Moon And Stars.

Нилам вздрогнула от неожиданности, услышав низкий бархатный голос. Она готова была прямо сейчас провалиться сквозь землю — это было бы гораздо приятнее, чем стать пойманной на чужой территории. Буря эмоций переполняло её сердце; девушка слегка повернула голову, чтобы взглянуть на старшую Басу. Амала выглядела опустошенной, широко распахнув глаза с потемневшими зрачками. Последний раз Нила видела её такой во время нападения бхутов. Похоже, она искренне боялась того, что им предстоит пережить — ведь их поймали в месте, в котором им нельзя находиться. «Единственное, что мы можем сделать, напасть в ответ», пронеслось в мыслях девушки. — Я не люблю вытягивать из людей слова, — промурлыкал мужской голос. — Мне спросить ещё раз? Или вы соизволите наконец ответить? Амрит появился перед ними словно из воздуха. Он с глухим стуком уперся ладонями о стол и натянул широкую улыбку, поглядывая на сестер из-под густых ресниц. Мужчина молчаливо ждал ответа, пока в его глазах появлялся пугающий блеск. В свете от догорающего камина господин Дубей выглядел еще опаснее; на лице играли желваки. На секунду младшей Басу показалось, что вместо зеленой радужки она увидела красное пламя. — Мы… мы… — Амала пыталась придумать оправдание своему поступку. — В общем… — Попали в малоприятную ситуацию, верно? — прошептал мужчина. — Я вижу. — Мы не хотели ничего красть, — сказала девушка. — Лишь выяснить информацию о семье, которую от нас наглым образом скрывали. — О-оо, неужели сложили два плюс два? — Амрит ухмыльнулся. — Не представляешь, как было противно произносить вместо благородной фамилии госпожи эту… ничем не примечательную Кхан. Злость начала подниматься из души Нилам, словно змея из высокой травы. Она была ужасно измучена таким отношением к своей семье, пережила ужас за время пребывания в Калькутте, легкое облегчение в лице Риши и снова бесконечный ужас — и всё, что им казалось непонятным было известно совершенно другим людям! — Достаточно игр, господин Дубей, — прошипела младшая Басу, приподнимаясь из-за столика и выравниваясь с Амритом. — Говорите сейчас же, что произошло с нашим родом. От чего они бежали? Девушке хотелось рвать и метать. Краем глаза она увидела, что и Амала начала подниматься, метая молнии в сторону Амрита. Сестры Басу были на гране истерики: им надоело быть пешками в чужой игре, в которой изначально ни одна из них не желала участвовать. Они были злы и разгневаны на каждого, кто знал всю информацию про них. — Вы нам не доверяете, да? — Амала не сводила глаз с Дубея. — Боитесь, что мы разворошим все ваши тайны англичанам? Просто наблюдали, когда мы, словно маленькие котята, тыкались во все щели, чтобы найти ответы. — Какие вы импульсивные! Не зря о женщинах Басу ходят такие легенды. Все вы… слегка безумны, — господин Дубей сохранял удивительное спокойствие и посмотрел куда-то за спины девушек. — Риши, будь добр, выпроводи младшую Басу из этой комнаты и напомни, что вторгаться без разрешения сюда запрещено. А что касается старшей… Ощущение оскверненности разрасталось по телу Нилам, когда она почувствовала на своем плече легкое прикосновение мужской ладони. По месту соприкосновения с чужим теплом прошлась секундная пульсация, и девушка вздрогнула, что не скрылось от ухмыляющегося Амрита. Впервые ей стало противно общество этой семьи, и она резко развернулась. Риши Дубей выглядел слегка болезненно: его некогда смуглая кожа, была бледнее снега, плечи поникли — сам он не смел поднять глаз на Нилам и смотрел куда-то в сторону. Младшая Басу закрыла глаза, все тело резко налилось тяжестью и ныло. Ощущение было такое, словно она шла пешком от дома Чаухан до Калигхата… Казалось невероятным, что лишь пару суток назад им было хорошо вместе — никто не обременял друг друга информацией и повседневной жизнью, а сейчас… Все это было больно признать, но юноша прекрасно знал о том, кто она. При первой встрече он специально назвал её госпожой, потому что понимал, кто перед ним стоит или же из вежливости? Нилам не стала дожидаться хоть одной фразы из его уст и направилась к выходу из тайной секции, даже не удосужившись взглянуть ни на кого из братьев. Она не видела, но чувствовала, что Риши идет за ней — отчего-то её живот свело от волнения. Девушка боялась начинать этот диалог и надеялась, что сразу же распрощается с юношей и вернется на такси домой, а спустя пару дней вся семья и вовсе покинет Калькутту. Секунды, пока они вдвоем шагали по темному коридору шли медленно, а сам он будто бы и не кончался. — Ты знал? — хриплый голос вырвался из горла младшей Басу, и она прокашлялась. — Да. — Поэтому я тебе понравилась, да? — прошептала девушка. — Что я выходец из самого благородного индийского рода? — Нет. Ослепительный свет из окон основного зала заставил на мгновение зажмуриться; глаза постепенно привыкали к яркому освещению после возвращения из кромешной тьмы. Нилам не хотела, чтобы они попались на глаза новому смотрителю, и шмыгнула в тень между книжных полок — она знала, что господин Дубей вновь последует за ней, ведь не только ей важен и необходим этот разговор. Девушка обернулась и уперлась спиной к ледяной каменной стене между стеллажей, с вызовом смотря на приближающегося Риши. Младшая Басу видела, как его грудь поднималась выше обычного, словно он тяжело и глубоко дышал, стараясь сохранить спокойствие и безмятежность. Целую минуту он сверлил пол пустым взглядом. Губы скривила чуть заметная ухмылка; когда юноша соизволил посмотреть на Нилам, в глазах вместо зеленого сияния появились черные угли. Девушка и не заметила, как в мгновение Риши оказался перед ней. Он уперся руками о стену по обе стороны от неё, заключив в небольшую ловушку. Нилам чувствовала на своем лице его горячее дыхание. Мысли путались, и отчего-то младшая Басу начинала понимать, что здравого диалога у них не выйдет до тех пор, пока юноша не отойдет чуть дальше. — Кажется, ты хотела поговорить. Я слушаю, — от его вкрадчивого шепота тело покрылось мурашками. Он стоял так близко, что Нилам не могла пошевелиться. — Как зашлось сердечко… Рука господина Дубея своевольно обвила талию девушки, и он рывком прижал её ближе к себе так, что их вздымающиеся тела от быстрого дыхания соприкасались. Риши провел влажными губами по дрожащей шее Нилам и прошептал: — Почему же ты молчишь? Щеки младшей Басу покрылись розоватым румянцем — ей ничего более не оставалось делать, как собрать все силы и оттолкнуть от себя наглого юношу. Удар получился не таким сильным, но заметно ослабил хватку Риши, что тот отошел от девушки на один шаг. Он удивленно вскинул брови, пока уголок рта медленно полз вверх. — Будь добр, держи себя в руках, когда мы разговариваем, — прошипела Нилам. — И пока я не получу ответы, ты не посмеешь и пальцем меня тронуть, иначе лишишься их! — она шагнула вперед, гордо подняв голову. — Я же Басу, так ведь? Здесь эта фамилия что-то да значит. Похоже, разгневанные огоньки в глазах убедили господина Дубея в серьезности её намерений, и он примирительно вскинул руки: — Хорошо, госпожа, — юноша ухмылялся. — Просто знай, что я не хочу, чтобы ты или твоя сестра боялись мою семью. Мы наоборот заинтересованы в вашем возвращении в Калькутту. Я прошу лишь доверия, — он развел руками в стороны. — Всё это — заслуга не только рода Дубей, но и Басу. И оно затрещало по швам, когда Индира со своей дочерью уехали в Лондон. Младшая Басу недолго помолчала, смакуя речь своего собеседника, и качнула головой: — И всё же, моя фамилия — не вашей семьи дело, — отчеканила она. — Как я могу доверять тому человеку, который, казалось, любит меня, а на деле скрывал важную деталь моей жизни? — девушку переполняли эмоции. — Почему ты не рассказал мне? — Мне запретили. Нилам с сомнением посмотрела на юношу. Ей было неясно кто из здравомыслящих людей мог запретить рассказывать эту правду одному из Дубеев? В голову лезло только несколько личностей: Рэйтан, беспокоящийся об их с Амалой рассудке, и отец Риши — Вимал. Последний казался более чем подходящим на эту роль. Первая и отнюдь не последняя встреча с этим мужчиной лицом к лицу не оставила у младшей Басу приятных воспоминаний: она представляла Вимала, точно змею, обвивающую всех остальных вокруг пальца — он не останется в стороне и ведет свою игру. Но мотив? Зачем держать девушку в неведении, если за правду господин Дубей мог получить несокрушимое орудие — её доверие. — В мои планы не входит обманывать тебя, Нилам Басу, повторяю это ещё раз, — юноша нарочито выделил фамилию собеседницы. — Я сожалею о том, что произошло. Действительно сожалею и прошу прощения за это, — медленным шагом он двинулся к ней. — Хочу видеть тебя рядом со мной. — И в какой же роли? — Нилам усмехнулась и скрестила руки на груди. — Я тебя ещё не простила, наглец. — Предоставь этот ответ времени, — хмыкнул господин Дубей. Риши Дубей вел себя осторожно и всё ещё не смел прикасаться к девушке, что находилась от него на расстоянии вытянутой руки. Она почувствовала быстрое биение его сердца — а после и свое, точно такое же. Младшая Басу не понимала: любили они друг друга или нет — но отрицать факт уже имеющейся крепкой связи тоже не могла. Господин Дубей рискнул и ловким движением пальцев коснулся волос и накрутил кончик пряди между ними. Сейчас его взгляд был особенным. Риши смотрел на Нилам пристально, не скрывая своей заинтересованности и искренности в намерениях, — центром его внимания была эта взбушевавшаяся госпожа. — Кажется, я говорила, что если тронешь меня, то лишишься рук, — сладко пропела младшая Басу. — Что за отчаянный поступок? Господин Дубей усмехнулся: — Это мое последнее желание перед такой малозначимой потерей, — он шагнул ближе, обжигая кожу девушки медленным горячим дыханием. — Если такова цена быть рядом с тобой, то я готов её отдать. Риши накрыл губы Нилам своими: он соблюдал осторожность, будто бы боясь, что девушка вновь его оттолкнет — но младшая Басу продолжила игру юноши. Сразу же после этого что-то изменилось: его губы стали требовательнее и настойчивее, а руки, зарывшись в густые волосы, не давали отстраниться. Сейчас Нилам и не желала, проигрывая ему этот этап, и провела рукой по позвоночнику юноши, словно дразня его. Господин Дубей сделал едва слышимый удивленный вздох и легко отстранился, прикоснувшись своим носом к румяной щеке. — Мы так точно не сможем нормально поговорить, — обрывисто прошептала младшая Басу. — Нарочно сбиваешь меня с толку? — И думать не смел, — улыбаясь, ответил Риши. — В погоне за ответами вы с сестрой останетесь в Калькутте, но что будет потом? — А что потом? — Когда вы доберетесь до той истины, что отчаянно ищите, — пояснил Риши свои слова. — Вернетесь в Лондон? Его тон, смешанный с интересом и жгучим отчаянием, поразил девушку. В движениях господина Дубея появилась мягкость и плавность, когда он отстранился и вышел на свет; зеленые глаза пристально наблюдали за Нилам. Вероятно, в своей голове он придумал тысячу ответов и доводов, почему младшей Басу нужно было остаться здесь, но сейчас же юноша ждал, пытаясь скрыть легкую нервозность, спрятав руки за спиной. — Амала не хочет здесь оставаться, — пожала плечами Нилам. — А ты? Господин Дубей вновь шагнул в её сторону, вырастая перед младшей Басу, точно гора. Изящные пальцы прошлись по щеке девушки, очерчивая овал лица. Хоть и с виду он казался самоуверенным мужчиной, в его умоляющих глазах появилось немое утверждение того, что ей необходимо остаться. Риши просил её не уезжать обратно. Нилам поджала губы. — Если она скажет мне уехать вместе с ней, то я поеду, — прошептала она. — Амала и Киран — моя кровь, и мое желание не может быть превыше семьи. — Это глупость, — Риши нахмурился. — Что за сомнительное благородство, которое может разрушить твою жизнь? Младшая Басу пошатнулась. Ей было неприятно, что человек, который тоже любит свою семью, говорит ей о необходимости бросить сестру и брата и подумать о себе. Сейчас Риши напоминал ей Вимала — его отца, который в силу своих интересов пожелал девушке идти своей дорогой. Быть может, из-за многолетнего опыта он и понимал, что говорит, но ради первой любви оставаться в незнакомом городе — не совсем подходящий вариант. — Я люблю свою семью, и не могу бросить их, — Нилам отрицательно качнула головой. — Это не сомнительное благородство, а трезвость ума. — Уедешь в Лондон, даже если они умрут? В гнетущем молчании они вдвоем провели несколько минут. Младшая Басу с немым вопросом уставилась на юношу; её ладони вспотели от странного волнения. Риши Дубей опустил глаза, не поднимая их до тех пор, пока за его спиной не вырос Амрит. По его беспокойному выражению лица было понятно — мужчина не просто в ярости, взбешен. Девушка хотела было подбежать к печальной сестре, стоявшей рядом с господином Дубеем, но ноги словно приросли к полу. «Как он мог задать такой вопрос?», Нилам отчего-то хотелось заплакать. За восемнадцать лет жизни она потеряла родителей и бабушку, которая сходит с ума и не может нормально жить, как прежде. В голову лезли мертвые лица Амалы и Кирана. Девушка была на грани истерики, когда почувствовала чьи-то теплые пальцы на своей ладони. Риши подошёл к ней так быстро, что она и не успела заметить его приближение, пребывая в состоянии ступора. Вопрос юноши, хоть и заданный на эмоциях, и Нилам это понимала, выбил её из колеи. Он шепнул ей на ухо короткое «прости», вызвав волну мурашек, и поджал губы. Девушка не понимала, фальшивое это извинение или реальное, но сейчас это единственное, что она готова была услышать от него в свою сторону. — Мы с Шехаром доставим их до дома, — Амрит небрежно махнул рукой. — Тебя ждет Лалит. Будь добр, явись к ней, как и обещал, иначе она не поймет твоего отсутствия. — Хорошо, — буркнул себе под нос юноша и напоследок взглянул на Нилам. — Надеюсь увидеть тебя на пудже, мой драгоценный сапфир. Младшая Басу неоднозначно кивнула ему, и Риши с несчастным видом направился к выходу из зала, задев плечом Амрита. Старший Дубей лишь усмехнулся на это и оглядел сестер. — Пройдемте за мной, дамы.

***

Этой ночью Нилам не смогла сомкнуть глаз, слушая барабаную дробь дождя о крышу дома. За весь вчерашний день её организм пережил так много стресса, что девушка надеялась избавиться от него путем крепкого сна, но как только голова коснулась подушки — желание попасть в царство сладких сновидений мгновенно улетучилось, и она пролежала в кровати всю ночь, обдумывая произошедшие с ней события. Младшая Басу стояла в комнате, по деревянным половицам которой ползли первые лучи пробуждающегося солнца; её дрожащие пальцы сжимали спинку стула, на которую девушка опиралась. Взгляд упал на тлеющую свечу и разбрызганный воск по подсвечнику. Всю ночь её беспокоил один лишь вопрос: «кто такая Лалит? И почему Риши о ней ничего не сказал?» — удары сердца участились, и Нилам сглотнула. Она не могла выкинуть его слова из головы о собственной роли в его жизни. Раньше детей благородных господ женили не по собственной воле, откуда девушка могла знать: осталось ли это традицией в их семьях или нет — однако мысли путались. Ей было страшно представить, что Нилам могла закрутить роман с уже почти замужним мужчиной. Девушка скривилась. «Как он мог такое допустить?», она больше не плакала, но на душе было пусто. Когда младшая Басу услышала шум из мешанины голос, в которых она узнала Амалу и Кирана, то поспешила начать собираться. Сегодня был первый день Дурга-Пуджи, и Нилам намеревалась выглядеть превосходно. В голову влетела ужасная мысль — позлить Риши Дубея и надеть не его подарок, а сердечно попросить у Приянки невероятной красоты новое сари — девушка осознавала, что хозяйка дома точно не откажет, а юноша будет в не себя от гнева; ведь он желал увидеть её именно в своих цветах. От будоражащих душу дум Нилам усмехнулась и застыла в предвкушении. Резкий стук в дверь вырвал её из мстительных мыслей. — Не помешаю? — на пороге показалась старшая Басу. — Нет, заходи. По внешнему виду Амалы казалось, что та либо плохо спала, либо отказалась ото сна вовсе — на неё смотрела побледневшая девушка, в глазах которой виднелась усталость. Она прошла во внутрь комнаты и присела на кровать, подзывая Нилам к себе уже достаточно привычным жестом. Младшая Басу сразу же рухнула рядом с ней. Не прошло и секунды, как сестры сплелись в крепких объятиях. Последние события помогли им вернуть теплоту в отношения, чему обе были рады. — Я хочу рассказать всё Кирану, — прошептала Амала. — Он должен знать, что произошло с нашей семьей, и кто мы такие. Девушка понимающе кивнула: — Киран тоже Басу, — согласилась Нилам. — Знай, когда захочешь с ним поговорить, я буду рядом. Старшая Басу благодарно сжала пальцы сестры в своих и слабо улыбнулась. Амала всеми силами пыталась уберечь младшего брата от знания, в котором таилась только опасность — однако после долгих раздумий девушка не могла противиться; ему действительно необходимо было рассказать правду. Пусть эти слова и причинят Кирану боль, пусть он будет чувствовать несправедливость ко всему происходящему; так он станет сильнее и будет понимать, что стоит за ним. История рода Басу таит в себе множество несостыковок, с которыми сестрам еще предстояло разобраться. Если бы они относились к обычной семье, все было гораздо проще, но люди Басу таковыми не считались — поголовно все они стояли во главе дюжины, разделяя власть между собой и Дубеями, но даже так пылали выше брахманов. После отъезда их бабушки, союз с ними расстроен, отчего же мужчины того рода были так благосклонны к девушкам Басу? Нилам смотрела в серо-зеленые глаза старшей сестры, словно ища ответ на этот вопрос, пока мысли бесконечным потоком шли в её голову. В бескрайнем омуте она увидела полыхающую деревню и мечущихся из стороны в сторону людей; легкие заполнились удушающей пустотой и тяжелым запахом дыма. Зрачки слепли под пеленой из искр и огня. Нила сглотнула, ощущая собственный страх и предчувствие чего-то наваливающегося на неё. Перед лицом пронеслась поблескивающая в кроваво-алом свете сталь. В ней девушка увидела собственные опухшие от слёз глаза, а позади себя — возвышающуюся фигуру, чья голова была скрыта под ворохом бордовой ткани. Охнув, младшая Басу отскочила от Амалы, вновь оказавшись в своей комнате. — Все хорошо? — обеспокоенно спросила она. — Ты резко побледнела. — Да, все в порядке, — сглотнула Нилам. — Пойдем вниз? Думаю, нас уже заждались. — Ты права. Старшая Басу нахмурилась, когда дотронулась до подрагивающего плеча сестры. Амала поняла, что девушка чего-то не договаривает, но выпытывать из неё слова она тоже не собиралась — пока между ними царит пусть и хрупкое, но теплое воссоединение, портить отношения не хотелось. Вместе они направились вниз. Оказавшись в гостиной, сестры Басу заметили миссис Чаухан и Кирана в компании незнакомой гостьи. Она сидела к ним в пол оборота, слегка склонив миловидное личико и изредка бросая взгляды на мальчишку сквозь густые ресницы; детская припухлость еще не сошла с розовеющих щек. Девочка держалась статно и невольно вздрогнула, когда послышался громкий голос хозяйки дома: она тут же подняла огромные карие глаза на вошедших, звеня невероятным количеством украшений, и рот её изогнулся в слабой полуулыбке: — Милые мои, доброе утро! Заходите же скорее, — Приянка замахала руками, пробираясь сквозь ребят к девушкам. — Пусть Дурга будет к вам благосклонна, — она крепко обняла каждую из них и обернулась к незнакомке. — Это моя племянница Джая. Решила, что здорово было бы вам наконец познакомиться. — Доброе утро, Амала и Нилам Кхан, — девочка склонила голову. После того, как они узнали историю собственного рода, Нилам было достаточно тяжело воспринимать эту фамилию, как имеющую место существовать. Девушка быстро взглянула на старшую Басу и, встретившись с отрицательным покачиванием головы, фыркнула. Ей хотелось было осадить Джаю за это, но сестра дала понять — не время. — У тебя такое знакомое лицо, — Амала подошла к ней ближе. — Мы нигде раньше не встречались? — Не думаю, что это возможно, — она пожала плечами. — Я бы тебя запомнила. Нилам удивленно вскинула брови, бросая взгляды то на сестру, то на Джаю. Спустя пару секунд к ней пришло странное чувство: черты лица этой юной девушки были знакомы и ей — она прокрутила в голове воспоминания и не смогла там ничего найти, словно истинный образ расплывался в толпе, пока та отчаянно за ним гналась. — А сколько тебе лет? — вопрос из её уст вырвался раньше, чем она успела подумать. — Пятнадцать вот недавно исполнилось. Младшая Басу кивнула и отчего-то взглянула на Кирана. Он был слегка напряжен и изредка поглядывал на Джаю, как и она на него. «Кажется, это может к чему-то привести», ухмыльнулась Нилам. Знай она, к какому роду мальчик принадлежит, сама бы побежала за ним, но девушка посчитала, что это было и не нужно — ведь между этими двумя уже что-то начинало прорастать. — Такая взрослая уже, поглядите-ка, — Приянка хлопнула в ладоши. — И до чего хорошенькой же стала. — Тетушка, не смущайте меня, — её щеки вновь покрылись румянцем. — Отец присмотрел уже тебе жениха? — Нилам хмыкнула, когда хозяйка дома задала этот вопрос. — Он слишком заботится обо мне, — рассмеялась Джая. — И точно ищет жениха статусом не ниже Дубеев. Нилам не заметила, как прокусила щеку. Эти разговоры о свадьбах выводили её из себя, в особенности когда дело касалось одной семьи. — Слышала, что сыновья Дубеев уже заняты, деточка, — взгрустнула Приянка. «Да, действительно заняты, и кем же?», отчего-то младшей Басу хотелось позлорадствовать, ведь она прекрасно знала ответ на этот вопрос, который ей хотелось выпалить этим двум в лицо. Девушка поджала губы, пытаясь отвести ревностные мысли к Риши от себя, и отвернулась, чтобы никто из присутствующих не догадался о её думах. — Подожду, может, освободятся? Нервный смешок вырвался из груди девушки, и ей оставалось лишь надеяться на то, что никто его не услышал. Нилам посмотрела в мечтательное лицо Джаи; она тяжело задышала, уже не скрывая своего нарастающего гнева. Вокруг её сжатого кулака обернулась теплая, нежная ладонь старшей Басу, и нарастающая буря в душе слегла на дно. — Ох, дождешься же ты быстрее седых волос, дорогая, — возмутилась миссис Чаухан. — Сейчас искать нужно! — Не торопите меня, тетушка, — Джая качнула головой. — Я хочу познавать мир… и себя. Определиться, что мне нужно в этой жизни. Приянка вскинула руки: — Познавать мир можно и через книги! А жить когда? — Прошу прощения, что встреваю, — резко высказалась Амала. — Но есть еще одиннадцать влиятельных семей. Почему же все сводится только к Дубеям? — Одиннадцать? — женщина удивленно посмотрела на старшую Басу. — Ты знаешь о дюжине? Нилам усмехнулась: — Почему вас так это удивляет? От девушки не скрылось, как хозяйка дома постепенно начинала бледнеть. Всего лишь спустя пару секунд от её напускного волнения не осталось и следа. — Вовсе не удивляет, милая, — улыбнулась она. — Просто очень рада, что вы начинаете интересоваться жизнью своих предков, — Приянка вернула взор на Амалу. — Познакомилась с работой Мерали Патила? — Вы тоже знаете? — Разумеется. Мы с Джаей принадлежим к одной из семей влиятельной дюжины, — ответила женщина, приобняв свою племянницу. — Но как ты нашла эту книгу? Она точно не валяется, где попало. — Прочла у Амрита Дубея в библиотеке, — с вызовом произнесла старшая Басу. — Он позволил мне её изучить. Пока деревянные половицы медленно уходили из-под ног, Нилам с откровенным изумлением и восхищением смотрела на свою спокойную сестру. Ее каменное лицо не вздрогнуло ни на секунду под явно испуганным выражением лица миссис Чаухан. Мелкие карие глазки забегали по Амале, в надежде уличить ту во лжи, но девушка стойко молчала, ожидая ответа. — В той… той самой библиотеке? — выдавила женщина, хватаясь за сердце. — Неужели вы действительно так близки? Это же потрясающе. Амала, ты молодец! — Вы в таких хороших отношениях с господином Дубеем? — Джая уныло покосилась в сторону. — Ни разу в жизни не видел этого вашего господина, а он уже действует мне на нервы, — пробормотал Киран. — Что это вообще за дюжина? От Нилам не скрылось, с каким отчаянием в глазах мальчик смотрел на племянницу хозяйки дома. Похоже, его очень обидело повышенное внимание всех присутствующих к незнакомым для него мужчинам. — Книга о двенадцати влиятельных семьях в Западной Бенгалии, — пояснила Амала прежде, чем Кир успел ответить. — И тебе следовало бы её прочесть… Избегая продолжения неловкого диалога с младшим братом, девушка умоляюще посмотрела на сестру, и в ту же секунду между ними выросла Джая: — Амала, вы же пойдете на фестиваль? — вежливо спросила она, окидывая взором внимательных карих глаз всех присутствующих. — Если вас не затруднит, то я была бы рада присоединиться и пойти туда вместе. — Ох, но если вы отправитесь на фестиваль вместе, то я не смогу за вами следить, — вздохнула Приянка. — Как же быть? Нилам взглянула на Кирана из-под густых ресниц. Она вспомнила их странный диалог на обеспокоенность чрезмерной заботой миссис Чаухан по отношению к мальчику. Хозяйка дома очень смущает его своим поведением, и он слезно просил не оставлять его с ней наедине. Вряд ли Кир сможет насладиться праздником, если рядом с ним будет находиться миссис Чаухан. Он будто бы прочитал мысли своей сестры — лицо младшего Басу испуганно перекосилось. — Тетушка, пусть они сами решат, с кем им пойти на фестиваль, — Джая не могла не улыбаться. — Но и я не обижусь, если вы решите пойти не со мной. Первые слова были для Кирана точно глотком свежего воздуха. Мальчик сразу же оживился и с интересом взглянул на юную гостью дома Чаухан. — Пожалуй, я буду рада, если мы с Джаей пойдем вместе, — сказала Амала. — А ты не будешь против, если попозже к нам присоединятся мои друзья? — Да, я буду рада с ними познакомиться, — девочка улыбнулась. — И пора бы подтянуть мой английский. Киран прокашлялся: — Честно говоря, он у тебя очень… хромает, — он неловко коснулся ладонью затылка и провел по нему дрожащими от волнения пальцами. — Можешь попрактиковаться в языке вместе со мной. Я помогу тебе его подтянуть. — Д-да? Спасибо большое, Киран, — Джая слегка склонила голову, скрывая в ворохе пышных волос розовые щеки. Воцарилась тишина, нарушаемая только стуками многочисленных сердец, находящихся в гостиной. Нилам мгновенно почувствовала неожиданное спокойствие: все страхи и сомнения улетучились, словно до этого они не терзали её голову. Она бросила быстрый взгляд на двух смущенных подростков; сердце умилялось увиденному. Младшая Басу желала для своего брата только счастья и была искренне рада увидеть его таким, пусть и на мгновение. — Сделаю вид, что я совсем не расстроилась, — Приянка обиженно надула губы. — Но тем не менее, желаю вам приятно провести время. А ближе к вечеру и мы с Арьяном подтянемся, — женщина обернулась к своей племяннице. — Будь осторожна, милая. Твой отец не простит мне, если с тобой что-то случится. — Не беспокойтесь, миссис Чаухан, — старшая Басу провела ладонью по волосам Кирана. — Джая будет в надежных руках. Девочка сложила руки за спиной и неоднозначно покосилась в сторону сестер Басу. Легкий румянец будто и не сходил с её щек — однако сейчас племянница миссис Чаухан выглядела так, будто бы хотела что-то сказать, но смертельно боялась: она постоянно поднимала в возбуждении свои густые брови, и вновь возвращала их на прежнее место, пока карие глаза начинали искриться загорающимся азартом. — Извините, — Джая сказала это так тихо, что сначала её никто и не заметил. — Амала, Нилам, вы не будете против, если я помогу вам собраться на фестиваль? — она смущенно улыбнулась. — У вас необычная красота, с которой мне хотелось бы немного поработать. — Ох, Джая, конечно мы не против, — вперед выступила Амала. — Но, если честно, у меня не осталось красивых сари, в которых можно было бы пойти на праздник. Приянка ахнула: — Как же так? Нельзя! — женщина схватилась за голову. — У благородной девушки должно быть много сари. — Тётушка, не беспокойтесь, — племянница женщины положила руку ей на плечо. — Пойдем, Амала, у меня есть кое-что для тебя. Под эскортом Джаи сестры Басу проследовали в огромную спальню, которая принадлежала девочке — по всей видимости она довольно часто гостила у Чауханов дома, потому что комната была обжита. Глаза разбегались от количества мягких подушек у подножия кровати, разбросанных по ней же дорогих тканей и поблескивающих в свету солнца украшений. Казалось, будто бы она здесь жила, но до этого момента ни разу не попадалась им на глаза. Легким движением рук Джая выудила из отдельной комнаты, в которой находился гардероб, воздушное одеяние синего оттенка, в тени отдающим лиловым; золотистые крепления, соединяющие топ и пышную юбку был украшен огромным количеством жемчуга. Нилам была уверена, что в таком наряде старшая Басу сразит всех на празднике. — Оно сделано в традиционном тайском стиле, — племянница хозяйки дома отдала наряд в руки Амалы. — Их религия очень близка с нашей, отсюда и пошли схожести в одеяниях. Девушка вскинула брови: — Если это можно назвать одеждой, то я умею печь тортики, — сказала она. — Тут как-то слишком мало ткани для того, чтобы её так называть. Меня не украдут? — Боюсь, кое-кто не позволит этому случиться кому-то другому, — усмехнулась Нилам. — Если бы он и был здесь, то сделал бы это первым. Девушка не хотела злить старшую Басу, но от едкого комментария удержаться не смогла. Столкнувшись с краснеющими щеками сестры и пронзительным взглядом серо-зеленых глаз, та ждала ответного выпада. Каково же было её удивление, когда Амала подошла к ней ближе и ухватилась пальцами за подбородок, приподнимая голову. — Я бы очень хотела увидеть и твой наряд, сестрица, — промурлыкала она. — Вероятно, один молодой человек будет очень огорчен, так и не увидев тебя в нем. — Что же, один-один, дорогая, — глаза Нилам удовлетворительно заблестели. — Тяжело вести игру, когда вы вдвоем одной крови. Джая непонимающе уставилась на девушек. — Нилам, покажешь свой наряд? — Пора бы. Спустя пару минут перед младшей Басу лежала знакомая темно-зеленая коробка, перевязанная серебристой лентой. Рука не поворачивалась, чтобы раскрыть её — девушка так и не понимала: хочет ли надеть подарок от человека, который фактически предал её, или же наплевать на обиду и с гордо поднятой головой отправиться в нём на праздник. Относить короб назад и говорить о том, что и Нилам осталась без сари, ей совершенно не хотелось, да и поздно было — осталось поддаться искушению и собственным чувствам, что владели над разумом, и отворить завесу тайны — показать всем, кем был её покровитель. — Я хочу увидеть его на тебе, — восхищенно прошептала Джая, когда девушка выложила одеяние на кровать. — А пока подумаем над прической. Нежные девичьи руки принялись перебирать волнистые локоны Нилам, переплетая их между собой. Джая едва касалась пальцами волос, будто бы не она собирала их, а прохладный ветер. После девушка осторожно встала и позволила той натянуть на себя струящиеся ткани, не испортив прическу. Коленки тряслись так сильно, что легкая ткань разбегалась мелкими волокнами по подолу, мешая племяннице Приянки, которая закрепляла части сари на топе. — Дыши глубже, Нилам, — попросила она. — Пока я помогаю твоей сестре, не разрушь ту красоту, что мы с тобой сделали. — Ладно. Младшая Басу старалась дышать ровно, считая каждый вдох-выдох и разглядывая отблески света на темно-зеленой ткани сари. Повсюду, на каждом сантиметре, виднелись серебристые узоры, напоминающие цветы. Нилам боялась заглянуть в зеркало — страшно было увидеть совершенно другого человека — но любопытство было сильнее. Прямо за ним, поглощенная солнечным светом, стояла темноволосая красавица. Нежная персиковая кожа, огромные, полные предвкушения, сияющие глаза в обрамлении густых ресниц. И сари. Одеяние было этой незнакомке точно впору, струясь по стройной фигуре, делая девушку перевернутым цветком темно-зеленой розы. В ней столько грации и изящества, что поначалу Нилам не смогла узнать в ней себя. «Правду говорили, сари раскрывает в тебе всё женское, что имеется в глубине твоей души», удивилась она. Младшая Басу застыла, боясь, что моргнет — и прекрасная девушка в отражении исчезнет, но как только она столкнулась с улыбающейся Джаей позади себя — невольно смутилась. — Как же ты прекрасна, — девочка выглядела умилительно, прижав ладони к щекам. — Вы обе. — И правда не дурно, — согласилась Амала, окидывая сестру оценивающим взглядом. — Похоже, не только девушки знают толк в моде, — она подмигнула и прижалась к ней, шепча в ухо. — Ты правда великолепно выглядишь, Нила. — Спасибо, Мала, — ответила ей младшая Басу. — Кажется, сегодня мы точно всех сразим. Нилам крепко прижалась к сестре, вдыхая терпкий аромат лавандового мыла. Отчего-то ей захотелось расплакаться, но девушка сдержалась — все утро младшую Басу тревожило странное ощущение; будто бы сегодня что-то должно произойти. Пока она не понимала: ожидать хорошего или плохого — поэтому не могла испытывать полную картину эмоций. В какой-то момент её просто накрыла меланхолия. — Не отходи от меня сегодня, хорошо? — неожиданно произнесла Амала на английском, чтобы Джая их не поняла. — Постараюсь, — выдохнула Нилам. Вчетвером они решили больше не медлить — надежда подоспеть к самому началу разгорающегося празднества теплилась в их сердцах — миссис Чаухан позаботилась о такси и, расцеловав каждого в обе щеки, ненадолго попрощалась. Всю дорогу никто из сидящих в транспорте не заводил беседу, и, лишь когда вдали показалась высокая макушка храма Махадеви Дурги, младшая Басу восторженно ахнула. Он находился за пределами Калькутты и не мог при взгляде на него оставить прохожего равнодушным. Колорит между белоснежным зданием и мелкими домишками вокруг него воссоздавал иллюзию величественности — Нилам не могла оторваться от многочисленных башен, устремленных к солнцу, пока птицы пролетали рядом с ними — красота места завораживала. Порадовал девушку и сам город: все улицы были украшены чем-то ярким, бросающимся в глаза; многочисленные ленты, плакаты и другие детали были непосредственно связаны с великой Дургой. Об этом и напоминали временно построенные алтари в честь богини, которые виднелись повсюду, — они отличались друг от друга в угоду каждому жителю и дому. А сами они выглядели счастливыми, ни секунды не переставая улыбаться. — За все дни, проведенные в Индии, я никогда не видел их такими довольными, — Киран кивнул в сторону проходящих мимо людей. — Неужели это из-за праздника? — Ты абсолютно прав, Кир, — ответила Амала, успевая оглядываться по сторонам. — Сегодня важный день, когда все они могут показать свои истинные чувства по отношению к богине, — она развела руками в стороны. — Всё это — дань уважения и благодарность великой Матери за то, что она приглядывает за нами. — Удивительно, что они способны на такие чувства, — пробубнил мальчик. — В моей голове это слабо вяжется с жестокими индийскими традициями. Амала, остановившись перед Кираном, тепло улыбнулась и легконько прикоснулась к его вздымающейся от тяжелого дыхания к груди. — Теперь ты понимаешь, как сильно они нуждаются в ней? — старшая Басу склонила голову. — Любовь способна на многие вещи, даже для тех, кому, казалось бы, не дано её почувствовать и принять. — С каждым днём ты все больше даешь мне пищи для размышлений, Мала, — усмехнулся мальчик. — Тебе это не повредит, — рассмеялась Нилам. На мгновение девушка совершенно забыла, что рядом с ними шла будто бы ничего не замечающая Джая. Девочка с интересом рассматривала улицу, по которой туда-сюда сновали люди и торговцы, праздничные украшения, в которых пестрели многочисленные домишки, не обращая внимания на ничем не примечательную английскую речь. Возможно, её бы обидели замечания Кирана, знай она язык, — но ей не было до этого дела — почему-то младшая Басу сложила о ней впечатление, как о той, что пусть и не совсем рада, но старающейся придерживаться традиций своей родины. — Намастэ! Хотите приобрести подношение для богини? Из мыслей Нилам вырвал громкий женский голос, а после она столкнулась с добрыми желтовато-карими глазами торговки. Женщина выросла перед ней точно гора и всем своим видом и предрасположенностью к общению вызывала невесть откуда взявшееся доверие. Младшая Басу не могла пойти против традиций и не почтить богиню — вчетвером они остановились прямо перед её лавкой. — Что у вас есть? — поинтересовалась улыбающаяся Джая. — Милочка, пройдемте, — женщина открыла взору свои товары. — Здесь есть цветы, аромамасла и тушки небольшой живности, — поправила легким движением руки стоящие в вазах цветущие белоснежные бутоны. — Омовение Дурги уже почти завершилось, следом в упачаре идут подношения. — Мал, о чем она? — шепнул Киран. — Если не ошибаюсь, так называют последовательность действий в пудже, — ответила та. — Перед тем, как зайти в храм необходимо помыться и преподнести богине свои дары, чтобы оказать свою милость. — И когда она в своем мире успела запачкаться… — Киран! — Что будете брать? — женщина тепло улыбнулась компании. Она так бегло говорила на бенгальском, что Нилам с трудом понимала торговку, но отдельно по её жестам могла осознать, о чем та ведет речь. Похоже, женщина действительно думала, что перед ней стоят не англичане, а коренные жители Калькутты — оттого и доброе отношение. Знай она, кто они на самом деле, то вряд ли бы стала так распинаться. — Я хотела бы подарить богине цветы, — воодушевленно сказала Джая, окинув взглядом бутоны. — Они такие нежные и красивые… а вы будете что-то покупать? Младшая Басу сглотнула. Девушка прекрасно помнила, что несколько раз видела богиню. И та не выглядела в те моменты очередной выдумкой, что рассказывают детям по ночам — всё было куда серьёзнее. Поэтому Нилам уже заочно знала, какой даст ответ: ведь лучше задобрить её. — А вы что возьмете? — поинтересовалась торговка. — Несомненно, вы знаете, что наша Махадеви воинственна, но она будет довольна любым подарком. Сестры Басу переглянулись между собой. Вдвоем они осознавали, какое подношение будет истинно верным. — Плоть, — спокойно ответила Амала. — Жизнь ценнее любого другого дара. Киран неловко покосился на неё: — Ты правда веришь в это? — Поверь мне, проживешь здесь чуть дольше и не в такое поверишь, — усмехнулась Нилам. — Можешь не покупать подношение, мы с Амалой попросим, чтобы богиня позаботилась и о тебе. — Как мило с вашей стороны, — уголок рта мальчика пополз вверх, и он поправил ворох кудрявых волос. — Но ведь я и без благословения хорош. — Только не начинай, — младшая Басу закатила глаза и заливисто рассмеялась. — Боюсь, что даже благословение богини здесь не поможет. — Обижаешь, — шутливо надулся Киран. — Даже не буду за это извиняться, — девушка пожала плечами. Торговка предложила отдать дары пуджари, собирающего подношения — именно он относит их храм — согласившись, они прошли вглубь улицы, следуя за толпой шумных людей. Несколько десятков голосов смешались воедино; в воздухе кружил аромат благовоний и специй. — Скоро начнется следующий этап праздника, — Джая перешла на тон повыше, чтобы перекричать толпу. — Главный пуджари совершит ритуал арати. Там будет очень красиво! — Что это значит? — Киран удивленно вскинул брови. — Ох-х, попробую объяснить, — девочка ухватилась за голову. — По сути, ритуал арати — освещение входа в храм ритуальным огнем. Зрелище весьма красивое, ведь во время происходящего будет играть традиционная музыка, а девадаси — танцевать, — затем она едва заметно подмигнула Амале. — И сам пуджари очень неплох… ты с ним знакома. — Ты говоришь о молодом Дубее, верно? — спросила старшая Басу. — Да. Нилам покосилась на сестру, которая скрывала свои истинные эмоции по маской безразличия. Ей всегда было интересно, как она способна на такое, когда внутри горит буря? В силу своего характера девушка почти никогда не могла совладать с беспощадной агрессией, которая могла вылиться в любой момент на безобидного человека. «Неужели она его ревнует?» сердце так и просилось высказать свое предположение, но в этот раз младшая Басу решила помолчать. — Погодите, — коротко сказала Амала перед тем, как ступить на территорию храма. — Давайте тоже ополоснемся, если мы хотим идти дальше. Омовение рук, ног и лица заняло не более десяти минут. Когда Нилам ощутила в своих руках прохладу воды в небольшом фонтанчике, то невольно зажмурилась — резко брызнув каплями по своим щекам. Ветер быстро просушил кожу, оставляя за собой леденящую свежесть. — Мы сможем ненадолго задержаться? — неожиданно попросила старшая Басу. — Скоро подойдут мои коллеги, и я хотела бы их дождаться. — Но Мала, мы же так не успеем все осмотреть, — Киран нахмурился и скрестил руки на груди. — Давай тогда ты подождешь их здесь, а мы пойдем дальше. Далеко заходить не будем, обещаю! Мальчик умоляюще взглянул на Амалу. Про себя Нилам позволила себе усмехнуться: картина выглядела впечатляющей — ведь Киран никогда не строил при ней такую гримасу. Он слезно клялся, что не ступит за территорию храма ни единым шагом и будет стараться всегда быть в её поле зрения. — Хорошо, Кир, — она тепло улыбнулась. — Я доверяю тебе в этом плане. Но отвечаешь сейчас ты не только за себя. Амала почти сразу же скосила взгляд в сторону рядом стоящей племянницы миссис Чаухан. Она смущенно опустила голову в пол и теребила пальцы за спиной, что не скрылось от младшей Басу. Похоже, ей действительно было волнительно находиться в обществе с Кираном. — Спасибо, Мала! — мальчик крепко прижался к своей сестре. — Нилам, ты с нами? — О-оо… нет, думаю, я останусь здесь с Амалой и дождусь остальных, — девушка тут же закачала головой. — Хорошо вам провести время! Брат одарил девушку широкой улыбкой и в ту же секунду отправился изучать площадь в компании племянницы миссис Чаухан. Диалог между ними завязался почти сразу же, как подростки удалились на приличное расстояние. Пока их спины удалялись дальше, Нилам провожала этих двоих взглядом и смогла спокойно выдохнуть, когда Джая и Киран окончательно скрылись между толпой. — Пойдем перекусим, может? — спросила старшая Басу и лениво огляделась по сторонам. — Они, похоже, задерживаются. — Если ты готова оплатить наш обед, то я с удовольствием, — рассмеялась Нила. — Пошли уже. Младшая Басу ценила моменты, когда они с сестрой оставались наедине. Это не значит, что ей было противно общество брата, но и свои причуды в этом тоже были — с Кираном сложно делиться истинными эмоциями, потому что ни в силу возраста, ни в отсутствии женской эмпатии он не был силен — и с Амалой она ощущала прилив энергии, имея возможность заниматься типичными девичьими штучками. В кафе, куда они направились, находилась большая уличная терраса, постепенно заполняющаяся людьми. Успев зарезервировать за собой отдаленное местечко под зонтиком, скрывающим от жарких солнечных лучей, сестры Басу приземлились на стульчики. И спустя пару минут официант уже подносил им чай с десертами. Нилам только поднесла чашу с масалой к губам, позволяя волшебному аромату наполнить её легкие, то увидела, как к ним приближалась знакомая троица. Нового руководителя было сложно не заметить первым: не до конца застегнутая бордовая рубашка сильно контрастировала со смуглой кожей мужчины и пепельными волосами; взгляд его желтых глаз был устремлен прямо на сестер. — Добрый день, мисс Кхан… Амала, — мистер Грант кивнул девушкам. — Надеюсь, мы не заставили вас так долго ждать? — Добрый день, — коротко произнесла девушка. — Отнюдь, мы только присели. — Вот и славно. — Лима, прекрасно выглядишь, — Нилам улыбнулась рыжеволосой. — Зеленый тебе к лицу. — Спасибо, — она благодарно кивнула. Как и на свадьбу Саны, криминолог надела зеленое сари, отлично сочетающееся с огненно-рыжими волосами и светлой кожей. Пусть Лима и не была похожа на человека, рожденного в Индии, но на душе у младшей Басу было тепло: девушка не стала пренебрегать традициями той страны, в которой находится. — Скоро на площади у храма начнется ритуал. Он обещает быть зрелищным, — пояснила Амала. — Можем сходить и посмотреть. — Я лишь надеюсь, что это все окажется для нас полезным, — глаза Габриэля сверкнули. — Не хочу тратить зря наше время и спешу напомнить, что мы не отдыхать сюда приехали. — Мы хоть сможем купить всякие сувениры по дороге? — спросила мисс Берг с долей наивности во взгляде. — Именно это я и называю пустой тратой времени, — мужчина скрестил руки на груди. После гнусных речей Габриэля у компании заметно понизился дальнейший настрой на празднование. До храма они шли уже с нахмуренными лицами. — Он всегда такой? — прошептала Нилам. — Какой? — удивилась старшая Басу. — Ты про Гранта? — Ведет себя, как последний урод, честное слово, — выпалила девушка и с долей гнева посмотрела на спину впереди идущего. — Не везет вам с руководителями группы. — Да, он действительно урод, — согласилась мисс Берг. — Не скажу, что иногда это плохо, но и милым он бывает редко. Спустя пару минут они подошли к храму поближе и перед тем, как ступить на его территорию, прошли омовение. Все, конечно же, кроме Габриэля, были добродушно настроены и без лишних вопросов погрузили ладони в прохладную воду — руководитель группы же призадумался прежде, чем повторить это действие за остальными — пока Амала не объяснила ему важность следования традициям в чужой стране. — Интересно, а культ жертвоприношения мне тоже необходимо соблюдать? — спокойно поинтересовался он. В эту же секунду Нилам подумала, что, прознай об этом Дубеи, — безоговорочно бы предоставили ему эту возможность, но в качестве, скорее, жертвы, нежели главного персонажа. Немного позлорадствовать никому не повредит, о чем и сама девушка не жалела: в данное время ей хотелось сломать ему нос — но подставлять сестру она не планировала; поэтому в мыслях всё было гораздо красочнее. В центре площади было еще более шумно, чем на улицах. В какой-то момент младшей Басу показалось, что на этой маленькой территории мог собраться чуть ли не весь город — людей было столько, что протолкнуться вперед даже и не хотелось. Местные, девадаси, пуджари и разукрашенные девушки с юношами ходили из стороны в сторону, созывали народ, пели и танцевали. Все они выглядели искренне счастливыми и желали каждому проходящему мимо хорошего настроения и поздравляли с праздником. Из-за спины Нилам резко вырос Киллиан, который с момента их встречи до сих пор ограничивался лишь кивками и короткими фразами. Мистер Лайтвуд прошел чуть вперед, тяжело дыша, и обернулся в пол головы, обращаясь к Амале: — Мне кажется, я скоро сойду с ума, — подытожил он. — У меня начинает развиваться социофобия. — Киллиан, вдохни чуть глубже и постарайся успокоиться, — шепнула ему девушка. — Представляю, как тебе сейчас тяжело. Но если ты и не хочешь веселиться, попробуй найти в этом выгоду для расследования, как и говорил Грант. — Я это понимаю, — согласился мужчина. — Мне просто здесь некомфортно. Будто бы ничего из этого, — он обвел руками воздух. — Неправильно. — Киллиан, она права, — вступилась Лима, слегка касаясь плеча капитана. — Мы не можем пока отсюда уйти. — Да, и уйдем мы только тогда, когда сестры Кхан найдут себе неприятностей на одно место, — Киллиан обвел взглядом девушек. — Выборов, каким именно способом, хоть отбавляй. Можно, к примеру, затеряться в толпе… или… Дальше Нилам перестала его слушать. Весь свой интерес она направила на многочисленные шатры с различными товарами по бокам улицы, с любопытством разглядывая их. Даже в праздники они не упускали возможности заработать, ведь сейчас люди гораздо охотнее будут скупать те или иные вещи. Девушка проследила за тем, как Амала удалялась в сторону торговой палатки с огромным количеством трав и склянок на прилавке. После короткой и достаточно эмоциональной беседы она вернулась к коллегам. — Я вижу интерес в твоих глазах, сестрица, — рассмеялась старшая Басу. — Об этом… расскажу позже. Наконец они оказались у храма, где толпа обступила небольшую территорию перед ним, образовав полумесяц. Посмотрев друг на друга и ухмыльнувшись, сестры Басу поняли друг друга без лишних слов — вдвоем они пошли змейкой в первые ряды; их толкали, за спиной раздавались негативные возгласы, но все это стоило того, чтобы увидеть его. Господина Дубея обступило несколько пуджари так, что он находился во главе них. Они стояли у входа в храм, куда пока никого не пускали, и проводили религиозные практики. Амрит был сосредоточен и пустым взглядом смотрел куда-то вперед, держа в руке ритуальный огонь, что освещал его сосредоточенное лицо — в зеленых глазах танцевали искрящиеся огоньки. «Красиво», — только и смогла подумать Нилам. Её беспокойный взгляд блуждал по толпе, вглядываясь в незнакомые лица. Девушка четко ощущала его присутствие. Перед носом возник знакомый аромат бергамота и корицы, словно юноша стоял прямо перед Нилам, но впереди были только пуджари. Она невольно зацепилась глазами за Амрита и прикусила губу, когда присмотрелась за его спину чуть внимательнее — поодаль него, сцепив руки, стояли Рэйтан и Риши. Они не заметили присутствия сестер, но сразу почувствовали, принявшись искать их в толпе. Нилам усмехнулась. Девушка без зазрения совести наблюдала за юношей, что беспомощно блуждал по людям в поисках одной единственной, что заставила его сердце зайтись бешеным ритмом — она это чувствовала; его волнение передавалось по её венам, и младшая Басу приоткрыла рот, выдыхая. Пока Риши Дубей не нашел девушку, она ощущала себя в выигрыше — теперь же он, не отрываясь, наблюдал за её смятением. Нилам не смела отвести глаз от юноши и также смотрела на него в упор; уголок его рта пополз вверх. Проигрывать совершенно не хотелось в этой молчаливой игре, но резкий шум заставил младшую Басу вздрогнуть, и она переметнула взгляд в центр — после этого Риши пропал, оставив мистера Вайша в одиночестве. Ритуал арати начался, когда Амрит медленным шагом вышел вперед и поднял над головой церемониальное пламя; лишь на мгновение толпа разразилась криками и улюлюканьем и почти сразу же смолкла. Пуджари расселись по своим местам и взялись за инструменты. Вместе они начали перебирать струны, бить в барабаны и читать мантру, и невероятной красоты звуки слились воедино. Мелодия была тихой и медленной, нарастая с каждой секундой — кто-то восхищенно слушал, а кто-то — ронял по щекам слёзы. В груди Нилам почувствовала умиротворяющее спокойствие, когда запел и господин Дубей: — Славься, гневливая Дурга! — мужчина продолжал держать руки с пламенем над головой и смотрел на пасмурное небо. — Славься, Шаранья, дарующая прибежище. Славься, наша Махадеви! Затем Амрит пришел в движение — он начал совершать ритуальный обход вокруг священной статуи Дурги. Мужчина выглядел сосредоточенным, не обращая внимания ни на кого, кроме главной фигуры в центре. Господин Дубей читал мантру, будто разговаривал с любимой, — шептал, с нежностью поглядывая на статую, подносил пламя ближе или наоборот дальше, будто бы боялся её обжечь. Пока он ходил, в центре уже успели появиться девадаси, исполняя несложный, но поистине прекрасный танец. Они сменялись по трое после каждого исполненного действия, словно шли по кругу и без остановки. Зрелище было невероятным — будто танцевали сами богини, выпуская позитивную энергию в мир. — У меня есть странная мысль, — неожиданно начала Амала. — Мы выглядим, как девадаси, и могли бы повторить эти движения, — она говорила так быстро, что Нилам не успевала её понять. — Тем более, мы — Басу и связаны с Калькуттой сильнее, чем кто-либо. Мы обязаны выступить перед народом. — Прости, что? Младшая Басу не успела услышать ответ — перед её лицом возникла ухмыляющаяся Амала и, схватив ту за руку, направилась к следующей очереди из девадаси. Дождавшись определенного момента, когда троица закончила танцевать и начала удаляться с центра площади, сестры скользнули вместе с одной из девадаси, шевеля бедрами. Поначалу Нилам откровенно не понимала всю суть происходящего и видела перед собой лишь несколько сотен, если не больше, удивленных глаз. В руках и ногах появилось ощущение волнения, и мышцы начало сводить от дрожи. Секунда ушла на то, чтобы увидеть тепло улыбающуюся сестру, и до её слуха начал доходить такт мелодии. Младшая Басу мгновенно почувствовала себя в своей тарелке и принялась повторять простые движения за двумя девушками. Втроем они двигались легко, будто танцевали под ноты ситара всю жизнь — в теле возникло приятное ощущение; оно слушалось и охотно исполняло каждое движение. Теперь же Нилам не испытывала волнения, когда заметила, с каким восхищением на неё смотрела толпа. Тысячи глаз следили за грациозными сгибами тела и плавными переходами. И тут, младшая Басу заприметила между ними родную зелень, от которой в душе появилось льющееся тепло. Риши направил все имеющееся у него внимание на девушку в центре площади, что следил за изящными вращениями и ловкими прыжками. Его лицо сохраняло стойкую безмятежность, но Нилам ощущала его бурю, бьющуюся в груди — она чувствовала, как россыпь мурашек расползалась по телу юноши, и улыбнулась ещё шире. Младшая Басу знала не понаслышке, что в индуизме огромное значение в ходе ритуалов предавалось танцам, как одному из мощнейших способов источника необходимой энергии. И сейчас девушка действительно ощущала что-то странное: её душа стала такой легкой и воздушной, что слилась с традиционной мелодией и мантрой, которая проходила сквозь тело. Неожиданно на пасмурном небе сверкнула молния. Послышались оглушительные раскаты грома, последовавшие почти сразу же после вспышки, — значит она была прямо над храмом. На мгновение Нилам испугалась и взглянула в сторону старшей Басу, ища поддержки, но та тоже неловко оглянулась. Их успокоила взбушевавшаяся толпа, потому что отовсюду послышались восторженные крики — люди приняли этот знак за благословение от самой богини. — Они обратили взор Махадеви на нас! Смотрите на них! — Счастье нас ждет! Счастье! — Потомственный пуджари привлек к нам богиню! Со всех сторон посыпались полные счастья слова и причитания, заставив девушек улыбнуться. И тут же шум вокруг оповестил их о том, что ритуал завершен, и толпа хлынула прямо на них. Началась какая-то суматоха из нескольких тысяч людей: все они стремились попасть в храм первыми, чтобы отблагодарить богиню, и стояли чуть ли не на головах у друг друга. Амала почти сразу же пропала из поля зрения младшей Басу, и она боязливо смотрела из стороны в сторону и защищалась, если перед лицом показывались кулаки. Голову начала захватывать паника, и девушка попыталась выйти из толпы, как вдруг почувствовала крепкую хватку на своем локте. Обернувшись, она увидела знакомое лицо Риши. — Если ты не хочешь, чтобы нас здесь придавили, то следуй за мной, — крикнул юноша. — Куда мы? — В храм, — коротко ответил он. Младшая Басу не стала сопротивляться, потому что понимала опасность ситуации, в которую попала, и надеялась, что Амала тоже находится в безопасности. Нилам ощутила красноту на своих щеках, когда мысль о том, что они с Риши спустя столько времени останутся друг с другом наедине, начала въедаться в голову. Войти в храм решили через один из черных ходов, чтобы не мешать людям. Нилам, склонив голову в пол, шла за господином Дубеем, что до сих пор не выпускал её ладонь из своей руки. Шум голосов резко стих, когда они оказались внутри, погрузив их в непривычную после улицы тишину. Девушка и юноша прошли дальше по коридору и забежали за тисовую дверь, предварительно проверив, что никто за ними не следует. Младшая Басу уткнулась взглядом в лиловую пустоту: перед ней появилась небольшая, но достаточно красиво обставленная комната. В глубине она увидела, как по помещению замаячила едва заметная тень, поджигая настенные факела. По пространству пронесся аромат зажженных благовоний. Девушка шагнула во внутрь чуть увереннее, гордо вздернув подбородок. Подле широкого окна, плотно задернутого шторами, расположился широкий диван со множеством раскиданных по нему и полу подушек. Риши вынудил с туалетного столика темно-зеленого оттенка с красной жидкостью и плеснул немного себе в бокал, опустошив его почти залпом. Он медленно обошел Нилам по кругу, откровенно разглядывая её. — Рад, что оно сегодня на тебе, — подытожил господин Дубей. — Не устану повторять, насколько ты прекрасна. Младшая Басу уверенно посмотрела на своего собеседника. Уголок его рта тут же пополз наверх — Риши считал Нилам совершенно другой девушкой, непохожей на остальных — обычно незнакомки стеснялись и глаз поднять на молодого господина, она же смотрела в упор с легкой ноткой раздражения. Конечно же, ей было интересно, почему они находятся здесь одни. Стоять с ним вот так было ужасно волнительно, и Нилам оставалось лишь молиться о том, что Дубей не слышал быстро бьющегося сердца. — Волнуешься? — Риши будто бы прочитал мысль девушки. — Как и ты, — прежде, чем ответить, она сглотнула. — Слышу, как колотится твоё сердце. Господин Дубей тепло улыбнулся и перевел взгляд в сторону: — Давай уже перестанем ходить вокруг да около, — спокойно произнес юноша. — Ты мне нравишься, а я нравлюсь тебе. Мы чувствуем по отношению друг к другу идентичного характера ощущения, — он сделал шаг ближе. — Но даже при всем моем высоком положении я не могу целовать тебя, когда захочу… да даже видеть! — И чего ты хочешь? — спросила Нилам. — Официальности? На талию девушки вдруг легли мужские пальцы, невесомо касаясь её обнаженной кожи. Риши загадочно ухмыльнулся и понимающе кивнул, прикусив губу. Ответил, совершенно не стыдясь: — Неужели это так не очевидно? — юноша оценивающим взглядом скользнул по ключицам младшей Басу. — Я полностью уверен в своих чувствах и не собираюсь этого стыдится. Она хотела было рассмеяться от происходящего абсурда. Оставаться серьезной стало гораздо тяжелее, чем обычно. На раздумья было отведено слишком мало времени. — Я тоже этого хочу, — вполголоса произнесла Нилам. — Но меня раздражает, что не могу ничего с этим сделать. Будто бы моими чувствами руководит кто-то другой, — девушка уставилась на своего собеседника. — Мне сложно доверять тебе, и я испытываю страх от того, что ты можешь умалчивать что-то ещё. Риши откровенно повеселила фраза, сказанная девушкой, и он позволил себе рассмеяться вслух. От его искреннего смеха по коже Нилам пронеслись мурашки. — Я понимаю твои опасения, но могу тебе раскрыть маленький секрет: из всех новых знакомых только я не представляю для тебя угрозы, — пояснил юноша. — Ты не поверишь, удивившись, как много вы с сестрой себе позволяете в нашем обществе. За большую часть действий вас давно могли лишить головы. Младшая Басу не смогла ответить господину Дубею и тяжело вздохнула. — Я не хочу больше просто думать о тебе, не имея возможности быть рядом всегда, — Риши подошел к девушке почти вплотную. — Неужели тебе этого достаточно? Я позвал тебя для ответов, а вопросов становится только больше… Ладонь, что покоилась все это время на талии девушки, двинулась, и юноша прошелся пальцами по легким тканям сари. Не позволив себе большего, он тут же отдернул их — в воздухе закружился едва уловимый аромат бергамота и корицы. Его тихий голос и возмутительная близость вызывали трепет в душе у Нилам. Она больше не стеснялась его общества и тут же вздернула подбородок. Младшая Басу держалась ровно, не обращая внимания на прикосновения Риши, но и не стремилась отстраниться от него. Безмолвно девушка бросила ему вызов. — Хватит меня дразнить, господин Дубей, — пропела Нилам. — Лучше налей мне вина. Несмотря на вновь возникшую улыбку, сердце Риши стучало так, будто его обладатель бежал десятикилометровый марафон. Когда он подошел к туалетному столику, прикоснувшись к бутылке, то замер, словно задумался о чем-то своем. Юноша резко развернулся, держа в подрагивающих ладонях бутылку. — Стань моей, драгоценный сапфир, — выдохнул господин Дубей. — Будь рядом со мной. О другом я и не прошу. Под его прямым проницательным взглядом Нилам вздрогнула. Она чувствовала как с каждой секундой всевозможные рамки между ними стирались; они становились всё ближе друг к другу. И Риши тоже это осознавал: в его зеленых глазах читалось откровенное желание, смешанное с искушением, с которым он боролся где-то внутри себя. — Пусть будет так, — прошептала младшая Басу. Господин Дубей небрежно отбросил бокал куда-то в сторону и примкнулся губами к стеклянному горлышку, глотая вино, пока Нилам завороженно наблюдала за его движениями. Когда последние капли рухнули на его смуглую кожу и покатились вниз, оставляя после себя багровые дорожки, юноша медленным движением, точно кошка, двинулся на младшую Басу. Риши оказался подле девушки всего лишь за два небольших шага и мягко коснулся пальцами её подбородка, задев нижнюю губу. Не прерывая зрительного контакта, он приближался к лицу младшей Басу, так и не проронив ни слова. Своими прохладными губами господин Дубей мягко коснулся её горячих. Он не углублялся, пытаясь быть ласковым, и будто бы просил немого разрешения. Нилам с готовностью приоткрыла рот, и в ту же секунду юноша накрыл её чувственным поцелуем. Сладкий напиток, о котором просила девушка, оказался внутри. Остатки вина разносились по организму, и она почувствовала странную легкость; поцелуй закончился, когда Риши вновь провел пальцем по её губам. — Успела насладиться? — с придыханием поинтересовался юноша. — Не совсем… Младшая Басу резко сократила расстояние между ними, прижимаясь всем разгоряченным телом к Дубею. Она нежно провела губами по его шее, почувствовав нарастающее волнение юноши. Каждое прикосновение их тел друг к другу сопровождалось небольшими импульсами, и Нилам, зная это, слегка прикусила кожу Риши, оставляя в этом же месте легкий поцелуй. Он не противился и без лишних стеснений сжал ладонь на спине девушки, отчего та непозволительно громко ахнула. Вспышка ярких ощущений накрыла их двоих с головой. С внезапной страстью и глухим рычанием господин Дубей притянул Нилам к себе. От этого звука, исходящего от юноши младшая Басу будто бы ощутила на себе электрический заряд — хотелось быть к нему ещё ближе. Свободной рукой юноша зарылся в густоту волос, пока девушка сдавалась под напором впивающихся в неё губ. Тело будто бы находилось под властью Дубея и, изгибаясь, шло навстречу его развязным ласкам. В эту же секунду пальцы Риши сжали локоны Нилам, заставляя её откинуть голову — он не остался в стороне, покрывая её шею влажными поцелуями, будто бы мстя за недавнюю своевольность. — Хочу тебя всю, — прорычал Дубей в её кожу, подле уха. — Так возьми, — девушка прижалась носом к его щеке. — Сегодня я вся твоя. — А завтра? — Каждую секунду этой жизни и следующей. Риши притянул девушку к себе, и вместе они рухнули на мягкие подушки. Всё случилось быстро — юноша навис над девушкой, нежно водя рукой по ее изгибам. Не прошло и нескольких минут, как легкое сари, подаренное Дубеем, им же было и снято, и его взору открылась желанная девичья нагота. То, что они делали в данный момент казалось единственно верным решением — прижимать к себе того, с которым жизнь заиграла новыми красками, с которым Нилам чувствовала себя желанной — ей был необходим этот человек, как и она ему. — Мне хочется услышать, как ты выкрикиваешь мое имя от удовольствия, — прошептал Риши, склонившись над девушкой. — Но нас не должны услышать, поэтому мы оставим это для следующего раза. — А если я не буду выкрикивать твое имя? — горячее дыхание младшей Басу оказалось на его шее вместе с обхватившими руками. — Что ты сделаешь? — Придется заставить тебя закричать, — усмехнулся он. Ответ удовлетворил девушку, и она облизнулась, прикусив нижнюю губу. Нилам больше не могла слушать Риши, сгорая от возбуждения и любопытства. Что же будет дальше? Его губы вновь оказались на губах младшей Басу. Языки сплелись лишь на секунду, после чего девушка ощутила пульсацию внизу живота, когда разгоряченная мужская ладонь оказалась на внутренней стороне ее бедра. Ногами Нилам обхватила его спину, прижимаясь ближе к твердеющей части тела Дубея; и в ту же секунду он шумно выдохнул. Девушка сильнее вжалась бедрами к юноше, легонько прикусывая мочку уха, когда тот наклонился ближе к её шее. — Кто же кого здесь дразнит, госпожа Басу? — Мне нравится, когда ты называешь меня госпожой. Продолжай, — усмехнулась она в ответ и посмотрела на него серьезнее. — Если ты не возьмешь меня прямо сейчас, то это сделаю я. — Какая нетерпеливая… — рассмеялся Риши. — Будешь мною командовать, я и вовсе прекращу. — Боюсь, у тебя не хватит духа остановиться. Ловким движением рук Нилам проникла под застежки ремня, ослабляя хватку, и брюки тут же рухнули с его ног. Риши не был готов к такому и на мгновение остановился. Он привстал с девушки, опираясь коленями о деревянный пол, и стянул с себя остатки одежды, оголяя подкаченное тело. Юноша вернул инициативу себе в руки и оказался сверху младшей Басу. В его расширенных зрачках Нилам увидела то, насколько сильно Дубей этого хотел: все их неловкие встречи, взгляды и прикосновения привели их к этому моменту. Теперь все стало слишком ясным. За этим последовало первое движение, и медленным толчком Риши оказался внутри девушки, издавая приглушенный стон. Эта секунда стала самой долгой и желанной; сильнейшая эйфория расползалась по всему телу. Они замерли всего лишь на мгновение, не веря в реальность происходящего, и весь мир для двоих перестал существовать — остались лишь они вдвоем. Риши Дубей двигался ритмично, то нарастая, то сбавляя темп, интересуясь у Нилам, как ей было приятно. Попутно он оставлял поцелуи на лбу, щеках и губах девушки, прижимая её запястья в подушки. Его тяжелое дыхание слилось с едва слышимыми стонами. Прикрыв глаза от удовольствия младшая Басу не сразу заметила, с какой нежностью юноша смотрит на неё, прикусив губу. А видеть его над собой таким счастливым было долгожданным подарком судьбы. Спустя несколько минут Риши обессиленно рухнул на обнаженную грудь Нилам, обнимая её дрожащими руками за талию, пока рука младшей Басу покоилась в густых черных локонах. Горячая волна удовольствия пронзила их тела лишь на мгновение, но и этого хватило, чтобы они заливисто рассмеялись. — Невероятно, я лежу на полу с лучшей девушкой этого мира, — задумчиво произнес он. — Кажется, что я умер и нахожусь в раю. — Если бы ты был в раю, то не почувствовал бы этого, — улыбнулась младшая Басу. Она привстала на локти и оставила на макушке Дубея нежный поцелуй, отчего юноша расплылся в искренней улыбке. — Ты прекрасна, моя луна. Понемногу они начинали приходить в себя после прорыва бешеной бури эмоций. Вдвоем, Риши и Нилам, помогали друг другу собраться: он аккуратно закрепил ткани сари, чтобы девушка в них не запуталась, а она, в свою очередь, помогала ему, застегивая рубаху. Спустя пару минут они оказались в просторном зале, посреди которого возвышалась огромная статуя Дурги. Рядом с ней стоял Амрит, прижимающий к себе Амалу, а вокруг них кружило несколько человек, чьи лица были скрыты под темными капюшонами плащей. — Теперь все мы в сборе, — громко оповестил всех присутствующих Амрит. Нилам начала удивленно озираться по сторонам в поисках помощи: — Что это все значит? Мала? Амрит вышел вперед и развел руки в стороны. — Дамы и господа, перед вами Амала и Нилам Басу, — эхо разносилось по всему храму. — Одни из последних представителей своего рода.