The Holiday

Проведя несколько часов за борьбой с собственным здравым смыслом, Гермиона решает взять все в свои руки. Она мечется по дому, ища повсюду записную книжку с адресами. Она знает, что могла бы воспользоваться камином и просто прийти к Малфою домой, но это кажется слишком. Гораздо разумнее, по крайней мере, по мнению Гермионы, вежливо постучать в дверь. В конце концов, она оказывается в кабинете Тео, пробегая пальцами по различным книгам, расположенных на полке за его столом. Там, в самом дальнем конце, лежит его записная книжка. Она знала, что искать, потому что блокнот в коричневом кожаном переплете был подарком, который она сама подарила волшебнику годом ранее. Лихорадочно листая страницы, она быстро находит адрес Малфоя, или, Palais Malfoy . Обладая всей информацией, необходимой для успешной аппарации, она быстро призывает бутылку дорогого вина из погреба Тео и осматривает себя в зеркало. Удовлетворенная, она крутанулась на месте и растворилась в воздухе. Гермиона задыхается, когда приземляется, глядя вверх на захватывающий дух вид дворца. Он выглядит, безусловно, величественно и по-королевски, но в то же время как-то причудливо и уютно. Она сразу понимает, почему Драко предпочел жить в этом доме, а не в холодном и темном Мэноре. Не давая себе ни секунды на раздумья, она направляется ко входу и тянется к большому медному дверному молотку с орлом. Как только ее палец касается металла, он оживает, расправляя крылья и встряхивая перьями. — Привет, — говорит он. — Э-э, привет. — Ваше имя, — спрашивает орел. — Гермиона Грейнджер. — И какова же причина вашего визита? — Я здесь, чтобы увидеть Драко. — Он ждет вас? — Э-э, нет. — Одну минуту, пожалуйста. Гермиона неловко замирает, весьма недовольная этим испытанием. Она чувствует, как ее решимость слабеет с каждой проходящей секундой, пока, в конце концов, она не решает уйти. На самом деле было глупо приходить сюда. Она не понимает, что на нее нашло. Внезапно дверь открывается, и в образовавшемся узком проеме появляется очень взъерошенный Драко. — Привет, Грейнджер, — улыбается он, придерживая дверь полуоткрытой. — Привет, — отвечает она. — Э-э, прости, я просто хотела узнать, не хочешь ли ты поужинать, может быть, эта бутылка вина пригодится — спрашивает она, указывая на бутылку в своей руке. — О, э-э, да, было бы чудесно, — начинает отвечать Драко. Изнутри доносится грохот, заставляющий его на мгновение повернуть голову. — Если, конечно, сейчас не подходящее время, я полностью понимаю, — продолжает она болтать, чувствуя себя все более неловко. — Может быть, завтра вечером? — спрашивает он, понижая голос. — О. Ой, — восклицает Гермиона, внезапно осознавая, что Драко сейчас не один. Она начинает паниковать. Он женат? Была ли это его жена внутри? О, боги. — Ты не один, да? Драко поджимает губы и медленно качает головой. — Нет, на самом деле нет, — отвечает он. — Прости. — Нет, нет, не надо, — уверяет его Гермиона. — С моей стороны было грубо просто так появиться, мне жаль, это было просто кошмарно с моей стороны, — бормочет она, ее лицо краснеет от смущения. Драко продолжает поджимать губы, но внезапно дверь полностью распахивается, и Гермиона видит маленькую девочку с фирменными светлыми волосами Малфоев. Она лучезарно улыбается Гермионе, и поворачивается к мужчине. — Кто это, папочка? — Папочка? — выпаливает Гермиона. Драко улыбается, кивая головой, — Да, я папочка. — Гермиона, это моя дочь Астрея, Астрея, это моя подруга Гермиона, — улыбается он. — Привет, — улыбается Гермиона, оценивая, насколько красива дочь Драко. Гермиона решает, что ей, должно быть, около шести или семи. — Как поживаете? — спрашивает Астрея с усмешкой. — Хорошо, спасибо. Как твои дела? — отвечает Гермиона, с трудом сдерживая смешок от формальности фразы, которую только что произнесла девочка. — Очень хорошо, спасибо. Не хотели бы вы войти? — спрашивает Астрея. — О, нет, я не… — начинает Гермиона, надеясь спасти Малфоя от необходимости иметь дело со гостьей, которую он, очевидно, не ждал. Однако ее оправдания обрываются в ту минуту, когда дверь распахивается еще шире, являя вторую почти идентичную первой маленькую девочку. — Привет, — улыбается девчушка, играя прядями своих светло-русых волос. — Привет, — отвечает Гермиона, слегка шокированная. — Иди ко мне, — улыбается Драко, поднимая дочь на руки. — Папа, кто это? — с любопытством спрашивает она. — Это Гермиона. Гермиона, это Фиби, — отвечает он, щелкая маленькую девочку по носу. — Входи, Гермиона, — улыбается он, полностью открывая дверь свободной рукой. Она нерешительно входит в прихожую, оглядываясь по сторонам, чтобы рассмотреть обстановку. Пространство в точности такое, каким, по ее представлениям, должен был выглядеть французский дворец. Полы выложены прекрасным белым мрамором, а в центре комнаты находится величественная деревянная лестница, по обе стороны от которой простирается холл. — Папочка, можно нам еще горячего шоколада, пожалуйста? — спрашивает Астрея, надув губы. — Да, — кивает Драко, опуская Фиби на пол. — С мини-зефирками? — спрашивает Фиби. — Да, конечно, — с усмешкой соглашается Малфой. Он быстро поворачивается к двери и осторожно закрывает ее. Когда это происходит, он издает сдавленный вздох и на долю секунды закрывает глаза. По правде говоря, он не собирался так скоро знакомить Гермиону со своими дочерьми. Как правило, такого рода встречи происходят после многих недель, если не месяцев спустя знакомства с ведьмой, и никогда — всего через несколько дней. Дело вовсе не в том, что он стесняется своих дочерей, нет, Драко просто решил разделить свою жизнь, ради собственного спокойствия. Быть отцом-одиночкой — это жизнь, которую Драко не выбирал, но после смерти Астории, скончавшейся два года назад, у него не было иного выбора, кроме как взять на себя эту роль. Он очень любит своих дочерей и со временем стал отдавать предпочтение большей вовлеченности в их жизнь, чем раньше. Как правило, чистокровных детей воспитывает исключительно их мать и различные няни, но никогда отец. Поэтому, когда Драко стал единственным родителем, он оказался совершенно не готов к этой роли. Чистокровных ведьм с юных лет учат, как быть матерью и растить детей, но волшебников — никогда. Но Драко всегда быстро учился, и с помощью Дафны и его матери, у него все получилось. Он довольно шустро усвоил, что самым важным аспектом родительства является способность любить другого человека искренне, и быть честным, что далось Драко довольно легко. Дочери теперь смысл всей его жизни, и этот факт он не хотел бы менять. Однако, с его ролью родителя-одиночки возникают сложности при знакомствах. И с каждым разом, становится все труднее, потому что каждый раз, когда он хочет куда-то пойти без Астреи и Фиби, ему приходится беспокоить их тетю Дафну или его мать, прося их приехать погостить на несколько часов. Но он сразу принял предложение Дафны присмотреть за девочками ночью двумя вечерами ранее. И теперь, вот она, ведьма, обществом которой он хотел насладиться еще немного. Он не нервничает из-за того, что девочки познакомились с ней. По правде говоря, он беспокоится о том, что Гермиона познакомилась с девочками. Любые планы, которые могли быть у Гермионы относительно их будущего, скорее всего, теперь пошли прахом. В конце концов, любая ведьма, которая представляет себе будущее с Драко, должна также представлять себе будущее матери. — Папа, возьми ее пальто, — просит Астрея, поднимая взгляд на отца. — О, да! — восклицает он. — Могу я? Гермиона быстро поворачивается к нему лицом, понижая голос до шепота. — Малфой, признайся, ты женат? — спрашивает она, испытующе глядя на него. — Нет, — быстро отвечает он, качая головой. Гермиона с облегчением вздыхает, прежде чем с улыбкой повернуться к девочкам. Она выбрала красивое зеленое платье, которое, как она знала, понравится Драко. — Ух ты! — визжат девочки. — Извините, э-э, я оделась немного чересчур, — извиняется Гермиона. — Ты похожа на мою куклу Барби, — улыбается Фиби, быстро поворачиваясь к сестре, когда они начинают кружить друг друга в импровизированном хороводе. Драко поворачивается к Гермионе с выражением паники на лице. — Я прошу прощения, что не рассказал раньше, — шепчет он, избегая ее взгляда. — Ты в разводе? — спрашивает она тихо. — Овдовел, — отвечает он. — Два года назад. Глаза Гермионы расширяются, она поворачивается и смотрит на двух девочек с выражением боли на лице. — Гермиона, ты, случайно, не любишь горячий шоколад? — довольно оживленно спрашивает Драко, полный решимости исправить ситуацию. Ведьма еще раз бросает взгляд на маленьких девочек, и на ее лице появляется неуверенная улыбка. — На самом деле, я обожаю горячий шоколад, — отвечает она.

***

Стадион «Фалмутских соколов», Фалмут, Англия — Тео, ты даже никогда не играл в квиддич, — смеется Гарри, радостно следуя за кудрявым слизеринцем, выходящим на поле. — Гарри, то, что я не играл в Хогвартсе, не значит, что я вообще никогда не играл, — отвечает Тео с усмешкой. — Да будет тебе известно, я рос, играя с Драко и Блейзом, которые оба были в команде, если ты вдруг забыл. С этими словами пара взлетает на своих метлах, оба на Nimbus 2005, самой быстрой модели на сегодняшний день. Гарри, конечно же, подарили эту метлу из-за его заслуг в Министерстве. Тео купил ее просто для забавы. Эти двое проводят больше трех часов, носясь по полю в погоне за снитчем. Гарри с ухмылкой запрокидывает голову, ощущение ветра, бьющего в лицо, — одно из его любимых. Тот факт, что он может пялиться на задницу Теодора Нотта, пока это происходит? Дополнительный бонус. В конце концов, они падают в траву, зачарованной так, что остается сухой даже во время снегопада. Лежат рядом друг с другом, тяжело дыша и пытаясь успокоить сердцебиение. — Видишь, я достойный конкурент, мистер Избранный, — пропыхтел Тео, поворачиваясь лицом к волшебнику. — Честно говоря, я намеренно отставал, чтобы поглазеть на твою задницу, — улыбается Гарри. — Она у меня действительно ничего, не так ли? — ухмыляется Тео. — Итак, каковы шансы, что мы сможем добраться до душа? — Более чем вероятно, — нетерпеливо кивает Гарри. — Ну, разве это не прекрасно, — шепчет Тео, наклоняясь к Гарри, чтобы нежно поцеловать его в лоб. — Я всегда мечтал увидеть тебя в душе после игры. — Нет, ты бы не стал, — начинает протестовать Гарри. — О, в отличие от тебя, Поттер, — ухмыляется Тео. — Я совершенно уверен, что у меня был стояк на протяжении всего матча против Слизерина на шестом курсе, просто от одной мысли об этом. Гарри начинает краснеть. — Так что приношу извинения за то, что хочу воспользоваться этой возможностью, — улыбается Тео, шевеля бровями. Не говоря ни слова, Гарри хватает Тео за руку и быстро аппарирует с ним в душевые.

***

Palais Malfoy, Жьен, Франция Гермиона, Астрея и Фиби сидят за деревянным кухонным столом, пока Драко готовит четыре чашки горячего шоколада. Он взмахивает палочкой, подогревая молоко и размешивая какао-порошок. Он разливает жидкость в огромные кружки, которые соответствуют даже высоким стандартам Гермионы. — Вот, пожалуйста, — улыбается он, ставя одну перед Астреей. — Подуй, горячее — улыбается он, целуя ее в макушку. — И тебе, — улыбается он Фиби. — У Фиби больше зефира, чем у меня! — возмущенно пищит Астрея. — Нет, у каждой по пять, — успокаивает ее Драко. — И у тебя тоже, — говорит он, и кружка Гермионы мягко опускается перед ней. — О, спасибо, — улыбается Гермиона. Когда она делает глоток горячего шоколада, температура которого уже достигла идеальной для питья, то намеренно оставляет немного молочной пены на верхней губе. Ведьма ставит кружку, и две девочки начинают хихикать, улыбаясь ей. — Что? — Гермиона изображает замешательство. — У меня что-то на лице? -Смотри, смотри, вот здесь! — Астрея хохочет, указывая на свои собственные губы. — Ох, Годрик! — восклицает Гермиона, быстро вытирая пену. Фиби внезапно двигается, усаживаясь на колени к Драко. — Подуй, папочка, — улыбается она, и Драко быстро подчиняется. — Папочка, хочу мистера Салфеточную голову — смеется Астрея. — О, нет, — начинает протестовать Драко. — Пожалуйстааа, — возражает Фиби. — Сделай! Сделай, сделай! — Астрея поет. — Хорошо, ладно, но недолго, — отвечает Драко, уже подавленный тем, что Грейнджер станет свидетелем его позора. — Гермиона, могу я одолжить твою салфетку, пожалуйста? — спрашивает он, протягивая руку к ведьме. — Гермиона, тебе это понравится, — заверяет ее Фиби с улыбкой. — Это так забавно. Я имею в виду, что ты упадешь со стула, вот на столько это будет смешно, — хихикает она. Драко старательно разворачивает салфетку, прикладывает ее к лицу, заправляет крошечный кусочек в рот. Надевает свои очки– очки? — поверх, делая «глаза». Он поворачивается к Гермионе. — Привет, — говорит он комично писклявым голосом. Гермиона заходится смехом при виде этого зрелища. — Привет, меня зовут мистер Салфеточная голова, — продолжает Драко, глупо открывая и закрывая рот. — Привет, дети! — он машет рукой. — Кто это? Я с ней не знаком, — спрашивает он, драматично указывая в сторону Гермионы. — Гермиона! — восклицают девочки, обе сгибаясь от смеха. Драко с ухмылкой убирает салфетку со своего лица, при этом театрально кланяясь. Гермиона и девочки апплодируют. — Гермиона, угадай, что? — спрашивает Астрея с дьявольской ухмылкой. — У нас в игровой комнате есть палатка. Хочешь посмотреть? — О, нет, Гермиона не станет залезать в вашу палатку, — начинает Драко. — Тебе не нравятся палатки? — надувает губы Фиби.

***

Все четверо входят в самую красивую игровую комнату, которую Гермиона когда-либо видела. Высокие белые стены, окна от пола до потолка излучают теплое сияние. В центре стоит палатка, сделанная из простыней — Гермиона нисколько не сомневается, что она держится только с помощью магии. — Залезай, — призывает Фиби, подбегая к входу. — Ложись, — говорит Астрея, указывая на пустое место рядом с собой. — Вот, Гермиона, можешь взять мою подушку, — улыбается она. — О, спасибо, — улыбается Гермиона. Все четверо лежат на груде плюшевых подушек, глядя на гирлянды и бумажные звезды, рассыпанные по простыням. Если бы это был маггловский дом, Гермиона беспокоилась бы о пожароопасности, которую это создает, но она уверена, что Драко принял необходимые меры предосторожности. — Это исключительно прекрасная палатка, — улыбается Гермиона, находя непрекращающееся хихиканье девочек довольно заразительным. — Здесь уютно! — восклицает Астрея. — Кто вырезал все эти красивые звезды? — спрашивает Гермиона. — Мы! — восклицает Фиби. — Три мушкетера! Драко улыбается, с трудом скрывая, как он взволнован тем, что девочки, похоже, уже обожают Гермиону. Конечно, он вряд ли может винить их, потому что сам чувствует то же. Он медленно протягивает мизинец к Гермионе, нежно касаясь тыльной стороны ее ладони. Ведьма чувствует, как его кожа соприкасается с ее, посылая дрожь по всему ее телу. — Гермиона, ты чудесно пахнешь, — улыбается Фиби. — О, спасибо, — отвечает Гермиона. — Да, я люблю духи, но он мне не разрешает, — надувает губы девчушка. — Только потому, что ты и так хорошо пахнешь, — ухмыляется Драко, протягивая руку, чтобы пощекотать Фиби. — Как и ты кстати, — говорит он Гермионе с ухмылкой. — Спасибо, — шепчет она. — Тебе не стоит пользоваться духами, пока ты не станешь старше, — уверяет она девочку. — Именно, — кивает Драко. — Гермиона, знаешь, если бы ты хотела переночевать у нас, это было бы хорошо, — внезапно говорит Астрея, поворачиваясь лицом к старшей ведьме. — Мы могли бы сдвинуть наши кровати вместе, — кивает она, явно довольная собой. — Извини, — одними губами произносит Драко, его глаза наполняются эмоциями, которые Гермиона не может точно распознать. — О, это так любезно с твоей стороны, что ты пригласила меня, — улыбается Гермиона. — Но, возможно, в другой раз. Это было бы нормально? — Да, — кивает Астрея, удовлетворенная таким вариантом ответа. — У нас в палатке никогда не бывает взрослых девочек, — тихо говорит Фиби. — Мне нравится. В палатке воцаряется тишина, и Драко понимает, что его дочери так же очарованы Гермионой, как и он сам.

***

Гермиона бродит по особняку с улыбкой на лице. Драко сказал ей «чувствовать себя как дома», пока он укладывает девочек спать, что для Гермионы означает, что у нее есть полная свобода действий. Исходя из ее ограниченных знаний о французских замках, она могла бы предположить, что этот, скорее всего, был построен в пятнадцатом веке. Интерьер каждой комнаты, по-видимому, имеет определенную тематику, повсюду развешаны различные портреты предков семьи Малфоев. Гермиона замечает больше гобеленов, чем когда-либо видела раньше, в том числе один, похожий на фамильное древо Блэков на площади Гриммо. Она стоит перед ним, вытягивая шею в попытке проследить родословную Драко до Нормандского завоевания, закатывая глаза, когда понимает, со сколькими знаменитыми волшебниками он состоит в родстве. Она слышит шаги в коридоре и быстро оборачивается, внезапно смутившись, что Драко увидит ее, изучающую его генеалогическое древо. — Спасибо, Гермиона, — улыбается он. — Я не могу представить, чтобы кто-то пользовался большим успехом у моих дочерей. — Они милые юные ведьмы, — улыбается Гермиона, говоря абсолютно искренне. — Да, что ж, Астрея, к сожалению, взяла на себя роль моей защитницы, если ты не заметила. И она блестяще справляется с этой ролью, но я ненавижу, что она переживает за меня, — признается Драко. — А Фиби, что ж, она будет настоящей оторвой, — улыбается он, его глаза восхищенно блестят. — Но, должен признать, мне это нравится. Гермиона улыбается, но быстро вспоминает свой недавний шок. — Почему ты мне о них не рассказал? — спрашивает она. Драко глубоко вдыхает, словно обдумывая, как лучше сформулировать свой ответ. Гермиона готовится к множеству причин, особенно к тем, где признается, что не видит, чтобы между ними было какое-то будущее. — Пока я не узнаю человека действительно близко, оставаться свободным волшебником проще, чем быть самим собой. А я папа двух дочек. — признается он, подходя и садясь на столик рядом с Гермионой. — Работающий папа. И мама, и папа. Перед сном я изучаю кулинарные книги и ищу пособия по воспитанию детей. Покупаю платья и юбочки. Вязать и шить учусь, — продолжает он. Гермиона начинает улыбаться, понимая, как мило все это звучит. — Чтобы не захлебнуться постоянном перегрузе, я вынужден комбинировать части моей жизни, пока я её не налажу… — признается он, избегая ее взгляда. — Последние несколько дней девочки были со своей тетей Дафной, которую очень любят. И пока я не с ними, мне позволено быть кем то, по крайней мере, ненадолго, кому горячий шоколад не прольется на брюки. Я понятия не имею, как ходить на свидания и оставаться таким. — Он оглядывает комнату, поджав губы. — И, я боюсь, что новый человек может изменить мою маленькую семью и нашу устоявшуюся жизнь. Гермиона кивает, позволяя словам Драко дойти до нее. — Да, учитывая, что я уезжаю всего через несколько дней, я понимаю, почему ты не хотел мне говорить. — Грейнджер, — начинает Драко, глядя на нее с грустью в глазах. — Я просто подумал, что это может быть трудно — познакомить их с кем-то, кого я, возможно, никогда больше не увижу. Гермиона чувствует, как ее сердце пропускает удар. Вот они, слова, которые она боялась услышать, кого я, возможно, больше никогда не увижу. — Верно, да, — кивает она, пытаясь скрыть разочарование в своем голосе. — Мне жаль, что я все усложнила больше, чем планировалось, — начинает она, глядя себе под ноги. Она чувствует себя глупо из-за того, что обнадежила себя и позволила влюбиться в кого-то во время отпуска. Вот почему Гермиона никогда не делает ничего непрактичного — это просто никогда не срабатывает. Всегда гораздо лучше и безопаснее придерживаться тщательно разработанного плана, в котором есть варианты на случай непредвиденных обстоятельств и есть на что опереться. Это, чем бы это ни было, было бессмыслицей. То, что она так быстро во все это окунулась, отбросив осторожность, только для того, чтобы в итоге испытать чувство страха. — Гермиона, — начинает Драко умоляющим голосом. — Прости, Драко, — отвечает Гермиона, позволяя ногам на автомате нести ее к входной двери. Оттуда она аппарирует, спотыкаясь на пороге дома Тео.

***

Косой переулок, Лондон — Тео, как ты думаешь, в чем смысл жизни? — спрашивает Гарри. Он лежит, укрытый стегаными пледами, уставившись глазами в потолок. Тео слегка усмехается. — Травка действительно подействовала, да, Поттер? — Я имею в виду, чего ты хочешь от жизни? — Гарри продолжает, совершенно не смущенный комментарием Тео. — Это сложный вопрос, — признает Тео, поворачиваясь к нему лицом. — А чего ты хочешь? — спрашивает он. — Хочу иметь семью, — признается Гарри. — В детстве у меня ее не было. Я думаю, было бы здорово быть чьим-нибудь папой. Лицо Тео вытягивается, когда он осознает глубину того, в чем Гарри только что признался. — Думаю, это то, чего я тоже хочу, — начинает Тео и замолкает. — Моя мать умерла, когда я был маленьким, я никогда по-настоящему не знал ее, — добавляет он после небольшой заминки. Гарри поворачивается лицом к Тео, его глаза полны понимания. — По правде говоря, отец ужасно относился ко мне, так что на самом деле я вообще не считаю его своей семьей. Гарри кивает, осторожно протягивая руку к Тео и переплетая их ладони вместе. — Я боюсь, что если буду чьим-то отцом, — признается Тео. — Что, если я закончу так же, как он? — Тео, я не думаю, что в тебе есть что-то плохое, ты станешь замечательным отцом, —улыбается Гарри. Когда Тео смотрит на волшебника рядом с собой, он понимает, что впервые в своей жизни может представить себе будущее, в котором будет счастлив.