Погода сегодня солнечная

— Босс, могу войти? — раздался стук в дверь, и снаружи послышался голос, которого давно не было слышно. Дазай вспомнил, что в последний раз слышал этот голос, когда отправил Ацуши в подвал, чтобы найти Короля-убийцу. — Какая редкость, неужели ты больше не сидишь в своём подвале, Верлен? — Дазай поднял глаза от кипы бумаг и посмотрел на человека, который только что вошёл в комнату. В светлых волосах элегантно одетого джентльмена, казалось, горел свет, пытаясь осветить тускло освещённую комнату, а голубые глаза мужчины, такие же, как у его несносного брата, таили в себе тихую нежность. Блондин слегка улыбнулся. — Просто у меня было какое-то предчувствие, — он посмотрел на молодого босса: — Ты собираешься покончить с собой? — Что за глупости ты говоришь, — Дазай уклонился от ответа. — Ты можешь скрыть это от других, но не от меня, — голос мужчины идеально подходил к его красивым чертам, приятный звук струился по помещению: — Потому что все остальные борются за жизнь, но только я хочу броситься в объятия смерти так же сильно, как и ты. Дазай знал, что это не ложь. Верлен, один из пяти главных исполнителей Портовой Мафии, вынужден был жить за грех предательства своих друзей, но в то же время он жаждал смерти. Повелитель тьмы тихо рассмеялся. — Это что, приглашение умереть? — Если мне выпадет такая честь, — без понятия, может, благодаря романтическому гену, заложенному в костях французов, лёгкий поклон Верлена был элегантен и очарователен. Но это не очаровало Дазая. — Отказываюсь, — Дазай проявил редкое ребячество, словно вернулся в шестнадцатилетний возраст, когда они с Верленом впервые встретились. Он скрывал свою искренность и бесцеремонно выдавал её за полушутливые слова. — Если ты тоже умрёшь, Чуя тогда сойдёт с ума от бешенства. В конце концов, он следующий босс, назначенный мной. Ты хочешь, чтобы он узнал, что другой исполнитель погиб вместе с его предшественником, как только он вступит в должность? — Очень жаль, тогда… — Верлен не стал разоблачать ложь Дазая. Просто подошёл к нему и встал на одно колено: — Хотя бы поцелуй меня в конце. — Это что, французская романтика? — Дазай покачал головой, не говоря ни да, ни нет. Верлен взял левую руку Дазая и поцеловал её в тыльную сторону. — Я бы предпочёл, чтобы ты воспринял это как романтику от Верлена. Прежде чем их губы прижались друг к другу, Верлен услышал слабый хриплый голос босса, который был настроен на смерть. — Надеюсь, что завтра будет хороший день. *** Никаких несчастных случаев не было. Дазай выполнил свой пятиступенчатый план без происшествий, прыгнув вниз со здания Портовой Мафии, подобно хищной птице, несущейся в объятия земли. Ведомые силой тяжести птицы, окружавшие красный шарф, прокричали свой последний крик. После этого Накахара Чуя также унаследовал должность босса. Когда пыль улеглась, Верлен снова постучал в дверь комнаты босса, и на этот раз хозяином комнаты оказался молодой человек с рыжими волосами и ярко-голубыми глазами. — Чуя. Светловолосый мужчина протиснулся внутрь и ласково позвал брата по имени, но рыжеволосый юноша не оценил этого, нахмурившись и спросив: — Что ты здесь делаешь? — Чтобы помочь тебе, — Верлена не интересовало отношение Чуи. Чуя подсознательно хотел отказаться. Его и Верлена называют братьями, но на деле их отношения были не очень хорошими, и он не думает, что ему нужен штатный убийца в качестве помощника. Однако Поль легко назвал причину, по которой Чуя не может отказаться. — Это при… Нет, это желание Дазая. — Какого чëрта этот парень скрывает?! — Чуя, словно зажжённый динамит, взорвался в тот момент, как только услышал имя Дазая, схватив Верлена за воротник и громко спросив. С него было достаточно. Он никогда не знал, о чëм думал Дазай. В 15 лет не знал, почему Дазай стремился к смерти, в 16 — почему его отношение изменилось за одну ночь, в 18 — почему шатен узурпировал трон, а в 22 года не знал, почему Дазай покончил с собой, а теперь устроил ещё так, чтобы необъяснимый Верлен пришёл и сказал, что он теперь его помощник. Он всегда вертелся в руках Дазая, как ребёнок, которого держат в неведении обо всём. Светловолосый мужчина спокойно смотрел на своего брата. Верлен не рассердился и не обиделся, даже когда его схватили за воротник, на его богоподобном лице появилось выражение, похожее на жалость. — То, что скрывал Дазай, вероятно, является чем-то таким, к чему Чуя не может прикоснуться. — Что за чушь ты несёшь, чëрт побери? — Именно потому, что даже если бы он это сказал, Чуя всё равно не смог бы этого понять, поэтому он ничего не сказал. Без дальнейших объяснений Верлен повернул голову в сторону окна, которое в кабинете босса впервые за четыре года было не закрыто. В отличие от Дазая, вечно прячущегося во тьме, Чуя милостиво открыл окно, и яркий солнечный свет из него пробивался сквозь стекло, разгоняя темноту, царившую в комнате. — Сегодня действительно хороший день, Чуя. На мгновение Чуя Накахара увидел в Верлене пересекающиеся тени Дазая и его самого. *** Был прекрасный день, ясный и безоблачный, и ветерок трепал открытку у белоснежной надгробной плиты, написанной красивым шрифтом на французском языке на белой бумаге. «Я желаю тебе вечного покоя и сна».