Эффект Сайфера

Проводы вот-вот должны были кончиться. Мэйбл ожидала Билла внизу, сонно кутаясь в белый пеньюар. Не могла его оставить. Старший наверняка тоже не спал, а лежал и пялился в потолок — все воспоминания сразу же транслировались в его голове. Кто вообще в такую ночь будет спокойно спать, кроме как младенца Эллиота? Мэйбл мерила шагами коридор, иногда поднималась на лестницу и смотрела вниз, потом доходила до столовой и снова обратно к лестнице. Наконец двери открылись. Мэйбл быстрым шагом спустилась и принялась разглядывать Сайферов: первой легкой походкой влетела Эйш, поддерживая подол фиолетового платья, и поспешила наверх, ее грудь бойко подпрыгивала вверх и вниз, а за ней попрыгунчиками бежали близняшки; следом показался Сэмюэль, усталый и нервный, он побрел в гостиную выпить чего-нибудь, сильнее обычного хромая на левую ногу; потом зашел Уилл, вернее, его затаскивал Килл, поскольку тот совсем уже был не в состоянии ходить, убитый горем; последним показался Билл. На нем не было лица, как и ожидалось. Мэйбл робко подошла к нему. Вблизи было видно, что Билл раздербанил весь воротник рубашки, который, вероятно душил его. Фиолетовый фрак сидел на нем криво и как-то неважно. Желтый все же шел ему больше, даже тот вырвиглазный полосатый костюм колорадского жука. — Я могу что-то сделать для тебя? — осторожно спросила Мэйбл, а потом, заметив недвусмысленный взгляд Билла, добавила: — Приличное! И законное. Демон хмыкнул. — Я бы выпил чего-нибудь. Виски там… «Какой виски! Ты же еще ребенок совсем!» Мэйбл фыркнула, но кивнула. Жалость брала свое. — Хорошо. Иди к себе — я все принесу. Со льдом? — Со льдом. — Сделалась девочкой на побегушках? Может, и мне чего принесешь? Мэйбл и Билл синхронно обернулись на Килла, который изящным движением расстегивал верхние пуговицы. Волосы взъерошены, кое-как теснятся на голове. Лицо усталое, но не лишено ухмылки. Мэйбл фыркнула от возмущения и намеревалась уже ответить. Но не успела. — Оставь уже нас в покое, братец, — прошипел Билл. — Даже в такой день у тебя хватает наглости и не хватает мозгов. Килл в удивлении вылупился. Мэйбл тоже. Особенно когда демон сжал ее руку в своей, будто и впрямь собирался защищать ее. Все чудесатее и чудесатее… И неправильно, осознавала Мэйбл. Она может серьезно изменить ход событий, и поплатится за это либо сама, либо же это сделает Билл. Оба варианта не устраивали ее. — Пойдем, Мэйбл. Билл долгим взглядом посмотрел на Килла, который мерил его в ответ свинцовым взглядом, и потянул девушку в сторону лестницы. — А как же виски?.. — Забудь, — буркнул он. В молчании они поднялись на второй этаж и остановились у двери комнаты. Мэйбл посильнее укуталась в пеньюар — от сонливости она быстро мерзла. — Иди спать, — скомандовал Билл, не находя других слов. Девушка молчала, но не уходила. Ее терзали сомнения. Билл уже открыл дверь — намекал, что все, пора по кроватям, по разным, как бы ни хотелось обратного. — Что-то еще? — Нет, просто… — Тогда спокойной ночи. Билл скрылся за хлопнувшей дверью. Мэйбл какое-то время стояла одна в коридоре. Потом со вздохом развернулась и зашла в свою комнату. Свеча почему-то погасла, поэтому внутри стоял абсолютный мрак. Мэйбл на ощупь добралась до комода, где должен был стоять канделябр, но его почему-то там не оказалось, хотя он точно там стоял, когда она уходила. Сделав еще один слепой шаг, Мэйбл чуть не свалилась, споткнувшись обо что-то пластичное, но тяжелое. Домашняя бежевая туфля из вельвета отскочила в сторону. Она присела и нащупала рукой что-то теплое, вместо тапка. — Что за… Послышался стон, и Мэйбл вздрогнула, щурясь и лихорадочно пытаясь понять, что происходит. Чуть не взвизгнула, когда ее запястье кто-то слабо схватил. — Это я, Пайнс, не ори. — Билл! — зашептала Мэйбл. — Ты что здесь делаешь? И почему на полу? Она, сбитая с толку, вслепую нашла сначала грудь, потом плечо и попыталась поднять Билла. Кряхтя и охая, Мэйбл помогла ему лечь на ее кровать, потом начала поиски несчастного канделябра. Он, с обломленными свечами, валялся под занавеской — видимо, Билл снес его, когда падал. Мэйбл кое-как зажгла одну уцелевшую свечу и поставила ее на прикроватную тумбу, у изголовья. Теперь при слабом свете она могла лучше видеть Билла. Он был бледен, покрыт испариной, губы сухие. На первый взгляд у него была лихорадка. — Что случилось? — прошептала она. — Почему ты спустился? Демон тяжело дышал не открывая глаз. Мэйбл обеспокоенно убрала светлые волосы со влажного лба, который был подозрительно холодным, потом огладила рукой щеку демона и все всматривалась, будто пытаясь залезть ему в голову и прочитать мысли. — Билл? Тебе плохо? Он тяжело приоткрыл глаза, красные и влажные. Потом с трудом вытянул руку, чтобы Мэйбл посмотрела на нее. Она едва просвечивала. — Что с тобой происходит? — шепотом от ужаса спросила она и тут же схватила его пальцы, чтобы рассмотреть поближе. Она в жизни такого не видела: рука была вполне осязаемой на ощупь, но местами фонила, будто некачественная иллюзия, и от этого холодный ужас закрался в сознании Мэйбл. Демон невесело хмыкнул, высвобождая руку и пряча ее в складках одеяла, чтобы больше не пугать девушку. — Что это, Билл? Что это такое? Он молчал и своим молчанием пугал Мэйбл еще больше. — Я долго думал о том, что произойдет, если я встречу себя из прошлого. Есть одна теория… — он поднял ладони и поднял их параллельно друг другу, но не складывая их вместе. — В одной временной плоскости может существовать только один Билл и одна Мэйбл — это мы знаем. Итак… Когда два создания с одной сущностью из разных временных линий находятся в одной перспективе, их против воли начинает притягивать друг к другу — происходит слияние, — Билл сложил ладони вместе. — Я в этом не уверен, но… — То есть ты исчезнешь? — Не планирую, но, кажется, это так. Мэйбл с ужасом замолкла. Уж такого она точно не ожидала. Хотя чего она хотела? Чтобы они и дальше припеваючи жили в прошлом и не тужили? Так не бывает ведь. — Что теперь делать? — прошептала Мэйбл. — Надеяться на чудо и молиться. Если ты веришь в бога, — усмехнулся Билл. Девушка смерила его гневным взглядом: не до шуток, вообще-то. Она не по наслышке знала, что чем хуже ситуация, тем обильнее шутит Билл. — Почему я в полном порядке? Мы же здесь вдвоем… — У тебя нет двойника в этом временном промежутке. Ты здесь лишняя, но поток времени, хоть и с трудом, но примет тебя. Меня же — нет. Мэйбл склонилась, опустив голову на руки. Пеньюар развязался, и оттуда торчала тоненькая сорочка и неприкрытое бледное плечо с темными аккуратными родинками. Она уже не обращала внимания на холод и на выбившиеся из косы волосы. Ей нужно было срочно придумать какой-нибудь выход, при котором никто не умрет. Если такое возможно. — Эй, Пайнс, — Билл дернул ее за ткань, чтобы привлечь внимание, и пеньюар окончательно съехал с плеча. — Звездочка… Услышав ласковое обращение, Мэйбл приподняла голову. Глаза были на мокром месте. — Тебе надо поспать. — Шутишь? Как я могу спать? Чтобы проснуться, а ты… ты… Она замолчала, чтобы не разразиться слезами. Билл молча положил руку ей на колено, поглаживая. Оба молчали: демон берег силы, а Мэйбл пыталась соображать. Хотя, признаться, на сонную голову получалось из рук вон плохо. Оттого тревога накатывала с новой силой. Она снова чувствовала бессилие и свою бесполезность. — Я должна была узнать у гадалки, пока был шанс… — пробубнила она. — Дура… — У какой гадалки? — Билл, успевший задремать, приоткрыл один глаз. — Помнишь, когда Летоуин? В шатре? — Билл приподнялся на локте, чтобы видеть лицо Мэйбл. Она догадливо повернулась к нему корпусом. В глазах сверкало сожаление. — Я спросила, что готовит нам будущее… — Отсюда поподробнее. Что она сказала? Мэйбл потерла глаза и пыталась вспомнить. От бессилия хотелось плакать. И почему Диппер не рядом, он бы точно что-то дельное придумал, она… От нее толку никакого в таких ситуациях. — Что-то про алеющий восток, лепестки гвоздики… Сущность станет единой. Да бред какой-то, я уже не помню ничего! Она меня тогда до чертиков напугала, а дальше ты и сам знаешь, что было… — Думай, Пайнс. От этого могут зависеть наши жизни. Мэйбл вздохнула и встала — сидя ее клонило в сон. Пламя свечи беспокойно колыхнулось от движения, но не погасло. Тень Мэйбл беспокойно блуждала по стенам комнаты. — Восток… Солнце восходит на востоке и что? Лепестки гвоздики опадут… Вроде так было. Тебе это о чем-то говорит? Она повернулась к Биллу, скрестив руки на груди. Пеньюар небрежно болтался у нее в сгибах локтей, а один край касался пола. Тихий теплый свет падал на левую часть лица, и левый глаз от рыжего пламени стал ярким, почти желтым, второй оставался темным. На секунду она стала похожа на мятежную принцессу, готовую броситься в последний бой. — Гвоздика считается цветком имени Диана. Из всех, кто уже… не с нами, осталась еще Патриция. Может, восток — это про Нортвест? — Тогда был бы северо-запад! Билл снова откинулся на подушки. Лежа ему думалось лучше. — Нортвест… Норт… Вест… Точно! Это не про фамилию, Пайнс, — Билл закашлялся, заваливаясь вбок. Красные пятна остались на рукаве его рубашки. — Их поместье находится четко на востоке города. — Тогда алеющий — это про пожар! — подхватила Мэйбл. — И можно сделать вывод, что сущности — это я и я… Что ж, поздравляю нас, теория стала аксиомой. Мэйбл отвернулась к окну. Если десять минут еще была слабая надежда, что Билл не прав, теперь же ее вовсе не осталось. Слезы дали о себе знать. Все не может так кончиться, просто не может. Она прислонила руку ко рту и старалась не дрожать, чтобы Билл ничего не понял. Но он всегда был слишком внимательным. — Тише, Пайнс. Подойди сюда. Подойди говорю. Сядь. Мэйбл молча подчинилась, села. Билл отодвинулся левее и жестом пригласил ее лечь рядом. Она осторожно, шмыгая носом, легла на нагретое место и положила голову ему на грудь — рука, которая была под ней, мягко обняла ее за плечо. Стало чуть спокойнее. — Я молодой останусь жив… Нам еще предстоит встретиться через 130 лет. А потом… потом вы одолеете меня, — он усмехнулся. — Я проторчу 12 лет в пространственном кармане. А потом Шестопал, этот гениальный идиот, построит машину времени. Придешь ты и по глупости освободишь меня и отправишь нас в прошлое… Чтобы я по той же глупости влюбился в тебя. Если все пойдет по плану. — Ты не утешаешь, — угрожающе всхлипнула Мэйбл. — И не собираюсь. Просто говорю тебе, как все будет. Он, тем не менее, крепче прижал ее к себе, чтобы успокоить, огладил ее плечо. Мэйбл свернулась калачиком и спряталась в складках рубашки, пахнущей мускусом и свежестью. — Звездочка, успокойся, прошу. Ты нужна мне сильная и собранная как никогда. — А ты мне — живой и здоровый! Какое-то время они еще спорили в том же духе, не очень интенсивно и рьяно, но довольно долго, пока Мэйбл не замолчала, а после засопела. Предыдущий день и ночь эмоционально вымотали ее, так что силы покинули ее против ее желания. За окном уже светало. Чирикали птицы. Билл прикрыл глаза, обнимая Мэйбл, ютящуюся под боком, и надеялся, что он дотянет хотя бы до утра.

***

На следующий Мэйбл заявила, что больна, и не стала спускаться к завтраку, а от подноса с едой продолжительно отказывалась. Тессе и любым другим служанкам строго-настрого запретила появляться в ее покоях под каким-либо предлогом. Сайферы стали подозревать, что между ею и Биллом случился разлад (ведь они и без того отстраненно вели себя последние дни) и она объявила бунт. Но никто ничего не подтверждал. Билл был сбит с толку, но, не обнаружив своего собрата на чердаке, он понял, что что-то происходит, и происходит плохое. Сначала он не хотел вмешиваться — что хотят пусть и делают. Но потом что-то его все-таки заставило постучаться Мэйбл в комнату, хоть и не без труда. — Это Билл. Откроешь? Сначала было тихо, но демон отчетливо слышал шорох по ту сторону — да и Мэйбл никуда не могла уйти без ведома остальных. Точно там сидит. — Уходи! — послышался ответ. — Не испытывай мое терпение и открой дверь. — Вот неугомонный… — буркнула Мэйбл. Потом снова наступила тишина. Билл уходить решительно не собирался. Раз его втянули в весь этот балаган, он будет в нем до конца. К тому же он все еще не вмазал старшенькому по лицу, а так дело не пойдет. Дверь открылась. Мэйбл показалась уставшей и плохо спавшей, на ней кое-как надето домашнее платье и криво собраны волосы в косу. Билл нахмурился и рукой отодвинул ее в сторону, не давая ей шансов возразить. — Что тут происходит? Билл не лежал — сидел в кресле, но видок его оставлял желать лучшего: растрепанные волосы, бледное лицо, мятая после сна одежда. Младший весьма недвусмысленно хмыкнул — понятно, чем они занимались тут, что Мэйбл даже завтракать не хотела спускаться. Дорвались. — Хоть слово — и полетишь в окно, — пригрозил старший, по лицу поняв ход мыслей собрата. — Угу. По тебе не скажешь, что ты на такое способен. — Хочешь проверить? — Билл поднял уставшие глаза с серыми кругами под ними, но злой огонек все еще стабильно сверкал в них. И неважный вид не уменьшал угрозы в его голосе. — Кхм… Ладно… Этого… что происходит, в общем? Мэйбл не находила себе места и все пыталась чем-то себя занять: уборкой, перестановкой вещей, прической… Но все валилось из рук. Она тихо ругалась и принималась по новой наводить порядок. И так по кругу, пока она не обессилет. — Сядь уже, — одновременно скомандовали Сайферы. Мэйбл от неожиданности вздрогнула (да и они тоже, шокированные собственной схожестью) и растерянно села на кровать. Большой палец нервно крутил обручальное кольцо, к которому она так привыкла. Этот театр настолько стал привычным, обыденным, что для Мэйбл он стал уже действительностью. А сейчас ее действительность начинала рушиться быстро и стремительно. — Плохо дело, — заключил Билл. — Таю я. — Чего? — Исчезаю, чего-чего, — Билл покрутил полупрозрачной рукой. За ночь недуг расползся до плеча, и теперь сквозь половину его тела можно было разглядывать стоящие позади предметы. Голова неистово раскалывалась от воспоминаний, заезжающих друг на друга и ютящихся в его черепной коробке. Все уже смешалось в кашу. Половина прошлого просто стерлась, и в памяти образовались черные пятна. — Ну охренеть… — Да-да… Раз уж ты сам пришел, разговор есть один… Мэйбл, иди прогуляйся. — Но… — она жалобно посмотрела на обоих, ища хоть у кого-нибудь поддержку. — Погуляй, говорю, — мрачнее повторил Билл. Фыркнув, она встала и молча вышла. Когда ее шаги стихли вовсе и Сайферы остались одни, младший заговорил: — Даже не знаю, о чем ты хочешь поговорить, раз выгнал ее. — Не хочу, чтобы она тревожилась. Гарантий, что сработает, нет. В общем, — Билл откашлялся в платок и сел глубже в кресле. — Я знаю, на что ты способен, как никто другой. По моим подсчетам, в течение завтрашнего дня меня уже не станет. Не знаю, как это отразится на прошлом и будущем, но факт остается фактом. Мне нужно, поскольку я сам уже не в состоянии, чтобы наши родственнички забыли о существовании Мэйбл. И, что еще сложнее, мне нужно, чтобы о ней забыл и ты. — Но это невозможно. Если только ты не предлагаешь вручную копашиться у каждого в мозгах и сортировать воспоминания. Ты же знаешь — даже оставленная кроха породит цепную реакцию, и все вернется в прежнее состояние. На это могут уйти месяцы! Но даже если, допустим, я на это соглашусь и если не учитывать, что почти все демоны в этом доме сильнее меня, сам себе я не в состоянии стереть память никак. — Способ есть, не сомневайся. Все-таки я демон разума. И ты тоже. В будущем будет придумана одна штучка с твоей подачи… Но ради этого будущего придется, видимо, рассказать тебе об этом. И Билл хриплым тихим голосом принялся быстро, но по существу рассказывать о приборе, который способен стирать память — разрывать нейронные связи. Чтобы стереть память, нужно лишь порвать их. И Билл отлично знал, как это сделать, будучи демоном разума. Ведь именно он и помог Фиддлфорду Макгакету сконструировать прибор. Единственная проблема заключалась в том, что Билл лишь идею подал, но всю техническую часть сделал уже ученый сам, своими силами. Поэтому возникли некоторые проблемы. — То есть ты хочешь доверить мне прибор, который напрочь может стереть любое воспоминание, и вверить судьбу своей ненаглядной мне в руки? — не без удовольствия спросил Билл. Желание поколотить собрата поубавилось. — Да, именно так. Забыть обо всем в твоих же интересах, если ты не хочешь изменить будущее. — Хочу — не хочу, какая разница. Если бы я знал… — Не узнаешь, — перебил Билл. Он не знал наверняка, но догадывался, что вряд ли его младшей версии понравилось бы услышанное: провалившаяся попытка захвата Вселенной, гибель подруги детства, полное поражение и заключение на 12 лет… Зная себя, Билл сделал бы все, чтобы этого не случилось, чтобы не уронить свое увесистое достоинство. А если этого не случится — он никогда не встретит семейку Пайнс. Он был бы только рад самой грязной и беззаконной части своей биографии. — Прибора только пока что нет. Я раздобыл некоторые детали. С остальным тебе придется разобраться самому. — В одиночку?! — воскликнул Билл. — Можешь, конечно, обратиться за помощью к нашим братьям, чтобы ситуация окончательно ушла в минус! — сострил старший, но не со зла: он плохо спал и еще паршивее себя чувствовал, поэтому стал раздраженным и нервным и с трудом держал себя в руках. — Ладно, разберусь… Где твои детали? — В нашей комнате… — …в бельевом комоде. Билл со слабой улыбкой кивнул. Младший решил времени не терять и вскочил с места. — Постой. — Что еще? Билл недолго помолчал, собирая мысли в кучу. — Уж извини, что тебе приходится подчищать за нами. Знаю, ты такое не терпишь. Демон усмехнулся и махнул рукой. — Ничего. Если все пойдет по плану, когда-нибудь и я буду на твоем месте. — Вряд ли ты бы хотел оказаться на нем сейчас. — А это уже не тебе решать. Билл-младший улыбнулся и скрылся за дверью. В комнате наступила тишина.

***

К ночи Биллу снова стало плохо. Пока его семейство в полном составе играло в шарады в гостиной (сегодня была как раз пятница), он изнемогал в сбитой постели Мэйбл, а та обеспокоенно ютилась в кресле и пыталась читать книжку. Она осознавала, что уже ничего не может сделать — только ждать. А чего — непонятно. То ли смерти Билла, то ли чудеснейшего спасения, то ли неожиданного поворота. Первое, конечно, ближе к правде, но Мэйбл решительно не хотела в это верить. Еще и Билл-младший стал странно себя вести, и она не могла понять, так надо или они еще что-то успели испортить. Может, на нем тоже как-то отразилось их пребывание? Мэйбл посмотрела поверх книжки на мирно лежащего Билла и стала прикидывать, стоит ли вообще беспокоить его. Он устал, измучен, вероятно страдает от боли, но молчит… Решила. — Билл, ты спишь? Демон устало приоткрыл глаза, сонно зевнул. — Слушай, хотела спросить… Что с Биллом? — А что с ним? — Ну… грубит мне больше обычного, холоден. Может, я что-то не так сделала? Или ему тоже плохо? Билл усмехнулся и снова закрыл глаза. Если бы не слабость, он точно рассмеялся бы. — Нет, Пайнс, он в полном порядке. — Что это значит? Она оставила книжку по истории и перебралась на кровать, забираясь с ногами. Ее холодные стопы коснулись ног Билла под одеялом. Мэйбл приютилась у него под боком, кладя руку ему на теплую грудь. Она спокойно колыхалась от ровного дыхания. Мэйбл старалась не смотреть на прозрачную ее часть, которая все еще физически ощущалась, но периодически пропадала совсем, и рука проваливалась в пространство дальше. Это было неестественно и оттого страшно. Наверное, внезапное исчезновение было бы менее жестоким для них, чем постепенное, мучительное. — Колись. — Разве ты сама не догадываешься? Я начинаю влюбляться в тебя уже сейчас, — Билл улыбнулся кровавой улыбкой и умостил подбородок у девушки на макушке. — Эти воспоминания блеклые, мимолетные… Но чем больше у меня появляется воспоминаний его глазами, тем больше я осознаю, что ты начинаешь ему нравиться. Он еще никого не любил по-настоящему, вот и не знает, что делать с этим. Забавно, да? Стоит ли мне ревновать? — Забавно? Ты находишь это смешным? Он не должен вообще знать меня! Остается надеяться, что он не узнает меня-ребенка. Боже, кажется, мы разрушили будущее, Билл… — На этот счет не переживай… Он все забудет. Мэйбл перестала страдать, тыкаясь носом в ключицу Билла, и подняла голову. — Каким это образом? — Если получится, мы восстановим приборчик Макгакета, стирающий память. Мэйбл сначала обрадовалась, а потом снова нахмурилась, пуще прежнего. — Это может навредить ходу времени. — Хуже уже не будет, Пайнс, поверь мне. Мэйбл замолчала, задумчиво убирая волосы с лица. Потом легла обратно. Под ухом гулко, но редко билось сердце Билла. Она все боялась, что перестанет слышать его, что оно остановится или исчезнет. Поэтому сильнее жалась к его груди. А когда демон молчал, Мэйбл не могла перестать думать о худшем. Почувствовав ее тревогу, Билл легонько поцеловал ее в висок холодными губами. — Так ты мне скажешь, что в итоге будет с Киллом? — внезапно снова заговорила девушка. — На смертном одре решила все секреты выпытать? — усмехнулся Билл. — Нет! Просто отвлекаю тебя. И себя. И не все, а только один! Билл замолчал. Только касания пальца по плечу говорили о том, что он в сознании. Мэйбл было щекотно, но она терпела. К тому же это помогало не уснуть. Она не спала толком последние несколько суток и силилась продержаться еще чуточку больше, чтобы не оставлять Билла одного. — Ну так что? Расскажешь? — Сейчас важно другое. Плевать на Килла, это последнее дело. Я должен тебе кое-что сказать… пока еще не поздно, — Билл попытался привстать. — Я… — Нет, — Мэйбл решительно перебила его и даже коснулась пальцами его губ, разворачиваясь в кольце его рук. — Скажешь, когда все это кончится, хорошо? Я не намерена прощаться, даже временно. Хорошо, Билл? Он нехотя кивнул и закрыл глаза. Она отняла руку и коснулась щеки. — Мы справимся с этим. Оставив короткий поцелуй на челюсти, Мэйбл спустилась ниже и прикрыла глаза, дав себе обещание: полежать так две маленьких минутки. Так хотелось спать… Просто ужасно. Уж от двух минуток ничего не случится, верно? Она вздохнула и позволила себе расслабиться. Две минутки… Колыхавшаяся свеча уже догорала, поэтому в комнате было темнее обычного. Мэйбл беспокойно пришла в себя, на секунду потерявшись в пространстве и времени. За окном темно — еще ночь. Пригладив взъерошенные волосы, Мэйбл обеспокоенно подняла голову в сторону Билла. Что-то с ним было не то, она чувствовала. Пришлось слабо толкнуть его в плечо. Ничего. Глаза Билла были закрыты, губы мертвенно-бледные. Он не шевелился. Мэйбл от страха не могла ничего сказать. Хватило на тихий шепот: — Билл?.. ㅤ