Особенный

      — Джонатан.       Ответом была лишь тишина. Джонни настолько отвык от звука собственного имени, что не реагировал на него. Слишком блеклое. Слишком обычное. Слишком… Неподходящее для такого человека как он.       Было бы неподходящим, не стал бы лепить новое на его основе.       Кенши вздыхает. Порой ему кажется, что это единственное, что он делает в этом доме.       — Джон.       То же самое. То ли Джонни слишком увлечен своими делами, то ли уровень игнорирования у него слишком высокий. Кенши подобное не устраивает. Ему нравится это длинное имя. Оно серьезное. Оно подходящее. Оно оседает терпкостью на языке, а главное… Оно неотъемлемая часть Джонни. Неотъемлемая, но безжалостно игнорируемая.

***

      Мягкие касания ведут вверх по ноге. Кенши с тихим стоном вытягивается, неосознанно красуясь.       — Красивый. Особенный.       Тихий шепот Джонни заставляет лишь сильнее краснеть, а легкие поцелуи по всему телу дрожать от предвкушения. Кенши тихо стонет, а с губ как-то само по себе срывается тихое «Джонатан».       Джонни застывает. Руки крепче сжимают бока мужчины под собой.       — Давай не будем.       Голос тихий и неуверенный. Пелена удовольствия так и норовит исчезнуть от этой неловкой паузы, но Кенши готов. Пальцы нежным движением касаются щек и притягивают ближе. Ведут по носу с горбинкой. По лбу, щекам и губам. Тихий шепот едва слышен, несмотря на звенящую тишину комнаты.       — Джонни. Джон. Джонатан… Джонатан. Единственный и особенный. Для меня.       Мягкая улыбка и такое же касание губ к чужим губам. Единственные друг у друга. Особенные друг для друга.