the language of love: bittersweet memories

Концерт Стрей Кидс — это что-то за гранью реальности. Пусть Сетбёль и не ярая фанатка группы, но даже она скандировала речёвки, быстро заряжаясь энергетикой искрящейся визгами толпы. У них в вип-зоне собралась достаточно колоритная компания. Бёль старалась держаться поближе к Нари, чтобы хоть немного чувствовать себя под чьим-то покровительством среди незнакомых девушек. Но быть особняком не очень-то ей удалось. Кэт тут же переняла роль заботливой подружки, то и дело подхватывая Бёль под руку и вовлекая в общую беседу, пока парни со сцены общались с поклонниками. Стейси, с которой сегодня наконец-то познакомилась Сетбёль, оказалась вполне такой, какой она и представляла её из рассказов Нари — типичная американка. В рваных джинсах в облипку и белой футболке, завязанной на поясе с логотипом группы. С Тэён они уже виделись прежде, и, как и в прошлый раз, она одета достаточно сдержано. Бёль даже бы сказала — элегантно: в брючном костюме серого цвета и чёрном топе, которого практически и не видно под пиджаком. Но несмотря на свой вид суровой леди, Тэён вполне себе не брезговала размахивать лайтстиком и подпевать каждую партию Сынмина. Из атрибутики у неё на пиджаке был приколот значок с лого группы. На Кэт и Нари тоже были футболки из мерча Стрей Кидс, и Бёль себя даже как-то неловко чувствовала. Она ведь не так подготовилась к концерту. Просто пришла в своей обычной одежде — джинсах и обычной кофточке с сетчатыми рукавами. Дана вот оказалась более находчивой и скупила перед концертом всё, что только скупалось. На ней были и футболка, и шарфик, и кепка, на которой красовалось ещё три значка, набалдашник на лайтстик с беличьими ушками — Бёль даже не видела, чтобы такие продавали около входа. В общем, Дана вооружилась за них двоих, так что Бёль решила, что может побыть тут белой вороной. То и дело она ловила на себе взгляды Джисона со сцены. Но стадион такой большой, что вряд ли, конечно, он смотрел именно на неё. Но сердце каждый раз в пятки улетало, стоило Хан Джисону пройти по краю сцены рядом с их сектором. Казалось бы — вот, Бёль уже на концерте — Джисон сам лично её позвал. Возможно, не будь она сейчас под руинами своих отношений с Сухо, то смогла бы увидеть в этом луч надежды. Сначала ей нужно самой расчистить себе путь, а уже потом радоваться солнцу. Это очень её гнетёт, но выхода из сложившейся ситуации она пока не нашла. В клуб они поехали небольшими группами. Бёль с радостью села в машину Чанбина вместе с Кэт и Чонином. Куда там направилась Дана, Сетбёль даже не обратила внимания — скорее всего, пыталась умоститься рядом с Джисоном. Когда после концерта он подошёл к Бёль и спросил, как ей шоу, Дана тут же подлетела, не давая ей даже слова сказать. Но, кажется, в этот раз Хан понял по взгляду Сетбёль, что ей всё понравилось. — Так странно, что ты сегодня по ту сторону бара, — усмехается Чонхо, ставя перед Сетбёль поднос с шотами. — Не переживай, это одноразовая акция, — улыбается она. — Спустя год ты уже влилась в тусовку айдолов. Я тут работаю дольше всех и дружбу ещё ни с одним не завёл, — пожимает плечами Чонхо. — Я так-то тоже себе такой цели не ставила, — усмехается она, забирая поднос. — Дана вон за месяц справилась. — Ой, не напоминай про эту проныру, — отмахивается он, выглядывая кого-то среди толпы. — Кажется, от неё больше пользы там, чем тут, — он кивает куда-то вглубь зала, и Бёль оборачивается, находя среди танцующих гостей Дану, дрыгающуюся на танцполе. Все девушки переодели свои футболки с символикой Стрей Кидс, и теперь выглядят более подобающе для тусовки в клубе. Дана даже надела кожаную мини-юбку. У Сетбёль есть очень похожая, но она даже не подумала, что было бы уместно так нарядиться. Ну и ладно, зато Бёль не нужно переживать, что она напьётся и засветит всем своё бельё, если случится какой-то конфуз. Например, если Феликс перепьёт и решит продемонстрировать свой фирменный танец на барной стойке. Отчего-то Сетбёль стыдно даже думать об этом. Ведь Джисон обычно зажигает там вместе с ним. Хотя раньше ей и дела до этих выходок не было, пока не начинали биться бокалы. — Забей, ты же знаешь, они редко задерживаются надолго, — хмыкает Сетбёль, сама себя утешая тем, что новые бармены действительно меняются слишком быстро. Может, и Дана скоро уволится, найдя место получше? Бёль стыдно в этом признаваться, но она будет рада. Ревность уже проела в ней слишком большую дыру, чтобы Бёль могла трезво смотреть на Дану, забывая о её интересе к Джисону. А сейчас так тем более, когда в ней уже три пылающих шота «Б-52». — Точно, — усмехается Чонхо. — Ну всё, иди отдыхай. Со мной ты всегда наговориться успеешь, — он нетерпеливо стучит по столешнице, чуть ли не прогоняя Сетбёль. А уже в следующее мгновение принимает новый заказ у только что подошедшего парня. За столом сидят Хёнджин, Чонин и Минхо. Кажется, тусовщики из них ещё те. Все остальные, скорее всего, сейчас отрываются на танцполе, но у Сетбёль слишком гудят ноги, чтобы танцевать до самого утра. — А где Нари? — интересуется она, ставя на стол поднос с шотами на всех. Когда Бёль уходила за заказом, то Нари была ещё здесь. — Сбежала в туалет смывать румянец, — усмехается Хёнджин, вальяжно раскидывая руки по спинке кожаного полукруглого дивана. — А что произошло? — не понимает Сетбёль, садясь с самого края напротив Минхо и Чонина. — Хён опять решил, что умеет смешно шутить, — цокает Чонин, недовольно зыркая на Хёнджина. — Я ничего такого не спросил, — закатывает глаза он. — Она сама предложила сыграть во что-то, раз вы двое не хотите танцевать. Её никто за язык не тянул. — Зато тебя, видимо, постоянно кто-то тянет, — перехватывает Чонин. — Да брось, мы же тут уже все свои, — невинно произносит Хёнджин, игнорируя презрительные взгляды парней. — Это у неё нет чувства юмора. Вы, блин, сами ржали, а теперь виноватым выставляете меня. — Просто признай, что ты хотел её задеть, — Минхо смотрит на него исподлобья, будто сейчас произошло что-то, за что Хёнджину стоит извиниться. Бёль переводит взгляд с одного парня на другого и так по кругу, пока Хёнджин не кивает ей, намекая, чтобы та обернулась: — Кажется, за тобой идут, — уже совсем забыв про развернувшуюся перебранку, он смотрит куда-то за спину Сетбёль, вынуждая всё же оглянуться в сторону танцпола. Играет медленная песня, лучи стробоскопов больше не режут воздух, будто мечи джедаев, а по полу расползается густой туман. Чёрт, Бёль себя сейчас чувствует как в кино про американских подростков. В их школе не было такого выпускного, как показывают по телику, но ощущение, что сейчас будет компенсация за незакрытый гештальт. Все уже разбились на пары, покачиваясь в неспешном танце, и Хан Джисон огибает их, пробираясь в сторону столика, где Сетбёль только что заработала себе остановку сердца. Неужели Джисон всегда был таким красивым? Чёрная атласная рубашка бликует, играя с огоньками подсветки, концертная укладка всё ещё сохранилась и лёгкие платиновые кудри спадают на его лицо. Бёль ещё помнит, какие они на ощупь — точно помнит, но как будто начинает забывать. Хочется освежить воспоминания. Наверное, если бы она была более в себе уверена, то уже бы сейчас жестом уточнила, к ней ли направляется Джисон. А потом выдвинулась бы к нему навстречу, чтобы не терять ни секунды. Но она просто сидит и смотрит на него, не замечая, что улыбается как идиотка, а он улыбается ей в ответ. Но улыбка мгновенно слетает с её лица, растворяясь в вязкой дымке, что уже подбирается к её ногам. Дана возникает прямо перед Джисоном, перехватывая его внимание на себя. Произносит ему что-то на ухо, и Бёль кажется, что делает она это слишком уж близко. А Джисон кивает, не отрывая взгляда от Сетбёль. И, чёрт возьми, как же обидно осознавать, что её хрупкая мечта о школьном выпускном со всеми сопутствующими только что разбилась вдребезги. — Ауч, — цокает Хёнджин, и Сетбёль оборачивается на него. Уж лучше смотреть на его мерзкую ухмылку, чем на Джисона, обнимающего Дану за талию. Хёнджин было собирается ещё что-то сказать, но Минхо останавливает его: — Иногда, ты полная задница, Хён, — щурится он. — Тебе, видимо, никогда сердце не разбивали. — Представь себе, разбивали, — ехидничает Хёнджин. — Поэтому мне вдвойне неприятно смотреть, как некоторые, не совсем сообразительные дамочки, сами портят себе жизни, — он переводит взгляд на Сетбёль, будто ожидает от неё какой-то реакции. Она что, по его мнению должна вскочить, схватить коктейль с соседнего столика, растолкать все парочки и вылить липкую «Пина коладу» Дане на волосы? Так ведь поступают сучки в американских сериалах про школьников? — Не обращайте внимания, — отмахивается Сетбёль, беря в руки один из кислотных шотов. Ей хочется казаться безразличной, но чёрт, все присутствующие уже всё и так, кажется, поняли. Её актёрские таланты уже никого не переубедят. — Да нам-то что, — усмехается Минхо. — А Сонни вон с тебя глаз не спускает до сих пор. …Сонни. Сетбёль его тоже так называет. Кислотный шот неприятно обжигает язык и гортань, но горечь тут же компенсируется приторной сладостью апельсинового сиропа. Разливается под кожей токсичными ручьями ревностного яда. И проникает в каждую клеточку, пробуждая самые едкие мысли. — Хочешь позлить его? — усмехается Минхо, то ли специально, то ли случайно подталкивая Сетбёль на необдуманные действия. — А ты хочешь прокатить её на своём байке? — подтрунивает Чонин, явно зная, о чём говорит. — Не, в этот раз я пас, — криво улыбается Ли Ноу, переводя взгляд на Хёнджина. — Хён? — кивает ему, будто ожидая мгновенных действий. Но Хёнджин лишь приподнимает брови в немом вопрос, явно строя из себя невинность. — Ты ведь хотел повеселиться? — Ну не так же, — цокает Хёнджин, силой сдерживая лукавую улыбку. — Всего лишь танец, тебе же ничего не стоит, — подхватывает Чонин, а Сетбёль не понимает, о чём сейчас идёт речь, прожигая взглядом поднос с шотами. …они вот-вот вспыхнут. — …ты как? — Хёнджин щёлкает пальцами перед лицом Бёль, приводя в чувства. — А? — она переводит на него стеклянный взгляд, прослушав вопрос. — Пойдём злить этого Казанову или ты и дальше будешь сопли жевать? — Хёнджин смотрит ей прямо в глаза, а в его радужках поблёскивают изумруды. Сетбёль с обидой смотрит на Хёнджина, но чувство это вызывают вовсе не его слова, а человек, который пробудил в ней подростковое бунтарство. Это ведь ребячество — взрослые так не поступают. Или поступают? Насколько Сетбёль будет стыдно завтра, если сейчас она согласится принять отравленное яблоко у этого змея искусителя? Чонин и Минхо смотрят так, будто на месте Сетбёль они бы уже давно согласились, не раздумывая. Она и не знала, что эти двое такие коварные — с Хёнджином уже давно всё понятно. — Песня скоро закончится, — подливает масло в огонь Минхо, делая глоток безалкогольного «Мохито». Господи, он ведь так себя ведёт трезвым — Нари вообще знает о его тёмной стороне? Хотя, если делать вывод по части диалога, который застала Сетбёль, то стоит догадаться, что эти большие дети те ещё занозы. Она теперь почти уверена, что эти дурни дошутились вместе, а бедная Нари попала под удар. Бёль надеется, что она в порядке. — Последний раз предлагаю, — цокает Хёнджин, будто одолжение делает, хотя это ведь их идея, а не Сетбёль. Последние капли цитрусового шота пощипывают губы, и, кажется, алкоголь совсем ударил в голову, потому что без градуса Чон Сетбёль бы ни за что не вышла из-за стола. Ни за что бы не позволила Хван Хёнджину сплести их пальцы. И никогда бы на свете и не согласилась прижать к себе, среди других парочек. …но Джисону однажды позволила. Вот только сейчас Хан Джисон танцует с другой, и Сетбёль не может удержаться, чтобы не взглянуть в его сторону. Чёрт, он ведь всё ещё смотрит. А Дана обнимает его за шею, повисая на его плечах сильнее, чем следовало. — Не смотри, — Хёнджин чуть наклоняется к Бёль, чтобы она его услышала. И Сетбёль нехотя переводит взгляд на Хвана, чувствуя, как его рука ползёт ниже по её спине к пояснице. — Скажи стоп, когда будет достаточно, — неоднозначно произносит он. — Стоп, — отрезает Сетбёль, чувствуя, как ладонь мгновенно замирает у границы её джинсов. — И что дальше? — сглатывает она, борясь с желанием прервать зрительный контакт с Хёнджином и снова взглянуть в бесстыжие глаза Хан Джисона. — А дальше, — Хёнджин наклоняется к самому уху, — самое интересное. Ему даже не нужно ничего делать. От Хван Хёнджина исходит такая энергетика, словно он может заполучить любую, кого только пожелает. Но, насколько Бёль известно, он одинок. А Джисон пусть думает, что Хён вышел на охоту или решил развлечься. Или вообще что угодно пусть думает — лишь бы о Сетбёль. Сейчас ей хочется только его внимания — и ревности. И она получает это, пусть и таким не самым благородным путём — если в ревности есть вообще хоть что-то благородное. Медленная песня заканчивается слишком быстро. Жаль Сетбёль так долго колебалась — злить Джисона действительно весело. Стробоскопы снова полосуют дым, стреляя по танцующей толпе. Бёль было собирается отстраниться от Хёнджина, но он перехватывает её запястье, снова притягивая к себе: — Я привык доводить всё до конца, — играет бровями он, и прежде, чем Сетбёль успевает возразить, ведёт её, будто податливую куклу. А это забавно — слышать со стороны ликующие возгласы. Мельком Бёль замечает на танцполе Криса и Стейси, которые выкрикивают что-то одобрительное. Давно Сетбёль не отрывалась в клубе. Тем более, она давно не танцевала с первым попавшимся парнем, с которым они могли бы случайно сойтись на пару танцев, а потом разойтись и никогда больше не увидеться. С Хёнджином они, скорее всего, ещё встретятся и не раз, но аура вокруг них сейчас именно такая — минутное удовольствие. Этот перфоманс надолго им запомнится, но в моменте об этом никто из них не думает. Бёль смеётся, позволяя Хёнджину лепить из себя всё, что пожелается. А Хёнджину ничего не стоит направлять её, делая то волну, то изящные повороты, то вынуждая прогнуться в спине — такое точно никого не оставит без внимания. — Хорошо двигаешься, — он что, только что её похвалил? — Но я больше не танцую в клубах. — Больше? — хмурится Бёль, не понимая, правильно ли она его расслышала. — Пойду выпью чего-то, — игнорирует её вопрос Хёнджин, отстраняясь окончательно и почти мгновенно растворяется среди танцующих тел. Бёль оглядывается по сторонам, не зная, что же лучше сделать: вернуться за столик, где, скорее всего, может быть Джисон, или потанцевать в одиночестве? Как-то дальше план она свой не продумала. Теперь-то что? — Скучаешь? — над ухом раздаётся низкий знакомый голос, но Бёль всё равно пугается, оглядываясь на Феликса. — Хочешь? — он протягивает ей «Лонг Айленд», и Бёль с удовольствием делает пару прохладных глотков, ведь в горле пересохло. — Джисон спрашивал про тебя, — Феликс наклоняется к самому уху Сетбёль, чтобы перекричать громкую музыку. — Где? — интересуется Бёль, чуть ли не прижимаясь щекой к его лицу, чтобы он хоть что-то услышал. — За столиком, — отвечает Ликс, и Бёль невольно зыркает в сторону диванчиков. — Мне понравилось, — неожиданно произносит он, и Бёль отстраняется, чтобы посмотреть ему в лицо и вообще понять, что он имеет ввиду. Чёрт, похоже, у них общие дьяволята на всю группу. — Ваш танец с Хёном, — поясняет он. — Мне он всегда отказывает. Эта фраза вызывает у Сетбёль непроизвольный смешок. — Ты тоже звал его потанцевать, а он тебя отшил? — Он каждый раз меня отшивает, — смеётся Феликс. — А ты? Не откажешь? — В танце? — хмурится Бёль. Это была одноразовая акция, но почему бы и нет. Всё равно этот вечер полон непристойных странностей. — Ладно, — соглашается Бёль, видя одобрительный кивок Феликса. Других вариантов, чем бы ещё заняться, у неё нет. А диалог с Джисоном она ещё не прокрутила у себя в голове — к такому точно стоит подготовиться как минимум морально. — Но коктейль я заберу, — улыбается она, отнимая у Феликса холодный бокал. — В горле пересохло.