Во власти колдуна

— Матушка, я пойду соберу ягод в лесу, через часик вернусь! — это и положило конец для парня. Юноша никак не мог найти ягод, потому уходил в глубь леса всё дальше и дальше. Благо хотя бы погода радовала тёплым солнышком и приятными дуновениями ветерка. Шагая по узким тропкам в глаза бросались крупные птицы, сидящие на ветках массивных деревьев, бывало даже мимо пробегали разные зверушки по типу зайцев или ежей. Но вот парень уходил всё глубже в лес... Не замечая куда ведёт его дорожка, по которой кажется даже почти никто и не ходил, Йоичи забрёл на поляну, усыпанную кустиками с ягодами. Земляника, ежевика, брусника и многое другое — тут росло всё, просто чудо какое-то! Казалось, это может даже не уместиться в плетёную корзинку, что находилась в бережных руках. Паренёк собрал не всё: "Возможно этими ягодками питаются живущие тут животные". Всё казалось бы было замечательно, только вот на Землю уже опускался закат. Толика волнения подступала к мозгу, оказываясь на языке. — Боже, родители ведь будут обо мне волноваться, — ноги сами подняли парня с травы, а глаза стали бегать по сторонам. — Откуда же я пришёл? Где я вообще?.. Подхватив корзинку, Исаги решил пойти по самой, как ему казалось знакомой тропинке. Те же деревья уже не завораживали, а только нагоняли страха, создавая тень своими пышными кронами. В полной тишине леса теперь слышались хруст веток под простенькой обувью, перебегающие где-то позади зайцы, скулёж зверей. Не получалось сказать сколько времени уже прошло, но на лес опустилась ночная темнота, прерываемая лишь изредка пробивающимся светом, что отражала луна. Ему на глаза попадались большие глаза филинов, ну а голова Йоичи была переполнена молитвами, которым учили его родители. "Боже, хоть бы я не встретил волков или кого похуже", — было страшно. Очень. В подобных ситуациях парень никогда не оказывался. Бывало он с друзьями мог затеряться в лесу, но найти дорогу не составляло никакого труда. Сейчас всё наоборот. Он один и при этом даже не понимал как сюда дошёл. Лес казался как никогда огромным и густым. Бродя на ослабевших ногах, юношу не покидало чувство что за ним смотрит некто из-за пышных крон, кустов да и просто откуда-то сверху, даже если выше была только Луна. Сил оглядываться не оставалось, он просто шёл и шёл, а время подошло к семи утра. Взору показался городок. Молитвы были услышаны. Ноги двигались сами, Исаги их не чувствовал. У него появились силы взглянуть на небо, по солнцу можно предположить, что уже семь-восемь утра. Обычно в это время люди в его городе начинали работать, только вот он никого не видит. Ни с того ни с сего его руки резко схватили, туго завязывая их верёвкой. Он не смог противостоять грубой силе с таким ослабевшим телом, сил говорить не осталось. Почему его повели в местную тюрьму, для него пока останется загадкой. Йоичи уснул, как только его оставил мужчина, бросивший того на холодный пол. Мозговая активность уже не работала, за исключением той, что покажет ему сон — единственный сладкий на следующую неделю.

***

Йоичи подвергся пыткам. Как это произошло? Всё просто — он давно подозревался в колдовстве. Ещё с детства он обвинялся в чрезмерной красоте. Его бледное личико, не подвергшееся подростковому периоду обрамляли большие детские глазки синего цвета, приятно сверкающими при свете солнца. Тоненькие бледные губы, их улыбка была великолепной. Шелковистые волосы с прелестной прядкой сверху. Ладони нежные, работа им почти не вредила. Просто ангел воплоти! Чего греха таить, даже другие юноши засматривались на него, желая оказаться спутником этого ангела. Но вот католическая церковь считала иначе. "Слишком красивый — значит ведьма или колдун." А эта ночь лишь подтвердила их подозрения. Ещё днём вышел в лес, а только утром вернулся — точно сношался с дьяволом. Первый удар плетью только задел предплечье. Крик перемешенный со стоном сорвался с губ, а сами руки дёрнулись в попытке освободиться. Второй удар прошёлся по животу. Ничего подтверждать не хотелось, он не колдун. Третий удар, четвёртый, пятый, десятый... Не выдержал. Сказал, мол, колдун, он понял что делать нечего. Юношу в белой рубахе перепачканной кровью и серых штанах, на коих кровь была чуть менее заметной, туго привязывали к столбу на небольшой возвышенности. Вокруг стали складывать влажные стоги сена и дрова, они будут дольше гореть, потому Йоичи будет дольше страдать. Церковь считала оплошностью, раз не выявила колдуна ещё много лет назад. У площади стал собираться народ, желая воочию увидеть казнь столь миловидного мальчика, что был знаком всем, начиная с соседей заканчивая аристократами. Мнение людей быстро подвергалось тем же мнениям, что и церковь. Они стали кричать о сожжении, а ведь до этого дня думали о сношении. Привязанный парниша опустил свою голову, ожидая неизбежной участи. Он думал о том, как его красота может привезти к подобному, но человеческое сознание не могло представить свою смерть во всей красе. Поджог. Первое время вред шёл только лёгким, они наполнялись гарью, такой горькой и кислой одновременно. Осознание стало приходить. Он начнёт мучительно гореть заживо, а после умрёт, попадая в мир иной. Пламя стало подступать. Треск дров и шум толпы отдавались звоном в ушах. И вот, огонь подступил к стопам, опаляя своими красно-жёлтыми языками. Сначала было почти не больно, но потом кожу стало жжечь. — Господи, как больно, — народ совсем не слышал голоса и не замечал плача. Слёзы бесшумно проливались, раздражая своей солью нежные щёки. Народ также и не слышал стук копыт двух коней, на которых восседали два молодых господина. Если быть точным, то нынешний молодой император и его верный слуга. — Приказываю остановить казнь! — злость сокрытую видимым спокойствием переполнила речь императора. — Несс, сними его! Названный слуга без вопросов сделал пару лёгких по виду движений, после которых рядом с ним и молодым господином ели как стоял обвиняемый. Пламя прожгло кожу на стопах и икрах, стоять было невыносимо больно, по щекам же продолжали скатываться слёзы. Императору, Михаэлю Кайзеру, ничего не стоило подхватить паренька на руки. На манер невесты он понёс его к своему коню, усаживаясь, кладя отключившееся в крепких руках тело перед собой. — Несс, возвращаемся во дворец, — трое на двух конях удалились, оставляя всех на площади в непонимании. Алексис понимал, зачем его господину понадобился этот крестьянин. Тот давно обратил свой взор на него, желая заполучить этого очаровательного мальчика себе. Поездка шла в тишине, лишь стук копыт и тряска от коней не давала упасть в омуты своих раздумий. Как только они оказались у дворца, Кайзер спрыгнул со своей лошади, держа на руках тело. Он отдал своему слуге приказ позаботиться о лошадях, а сам направился в здание, у порога крича чтоб позвали лекаря в его покои, срочно. Ему нужен был этот парень и пока что полностью живым.

***

Слуги смыли с ног отключившегося тела следы от огня и сменили одежду, перед этим протерев полностью. Дальше шла работа сорокалетнего мужчины, он намазал ноги паренька разыми мазями, а дальше перевязал их. Всё это происходило под гнетущим взглядом императора. — Что будет с его ногами? — от этого зависело то, как сложно Михаэлю будет "приручить" Йоичи. Лекарь не долго думая ответил, что жить будет, ноги заживут, да только вряд ли юноша ещё сможет их чувствовать ниже колена. От правителя послышалось короткое "отлично", которое было целиком и полностью непонятно всем в этой комнате, кроме как ему самому. Все слуги покинули помещение. Кайзер прошёл к своей кровати, где мирно спал Исаги. Буквально по щелчку пальцев, Исаги проснулся, начиная оглядываться по сторонам, примечая рядом стоящего. — Император? Где я?! — резко поднявшись он ощутил боль. Одна из мазей была обезболивающей, но против ожога это не сильно помогало. — Ты в моём дворце и отныне будешь принадлежать своему императору. Вероятно ты больше не сможешь ходить без чей-либо помощи, потому радуйся, ведь твоя ходьба будет зависеть от меня, — старший юноша опустился на матрац. — И вскоре твоя фамилия сменится на Кайзер, а статус на почётное звание моей жены! Казалось всё в мире замолчало, давая пока ещё Исаги, время на размышления. Но тишина прервалась тихим урчанием живота. Синеволосый прикрыл его рукой, вспоминай свой последний приём пищи — обед вчерашнего дня. — О, так ты голоден? — усмешка отразилась в голосе, после которой Миха щёлкнул пальцами левой руки. — А теперь? Пустота в животе резко ушла, сменяясь чувством сытости: "Как Вы это сделали?" — В этом городе действительно есть колдун, но эта никчёмная церковь и не осмелилась бы думать на меня, — глаза человека напротив расширились. — Но... Разве колдуны и ведьмы существуют? — он прикрыл рот ладошкой, ниже которой располагалась рана от плети. Прищурив глаза, Михаэль снова поднял пальцы, чтоб щёлкнуть ими. Щелчок. Рана с руки пропала, снова показывая белоснежную кожу. Исаги стал чувствовать себя лучше, но ноги всё ещё ужасно болели. Задавать вопрос, почему император ничего не сделал с его ногами было принято со своим разумом решение, не спрашивать. — Благодарю Вас, — мысли о смене фамилии и статуса всё не покидали мозг. — Но... я буду Вашей... женой? Старший не стал отвечать, вместо этого он повалил слабое тельце обратно на подушки, наконец прикасаясь своими губами к его. Как долго он об этом думал. Но что это такое? Почему это Его Величество отталкивают? — Что такое? — тон сменился на грубый. — Я... Я не готов к такому.., — на бледных щеках хорошо был виден румянец. Поднимая Йоичи за подбородок, Михаэль прошептал в самое ухо: — Я не спрашивал, готов ты или нет. Я получаю всё, что мне нужно и ты не посмеешь мне в этом отказывать. Да и ты всё равно ничего не сможешь мне сделать. А ведь Кайзер прав, Исаги колдуну не ровня, ещё и с таким слабым после всего телом. Отчаянье оказало влияние на круглые глаза, из синевы которых начали литься слёзки. Исаги никогда бы не подумал, что ему придётся жить так.

***

Михаэль быстро натянул свои брюки, скоропостижно уходя и оставляя юношу одного. Возможно, Йоичи и почувствовал бы наслаждение, но точно не после того как его обесчестил человек, которого он знает в лицо буквально полтора часа. Кожу на фарфоровых щеках неприятно саднит после продолжительного плача. По искусанным бёдрам течёт вязкая и липкая сперма, пару капель стали пропитывать бинты на когда-то идеальных ногах. Голову заполняли мысли: "Что сейчас думают обо мне родители?" И: "А что вообще будет со мной?" В дверь постучали. Йоичи быстро накинул на себя одеяло, ожидая пока некто пройдёт в спальню. Этим некто оказался слуга Михаэля, Алексис. На его лице красовалась мягкая многозначительная улыбка. Что ему нужно? — Зачем Вы пришли? — говорил укутанный в белоснежное одеяло, потрёпанный синеволосый парень. — Я пришёл за Вами, — Несс стал подходить к кровати и ничего не понимающему Йоичи. — Его Величество приказал мне позаботится о Вас. Слуга всё понимал, он представлял, что сейчас может чувствовать Йоичи. Возможно все, кто были на этаже понимали. Из комнаты на протяжении полутора часа доносились крики и мольбы прекратить, но никто не посмеет перечить Его Величеству. Подхватив укутанного парня на руки, Несс пошёл в королевскую ванную, дабы Исаги мог смыть с себя все следы этого часа. Помещение выглядело великолепно, а то и понятно — тут проводит свои банные процедуры сам император. Алексис помог опуститься в ванну и вышел, оставляя юношу одного, перед этим указав на чистую одежду. Из растраханного анального отверстия вытекала сперма, её было чересчур много. Живот также был в пятнах, что не давали забыть о произошедшем. И конечно засосы и редкие укусы по всему телу. Михаэль с жадностью "поедал" свою будущую жёнушку. Казалось бы, почему Исаги не пытался хотя бы ударить человека, юноша то не слабый был. Но как бы он сделал это с таким слабым телом и сломленный тем, что на него свалилось? Бинты было разрешено снять, их всё равно потом придётся менять. Под лоскутами белой ткани были такие же ужасные как и следы секса, ожоги. Некогда красивые аккуратные ноги обгорели, затянутые в жалящие языки пламени. С горем пополам мытьё закончилось, но встала другая проблема, как ему одеться. Одежду как назло оставили на столике в двух метрах от ванны. Так близко, но так далеко без возможности ходить. С одним полотенцем на бёдрах Исаги отчаянно пытался дотянуться до него. Хоть где-то удача снизошла, и парню удалось одеться. Но что делать дальше? — Йоичи, надеюсь ты уже закончил! — как будто предугадав, Кайзер входит в ванную комнату, а может и действительно предугадав. Увидя одевшегося парня, тот подхватил его на руки, неся туда, куда только богу известно.

***

Взгляд был в никуда. Уже прошло два года с тех пор, как парень получил законный статус жены императора. За это время Исаги, хотя нет, уже не Исаги, был сломлен. Теперь он беспрекословно выполняет всё, что ему говорит его муж. Ноги всё же не зажили. Ходить Йоичи не мог, его на руках носил Михаэль и в редких случаях Несс. Из-за этого он почти всегда был не один, а если и был, то значит у него не было бы возможности ходить. Попытки делать шаги, опираясь о стену оказались провальными — ноги ослабли и совсем не слушались, казалось, будто бы их и нет у Йоичи. — И это всё, что вы хотите? — в тронном зале были четверо — чета Кайзер и два неизвестных Михаэлю торговца. На тех двух людей Михаэль смотрел свысока, восседая на своём троне, держа на своих коленях своего возлюбленного. Синеволосый сидел боком к этим троим. На нём были чулки, закрывающие его пострадавшие два года назад икры и платье. Вырез на бедре хорошо выделялся, этого Миха и добивался, ведь на этом бедре красовалась большая татуировка с синей розой, подобная той, что покрывала всю руку императора. Это был как знак того, что этот юноша принадлежит только ему. Но есть одно но — ни у Йоичи, ни у Михаэля это не татуировки, а следы магии. — Тогда проваливайте из моего дворца! Торговцы не посмели перечить, моментально выбегая из зала, не забыв поклониться. Теперь чета Кайзер в помещении одни. Михаэль "случайно" разлил дорогое вино и кубка, что держал в своей руке. Прямо на свой пах. — Ох, невезение тех людишек перепало на меня, — закат глаз Михаэля никто не увидел. — Йои, не поможешь мне с этим? — император смог заглянуть в пустые, когда-то пестрившие жизнью, глазки своей жены. — Конечно, дорогой, — в болезненной голове звучало лишь: "В тот день я должен был умереть".