the language of love: bittersweet memories

Днём в клубе практически нет посетителей. В обеденные часы заведение работает как бар: из еды только закуски, а танцы начинаются после девяти вечера. Это нормальная практика для подобного бизнеса, и Сетбёль это только на руку. Она стоит за барной стойкой, расставляя в ровный ряд бутылки с алкоголем на стеклянные полки, покачивая головой в такт негромкой музыке, что доносится из динамиков. Вечером здесь правит диджей, а в обычное время подборки плейлистов составляет Чонхо — каждую неделю разные. Песни иногда повторяются, но чаще всего это последние новинки. Конкретно эту композицию Бёль даже себе добавила в свой сборник. — Привет, — раздаётся женский голос, и Сетбёль оборачивается, тут же расплываясь в улыбке: — Джисон передал телефон? — она разворачивается всем корпусом на Нари, которая уже усаживается на высокий стул перед стойкой. — Да, и как я могла его забыть? — запускает пальцы в тёмные волосы, зачёсывая передние пряди назад. — Здесь всегда так?.. — она окидывает взглядом пустующее помещение. За одним столиком сидит мужчина в костюме с открытым лэптопом и чашкой эспрессо. Ещё за одним сидят двое мужчин с пинтами пива и пиалой солёных орешков. — …людно? — заканчивает за неё Бёль, и Нари кивает, возвращая свой взгляд обратно. — Да, днём у нас релакс. Народ подтягивается после шести, а диджей приходит не раньше восьми. — А, ясно, — с пониманием кивает Нари. — Ты уже обедала? — интересуется она. — Раз уж мы опять встретились, то я хочу отблагодарить: и за информацию, и за телефон. Пообедаем вместе? — Да брось, это пустяки, — отмахивается Сетбёль. — Не пустяки, я серьёзно, — настаивает она. — Что ты хочешь? Тут поблизости есть классные токпокки. Или в рамённую можем заскочить, но в это время, обычно, там очередь… — Давай выпьем кофе? — перебивает Бёль. Нет разницы, что сейчас время обеда — Сетбёль чувствует себя разваренной клёцкой, а есть себе подобных это каннибализм. А вот чашечка бодрящего кофе — то, что нужно. — Супер! — опять белоснежная улыбка сверкает на лице Ким Нари. — Ты когда заканчиваешь? Сетбёль оглядывает практически пустой зал: — Да хоть сейчас, — отталкивается руками от барной стойки и идёт в сторону подсобки, снимая чёрный фартук с пояса. Как и ожидалось: Дана сидит в помещении для персонала, увлечённо смотря какую-то трансляцию на телефоне. Девичье восторженное попискивание слышно ещё до того, как Бёль открывает двери подсобки. — Я ушла на обед, — оповещает её Сетбёль, вешая фартук на крючок. — Ты можешь заниматься этим и у бара? — но никакой реакции не следует. — Дана, ты меня слышишь? — Бёль поворачивается на напарницу, скрещивая руки под грудью. — Приём! — Да-да, я уже иду, — кивает несколько раз Дана, но взгляда не поднимает. — Всё, иди, — тон теперь более строгий. — Я уже устала прикрывать тебя перед Чонхо. — Прости, онни, одну минуточку и я выйду. — Дана наконец-то отрывает взгляд от экрана телефона, выставляя указательный палец вперёд. — Тут интервью вышло, я должна досмотреть. Устало закатывая глаза, Бёль забирает с вешалки свою кожанку, набрасывая на плечи. Больше ничего не говорит и выходит обратно в общий зал. В конце концов, если Дану уволят, то это будет уже не забота Сетбёль — она шла на уступки столько, сколько могла.

***

— Знаешь, я все эти скоростные штуки не люблю, — признаётся Нари, забирая свой айс-американо с зоны выдачи. — Каждый раз, когда Минхо меня на байк сажает, сердце в пятки уносится. А Сынмин так вообще сумасшедший, — уже тише добавляет она, косясь на парочку за ближайшим столиком, словно они могут их услышать и понять, о ком идёт речь. — Понимаю, о чём ты, — усмехается Сетбёль, делая глоток горячего капучино. — Сухо гоняет несколько раз в неделю. Но если в гонке участвует Сынмин, то не лезет. Всё равно без шансов. — Это твой парень? — интересуется Нари, усаживаясь на плетёное кресло за столиком у окна. На улице уже ноябрь. Листва почти вся опала, город серый, но не менее прекрасный. Солнечные лучи проникают в кофейню через большие панорамные окна и даже ещё немного согревают кожу. — Да, — кивает Бёль, занимая кресло напротив. — Он автомеханик, но чинит тачки только себе и друзьям. — А чем ещё занимается? — Учится в колледже на менеджменте. Но, как сказать, учится. Его в этом году точно вышвырнут, — нервно хихикает Бёль, делая глоток кофе. В свои двадцать пять Ким Сухо не получил ни нормального диплома, ни приличной работы. Иногда, Сетбёль задаётся вопросом, зачем она вообще согласилась переехать с ним в Сеул из Кёнгидо. Точно: он загорелся идеей обосноваться в столице, а Сетбёль дома ничего не держало. Это выглядело как очередная авантюра, а для людей, которым нечего терять — неплохой шанс. Вот только Бёль всё это время не сидела на месте, а Сухо, кроме как поступить в колледж в двадцать четыре года, ничего полезного больше и не сделал. Гоняет на своей тачке, в которую угрохал все деньги, что родители дали ему на переезд. Да ещё свои сверху, что заработал вышибалой в одном из баров, но долго там не продержался: работа ночная, а ночью гонки. Какая уж тут карьера телохранителя. А днём спит как чёрт, что не добудишься. И попробуй слово сказать, сразу возмущения: «Ты живёшь в моей квартире, будь добра, не еби мозги». Квартира, естественно, не его. Дядя Сухо сдаёт им её за полцены, пока сам с семьёй живёт в Мичигане по работе. Но Сухо нравится каждый раз напоминать о том, что это благодаря его семье они живут в таких хороших условиях. Да если бы не Сухо, Бёль бы жила с родителями в Кёнгидо. Хотя, и там есть свои минусы. И выбирая между домом там и жизнью здесь с парнем, она не задумываясь выбрала второе. Ещё одного такого шанса могло и не быть, поэтому Сетбёль воспользовалась им и теперь, если и жалеет, то только иногда. Стаканчики с кофе пустеют, а беседа идёт так, словно Нари и Сетбёль знакомы уже не первый год, просто давно не виделись и обмениваются последними новостями. В какой-то момент Бёль даже забывает о том, что Ким Нари участница её любимой к-поп группы, из дебютировавших в последнее время. Как-то так вышло, что после окончания школы жизнь настолько закрутилась, что Бёль переросла фанатство и свою любовь в Ким Намджуна из Би-Ти-Эс. Но с приходом Фифс Элемент на к-поп сцену — не смогла устоять. Ей нравится и концепция группы, и посыл их песен, и сами девочки. Не сказать, что она потеряла бы голову, поджидая их под зданием Джи-Вай-Пи, как частенько грешат фанаты, но встретив Нари тогда в более неформальных условиях, решила попытать удачу и подойти попросить фото. А сейчас Нари угощает её кофе и рассказывает о том, как лидер их группы — Мизуки — всегда пунктуальная и сдержанная, на прошлой неделе напрочь забыла о репетиции и пошла в торговый центр. Звук дверного колокольчика непроизвольно привлекает взгляд Нари. И, мельком глянув на нового посетителя заведения, она тут же возвращает на него внимание, расплываясь в улыбке и взмахивая рукой для привлечения внимания: — Сонбэ! — выкрикивает она громче, чем следовало, что Бёль немного пугается, тоже оборачиваясь. — И снова вы вместе пьёте, — улыбается Джисон, подходя к их столику. — Это уже традиция? — Сонбэ, не смешно, — Нари наигранно щипает его в бок, что Джисон подпрыгивает на месте, отмахиваясь от её руки. — Ты почему тут? — В нашем кафетерии сломалась кофемашина, прикинь. А мне позарез надо. — Как сломалась? — ужас на лице Нари неподдельный. Она по несколько раз на дню бегает на первый этаж за айс-американо. Сломанная кофемашина — катастрофа. — Не кипишуй, — он опускает руку ей на плечо, чуть сдавливая. — Обещали починить через пару часов. Мышцы на лице Нари расслабляются, и она тут же припадает губами к трубочке, желая смочить пересохшее горло. Нельзя так шокировать. — Привет, — здоровается Сетбёль, как только Джисон переводит на неё взгляд. Но Хан ничего не отвечает — лишь приветливо подмигивает ей и идёт к стойке, чтобы сделать заказ. — Я, наверное, пойду, — она уже обращается к Нари, которая теперь быстро печатает кому-то сообщение. — Что? Куда? — не понимает она, отрываясь от мобильника. — Давай ещё посидим? Сонбэ только пришёл. — У меня скоро обед заканчивается, — Бёль встаёт из-за стола, забирая практически пустой стаканчик. — Спасибо за компанию и кофе. — Да брось, я ведь твоя должница, — отмахивается Нари и перехватывает её руку, не давая отойти: — Повторим как-нибудь? — Если захочешь, — улыбается Бёль. — А ты не хочешь? — Я ведь не знаменитый айдол, — ведёт плечом Сетбёль, а Нари закатывает глаза. — Я забегу на днях, как будет время, — уверенно произносит Нари и отпускает её руку. — Пиши мне. — Хорошо, — соглашается Сетбёль, действительно удивляясь, что Ким Нари из Фифс Элемент хочет с ней общаться. И пока Джисон ещё ждёт свой напиток, она выходит из кофейни, попутно выбрасывая опустевший стаканчик в мусорное ведро.

***

Каждый раз, когда в «Шугар Раш» намечается закрытая тусовка, менеджер Чхве Минсу проводит собрание персонала, где дотошно инструктирует каждого: снимать фото и видео — нельзя, грубить клиентам — нельзя, приводить своих друзей через чёрный ход — тоже нельзя. Все эти правила кажутся абсолютно очевидными, но раз из собрания в собрания менеджер Чхве считает, что стоит вдалбливать их в головы своим подчинённым — пускай. Для Даны это первое подобное мероприятие. И похоже, что она действительно удивляется подобной строгости. Сетбёль же вовсе не впечатляется данной секретностью. Айдола в заведении можно встретить намного чаще, чем у главного входа Джи-Вай-Пи, что находится в конце улицы. Самые знаменитые всегда приезжают через подземную парковку или секретный ход. Через главные двери проходит лишь персонал и трейни. Не то чтобы Бёль следила, но за всё время работы в клубе, она ни раз прогуливалась мимо высотки Джи-Вай-Пи и никогда не встречала никого, кого бы видела по телику. Да и не особо рвалась это сделать, если честно. Хотя стоит признать, что приятно на своей незамысловатой работе встречать знаменитостей. — Извините, — подаёт голос Дана, и Бёль скучающе переводит на неё взгляд, как и все присутствующие, сидящие за круглым столом в углу зала. — А если они сами попросят их сфотографировать, я могу это сделать? — Можешь, — не без раздражения прерывается Чхве Минсу, чтобы ответить на её глупый вопрос. — Так вот, меню… — но ему не дают продолжить: — А если, теоретически, у них разрядятся телефоны. Я могу сфоткать их на свой и переслать фото? — совершенно наивно интересуется Дана, и на лице Минсу выступает жилка раздражения. — Юн Дана, что за бред? — встревает Чонхо, видя, что новенькая нарывается на неприятности. — Нет, ну, теоретически это ведь не нарушение субординации. Разве нет? — пожимает плечами она, игнорируя недовольные взгляды собравшихся, мечтающих лишь поскорее разойтись. — Нет, никаких «сфоткаю на свой и перешлю», — отрезает Минсу. — Ты подписывала договор. Нужно было внимательно читать правила, Дана. Строгость начальника отбивает у Даны всякое желание дальше развивать эту тему. Она лишь поджимает губы и до конца совещания сидит потупив взгляд, будто такой грубый тон её обидел. — Не стоит лишний раз прерывать его монологи, — Бёль окликает Дану, как только совещание заканчивается и менеджер Чхве отходит к бару, обсуждая сет новых настоек с Чонхо. — Он слишком любит внимание и не любит, когда кто-то перетягивает его на себя. — Но я ведь по теме задала вопрос, разве нет? — хлопает ресницами Дана, и Бёль, на правах старшей коллеги, наставнически опускает руку ей на плечо, чуть сжимая: — Такое лучше спрашивать только после его фразы «есть ли вопросы?», — мягко улыбается она, понимая, как сложно бывает привыкнуть к новому месту работы. — Ладно, я поняла, — кивает Дана, уходя в уборную. Кажется, она слишком легкомысленная, раз ещё после первого своего вопроса «а кто именно из айдолов будет на мероприятии?» не заметила негативный настрой их начальства. Она привыкнет, хотя сейчас, скорее всего, шмыгает носом, сидя на крышке унитаза. — Бёль, надо бар обновить, займёшься? — как только Бёль подходит к барной стойке, Чонхо протягивает ей список алкоголя. — Конечно, — она забирает листочек, направляясь в кладовую. Перед большими мероприятиями они всегда обновляют бар — это стандартная рутина. Для вип-клиентов всё самое лучшее. Проходясь по списку, Сетбёль вытаскивает из коробок по бутылке: виски, вермут, шнапс, красный абсент, синий абсент, водка — список приличный. Ящик, в который она отправляет все бутылки, достаточно тяжёлый, но Бёль не привыкать. Поднимает его, спиной толкая дверь, и выходит в зал. Обед уже закончился, а вечер ещё не начался, так что танцпол пустует, а серебряные зайчики от дискошара играют в догонялки по пустующим креслам, барным стульям и одинокому танцполу. Чонхо нет за стойкой, а вот менеджер Чхве почему-то есть. Бёль не особо жалует начальство. Во-первых, потому что характер у Чхве Минсу скверный. Во-вторых, потому что Чхве Минсу любитель позволять себе лишнего. — Давай я помогу, — он тут же подрывается в её сторону, и Бёль непроизвольно напрягается. — Спасибо, мне не тяжело, — крепко держится за выемки в пластиковом корпусе ящика, ускоряя шаг к барной стойке. Но менеджер Чхве всё равно сокращает расстояние, преграждая дорогу: — Давай, — настаивает он, беря ящик за руки, специально накрывая ладони Бёль своими. Она знает, что он нарочно делает это, и от его прикосновений тут же хочется помыть руки — желательно с мылом. И ей ничего не остаётся, кроме как передать ему ящик и позволить поставить на стойку. Она обходит бар, пытаясь протиснуться к бутылкам, чтобы расставить их на пустующие места. Но менеджер Чхве как специально медлит, неспешно разворачиваясь к Бёль, что теперь они стоят нос к носу. И стоит ей сделать шаг в сторону, как он тут же подаётся в ту же. — Господин Чхве, я могу пройти? — не выдерживает она, отступая в бок и демонстративно освобождая ему место для прохода. — Конечно, ты можешь делать всё, что захочешь, — приторно тянет он, и этот голос вовсе не похож на тот, что озвучивал правила двадцатью минутами ранее. Бёль принимается расставлять бутылки по местам, оставляя самые высокие полки без внимания. Знает, что Чхве Минсу так и ждет, что она привстает на носочки, что рубашка приподнимется, оголяя живот. Его присутствие нервирует: Минсу глаз с неё не сводит, облокачиваясь локтем о барную стойку. Лишь звук хлопнувшей двери где-то в глубине коридора отвлекает его от приятного зрелища. — Нашёл! — Чонхо размахивает папкой с каким-то документами, привлекая к себе внимание. Минсу тут же отстраняется от столешницы, забирая из его рук бумаги, а Бёль внутренне выдыхает, ведь в присутствии Чонхо она чувствует себя спокойно. И даже когда этот придурок менеджер рядом. — Супер, — констатирует Минсу, захлопывая обратно папку и убирая её в свой дипломат. — До завтра! — прощается он, и Чонхо прощается в ответ. — Бёль, — зовёт менеджер, и Сетбёль закусывает щёку изнутри, нехотя оборачиваясь: — До завтра, менеджер Чхве. По лицу Чхве Минсу растекается удовлетворённая улыбка, и он покидает клуб, а Бёль теперь ловит на себе взгляд Чонхо: — Что? — ломает одну бровь Сетбёль, а Чонхо неоднозначно клацает языком: — Колись, какая кошка между вами проскочила? — Никакая, — не желая развивать эту тему, она берёт бутылки, которые должны стоять на самом верху, и наконец ставит их на положенные места. Бёль знает, что Чонхо сейчас разглядывает её лицо, а не оголившуюся кожу на границе чёрных джинсов. — У тебя всегда рядом с ним такое лицо, как будто он плюнул в твоё мороженое, — усмехается Чонхо, забирая из ящика последние две бутылки и самостоятельно ставя их на места. — Может, так и было? — на полном серьёзе произносит она, забирая пустой ящик со столешницы. — Он что-то тебе сказал? Ты обиделась? — участливо предполагает Чонхо, опираясь поясницей на бар и скрещивая руки под грудью. — Нет, просто у него неприятная аура. — Это я уже слышал, — закатывает глаза он. — А ещё? — А этого разве мало? — вопросительно выгибает бровь Сетбёль, сталкиваясь с укоризненным взглядом сонбэ. — Правда, он меня бесит. И я буду до последнего настаивать, что из тебя вышел бы менеджер намного лучше. — Не подлизывайся, — он угрожающе выставляет палец, пытаясь скрыть улыбку. И всё же, Чонхо приятно слышать хвалебные речи от Сетбёль в свой адрес. — Если тебя повысят, то и меня тоже. А я рассчитываю на карьерный рост, — она деловито вскидывает подбородок, разворачиваясь на пятках и направляясь обратно в кладовку. Может, когда-то она и поделится с Чонхо тем, какие опасения у неё вызывает их начальник, но точно не сегодня.