. Юджи сжал в руках мокрое полотенце, задумался. Омега, в глубине сознания, возмущался, называя друзей предателями. Они не поддержали. Их не было рядом. Пальцы зависли над сенсором. — Уже четыре часа утра, мне незачем их беспокоить. Итадори кивнул сам себе, откинув телефон, ушел в ванную — оставить полотенце. Он с удивлением заметил отсутствие толстовки и штанов. Ванную так быстро убрали, словно в ней никого никогда не было. Юджи посмотрел на себя в зеркало. Волосы почти высохли, под глазами уже виднелись черные круги. Итадори вздохнул, опираясь о раковину. Сукуна молчал. Его присутствие слабо ощущалось. — Молчишь? Я думал, ты опять начнёшь меня запугивать. Двуликий игнорировал его слова. Юджи почувствовал одновременно облегчение и легкую горечь одиночества. Итадори посмеялся сам с себя, ругая за глупые эмоции. — Пора спать. Спокойной ночи. — Он выключил свет в ванной. В спальне Юджи вокруг себя сложил одеяла так, чтобы создавалось ощущение объятий. Итадори свернулся калачиком, сжимая в руках плед. Омега внутри скулила. Годжо, нет, Сатору так близко. Это его дом. Где его утешающий аромат? Юджи боролся с эмоциями, желаниями. Не заметил, как провалился в беспокойный сон. Такие сновидения мало отличались от реальности. Особенная пытка от Короля Проклятий. Обычно это были разрубленные тела, либо поле ожесточенной битвы, где все, кого он когда-либо любил, умирали в мучительных пытках. Но этот сон отличался. Юджи уловил запах крови, мускуса, чего-то пряного. Это одновременно притягательный и отвратительный запах. Он встал с колен, повинуясь инстинктам, пошел вверх по лестнице. Это была дорога в синтоистский храм. Тории стояли одна за другой, окрашенные в ярко красный оттенок. Чем выше поднимался Юджи, тем сильнее был запах. Отчетливо начал ощущаться какой-то фруктовый. Итадори поморщился. Тории наконец-то закончились. Он оказался перед площадкой, освещенной факелами. На императорском троне сидело нечто огромное. Четырехрукое существо с двумя парами алых глаз. На его лице виднелся уродливый нарост, тело покрыто татуировками, как у Сукуны. Юджи закрыл ладонью нос. Запах крови усилился, к нему прибавились нотки гниения. Итадори подошел ближе, напоминая себе, что это сон. Зря. Фруктовый запах теперь ощущался отчетливо. Юджи смотрел на самого себя. Только волосы, согласно древним традициям, были длинные. Он сидел раболепно, прижав голову к огромному бедру, пока одна из рук монстра перебирала розовые пряди. На нём было однотонное черное кимоно с укороченным рукавом — такие обычно носили люди в браке. Глаза Итадори от ужаса округлились, когда его копию притянули к прессу, на котором виднелся разрез. Рот. Рот наполненный клыками. Юджи не мог отвести взгляд от мерзкой картины. Как он сам жадно вылизывает чужой язык, обняв туловище монстра. Фруктовый аромат смешался с кровью. Итадори отвел взгляд от себя. Он посмотрел в лицо монстра, тот ухмылялся. Это был Сукуна. Двуликий потянул кимоно своего Юджи. Оно спало, оголяя набухшую грудь и живот. Итадори сильнее зажал нос. Сукуна приподнял копну розовых волос. Метка на затылке была черной. Вот откуда доносился запах гниения. А живот. Огромный, словно вот-вот лопнет. Он беременный. — Вот твое место, паршивец. Итадори проснулся в холодном поту. Он вскочил с футона, задрав футболку. Рельефный пресс никуда не делся. Юджи погладил его, словно пытаясь запомнить ощущение натренированных мышц. Итадори пытался восстановить дыхание, комкая одеяло пальцами. Сёдзи были плотно закрыты. Юджи, недолго думая, поднялся и раскрыл их. Солнце далеко от горизонта. Поток прохладного свежего воздуха вызвал волну мурашек по загорелой коже Итадори. Перед ним открылся вид на сад камней, располагавшийся во внутреннем дворе дома. Тихо. Спокойно. В дверь постучались — Юджи быстро юркнул под одеяло, оставляя на виду только часть лица. Стучавшие, не дожидаясь ответа, зашли внутрь. Слуги не смотрели в глаза. Юджи принесли розового оттенка кимоно, очередной столик с посудой. Они поклонились, молча покидая комнату. Итадори посмотрел на ткань. Протянул руку, касаясь осторожно пальцами. Это шёлк! Он приятно холодил кожу. Юджи удивился цвету, но, решив, что в доме нет других, оделся. Выпив чуть теплый бульон, Итадори отправился на поиски Годжо. Омега внутри была напугана, как и сам Юджи. Ему нужен привычный чистый аромат. Итадори бродил по коридорам дома, пока не почувствовал тонкий шлейф знакомой проклятой энергии. Интуитивно раскрыл двери. Годжо сидел за столом, перебирая бумаги. Он недавно принял душ, поэтому с его волос ещё капала вода. Кимоно оголяло его ключицы, немного — мышцы груди. В кабинете стоял приятный озоновый запах. Юджи молча сел. Его с учителем разделял стул. Годжо бросил на него взгляд поверх черных линз очков. — Тебе идет. Это кимоно традиционно носят омеги моей семьи. Сатору слегка наклонился в сторону Юджи. Тот поправил ворот, нервно сжав ткань. — Спасибо, Годжо-сенсей. Омега внутри начал прихорашиваться, убеждая Итадори броситься в объятия такого альфы. Он сильный. На него можно положиться. Он защитит. — Сенсей, я бы хотел кое-что спросить. Юджи почувствовал, как от Годжо начал исходить аромат заинтересованности, расслабленности. Он поднял взгляд от зеркальной глади стола. Взгляд холодных голубых глаз встретился с глазами медового оттенка. Итадори вскрикнул от неожиданности, когда его схватили за запястье, вытягивая из-за стола. — Давай поговорим в другом месте? Опять этот игривый тон! Юджи не успел сообразить, когда Годжо побежал. Ему ничего не оставалось, как броситься следом, потому что Сатору ещё сжимал его запястье. Итадори чувствовал себя странно. Он смотрел, как Годжо-сенсей бежит, как его волосы развеваются от порывов ветра. Как он сосредоточен. Быстро миновав коридоры, они прибежали на задний двор. Энгава одной из комнат была открыта. Юджи, заботясь о сохранности ткани, аккуратно сел на горячие от солнечного тепла доски. Рядом с ним упал Сатору, широко расставив ноги. Он нежился на солнце, подставляя теплу светлую кожу. Вдали виднелся лес. Кое-где торчали макушки опавших деревьев. На земле желтыми точками тут и там лежали листья. — Что ты хотел спросить? Юджи посмотрел на профиль Сатору. — Многое поменялось в моей жизни, — Итадори замялся, не зная, как сформулировать продолжение. Он начал нервно теребить пальцами кусочек кимоно. — Мне приснился кошмар с Сукуной. Годжо аккуратно накрыл ладонь Юджи своей. Он развернулся телом к Итадори. — Юджи, я понимаю тебя. Твои гормоны сбивают тебя с толку. Новые чувства порождают новые сомнения. Но ты можешь на меня положиться. Я сильнейший. — Голос Сатору был тихим, Юджи наклонился вперед, чтобы лучше расслышать слова. Он старался не смотреть в вырез чужого кимоно на эластичные красивые грудные мышцы, пытаясь сосредоточиться на диалоге. Итадори не знал, почему ответил шепотом. Его злил ответ учителя. Его злило легкомысленное отношение к ситуации. — Вы сильнейший, но не всемогущий. У всего есть начало и конец, так вышло, что я знаю свой! Юджи почувствовал, как сжались пальцы Сатору. Кислый запах персиков заставил поморщиться обоих. С мокрых волос альфы капала вода. — Это не твой конец, Юджи. Это смерть Сукуны. Я брошу ему вызов. Только я вернусь к тебе — с победой. Годжо прижал ладонь к щеке Итадори. Омега уговаривала притянуть к себе альфу, уткнуться в его железы. Их носы почти соприкасались. Юджи чувствовал чужое дыхание на своих губах. У Годжо вылезли клыки. Итадори поймал себя на мысли о том, насколько горячо это смотрится. Их пальцы все ещё были переплетены, когда Юджи быстро клюнул губы Сатору. Это было импульсивное желание. Ребячливое, эгоистичное. Без надежды на ответ. Годжо не позволил Итадори уйти далеко. Он быстро наклонился, укусив, оттянул нижнюю губу. Схватил Юджи за талию, притягивая к себе ближе. Итадори чувствовал тепло едва прикрытого чужого тела. Как быстро бьётся сердце Сатору. Юджи потерялся в моменте, когда Годжо пытался углубить поцелуй, толкаясь языком между его губ, умоляя впустить его. Итадори вцепился в широкие плечи, с тихим стоном послушно разжал челюсти. Очки неприятно давили, Юджи отбросил их в сторону. Сатору довольно урчал, сжимая сквозь тонкую шелковую ткань грудь Юджи. Оба тяжело дышали. Ароматы смешались в один. Юджи приоткрыл глаза, стараясь отстраниться ради глотка свежего воздуха. Сатору не закрывал глаза. Его вертикальные зрачки следили за каждым движением омеги. Заметив его взгляд, Годжо облизнулся. Итадори почувствовал, как что-то упирается ему в бедро, — посмотрев вниз, он покраснел еще больше. Он нахально сидел на бёдрах своего учителя! Кимоно было задрано до нижнего белья. — Сатору! — Юджи испугано оперся о плечо альфы, проверяя себя. С него капало, он оставил огромное мокрое пятно на дорогой ткани. Из-за этого было хорошо видно очертание крупного члена. — Ты возбужден и ты омега. Это нормально. — Годжо смотрел прямо в глаза, когда его пальцы полезли под резинку трусов. Он улыбался, потирая кончиком языка один из своих клыков. Внезапно в голову пришли слова Сукуны об инстинктах. Юджи схватил руки Сатору, прочистив горло. Тот, почувствовав изменение в персиковом аромате, позволил омеге слезть с него. — Годжо-сенсей, биология играет с нами злую шутку. Вам не стоит поддаваться инстинктам. Юджи старался не смотреть на Годжо, пока поправлял кимоно. Ткань неприятно липла к коже. — Как скажешь. Мне лучше пойти в комнату. Сатору не шутил. Это необычно. Все ещё ощущался тягучий запах похоти. Годжо шумно дышал, открыв рот. — Юджи, главное не беги. Дай мне уйти первым. Итадори смотрел, как от мокрых серебристых волос шел пар. — Сенсей, вы горите? Годжо резко поднялся. Юджи иногда забывал об их разнице в росте, вторичных полах, опыте. Сейчас он чувствовал себя добычей. Омега внутри, уловив движение альфы, инстинктивно приказал бежать. Это желание было сильнее разума, быстрее мысли. Итадори побежал в лес.