The Holiday

Вы можете себе представить, какой хаос воцаряется, когда Гарри и Тео появляются на пороге дома Тео только для того, чтобы обнаружить Гермиону прижатой к стене и целующейся не с кем иным, как с Драко Малфоем. — Гарри? — Малфой? — Миона? — Тео? — Драко? — Поттер? Все в замешательстве смотрят друг на друга, выражение их лиц быстро меняется на веселое. — Что ж, вижу, мы все оказались в довольно затруднительном положении, не так ли? , —усмехается Тео. — Прости, Тео, я пропустила свой портключ, не готова пока уходить, — начинает объяснять Гермиона, явно смущенная всем происходящим. — Грейнджер, не извиняйся, я в восторге! — Тео ухмыляется, поднимая брови в направлении Драко. — Э-э, да, извини, Миона, — начинает Гарри, но его быстро перебивает ведьма с очень густыми волосами, несущаяся к нему. — Я так рада за тебя, — улыбается она, целуя его в щеку.

***

Palais Malfoy, 31 декабря 2005 года Когда Астрея и Фиби Малфой спускаются по лестнице, Гермиона позволяет искренней улыбке расползтись по лицу. Драко держит ее за руку, когда садится рядом на кожаный диван, рассеянно проводя большим пальцем по тыльной стороне ее ладони. Он подзывает Фиби к себе, свободной рукой сажает ее к себе на колени и осыпает поцелуями ее светлые кудряшки. Тео и Гарри сидят на диванчике напротив них, до отвращения очаровательные, и кормят друг друга разнообразной выпечкой с подноса, который в данный момент находится на коленях у Гарри. Луна и Джинни сидят на полу у камина, блондинка, по-видимому, «дует на угли» , когда они вступают в Новый год. Джинни смотрит на нее с искренним восхищением, все еще безнадежно одержимая ведьмой из Когтеврана. Очень беременная Лаванда сидит в мягком кресле, а Рон стоит у нее за спиной и старательно массирует ей плечи, одновременно кормя ее пирогом с патокой. Из граммофона доносится рождественская музыка, и по мере того, как наступает ночь, взрослые неуклонно с каждым часом становится все пьянее, и в конце концов все поднимаются, чтобы потанцевать. В этом, конечно, нет никакой грации, но Гермиона не может перестать улыбаться. Она наблюдает, как Тео кружит Фиби по комнате, держа ее на бедре и опуская ее в такт музыке. Лаванда бьет Рональда по груди, когда он случайно наступает на ее сильно распухшие ноги, но, тем не менее, быстро притягивает его к себе для поцелуя. Луна и Джинни кружатся по комнате, исполняя какой-то нелепый танец в стиле нью-эйдж, который Гермиона не совсем понимает, но находит, что он им очень подходит. Астрея и Драко как раз исполняют очень сложный вальс, когда Гарри подходит, чтобы поклониться Гермионе, протягивая ей руку. — Здравствуйте, мисс Грейнджер, — растягивает он слова.— Не окажете мне честь? — О, с удовольствием, — отвечает она с улыбкой, делая реверанс и поднимаясь ему навстречу. Когда они кружатся по комнате, Гермионе вспоминается их танец в палатке много лет назад, маленькая радость среди тьмы того времени. Это служит суровым напоминанием о том, как быстро все меняется. В конце концов они обмениваются партнерами — Гермиона, кружась, заключает Фиби в объятия. Тео театрально кланяется перед Гарри, целуя тыльную сторону его ладони, как чистокровный джентльмен, каковым он и является. Гермиона чувствует, как одинокая слезинка скатывается по ее щеке, пока она наблюдает, как два ее лучшие друга обмениваются тысячью слов за один лишь поцелуй. От осознания того, что она сыграла небольшую роль в том, чтобы свести их вместе, ее сердце наполняется радостью. Потому что Гермиона точно знает, что никто на свете не заслуживает любви больше, чем Теодор Нотт и Гарри Поттер.

***

После того, как Рон и Лаванда возвращаются домой портключом — ведьма решила спать в своей собственной постели, — а Джинни и Луна отправляются на улицы Парижа, Драко уговаривает своих дочерей лечь в постель. Раздается много жалоб, но в конце концов он побеждает, обещая каждой из них по кружке горячего шоколада, прежде чем они заснут. Гермиона сидит рядом с Тео на диване, положив голову ему на плечо, когда кое-что понимает. — Тео, — начинает она, и волшебник поворачивается к ней лицом. — Они — причина, не так ли? — спрашивает она. Он кивает. — По статистике, у одной из них скоро обязательно проявятся признаки проклятия крови. Гермиона качает головой, наконец-то понимая, почему Тео был так одержим поиском лекарства все эти годы. — Это передается по материнской линии, — продолжает он. — Я пообещал Астории перед смертью, что найду способ. Гермиона чувствует, как ее сердце замирает, ее восхищение Тео становится еще сильнее, что, по правде говоря, она раньше считала невозможным. Она понимает, что ей удалось окружить себя очень бескорыстными людьми, каждый из которых по-своему отдает частичку себя этому миру. Она удивляется, как ей так повезло, что у нее есть такая семья. — Я знаю, что ты справишься, — улыбается Гермиона, целуя его в щеку.- Знаю, что уже предлагала это раньше, но я буду рада помочь. — У проклятия не будет ни единого шанса, если сама Гермиона Грейнджер возьмется за это дело, — подмигивает Тео. — Надеюсь, что так, — улыбается Гермиона.

***

5 лет спустя Коттедж Малфоев в Котсуолдсе в этот вечер представляет собой живописное зрелище с его заснеженной крышей и развешанными рождественскими гирляндами. Хотя это не дворец и не поместье, это дом, до краев наполненный любовью и смехом. Гермиона закатила глаза, когда Драко преподнес ей «подарок» на помолвку, но втайне была вне себя от радости, что ей больше не придется каждые две недели переноситься портключом во Францию, как она делала в течение всего прошлого года. Гермиона сыграла большую роль в его решении перевезти себя и девочек обратно в Англию, хотя никогда на этом не настаивала. Она понимала важность того, чтобы девочки оставались в знакомой обстановке, в доме, в котором они выросли, имея связь не только со своим детством, но и со своей матерью. В конце концов, Драко понял, что в возвращении в Англию есть дополнительное преимущество: его дочери смогут пойти в Хогвартс. Хотя шотландский замок был кошмарным местом для волшебника начиная с шестого курса, у него также сохранилось много приятных воспоминаний о том времени. После всех историй Гермионы и Драко о своем пребывании в Хогвартсе, девочки практически умоляли отправить их в школу. Он купил коттедж для Гермионы, зная, что причудливый дом придется ей по вкусу гораздо больше, чем Мэнор. Поначалу ему потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к беспорядку, книгам, хаотично сложенным на полу, растениям в горшках на каждом подоконнике, но теперь ему нравилось все. Нравилось просыпаться по выходным от запаха выпечки и расписание домашних дел на холодильнике с цветными стикерами. Нравился пушистый книззл Гермионы и ее постоянно растущая библиотека. Но больше всего, ему нравилось засыпать рядом со своей ведьмой каждую ночь и просыпаться рядом с ней каждое утро. Это было идеальное решение — быть отцом-домохозяйкой. Как оказалось, Драко — отличный отец и преуспел в приготовлении пищи и уборке, как только нашел время научиться. Ему пришлось довольно быстро это сделать, когда Гермиона наотрез отказалась нанимать домашнего эльфа. Он был вполне доволен тем, что ухаживал за садом, мыл полы и каждый день готовил Гермионе завтрак перед тем, как она отправлялась в Министерство. На самом деле, он зашел бы так далеко, что сказал бы, что стал счастливее, чем когда-либо в своей жизни. Пребывание дома дало ему возможность участвовать в жизни своих дочерей, по крайней мере, до тех пор, пока они не отправились в Хогвартс. С тех пор он стал помогать Тео на заключительном этапе его исследований: клинических испытаниях. С его опытом в зельеварении он стал настоящим подспорьем, помогая Тео решать проблемы, которые ставили его в тупик в течение нескольких месяцев. В тот вечер Тео должен был принести результаты их последнего испытания, результаты, которые навсегда изменят ход жизни Фиби.

***

— Мама! — кричит Астрея. — Я не могу найти свой джемпер! — Может, он у твоей сестры? — спрашивает Гермиона, вытирая перепачканные мукой руки о фартук. — Зачем ей брать мой гриффиндорский джемпер? — Астрея смеется. — Я ужасно выгляжу в красном, — подхватывает Фиби. — Зеленый мне идет гораздо больше. — Не могли бы вы накрыть на стол, пожалуйста? — спрашивает Гермиона, доставая из шкафчиков стопку тарелок и столовые приборы. — Дядя Гарри, дядя Тео и Лили скоро должны прийти, — добавляет она. Астрея усмехается, девочка очень привязалась к дочери Тео и Гарри за последний год, уже сейчас чрезвычайно опекая девочку. — Можно Фредерику сесть рядом со мной? — спрашивает Фиби, пытаясь подвинуть его карточку с именем рядом со своей. — Да, я уверена, что тетя Джинни и тетя Луна не будут возражать, — улыбается Гермиона, проверяя температуру индейки и помешивая соус. — Можно мне сесть рядом с дядей Гарри? — спрашивает Астрея. — Я хочу задать ему несколько вопросов по квиддичу. — Конечно, как насчет того, чтобы вы двое расставили тарелки так, как считаете нужным? — отвечает она, решив, что это существенно упростит процесс. — Привет, — говорит Драко, заключая жену в крепкие объятия, как только заходит в дом. — Нервничаешь?— шепчет Гермиона. — Скорее воодушевлен, — отвечает Драко, нежно целуя ее в лоб. — Я тоже, — отвечает она.

***

Гости рассаживаются вокруг стола, все держаться за руки, пока Луна озвучивает странную молитву. Ведьма стоит на своем деревянном стуле и взмахивает палочкой над головой, бормоча неразборчивые фразы и напевая себе под нос. Как только она заканчивает, то с улыбкой снова садится на свое место. — Намного лучше, — кивает она. Тео стоит рядом, держа желтый конверт в руке. — Леди и джентльмены, — начинает он. — У меня отличные новости, — улыбается он. Гермиона разражается слезами, сажает Фиби к себе на колени и зарывается лицом в ее светлые кудри. — Наши последние клинические испытания прошли успешно, — продолжает он. — Теперь у нас есть лекарство. Стол взрывается радостными возгласами, все собираются вокруг Фиби, чтобы заключить ее в крепкие объятия. В тот момент, когда они отстраняются, Гермиона бросается в объятия Драко, ее дыхание хриплое от рыданий. — Мы сделали это, — шепчет он, притягивая ее ближе. — Мы сделали это, — кивает она, глядя на него с выражением облегчения. И Гермиона Грейнджер, и Драко Малфой были уверены, что им никогда не суждено будет испытать нелепую идею о том, что они будут жить долго и счастливо на себе. Но когда они улыбаются друг другу в тот вечер, окруженные теми, кого любят, то оба приходят к поразительному открытию в одно и то же время. Может быть, долго и счастливо не так грандиозно, как обычно представляется. Может быть, долго и счастливо — это непередаваемое чувство, ощущение, которое живет как в наших костях, так и в наших сердцах. Чувство, которое почти мучительно прекрасно — быть вплетенным в души тех, кто нам дорог, чувствовать себя комфортно, зная, что вы будете связаны до конца времен. И как же прекрасно после этого жить.

— КОНЕЦ -