Этот опыт со мной навсегда...

На следующий, после собрания, день Микки проснулся с красными и опухшими глазами. Да, он плакал, но этого даже Мэнди не слышала, а она была в соседней комнате. И раз у вас нет свидетелей, то Микки вы ничего не пришьёте. А то, что глаза у него красные, так это ему лук снился. Но пока он ещё не вышел из своей спальни, пока ещё не натянул на себя своё суровое лицо, можно побыть немного честным с собой. Он проебался, в очередной раз. Выставил себя посмешищем перед рыжим, перед всеми. Он не рассказал Мэнди что случилось на собрании, но она видела его лицо и она не лезла. Микки сходил в душ, взял на кухне бутылку водки и поплёлся в спальню. Наконец оказавшись наедине с собой, он дал волю этим злоебучим слезам и шёпотом проклинал всё и вся, а себя в первую очередь. У него что-то могло быть, кто-то, кто не из семьи и кто мог понять его боль. И рыжий вроде даже был дружелюбно настроен. А Микки снова струсил. Сначала он испугался, а потом просто не хотел, чтоб этот красивый парень пачкал руки о такое дерьмо, как Микки. Часа через два и спустя половину бутылки, Микки собрал в кулак свои крошечные (судя по его трусливым выпадам) яйца и нашёл в телефоне номер Йена. Он должен извиниться. И не потому что он весь из себя такой вежливый, и не потому что он хотел второй шанс от Йена. Он бы и сам с собой не хотел иметь дел, если б так было можно, чего ж другим это дерьмо навязывать? Ему только нужно было сказать, что это не вина рыжего. Он набрал текст, но отправить не решался. Из его телефона лилась на повторе одна и та же песня и Микки вспомнил, что Марта говорила, что вся эта херня с системой поддержки для того, чтоб говорить с людьми, которые поймут твою боль. Микки отправил сообщение с текстом, а следом название песни и стал ждать, и ждать, и ждать... Ответа не было. Может рыжий уснул (ебать, конечно, в 8 вечера), а может не собирался отвечать вовсе. И это только в том случае, если он ещё не удалил номер Микки и не заблокировал все возможные контакты с ним. Минут через 20 Микки вытер глаза и нос свой сопливый отворотом футболки. Он был немного пьян, он устал и, судя по молчащему телефону, проебал что-то хорошее. План на день выполнен. Можно и спать ложиться. *Входящее сообщение* От Йена. ЙЕН: Rhye - Needed И, возможно, это был их способ делиться чем-то друг с другом, не произнося этого вслух, обнажать души, оставляя себе пути к отступлению. Микки отыскал песню и включил её на минимальную громкость. "Я хочу быть нужным, это то, что мне нужно" и, кажется, Микки понимал текст и подтекст песни. Он схватил телефон и набрал сообщение. МИККИ: Я тоже, чувак, я тоже... Дальше дни протекали медленно, будничные будни, мать их. И если кто-то мог заскучать от такой жизни, то он точно не Микки. Он больше не списывался с Йеном, но и будто груз снял с плеч, они друг друга поняли, что ещё тут скажешь? С Мэнди ему было комфортно. Конечно, было паршиво знать, что она тоже пережила ЧТО-ТО, но от знания того, что она пережила ЧТО-ТО, с ней стало легче, понимаете? Не потому что она тоже проебалась, она-то нет, просто было успокаивающе знать, что если он снова сломается, она поймёт, она не осудит. Микки теперь проще было заставить выйти из дома, чем Мэнди постоянно пользовалась. Он не сдавался легко и выходил только после двух пинков под задницу и трёх ударов в плечо. Но сегодня Мэнди использовала грязный приём, действительно грязный, в прямом, мать его, смысле. Она отправляла Микки за подгузниками, а когда он отказался, пообещала посадить Алекса голой жопой на подушку Микки. Коварная сучка, не так ли? И вот топает Микки по своей улице вниз и не понимает на кой хер ему покупать памперсы, если можно просто высунуть малого жопой в окно над балконом Миссис Тривиоли. Она вечно жалуется, что пепел от сигарет Микки летит в её цветочные горшки, а так получится двух зайцев убить: и цветочки удобрить, и... — Микки? Брюнет поднимает голову и видит Йена на углу того самого магазина, в который он держит путь. Ему хочется подбежать к рыжему. Нет, ни объятий, ни рукопожатий. Просто... блядь, он рад его видеть, очень. — Хэй, привет, чувак. Неожиданно встретиться вот так, да? И почему это Микки так болтлив? А я знаю почему. Потому что Йен стоит лицом к уходящему солнцу и оно подсвечивает его веснушки. Микки не может себя остановить, он должен рассмотреть их все. Но нельзя же просто стоять и пялиться, поэтому он и высасывает диалог из... да хрен знает откуда. Но так он выглядит вежливым, а не конченым, внимательно разглядывая лицо собеседника. — Да, я согласен с тобой, но, знаешь, встреча неожиданная, но приятная, — рыжий тоже всё это время разглядывает лицо Микки, не понятно почему, просто смотрит и всё. Он спрятал руки в карманы брюк и немного раскачивается на пятках, нервничает же и боится допустить ещё одно прикосновение, это и дураку понятно. — Ты за покупками собрался? — спросил Микки, кивая головой на магазин, но не отрывая теперь взгляда от глаз рыжего. — Да, брат обещал мне купить первые за шесть лет джинсы. Немного волнительно для меня, но я очень хочу их купить. — Ебать, серьёзно? Я думал, ты какой-то франт или хуй пойми граф, вечно рубашки и брюки со стрелками, — и Микки понравилось, насколько ярким был смех Йена на его тупую (он и сам знает, отвалите) реплику. — Микки, мы виделись всего дважды, ты не можешь делать обо мне какие-либо выводы. Я ж не предполагаю, что ты пришёл покупать смокинг. И вот тут-то брюнет и понял, что вышел из дома в чём был — потёртые и рваные на коленях джинсы (порвались они уже после покупки) и старая растянутая футболка. На фоне рыжего он наверняка выглядел как попрошайка, но в этот раз, это хотя бы не было что-то на пуговицах, из под которых виднелся бы его живот. Микки немного поник. — Не, чувак, я за памперсами, — сказал Микки и шмыгнул носом. Дурацкая нервная привычка, но он нервничал, чего уж, стоит тут, оборванец, отвлекает рыжего от его барских дел. Только вот Йен тоже занервничал: стал как-то сильнее раскачиваться взад-вперёд и опустил взгляд с лица Микки куда-то себе под ноги. — Так у тебя есть ребёнок? Потрясающе, Микки, рад за тебя. Видимо, тебе повезло больше, чем Робу. — Блядь, ты даже говоришь как франт, когда-нибудь я научу тебя крепкому словцу Милковичей, — он сказал это не подумав, он не знал, есть ли у них это "когда-нибудь", но, бля, ему бы очень хотелось. — Это для пельмешка. — Кого, прости? — Йен оторвал глаза от своих ботинок и часто-часто заморгал, глядя Микки прямо в глаза. — Ну, племянник-племяшик-пельмешек, понял? — рыжий снова ярко и лучисто засмеялся и от того, что он запрокинул голову, его волосы поймали лучи уходящего солнца. Потрясающе... Не совсем слово из лексикона Милковичей, но, бля... Потрясающе... — Спасибо, Микки, что поделился. У меня тоже есть племянница и теперь я знаю, чем буду доставать её сегодня вечером. Э-э, вон мой брат подошёл, на самом деле, он уже несколько минут там, я просто не мог... э-э-э... мне хотелось... мне понравилось с тобой разговаривать, Микки, спасибо! И вот в этот самый момент Микки для себя решил, что его яйца должны быть больше, чем у Алекса, поэтому он набрал воздух в грудь и собрал всю смелость, которая у него на сегодня была, потому что этот парень, этот парень с его мягким изумрудным взглядом, такой тёплой улыбкой и россыпью веснушек стоил того, он стоил целого мира, но Микки мог пока предложить только это — он протянул руку и обхватил запястье рыжего, руки которого всё ещё были засунуты в карманы фирменных брюк. — Мне тоже нравится разговаривать с тобой, Йен. И я буду стараться, обещаю, — он чуть усилил свой захват давая обещание, как бы заверяя, что он приложит все усилия. Он пока не может дать рыжему многое, но он очень хочет и он будет работать над собой. Йен смотрел на него неверящим взглядом и, казалось, у него немного слезились глаза. Он уже было собирался что-то сказать, как его окликнул брат, чтоб он поторапливался. Так что рыжий проглотил свою фразу и снова тепло улыбнулся Микки, который был готов сам себе грудь орденами увешать, сегодня он всё сделал правильно. Он отпустил руку рыжего и позволил ему уйти. Уже перебегая дорогу, Йен обернулся. — Я напишу тебе. — Передавай привет своему пельмешку! Микки провёл взглядом рыжего, пока тот не оказался на противоположной стороне улицы — он не оценивал его и он не какой-нибудь сталкер, ему просто нужно было удостовериться, что тот не растворится в воздухе так, будто всё это Микки снилось. И он не пожалел об этом, потому что смог расслышать начало разговора двух братьев. — Пельмешек? Это кодовое название для вагины? — сказал кудрявый. Вот же ебанат натрия. — Нет, Филипп, я всё ещё гей. Микки улыбнулся и опустил глаза, чтоб не смотреть вслед рыжему, как влюблённая девчонка. Но всё же... Йен — гей, полезная информация, принято к сведению.