Истина.

США, как заметил Советский Союз, очень много болтает. Он всегда перебивает собеседника. Он всегда перепрыгивает с темы на тему. Он никогда не закрывает свой рот. Америка, как шум вокруг уставшего Союза. Постоянно что-то рассказывает. Постоянно обижается на то, что СССР и слова ему не говорит. Постоянно язвит в его сторону, пытаясь вывести на эмоции. США как буря. Он всех захватывает своими увлекательными историями, где делает себя крутым. Он, как ребёнок, истерит, когда ему не дают желаемое. За его эмоциями забавно наблюдать. Какой же Америка не сдержанный. Хоть США и устаёт, он всё ровно находит силы, чтобы выбесить своего соперника. Хотя бы задеть его, после уходя, оставляя конфликт незавершённым из-за болей в голове, но он никогда не скажет об этом. Он же не тот, кто будет унижаться, верно? Главное, испортить день тому, кто не ведётся на его манипуляции. Кто не подчиняется ему. – Ты умеешь разговаривать? Постоянно молчишь. – недовольно произносит американец, руки свои укладывая на боках. – Мы перешли на "ты"? Или вы пытаетесь меня задеть, товарищ Соединённые Штаты? – спокойно, без намёка на агрессию, спрашивает Совет. Холодный, как глыба льда, русский глава поднимает свой взгляд на американца. Снова напялил свои очки. Почему же США их так часто носит? Почему скрывает свой взгляд? Есть что скрывать? – Или.. Это я задеваю вас своим безразличием к вашей персоне? – Союз изгибает бровь в недопонимании, слегка ухмыляясь. – Ещё чего! Просто вы, Советский Союз, подозрительно тихий, – парень прищуривается, хотя за тёмными стёклами очков это и не видно, – вы явно что-то скрываете от нас. – Ваша паранойя доведёт вас, Америка. США всегда бесил СССР. Он холодный. Он спокойный. Он сильный. Это раздражает. Союз никогда не подчинялся. Он хороший лидер, хоть и не хочется этого признавать. Америка часто кружит возле Совета, словно невзначай что-то проговаривает, что касается его. Но он всегда встречается с безразличием со стороны Союза. Ему откровенно плевать. Как ему может быть плевать?! Совет поднимается с места, поправляя своё пальто. Он медленно огибает стол, за которым сидел и встаёт перед Штатами. – Вы часто кружите возле меня, Соединённые Штаты. У меня создаётся ощущение того, что вы что-то хотите у меня спросить, но боитесь, – он наклоняет голову в бок, попутно взяв трубку, которая спокойно лежала на столе, – хотя, может быть, я ошибаюсь? Если так, то расскажите правильную причину. И не отнекивайтесь, я знаю как вы любите это делать, товарищ. «Товарищ» неприятно резануло по ушам американца. Как же этот коммунист бесит! Это невыносимо! И его хитрый взгляд.. Тоже бесит! Но.. Почему это.. Притягивает? Он терпеть не может СССР. Но его безразличие заставляет США пытаться добиться его внимания ради того, чтобы удовлетворить своё эго. Они прожигают друг друга взглядом. – Хотите закурить? – спрашивает Союз, делая затяжку, после протягивая трубку своему собеседнику. Как же его бесит СССР. Такой приторно-дружелюбный. Нет! Штаты знает, что он не такой! Он знает, что Совет что-то замышляет недоброе. – Я не курю. СССР изгибает бровь в недоумении и тихо усмехается. – Да ладно вам. Я знаю, что вы курите. Обычные сигареты, тонкие. Запах табака витает в кабинете. Тиканье часов стало настолько громким, что его как будто можно было ощутить на себе. Словно, кто-то бьёт молотком по голове.. – Вы так напряжены, Соединённые Штаты.. Это так заметно? Плохо дело. Америка хмурится, недовольно фыркая. Он не понимает СССР. И, наверное, никогда не поймёт. А зачем ему понимать своего врага? Его нужно бить, а не понимать, верно? Но почему этого так сильно хочется? Почему хочется залезть в его разум и изучить всё в мельчайших подробностях? А что у него в душе? Вообще, есть ли она? Может, он в душе намного нежнее, чем снаружи.. Сначала, эти мысли парень скидывал на паранойю. Мол, кто знает, что затаил его враг, поэтому, нужно об этом разузнать. Шпионаж был, но не от самого Америки. У него попросту не было времени. Его агенты следили за каждым действием Совета. Позже, это рвение узнать, что замышляет коммунист стало менее ярым. США успокоился. Но мысли начали приобретать более яркий окрас после встречи с Союзом. Чем-то коммунист его зацепил. Его характер довольно интересный и многообразный. Он холодный и серьёзный. Он сильный и строгий. Он имеет чудесное чувство юмора и улыбку, которую можно редко заметить на русском лице. Он закрытый, поэтому получать новую крупицу информации об СССР Америка только рад. Что же это? Ненормальный интерес к своему врагу? Смешно. – Я устал. Ничего такого. – отвечает американец, кидая взгляд на СССР. Тот смотрит на него, не отводя взгляд. Руки Штатов сжались в кулаки, а во рту пересохло от волнения. Совет его изучает? Благо, очки скрывают взгляд, который бегает по всей комнате. – Я не против сделать пару затяжек. – сказал Америка, стараясь скрыть волнение в голосе. – Оу? Решились? Чудно. Только осторожно, делайте затяжки медленно, а то улетите на Луну, на которую так хотите. – усмехнулся Совет, протягивая в тонкие руки парня трубку. США недовольно цыкнул. Что у коммуниста за мода говорить намёками и подколками? Ладно. Не суть важно. Наверное, не совсем гигиенично курить из трубки, которая только что использовалась. Что-то манило. Было интересно узнать не только, что курит Совет, но и.. То, что именно это его трубка. По логике, это как невербальный поцелуй, верно? Кажется, это не совсем нормально. Замечая как Штаты делает первую затяжку, а после быстро выпускает дым, начиная кашлять, Союз легко улыбается. Конечно, трубка это тебе не маленькие сигаретки. – Осторожнее, мой дорогой товарищ, – проговорил коммунист, подходя ближе к Штатам, немного постучав ему по спине, чтобы кашель прошёл, – не делайте затяжки такими глубокими. – Как ты.. Вы это курите?! Это.. – снова кашель, – отвратительно! Совет лишь мягко посмеялся. – Смешно? Вам смешно? Я не вижу ничего тут смешного! И вообще.. Америка замолк, когда почувствовал на своём запястье чужое прикосновение. Капиталист перевёл взгляд на руку Совета, который осторожно забирает свою трубку из его руки, при этом нежно проведя по ней пальцами. Это сбило с толку Америку. А когда же, взгляд метнулся обратно, то американец только сейчас осознал насколько близко к нему СССР. Коммунист усмехнулся с реакции Штатов. Такая детская растерянность. – "И вообще"? Продолжайте. Штаты глупо моргает. Почему у него такая реакция?! Это неправильно.. – И вообще.. – нужно срочно спасать ситуацию, Совет же всё видит. Америка кусает свои губы от волнения. – Нечего волноваться. – отвечает спокойно СССР, глядя на то, как американец кусает свои губы до крови. США напрягся. Если коммунист заметил волнение, то.. Что он ещё смог увидеть и узнать за это время?.. – Будете тянуть время? – спрашивает Совет, снова показывая свою лёгкую улыбку, которую США успел возненавидеть. Снова повисло молчание. А что говорить? Что хочет услышать СССР? Зачем он тут до сих пор стоит и молчит? Побесить нервы Союзу? Попробовать вывести его на эмоции? Нет. Он тут стоит не ради этого. Он тут стоит ради самого СССР. – Что у вас под повязкой, Советский Союз? – спрашивает Америка, повернув голову в сторону Совета. Зачем он это спросил? Непонятно. Чтобы разбавить тишину. Тем более.. Коммунист никогда не снимал эту повязку. Так что, это даже интересно. – Ничего необычного. – он спокойно выдыхает дым от табака, – можете снять её, если так интересно. США снова глупо моргает. Да не может это быть правдой! Тупой Союз, он точно что-то насыпал в эту трубку! Но было и вправду интересно. Да, этот детский интерес Америки ко всему, когда-нибудь его погубит. Он медленно подходит к спокойному Совету, после слегка дрожащими руками от волнения запускает одну за его голову, чтобы достать до верёвок. Развязав узелок, он подметил одобряющий взгляд мужчины перед ним. Осторожно сняв повязку, он увидел точно такой же глаз, но со шрамом. Кажется, Союз может им видеть, но довольно плохо. Рассматривая чужой шрам, американец даже не заметил, что ведёт себя, как любопытный ребёнок. Он внимательно рассматривал русское лицо, словно зачарованный. Взгляд Америки опустился на губы Совета. Они искусанные, потресканные и сто процентов горчат от табака. Мысли снова начали путаться, а сердце стучать так быстро-быстро.. – Товарищ Америка, раз уж я позволил вам снять мою повязку, то, прошу вас об обратной услуге: позвольте мне снять ваши очки. Взгляд США метнулся обратно на глаза СССР. Они не выражали никакой враждебности. Лишь маленький хитрый огонёк блистал в них. – Я не против. – отвечает он спустя какое-то время. Он никому не разрешал снимать свои очки. Никому не разрешал смотреть в свои глаза. Никому не разрешал подходить к себе близко. Поэтому, данный шаг был волнительным. Союз осторожно тянет свои руки к чужим очкам. США понимает, что сейчас его раскроют. Раскроют его взгляд, а после и душу. Раскроют все его секреты и тайны, которые парень так тщательно прятал. Раскроют лишь сняв очки. Когда темень стёкол пропала, американец взглянул на СССР вновь. Тот осторожно держал его очки, откладывая на стол, как и свою повязку. Союз с интересом рассматривал чужие голубоватые глаза. Он впервые видит их. Видит в них блики. Видит в них волнение. Видит в них целый мир. В них хотелось плескаться вечность. В них чувствуется спокойствие и безграничная энергия. Понятно почему США прячет свой взгляд ото всех. Ведь, этой энергией не хочется делиться. Но он решил открыться только ему. Это что-то должно обозначать. – Хватит так пристально смотреть на меня. – Америка хмурится, скрещивая руки на груди от недовольства, – словно я бандит какой-то. – Вы открылись именно мне. Почему? США изгибает бровь в недоумении, вернув взгляд на коммуниста. – Вижу ваше непонимание. Я имел в виду, почему вы выбрали меня? Я много раз видел попытки других ваших коллег снять с вас очки, как они умоляли вас. Но вы запрещали, всегда и везде. А сейчас, вы открылись. Что вас сподвигло это сделать? Америка забыл, что его взгляд виден. Он так привык, что он ходит в солнечных очках, что по привычке не контролирует свой взгляд, который изображал волнение и бегал из стороны в сторону. Взглянув на СССР, американец мысленно кричит от безысходности. Чёрт! Снова этот хитрый, изучающий взгляд! Бесит! Ему и так тяжело, а тут ещё и это.. Но как только он хотел ответить, в коридоре послышался голос Канады. Кажется, он его ищет. Точно! У них же скоро самолёт! – Вас ищут.. Видимо, это ваш брат Канада? Вся решительность в миг исчезла. Некогда очень смелый и сильный США превратился в размазню, который и сказать толком ничего не может. Это раздражает Америку. Их взгляды вновь встретились. Союз первый его отводит, чтобы увидеть свою трубку на столе и прикурить. Америка чертыхнулся про себя. Сердце отбивало бешеный ритм, а в голове кружилась мысль: "сейчас или никогда!" Когда СССР сделал затяжку и выпустил дым изо рта, парень стремительно приближается к нему, стараясь не обращать внимание на внутренний страх отказа. Он резко хватает Союза за его ненавистный, для США, галстук и впивается в его губы своими, сминая. Они немного горчили от табака, что придавало их поцелую неплохую окраску. Стало спокойно, когда чужие губы, спустя несколько секунд, ответили на поцелуй. США медленно обвивает своими руками чужую шею, слегка прикрывая глаза. Совет же, кладёт свои руки на талию Америки, сжимая её со временем. Коммунист резко разворачивает американца к столу, вжимая его в стол, не прерывая поцелуй. СССР кусается, что американцу не совсем нравится, от чего тот мычит, показывая протест. Но Союз никак на это не реагирует, лишь с нажимом проводит руками по чужой талии к бёдрам. За дверью снова послышался голос Канады, только уже ближе. Совет разрывает поцелуй, замечая отдышку Штатов. – Не думал, что вы наконец сделаете это. – усмехается СССР, глядя в глаза американца и стараясь рассмотреть в них удивление. И он видит его. – Так.. Вы знали об этом?! Вы хоть понимаете, как я стрессовал все эти дни?! Вы могли просто подойти ко мне и сказать о..!! Его рот снова затыкают поцелуем. Америка медленно успокаивается, пытаясь ловить чужие губы, которые так умело ведут поцелуй. – Вы слишком много болтаете, товарищ Соединённые Штаты. Также, вы очень нетерпеливы. – говорит мужчина, взяв очки американца и вручив ему, – вас ждёт ваш брат. Негоже не отвечать ему. – Стой-стой! Подожди! – забыв про формальности, произносит парень, – то есть, ты влюблён в меня? – Когда я позволил войти вам в мой кабинет, снять с меня повязку и поцеловать меня, это было не ясно? – коммунист усмехается, надевая повязку обратно, – встретимся позже, товарищ Америка. США надел очки, выходя из кабинета. Он был полон различных эмоций и вопросов. Теперь же, возвращаясь домой, ему будет приятно посещать Москву, зная, что его там ждут.