Вышел Рихард погулять

***

Громкая музыка, много людей, тусклый свет и достаточно алкоголя, чтобы остаться вполне довольным этим вечером. Что еще нужно для того, чтобы провести выходной день, как следует? Рихарду ничего больше и не надобно. Он сидит за стойкой бара, нетипично для бухого в говнину человека, с ровной горделивой осанкой и высоко поднятой головой, активно и размашисто жестикулируя руками в общении с собеседниками. Усталый взгляд бегает по помещению, не цепляясь за мебель или присутствующих; парень просит у бармена шот за шотом, в один глоток вливая в себя их содержимое. Шум, гам, вокруг масса людей, танцующих или выпивающих. Но каждый раз, когда Цвен заходит в это место, его не покидает чувство, будто что-то не так. Лишь на трезвую ему кажется, что за ним кто-то следит, сверлит взглядом затылок, в конце концов в рот заглядывает! Он не раз осматривался вокруг, вглядываясь в лица людей, пытаясь найти причину своих волнений. А эта причина либо хорошо растворяется в толпе, либо сидит у брюнета перед носом, а тот ее и не видит. Но с приходом алкоголя в его организм, все отрицательные чувства и эмоции мигом улетучиваются. - Давай последний.. И я пошел. - он выкладывает наличку около пятидесяти марок на стойку перед блондинистым парнем в татуировках. Бармен молча кивает и льет в рюмку немного водки ему напоследок. Круспе, окончательно привыкнув ко вкусу спиртного, губит рюмку в один глоток, встает со стула и жмет ему руку. Заходит он сюда частенько, даже в будни. Все как обычно, типичный берлинский парень восьмидесятых. Успел подружиться со всем действующим персоналом. Личность он довольно уважаемая и желанная в местном клубе, ведь оставляет после себя весьма немалые суммы. Цвен встает и направляется сразу к выходу, параллельно вынимая из кармана пачку сигарет. Закуривает и выходит на улицу. Теплый ветер дует прямо в лицо, подхватывая собой на лету густые локоны темных волос. Время позднее, по дороге практически ни души, ни машины. Руки в карманах спортивных брюк, голова все также уверенно поднята вверх. Хоть он и немножко нажрался, это никак не мешало ему идти с ощутимой уверенностью, коей давно не было. Внезапно чувство слежки накатывает в очередной раз. Он решается посмотреть назад и видит идущего мужчину в черном. Из-за тусклого света уличных фонарей нормально разглядеть его не удается. Рихард ускоряет шаг, легкая паника в перемешку с еще не выветрившимся весельем дает странный, непонятный осадок. Ему всего лишь нужно завернуть в переулок, пройти чуть дальше и он дома! Он снова оборачивается. Фигура следует за ним, точь в точь повторяет его шаги и направление. Круспе, давно забыв про сигарету, толком не выкурив ее, бросает на асфальт. Заворачивает в переулок. Плохо освещенный, немного грязный и не наводящий никаких положительных ассоциаций. Все как в самых известных сериалах и фильмах про убийства... Кусочек улицы совсем обделен фонарным светом, что не прибавляло позитивных мыслей. Цвен в очередной раз обрачивается - фигура мужчины сзади него куда-то исчезла. Он выдыхает, немного расслабившись. Сбавляет шаг, как вдруг, сильные руки хватают его сзади и обездвиживают, сводя их за спиной, а еще две натягивают на голову мешок. Рихард пытается кричать, но неизвестный закрывает его рот ладонью, и Круспе чувствует, что его клонит в сон. Слышится несвязная речь из уст фигур. Реальность теряет очертания, глаза закрываются, не в силах открыться снова. *** Рихард разлепляет глаза. Голова раскалывалась, руки отзывались ноющей болью по всей длине. Он осматривается, и видит вокруг тускло освещенное помещение. В панике парень начинает дергаться, но обнаруживает себя связанным. - «Что за дерьмо?..» - с ужасом думает про себя брюнет. Он лежит на кровати, руки туго привязаны к изголовью. Вдруг, в помещение входят трое мужчин. Круспе испуганно вздрагивает и цепляется взглядом за фигуры. - Цена, как и договаривались. - говорит один из них. - С тебя пятьдесят тысяч, деньги сейчас есть? - Вы меня недооцениваете.. - мужчина, чье лицо Цвену показалось знакомым, протягивает одному из них стопку денег. И тут у Рихарда в голове все сложилось. Он снова задергался и заорал: - Какого черта тут происходит?! Они втроем медленно оборачиваются к брюнету. Рихард замирает и нервно сглатывает, пожираемый взглядами. Лишь один из них глядит на него, охватывая взором с ног до головы. Будто оценивает только что приобретенную диковинку. Хотя, так оно и есть. - Надеюсь, ты не пожалеешь. - мужчины в черном, стоящие напротив Линдеманна, выглядывают из-за его спины на Цвена, издевательски смеются, и попрощавшись с ним, идут к выходу. Тилль же, проводив их взглядом, снова оборачивается к парню и говорит: - Ну что, Рихард.. Рад нашему, наконец, знакомству. - он медленно подходит к нему. Будто крадется, боясь спугнуть. Он изучающе смотрит на него, неторопливо, после чего усмехается каким-то своим мыслям. - Что вам нужно?! - парень вновь задёргал конечностями, злобно смотря на недоброжелателя. Они одни в этой просторной комнате. Их окружают лишь белые стены с элементами какой-то мебели. Без них она была бы совсем пустой. Сейчас, возможно, он все и узнает. - Ты, мой хороший, - Тилль, как-то странно улыбнувшись, сел на край кровати, где-то у бедер брюнета. - теперь полностью в моем распоряжении. Он пальцами приподнимает его подбородок и глазами, цвета бушующего океана, смотрит в самое сознание и командным тоном продолжает. - Отныне ты - мой. Только мой. Я буду знать, где ты, что делаешь, думаешь и чего хочешь. То, что я отдал за свои дни ожидания, чтобы видеть тебя в своей постели рядом, ничего для меня уже не значит. Я отдал бы за тебя даже больше, чем сейчас. И если ты попытаешься убежать от меня, то поверь, у тебя ничего не выйдет. Звучит банально, но так оно и есть. - Что?! - Рихард от услышанного чуть ли не поперхнулся собственным выкриком, — Я не буду с тобой спать! Да что ты вообще себе позволяешь?! - М-м-м... - мужчина наклоняется к Цвену и леденящим сознание голосом говорит на ухо: - Тогда тебе, увы, придётся стать обедом для моих вечно голодных аллигаторов, милый. Круспе сглатывает слюну от еще больше нахлынувшего ужаса. Сразу же представляет всю картину, как его кидают в вольер к этим кровожадным тварям. - Ты же не разочаруешь меня? - Тилль как-то странно улыбнулся. Рихард, с наигранным удивлением, прыснул в сторону и с насмешкой посмотрел ему в лицо. - Да я лучше сдохну, чем буду спать с таким, как ты! - шипит он, с презрением смотря на Линдеманна и сжимая в жесте непреклонности и протеста кулаки. Старший отстраняется, но все так же близко находится к лицу Рихарда. Его губы расплываются в издевательской улыбке. - У тебя нет выбора, и ты сейчас в очень уязвимом положении. - он наклоняет голову чуть в бок и продолжает: - Если ты будешь так себя вести, я буду очень зол и груб с тобой. Не думаю, что тебе очень хочется увидеть меня с такой стороны. - Я вообще не хочу видеть тебя рядом с собой, - бросает брюнет и отпихивает от себя Тилля ногой. О чем сразу сильно пожалел. А ведь Линдеманн не шутил, предупреждая Рихарда насчет его поведения. На лице старшего читается злоба вперемешку с насмешкой и каким-то разочарованием, а-ля: Ну я же тебе говорил... Он снова придвигается к нему, забирается на кровать. Что-то рыча, срывает с Цвена одежду, начиная с футболки. Безжалостно разрывает ее в клочья, не заморачиваясь над целостностью вещей. - С-стой, прекрати!.. - парень забился, пытаясь снова отпихнуть Линдеманна, но тот намертво придавил его ноги к матрасу своими. От футболки осталось только название, и Тилль уже принимается за брюки. Одним движением стягивает их вместе с нижним бельем и бросает на пол у кровати. - Скажешь еще что-нибудь, м? - резкий шлепок по бедру заставляет младшего дернуться от страха и неожиданности. - Не трогай меня! - Круспе напрасно закрывается ногами, все сильнее сжимая кулаки, до боли. Глазами, полными ужаса и безысходности, он пытается избежать контакта со взглядом своего мучителя. Линдеманн расстегивает пуговицы своей рубашки и стягивает брюки, исподлобья смотрит на всего сжавшегося Цвена. Но вдруг, оставшись без одежды, Тилль отстраняется от него. Он отворачивается и достает из большой прикроватной тумбочки смазку. Выливает довольно обильное количество в ладонь и растирает между ягодиц парня. - Нет, нет, даже не думай, не смей! Отпусти меня, живо! Помогите! - заорал Цвен изо всех сил. - Ты сам виноват. Кричи, сколько влезет, здесь тебе все равно никто не поможет. Теперь терпи и молись, чтобы не выкинуть еще что-нибудь в мой адрес, Круспе. - рычит Линдеманн и закидывает его ноги на свои широкие плечи. - Стой, не надо, п-подожди! Убери его, не трогай, пожалуйста!! - снова спохватился Круспе, чувствуя, как венистый, большой член нового хозяина упирается в ягодицу. Тот лишь ближе придвигает его к себе. Бьет ладонью по чуть красному бедру, после сжимая его в руке. - Прекрати, ублюдок! - кричит Рихард, И сразу же получает не очень сильный, но заслуженный удар по щеке ладонью. Надежда Цвена на то, что кто-то кроме Тилля услышит его и примчится на помощь постепенно улетучивается с мерой того, каким агрессивным становится Тилль. И, как показал результат, никто ему помогать не собирался. Причуды Линдеманна известны здесь всем, и никто не посмеет мешать ему. Ибо сразу же окажется на месте Круспе. А то что и по-хуже, и в вольере с аллигаторами. - Отпусти меня! - снова отчаянно задергался брюнет. - Я тебе что сказал? Забыл уже? Могу напомнить. - не столь сильно, но весьма угрожающе придавив горло Цвена рукой, прошипел немец. Круспе отвернулся от своего мучителя и нервно попытался вдохнуть как можно больше воздуха. - Тебе не будет больно, я позабочусь об этом. Тем более, я использую смазку. - сказав это, Тилль убрал с его горла руку. - Я не дамся тебе, понял?! Да иди ты к черту! - Не хочешь по-хорошему.. - он насмехается, качая головой. - Ну ничего, у меня есть еще одна идея для нашего развлечения, вот только удовольствие тут будет только для меня. - с ухмылкой произнес он и схватил Цвена за подбородок. Старший снова метнулся к тумбочке, нащупал свободной рукой там кляп. Он силой открывает рот Рихарда и вставляет ярко-красный шарик кляпа, зацепляя концы черного ремешка на его затылке. Тот без конца вертел головой, пару раз чуть ли не укусил. Линдеманн отвязывает его руки от изголовья и подпихивает под его спину так, чтобы он лег и не смог толком ими двигать. После рывком придвигает к себе ближе. Ноги Рихарда все так же свисают с его плеч, а Тилль ловким движением цепляет на член Рихарда эрекционное кольцо, также найденное в ящике. Он ударяет ладонью того по заднице. Круспе глухо вскрикивает и выгибается. Старший снова наклоняется к его уху и шепчет: - Я предупреждал, что буду груб, засранец. - произносит он низким, грубым басом. Линдеманн медленно входит в тугую дырку, дает немного привыкнуть к размеру, толком не позаботившись о комфорте под собой лежащего. Хотя он был бы даже рад сделать ему приятно, но терпеть такое отношение к себе мужчинане собирался. А Цвен, с заткнутым кляпом ртом, чуть ли не срывается на крик от ощущений. Он вертится во все стороны, боль буквально разрывала изнутри и расслабиться никак не давала. Старший двигается очень медленно, пока все же пытаясь аккуратно растягивать. А потом входит глубже, получая из уст сжавшегося от боли Круспе жалостливое мычание. Линдеманн давит всем весом, заставляя того чуть ли не вжиматься в мягкий матрас, повторяющий четкие контуры тела Рихарда, слышит в ответ только хриплое, но от этого не менее звонкое мычание. Он наклоняется и упирается руками в постель, получая удовольствие только от давления на член его узких стенок. - Не думал, что ты девственник.. Хотя, по тебе это можно было смело сказать чуть раньше, да? - Тилль насмехается и снова шлепает Цвена по упругой заднице. Круспе что-то шипит, но даже дернуться не может. Старший постепенно проталкивается дальше, глубже, нехотя, но все же причиняя боль. Рихард болезненно жмурится, но постепенно боль заменяет другое ощущение. Чувствует член, что сильно пульсирует в нем, такой горячий и большой, что проталкивается все сильнее, однако так приятна стала эта боль, чувство наполненности же сводило с ума. - Как насчет того, чтобы постонать для папочки? - Линдеманн вынимает из его рта кляп, — Тебя ждет вознаграждение, давай же. Круспе, не скрывая хлынувшего волной удовольствия, бесстыдно стонет почти во весь голос. На уголках голубо-серых глаз выступают слезы, скатываясь по румяным щекам. - Вот так, умница... - он довольно скалится, наблюдая за всей картиной. В качестве награды, грубая, настойчивая рука Линдеманна спускаеься вниз по чужому телу, выкладывая невидимую дорожку от груди до паха. Туша под его напором уже вот-вот и расплавится, Круспе окончательно сбивает дыхание. Тилль ускоряет свой темп, трет пальцем розовую головку, взяв в руку красивый член. Водит рукой по всей длине, чуть сжимая, слыша под собой слишком заводящие стоны. Старший поворачивает Цвена чуть набок и освобождает его запястья от веревки. Он гладит нежное тело под собой, не убирая руки с члена. Чувствует, как Круспе мелко дрожит, запрокинув ослабевшие руки наверх, желая провалиться как можно глубже под землю то ли от стыда, то ли от получаемого удовольствия. Рихард, прикрыв глаза и повернув голову набок, без конца стонет и напрягается от колкого наслаждения внизу, которое расползается сетью по всему телу, пробегая по каждому маленькому проводку нервов. Вжимается в хозяйское тело сверху, почти срывается на крик от глубоких толчков. А Тилль, полностью взяв на себя инициативу, входит во всю длину, наслаждается чужими стонами, шепчет на ухо слишком пошлый бред. Оставляет засосы на запястьях, кусает шею, плечи. Проводит правой рукой по бедру, сжимая до побеления пальцев. Говорит, что будет делать с ним, если тот ослушается, огрызнется или наберется смелости стоять на своем. - Хочешь? Скажи, что хочешь, чтобы я кончил прямо в тебя. - Линдеманн грубо бьет по простате, на время оставаясь в глубине. - Да, хочу.. Кончите в меня!.. - очередной толчок заставляет выгнуться в спине и разойтись дрожью, застонав от бьющего через край удовольствия. Тилль резко выходит из него. Цвен в недоумении разлепляет глаза, но не успев ничего понять, становится прижатым к постели. Руки неестественно быстрым образом оказываются снова связны вокруг изголовья кровати. Член все также туго пережат резиновым кольцом, что уже долгое время не дает ему кончить, как бы он не просил его снять. - Чего ты хочешь? - Линдеманн издевательски, дразня шепчет ему на ухо, медленно массируя пульсирующий в руке член парня. - Скажи мне, чего ты хочешь? - он трет головку, от чего весь низ живота Круспе колит и ноет. Тот почти захлебывается собственными стонами, мольбами и слезами. Выгибается, пытаясь найти угол, под которым снова разойдется в потрясающем экстазе. - Говори. - рука сжала член, от чего стало немного больно, и Цвен дернулся. - К-кончить.. Умоляю, дайте... - Ещё. Проси ещё. - несколько шлепков подряд по красным ягодицам ещё больше заводят обоих. - Я хочу кончить!.. - практически срываясь на плачь скулит он. Тилль рычит, грубо сжимая красные от ударов бедра, снова закидывает ватные ноги на плечи, прижимается так сильно к заднице, входит, а потом полностью высовывает член, наровя поиздеваться над изнемогающим в желании Цвеном, а тот дрожит, почти кричит и мямлит что-то неразборчивое в перерывах между стонами. И старший терпеть уже не может, поэтому вновь входит в анус, такой тугой, спустя столько времени безжалостной долбежки. Набирает темп сразу же, параллельно грубо надрачивает чужой член, кусает шею, плечи и руки. Тилль рывком освобождает от кольца каменный член последнего, и Рихард с криком изливается белой струей себе на живот. Линдеманн же останавливаться не собирался. Он вжался крепкими руками в талию Цвена и стал грубо, отрывистыми толчками натягивать его податливое после оргазма тело, вырывая судорожные выдохи. Чувствуя собственную приближающуюся разрядку, он толкается настолько глубоко и грубо, насколько только можно. Десяток толчков, вжимающих обессилевшего парня в постель, сопровождаются глухими стонами из уст обоих, и Линдеманн сильно придушивает Круспе. Тот почти захлебывается, задыхается, но отвернуться не может, да и сил у него особо на это нет. Чувствуя крупные вибрации по всему телу, Тилль со стоном кончает прямо в него и резко выходит, оставляя шлепок на красной заднице. Круспе тяжело дышит, изредка подрагивая в полудреме. На лице видна легкая улыбка плотного экстаза. Когда первый опыт всего этого для Рихарда был окончен, старший бережно убрал веревки и удобно уложил Круспе на кровать, вытирая его от спермы и всего прочего устроенного бардака, а после прикрыл одеялом. Несколько минут смотрит, как настрадавшийся, но удовлетворенный и вымотанный парень спит и совершенно не реагирует на происходящее вокруг. Выйдя из легкого транса, он забирается под его одеяло и, отыскав под ним искусанное, изрисованное засосами запястье, целует его, после чего выключает в комнате свет и выходит, запирая за собой дверь. - «Гламурный подонок». - усмехается Тилль самому себе и отправляется в вольер, кормить своих любимых ящерок.