a touch on the heart.

без права выбора.

В лесу был уголок покоя и безмятежности, а готический зал всегда стоит в напряжении. Виктория Райдос следит за оценками Марьяны Романовой от наблюдателей. Ей хочется улыбнуться и крикнуть: "Ты смогла!", но вместо это она ждёт своих баллов. Все десятки подбавляют огня, и слов коллег уже не слышно, ведь они ушли на второй план.

Мы смогли.

Добрый огонёк в груди плавно перерастает в негативное пламя, когда опытные экстрасенсы открыто критикуют Марьяну за прекрасно проделанную работу. Вика видит её котёнком, которому наступили на хвост, и шерсть его стала колоться острыми иглами. Райдос хочется, чтобы все коллеги замолчали, однако этого не произойдёт.

"С каких пор оценки Марьяны

обрели для меня значимость?"

У Виктории неплохое настроение, но Романова уже настраивается на слова Шепса. Саша и Вика в ссоре, что многим известно, и объяснение его оценки выводит Марьяну из себя сильнее, чем даже то, как женщина занизила себя перед этим. "Я не могу пойти за ней. У меня нет выбора" — Снова эти ограничения, которые так сильно раздражают. С каких пор у неё нет выбора? После множества вопросов в директ об отношениях с Викой, или после всех написанных рассказов о них, или после всех созданных видео, или после всех чёртовых рисунков, где они вместе? — "Нельзя плакать, Марьяна, нет" — Сейчас Марьяна предпочла бы пожалить себя крапивкой, чтобы прийти в нормальное состояние, но слеза предательски скатывается по щеке. — "Никто не заметит" — Надеется она и специально не касается лица, но как же ужасно звучит вопрос Марата...

"С каких пор оценки Вики для меня

стали намного важнее собственных?"

***

Общаться ни с кем после готического зала не хочется, где все, как один, объединились против ведьм. Марьяна ходит вокруг да около, рассматривая стены так, будто впервые их видит. В гримёрке, кажется, никто не ведёт диалог, ведь тишина стоит убивающая. Такая, что позади себя Романова слышит очень тихие шаги Александра. — Не поверю, что ты так расстроилась из-за себя. — говорит это с улыбкой, перекачивается с ноги на ногу, принимаясь копировать поведение женщины. — Интересные стены? — Ты даже представить не можешь, насколько они интересные. — Ответ звучит слишком саркастично, из-за чего сбивает самообладание мужчины. — А если серьёзно? О чём думаешь? — О ней. Мне нужно поговорить с Викой наедине, но, после случившегося, даже не знаю, насколько это уместно. — Ты бы видела её глаза, когда речь заходит о тебе! — Вдруг выпаливает Шепс довольно громко, из-за чего всё внимание сосредотачивается уже не на стенах, а на нём. Вопрос, крутящийся на устах, читается с лёгкостью: "серьёзно?", и мужчина продолжает: — Лина в гримёрке признала странным, что ты не пошла за Викторией. Твоя подружка тут же глаза сверкающие подняла, но опустила с тяжёлым выдохом. Потом и тишина воцарилась. Незачем было продолжать диалог, из-за чего Романова ушла в комнату, где находилась Вика. Пригласить её при всех к себе, было трудно. В голове кружились мысли о том, что может получить отказ и чувствовать себя неловко. Недолго думая, Марьяна берёт телефон, открывает заметки и быстро передаёт послание Райдос:

"Я хотела бы провести с тобой время сегодня"

В руках Виктории мобильный Марьяны, но она ничего не отвечает. Молчит и смотрит ей в глаза, слегка хмурясь, после чего что-то быстро набирает в телефоне и передаёт его обратно.

"Уже вызвала такси в отель, но можешь поехать со мной"

На это Романова одаривает Райдос коротким кивком и, забирая свои сумки, выходит из помещения. И она довольна собой, своим шагом навстречу. Обычно октябрь довольно прохладный месяц, но сейчас на улице гуляет тёплый ветерок. Земля, делясь своей силой, согревает. От ног тепло растекается по всему телу, и руки начинают пылать жаром. Выходит Константин, а Марьяна невольно провожает его взглядом. Мужчина потирает руки, подносит их к лицу и старается согреть тёплым дыханием, что, видно, не выходит, ведь прячет руки в карманы брюк. Странно. Каждый выходящий из здания говорит о вечернем холоде, но для Романовой его нет, и она пытается понять, что означает такой знак от окружающего мира. — Наша машина! — Произносит восторженно Райдос, задевая намеренно ладонь Марьяны. Ведёт её, как самый настоящий проводник, вперёд, ожидая, пока та расположится в кресле. Женщина в одном лишь платье, только в руках держит свою осеннюю накидку. Похоже, ей тоже жарко, и тогда это точно знак.

***

— О чём с Шепсом говорили? — Спрашивает Виктория, убирая в сторону сумку. Она открывает чемодан, но тут же захлопывает его, решая, пока что, действительно насладиться временем с Марьяной, которая беспрерывно наблюдает, сидя в кровати. — По мелочам. — Слышит недовольное "угу" в ответ и понимает, что собеседница совершенно не одобряет этого. — Вик, хватит возиться, ляг в кровать, расслабься уже, ты устала. — Если бы я сильно устала, то не позвала бы тебя сюда. И прекрасно обе знают, что это ложь. У Райдос всегда найдётся время на Романову, которая сейчас упрямо молчит и будет продолжать, пока Вика не выполнит просьбу, из-за чего та подчиняется, ложась в постель и закрывая глаза. — Признаю: я вымоталась. — На выдохе произносит она, слыша, как Марьяна укладывается на тело сверху. — Что случилось, котик? — На лице Романовой прослеживается улыбка. С недавних пор Виктория начала называть её котиком, что умиляет. — Снова увидела твои слёзы. — Она нечаянно раздвигает ноги Вики, укладывая свою между ними, пока руками начинает с заботой касаться тела. — В тот момент я поняла, что должна быть с тобой, но смогла сдержать себя, а сейчас жалею. — Ты всё правильно сделала. — Старается успокоить Виктория, слыша слишком пониженный голос. Что-то подсказывает ей, что Марьяна сорвётся и расплачется, из-за чего зарывает пальцы рук в копну рыжих волос на голове, которая покоится у неё на груди. — Я знаю, что ты думаешь, что ты сама по себе, но, Вик.., — речь значительно замедляется, ведь ведьма старается сдерживать все эмоции, которые не вышли на волю. — Вик, я всегда готова быть рядом, если ты мне позволишь. — Романова издаёт что-то похожее на смешок, но он слишком досадный, чтобы быть смехом. — Ч-ш, я знаю, котик. Ты слишком преувеличила и зря винишь себя. — Её пальцы зарываются глубже, массируя кожу головы, а Марьяна снова улыбается, сдерживая в себе слезу. — Мне трудно смотреть на твои слёзы и понимать, что бессильна. Ты ведь тоже не из стали сделанная. Наши коллеги хотят закинуть нас в пропасть. — Романова твердит это шёпотом, а Райдос уже чувствует, как скатилась одинокая слеза по её щеке на платье. — Марьян, под ногами не пропасть, а значит и мы не пропадём. Иди ко мне. — Вика приподнимается, что повторяет и Марьяна. Она касается лица шаманки, склоняет её голову к своей, соединяя губы в медленном, чувственном поцелуе. Очередная слеза скатывается по щеке женщины, добавляя в поцелуй солёноватого вкуса. — Только не злись на них, — отстраняясь и проводя по щеке ладонью, собирая слёзы, говорит Виктория. — Знаю, тебя легко обидеть, но зачем тебе ненависть, если есть любовь? — Люди слишком жестоки. Даже любимые могут причинить боль. Я знаю, что сделала больно тебе, и— — Марьяна, перестань. — Перебивает. — Поверь, сегодня я в очередной раз почувствовала, что ты любишь меня. Я знаю, что ты не сделаешь мне больно, и я тоже никогда не посмею навредить тебе. — Вик, понимаешь, ты всегда делаешь всё возможное. Достойна лучших мнений о себе, но это не все понимают. Мне так жаль, так... Вик-а! — Слова дальше распадаются, когда её расслабленное тело резко приподнимают и затягивают в крепкие объятия. — Тише, моя милая кошечка. Тебя сегодня ранили не меньше меня. Может, я и плохо выражаю любовь в словах, но могу выразить её физически. Просто будешь сидеть и молчать. Романова кивает и поудобнее устраивается на бёдрах Райдос, обхватывая её тело ногами, чтобы быть ближе, чувствовать друг друга лучше. Виктория медленно покрывает её тело поцелуями, начиная с лица. Помада оставляет лёгкий след на лбу, на щеках, в уголке рта... — Я хотела извиниться перед тобой..., Вика. — У Марьяны привычка образовывается. Повторяет имя, когда Виктория вновь делает неожиданную вещь: кусает ключицу. Зато женщина больше не плачет, постепенно успокаиваясь из-за взаимодействий. — Будешь сидеть и молчать. Хотя нет, лучше даже не так... — Резко она переворачивает ту на спину, находясь сверху. Вновь укрывает поцелуями, но уже в районе живота и бедёр, после чего поднимается к губам и шепчет в них: — Ты так мурчишь... Прям как котик. — Настолько похоже? — Она опять улыбается и через долю секунды жадно вдыхает воздух, ощутив как ладонь Райдос надавливает на низ живота. — Конечно, котик. — Вика осторожно спускает руку ниже, прокрадываясь под кружевную ткань трусиков. Касается клитора, проводя по нему пальцами в круговом движении, и тело Марьяны слегка вздрагивает от неожиданности. — Мур. — Вставляет женщина перед тем, как в неё бесцеремонно войдёт безымянный палец Виктории, а с её уст раздастся первый стон. Получив такое одобрение, Райдос только ускоряет темп и, массируя клитор, вводит уже второй палец, выискивая самую чувствительную точку. Рваные стоны заполняют всю комнату, пока толчки идут то сильнее, то слабее. Ещё несколько минут, и Марьяна уже дрожит и подобно змее выгибается под ведьмой. Вика с улыбкой достаёт влажные пальцы, поднося их сначала к своему рту, а потом к губам Романовой. Влажные губы соприкасаются в мокром поцелуе, а затем женщины меняются местами, и Марьяна устраивается у ног Виктории, раздвигая их. Языком она проводит по влажным складкам, целует их, переходя на клитор, на бёдра, на ноги, прежде чем вернуться обратно. Она ловко играет языком, вырисовывая непонятные символы на клиторе. Вика протяжно стонет, желая получить разрядку. Сжимает простынь, искусывает свои губы. Марьяна перемещает свою ладонь на грудь Райдос, сжимает её, играясь с твёрдым соском, пока пальцы другой руки массируют клитор, а язык вырисовывает на половых губах имя: "Виктория" по буквам. Стоит Вике достичь пика, как Романова оставляет свои мелкие укусы с низа живота, пока не поднимется к шее. — Твои губы такие вкусные... — Оставив последний на сегодня поцелуй на губах Вики, говорит Марьяна, обнимая её и удобнее устраивая голову на груди. — А я хочу сказать, что ни одна камера не запечатлеет твою улыбку так, как она сияет в жизни. У обеих дыхание сбито. Обе стараются отдышаться, внимательно слушая каждый вдох и выдох. Как под колыбельную маленькие дети, они уснули друг на друге, не размыкая объятий.

Мы смогли. Смогли согреть друг друга своей любовью.

***

— Ты так резко проснулась, что я даже испугалась... — Наутро говорит Марьяна, сонно осматривающая комнату. — Я совсем забыла про поезд. Ты, кстати, приедешь ко мне? — Приеду! — Моментально отвечает она и быстро поднимается с кровати, не обращая внимания на холод и сонливость. — Перед этим я помогу тебе собрать вещи, ведь отвлекла от этого вчера. — Укутанная в одеяло, она подходит к Виктории и целует её.

удивляюсь тому, как нежно может быть прекрасное сердце.