Разум сердца

***

Два месяца спустя. Торговая площадь Пилтовера.

      Всё те же широкие и яркие улицы Пилтовера. Торговая площадь кричала, галдела и расцветала на глазах. Интересные и красивые гости и жильцы Пилтовера гуляли вдоль кафешек, ресторанов и прочих уютных частных заведений. Здесь жила сама история. История, отражающаяся не только в людях и их поступках, но и в огромных строениях, стоящих в идеальном состоянии, а также в привычных интересных нарядах, словно позолоченных, и статусном поведении, неотъемлемая часть каждой уважающей себя личности в городе, окружали в торопях идущую девушку. Уже не было никакого черного балахона или потёртых брюк, она выглядела так, словно была рождена в Пилтовере. Её огненно-рыжие волосы подлетали и падали на плечи. Прошлая ловкость проглядывалась в её движениях, какими она ловко обходила толпу, всё время оборачиваясь и выискивая кого-то взглядом. Ровно на том же месте, где она когда-то воровала у людей, за ней неслась молодая студентка, смеющаяся во все горло. — Я не могу так быстро бежать, Калиста! Постой же! Куда мы идем? — Эмма поправила заплетённый хвостик из волос и выдохнула, когда её подруга уже скрылась в толпе. — Иди на запах выпечки! — Засмеялась рыжеволосая, уже приближаясь к желанному месту.       Калиста подняла голову и улыбнулась вывеске небольшой булочной. От этого места исходили невероятные ароматы корицы, пышного тёплого теста и сладких кремов. Лучшая выпечка во всем Пилтовере.       С горем пополам Эмма, запыхавшись, подходит к своей неугомонной подруге и оглядываясь, исследуя небольшие круглые столики и занятых людей за ними. Мимо двух проходят миротворцы, но те лишь кивают двум красавицам, задерживая взгляды на выразительных улыбках. — Так бы и сказала, что захотелось булочек, я бы поделилась. — Усмехнулась студентка, подтолкнув свою застывшую подругу. — Прибереги себя для мальчика, о ком так мечтаешь. — Хоть Калиста и метнула взгляд на Эмму, мысли унесли её далеко от разговора с подругой.       Это место. За два месяца обычная кафешка, в которой она пряталась от миротворцев и слышала разговор двух студенток, изменилась в нечто большее. Словно она. Калиста не хотела сейчас вспоминать судьбоносные события её прошлого, она блокировала воспоминания, игнорировала их. Для неё всё изменилось, будто-бы иного и не было никогда.       Маленький звоночек звенит над дверью при входе, и две девушки заходят в булочную, встречаясь взглядами с приветливой сотрудницей. Та была слегка старше вошедших, с действительно выразительной улыбкой. — Почему именно это место? Есть же кафешки ближе к академии.       Эмма стояла неподалеку от рыжеволосой, дожидаясь, когда та закажет две булочки. Аромат свежеиспеченной выпечки уже доносился из картонного пакета в руках сотрудницы. Та предупредила о высокой температуре булочек, но Калиста лишь отмахнулась, хватая пакет без опаски. — Ты знала, на что идёшь, когда предлагала мне показать любимое заведение в Пилтовере. — Девушка достает горячую булочку из пакета и протягивает подруге. — Она же горячая! Как ты её держишь? — Спрашивает Эмма, пытаясь остудить булочку.       Калиста наигранно пожимает плечами и впивается зубами в мягкое тесто со сладкой хрустящей корочкой. Конечно, она знает, почему её пальцы совсем не ощущают температуру выпечки, но этот секрет, как и многие другие, она оставит при себе, предпочитая делиться ими лишь с самыми близкими людьми.       Внезапно в голове её возник образ Виктора. За такой короткий период она успела запечатлить в своей голове непозволительное множество вариаций своего напарника. Виктор мог быть сосредоточенным до морщин у переносицы; мог быть смущённым, с дурацким блеском в глазах и красными ушами; он мог быть напуганным и нервным, со стекающими каплями пота от температуры её механического сердца. Лучше всего ей помнился уставший Виктор, забывающий о своем самочувствии и остальном мире за стенами лаборатории. Может, это был её шанс следить за безответственным мальчиком, затерявшимся в своих взрослых исследованиях. — Можешь подать мне салфетку? — Эмма дует на красные от ожогов пальцы.       Безмолвно Калиста хватает несколько салфеток и протягивает их Эмме, не замечая, как пальцы той задерживаются на секунду, словно пробуя теплоту её кожи. С безобидной эмоцией та отводит взгляд и вытирает губы, испачканные в сахарной пудре. Кажется, она пыталась сказать что-то Калисте, но та была увлечена своими размышлениями, заказывая третью булочку для Виктора. — Ооо! Помнишь тот двигатель, который профессор Хеймердингер и его ассистент показали на выставке? — Предположим. — Ты же наверняка работала над ним.       Калиста не ответила, лишь хитро улыбнулась и прищурилась. В эмоцие этой Эмма нашла желанный ей ответ. — Так и знала! — Победно она подняла голову.       Задерживаться в булочной они не стали. Впереди их ждала целая площадь с разнообразными развлечениями и вкусностями. Смех их перекрикивал друг друга, а разговоры их путались. Девушки могли бы зайти и в другие заведения, могли бы померить разные наряды или даже послушать музыкантов на улицах, но, кажется, ни одна из них не уследила за временем. — Чёрт! Уже два, а мы только до фантана добраться успели. — Разочарованно застонала Эмма. — Хватит ныть, будто мы вообще больше не погуляем. Ещё встретимся и погуляем. — Калиста знала, что это точно не последняя их прогулка, потому что, на удивление, ей нравилось гулять с Эммой.       Ей нравилась эта жизнь. В Пилтовере, в окружении хороших людей и с чувством, что она кому-то нужна. Прошлые гнев или ненависть проходили, исчезали под воздействием самых ярких цветов жизни.

***

      Воздух в Зауне в разы тяжелей. Это ощущается всей грудью. Ассоциируется это место у каждого различно, но крайне мало кто свяжет его с чем-то приятным. Находясь в районе своего детства, у водостока, Виктор сидел на высокой башне. Он не смотрел на всё свысока, его взгляд был приклеен к бумагам в руках. Свесив ноги с выступа, парень раз за разом читал одни и теже записи.       Записи, подписанные ею.       Огненно-рыжие волосы, облегающие рельефные плечи и так плавно стекающие по её лбу, лишь подчёркивающие завораживающие зелёные глаза. Глаза, словно необъятных размеров космическая туманность, разлитая по бесконечной тьме. Каждый раз её образ оживал в его сознании, переростая из одного видения в другой, самых разных характеров. Даже сейчас он, думая, что в одиночестве он сможет выветрить свой разум, понять, что же он чувствует, тот лишь глупо представлял, как могла Калиста подписывать эти бумаги. Кто же она для него? Что он чувствует? А что чувствует она? Чувствует ли вообще? Что за глупые вопросы, конечно, чувствует, она же такой же человек, как он. Лишь с механическим сердцем в груди. Этот странный, необъяснимый механизм вызывал у Виктора огромное количество вопросов. Он хотел понять его суть. Возможно, это желание переплеталось с желанием понять её. За последний, такой долгий месяц Калиста ворвалась в его жизнь, словно ураган, вживаясь во все его мысли.       Виктор опустил голову, тяжело выдыхая напряжение, накопившееся в шее, спине и груди. Последнее и вовсе болело от каждой мысли о Калисте. — Уже плачешь? — За спиной его, из темноты, послышался до дрожи в коленях знакомый голос Калисты.       К таким появлениям Виктор всё никак не мог привыкнуть. Он вздрогнул от неожиданности и судорожно засобирался, перебирая записи в руках. Да так, что чуть не выронил все записи прямо вниз — в несчастный водосток. Парень убирал листы, подписанные ею, и просто оставил какой-то чертёж с механизмом. Будто это могло убрать все подозрения. — Калиста?! Не ожидал. Как тебе удалось узнать про это место? — Виктор слегка повернул голову в её сторону, кладя руку на лежащую рядом трость. Будто это могло возвести вокруг него стены, защищающие его.       Поведение девушки, напротив, было спокойным и расслабленным. Она махнула рукой, убирая волосы за плечи и присела рядом с учёным. — Проследила за тобой. — Беззаботно отвечала та, злобно усмехаясь Виктору. — Ты начинаешь забывать, что я живу в Зауне.       Калиста отвела взгляд от знакомых листов в руках Виктора и стала доставать из картонного пакета булочку. Она протянула уже остывшую выпечку парню в руки, и Виктор с удовольствием взял её, так, словно это не первый раз, когда она подкармливала его. — Ну знаешь ли, я тоже из Зауна, но почему-то не имею привычки следить за прохожими. — Сказал парень. — Ты не прохожий, Вик. — Отмахнулась Калиста.       На секунду учёный задержал на ней взгляд, словно оценивая, чем очень озадачил собеседницу. — Что? — Саркастично нахмурилась та. — Всё же прохожий? — Нет-нет! Если честно, я просто не привык слышать сокращённые формы своего имени. — Виктор и раньше замечал некий диссонанс, слушая, как приятно звучит его имя в её произношении. — Ну, если тебе будет так легче, можешь и моё имя сокращать. — И как же? — Он задумался, отвёл взгляд в сторону. — Лис? — Калис?       Калиста и Виктор одновременно повернули головы, смотря друг на друга с немым нечитаемым вопросом. Мгновение, и пара нарушила тишину беззаботным смешком.       Виктор замолчал быстрее, чем было бы естественно и смог чутка смутить рыжеволосую. — Продолжая насчёт Зауна... Я поговорил с начальством академии, в том числе и членами Совета, и те готовы выделить тебе спальню на территории академии. Подобную моей. — Виктор не торопился есть, он бегал взглядом по всему, что видел, но только не по лицу собеседницы, предпочитая для начала высказаться. — То-есть комнату? Для меня? — Не поверила девушка, замерев на месте с нечитаемым взглядом.       Сомневаясь в реакции Калисты, Виктор кивнул, уже начав жалеть о сказанном. Зачем он вообще что-то начал говорить? Он же мог предугадать реакцию. Теперь она наверняка думает, что он считает её не в состоянии обеспечить себя. Полный идиот! — Впрочем, неважно, я... — Виктор! О боже мой, Виктор! Это же невероятно! — Девушка восторженно вскрикнула, совсем не услышав отступление Виктора.       Калиста тут-же вспрыгнула на ноги, хватая Виктора за его голову. Её руки, под напором эмоций, без всякого стеснения легли на волосы учёного, неряшливо встряхивая и без того лохматую причёску. Сердце Виктора на мгновение замерло, а сам он не смел и шевельнуться, лишь выдыхая. Лишь потом, чтобы скрыть свои чувства, он отмахнулся, якобы недовольный сценой.       Для Калисты это означало, что только-что открылась новая дверь на пути в новую жизнь. Никаких больше краж, пряток от миротворцев и ночных мучений от судорог поломанного сердца. Дверь в счастливую жизнь, полную учёных забот и лишенную тяжести бремени.       В безумном потоке сумбурных событий Калиста стала забывать про вину. Вину, которую она, по неведомой причине, взяла на себя. Смерть мисс Ритт. Калиста забылась, растворилась и закрылась от прошлого. Даже когда-то сказанные кем-то слова, что всё тайное рано или поздно становится явью, ничто не пробуждало в ней. Кажется, Калиста потерялась. Забыла, кто она на самом деле, притворяясь не той, кем является. Быть может, Калисты и вовсе нет. Она умерла в том переулке. Осталась лишь мисс Ритт.

***

Пятнадцать минут спустя.

      К середине дня народу на улицах Пилтовера всё прибавлялось и прибавлялось. Поднявшись из Зауна, Виктор и Калиста не спеша шли по относительно тихой улочке. Несмотря на галдеж со всех сторон, здесь было тише, чем на главной площади.       Ученые беззаботно обсуждали что-то, направляясь в сторону главной Пилтоверской академии наук. Даже отсюда, на одной из дорог, было видно это огромное величественное строение. Ненароком Калиста, наблюдая за яркими лучами солнца, переливающимися на отполированном мраморе, задумалась: как много воспоминаний принесло ей это место?       Но не успела она и погрузиться в раздумья, как со спины раздался оглушительный взрыв. Пара обернулась, ошарашенная происходящим, и обратила внимание на струнный дым синего оттенка.       Виктор насторожился, но не стал заострять на этом внимание, переводя взгляд на девушку: — Кажется, офицерам будет чем заняться сегодня днём. — Комментирует он.       В ответ ему рыжеволосая кивает, и они продолжают путь к академии. Впрочем, шли те недолго, ведь и до странного взрыва находились относительно недалеко.      Поднявшись наверх и подойдя к нужной лаборатории, Виктор хватает ручку свободной от трости рукой и тянет на себя, но дверь не поддаётся. Он хмурится и смотрит на Калисту, не ожидая увидеть в ответ многозначительный взгляд. Мимолётом Виктор вспоминает о давнем разговоре, в котором Калиста просила его запирать дверь в лабораторию. Он всё никак не может привыкнуть.       Стыдливо учёный всё же открывает дверь ключом, и пара заходит внутрь, незамедлительно приступая к работе. К счастью или же нет, работы у них по горло.       Занимаясь своими обязанностями, временами перекидываясь короткими фразами, ученики академии провели в лаборатории не менее часа. Точно и не скажешь, ведь так увлеченно каждый занимался своим делом, что и не уследил за временем. Во всей этой научной деятельности сложно было вырвать себе минутку отдыха, особенно если учёный суров к себе, словно Виктор.       Наблюдая за ним, Калиста мысленно выдохнула. Размеренными шагами девушка подошла к окну, выходящему на Пилтовер. Странное чувство зародилось в ней, а с ним и покалывания в груди, заставляющие рыжеволосую согнуться.       Виктор, что временами искоса посматривал на свою "сожительницу" в лаборатории, не смог не заметить странное поведение. Парень подхватил свою небольшую трость и двинулся к Калисте. — Может, мне глянуть, что там? — Предложил Виктор, останавливаясь рядом. — Да хрен ты там что увидишь, кроме кучки металлолома. — Выплюнула девушка, прогоняя боль в груди. — В прошлый раз, я заменял лишь винты верхних панелей, может, сейчас проблема внутри механизма. — Нахмурившись, учёный докоснулся костяшками пальцев до своей губы, отводя взгляд. — Позволь мне взглянуть.       Калиста, ничего не ответив, схватилась кончиками пальцев за край одежды, чем заставила Виктора мигом отвернуться. Не успела она и стянуть с себя вверх, как с знакомыми маленькими шажками в лабораторию врывается йорлд. Профессор Хеймердингер был одет в характерный ему сине-белый костюм. За ним показалось маленькое белое существо, похожее на собачку, также вбегающее в лабораторию. — Добрый день, светлые мои! Я надеюсь, вы закончили все свои дела, потому что сегодня нас ждёт в действительности ответственное и важное задание. — Эксцентрично и бодро заговорил йорлд. — Что вы имеете в виду, профессор? — Обращается Калиста к декану.       В этот момент Виктор бросает косой взгляд на говорящую Калисту, не понимая её резкую смену поведения. Словно между ними ничего и не было. — В центре города, в одной из квартир, произошёл взрыв, предположительно из-за незаконной научной деятельности. — Тот самый взрыв? — Виктор поворачивается к окну, припоминая странный громкий звук. — Что именно произошло? — Вам и предстоит это узнать, мальчик мой! Остальные члены Совета одобрили нашу помощь и теперь ждут слов академии. Постарайтесь распознать все опасные объекты и немедленно сообщите об этом для нейтрализации. — Вы не пойдёте с нами? — Калиста опустила взгляд на бегающее у неё в ногах маленькое белое существо и постаралась не отвлекаться. — К сожалению. Мне, как члену Совета, предстоит задачка посерьёзней. Впрочем, посмотрим, что скрывает наш пострадавший, стремящийся через терни к знаниям. — Извернулся профессор красивой фразой.       Виктору и Калисте не оставалось ничего, кроме как бросить друг другу нечитаемые взгляды. Они будто бы пытались найти ответы в друг друге, но никто из них желанного так и не получил. Кажется, Виктор ранее был частично прав: Это им будет чем заняться сегодня днём.

***

      Взрыв был действительно сильным. Руины квартиры сразу бросались в глаза, только стоило ступить за порог дома: ошметки стен, разбросанные по разным углам, чёрные фантомные пятна взрыва, пыль и бетон, образовавшие тонкий слой на полу. Самое заметное, как казалось, было частичное отсутствие стены с невероятным видом на город. Это могло быть красивым, если бы не обстоятельства.       Офицеры уже вовсю расхаживали по апартаментам, конфисковывая опасные предметы и расследуя место преступления. Здесь была и главный офицер Грейсон. Она стояла над душой у самого пострадавшего, что, схватившись за голову, с поникшим видом сидел на стуле посреди комнаты.       Учёные из академии наук уже были здесь. Виктор и Калиста безмолвно изучали исписанную различными записями доску. Записи эти путались, дополняли друг друга, но с этим имели необъяснимый характер. Они были странными и несвойственными ученику академии. — Я не видела подобного раньше. — Калиста говорит тихо, так, чтобы только Виктор смог её услышать. — Согласен, всё это не внушает доверия, но смею признаться — читать подобное крайне занимательно. — Виктор спокоен и с легкой заинтересованностью разглядывает доску. — Он сам не понимает, что пишет. — Бросила фразу девушка и отошла от стены, оглядываясь. — Ладно, давай-ка ещё раз. — В напряженной тишине раздался хриплый и низкий голос женщины-офицера. — Поверьте мне! Я этого не делал! — Оправдывался владелец квартиры или же пострадавший. — Расслабься, мы знаем про взлом, но он не объясняет взрыв. — Офицер указала на внешний вид квартиры или то, что от неё осталось, и вновь повернулась к нервному парню. — Здесь много чего запрещённого, а разрешения я не вижу. Где ты всё это достал?       Краем уха слушая допрос владельца квартиры, Калиста оглядывает обломки, в которых внезапно мерцает что-то неуловимое. Она пристально, с опаской смотрит на куски бетона и решается подойти ближе. Женские руки убирают какой-то кусок железа и открывают вид на странный синий мерцающий кристалл, по форме напоминающий неровный шар. — Эй! Эй! Давайте поаккуратнее, прошу! — Повышает тон незнакомец, обращаясь к рыжеволосой. — Думаю, это стоило сказать пораньше. — Тут-же в разговор встревает Виктор, говоря безэмоционально и задумчиво. Он изучает доску, что до этого обсуждал с Калистой.       Внимание учёных тут-же обращаются к пострадавшему, безмолвно осматривая его. — Чем вы здесь занимались? — Спрашивает Виктор, опираясь на трость.       Только вопросу было суждено прозвучать, парень тяжело выдыхает, потирая переносицу. Кажется, тот готовится ответить, но мечется, что же именно. — Наукой, вроде. — Не замечаю у вас условий для исследований с запрещенными элементами. — Калиста бросает на пострадавшего полный скептицизма взгляд, в глубине души чувствуя странную дилемму: её прошлое не образцовый показатель, но она изменилась. Даже её собственное сердце является запрещённым, неисследованным элементом. — И академия этого не одобряет. — Добавляет Виктор, приближаясь к пострадавшему. — Кто разрешил ваше исследование? — Оно было независимым. И вообще, кто вы такие? — Парень взмахнул рукой и обратился к Виктору и Калисте.       Оглядываясь по сторонам, словно изображая незаинтересованность, Виктор ответил за двоих: — Помощник и ученица декана академии, а он, прошу не забывать, глава Совета. — Виктор указал сначала на себя, а потом на свою спутницу. — Нас прислали сюда, чтобы распознать все опасные элементы и убедиться, что все они будут нейтрализованы. — Продолжила Калиста. — И вы, как нам показалось, очень опасны. — Опираясь на свою трость, хромой перевел взгляд на незнакомца. — Что? Это почему я опасен? — Возмутился тот. — Это уже решит совет. — Подытожил Виктор, кивая офицеру Грейсону.       В руках миротворца сверкнули наручники, что незамедлительно оказались на руках пострадавшего. Как бы несправедливо это не казалось, именно он сейчас главный источник опасности.       Взгляд зелёных глаз метнулся к Виктору, словно пытаясь спросить у него: «Ты уверен?» К сожалению, ни Виктор, ни сама Калиста не были уверены в происходящем.       Впереди пострадавшего ждал суд, на котором двое учёные несомненно будут присутствовать. Он-то и решит судьбу парня, стремящегося, как он сказал, к науке.

***

Час суда.

      Правосудие не заставило себя ждать. Пострадавшему назначили суд в этот же день, распределили присяжных и подготовили главное здание Пилтовера к мероприятию. На удивление, в зале собралось приличное количество присутствующих, среди них и были учёные: Виктор и Калиста.       Только последняя зашла в зал суда, тут-же ощутила на себе тяжесть правосудия. Необъяснимая тревога зародилась в ней, и если бы та имела хвост, то, несомненно, поджала бы его. Словно маленькое дворовое животное, она испугалась высших хищников – глав Совета. Может, она и была ученицей Хеймердингера, теперь и жила в Пилтовере, ей захотелось закрыться от всех этих высоченных стен и множества подозривающих что-то взглядов.       Она застыла на месте, чувствуя лишь нагревающуюся грудную клетку, заставляющую её быстрее дышать. Калиста так бы и стояла, будто замурованная в статую, если бы не Виктор. Его рука, долго решаясь, коснулась локтя девушки, когда слова его уже не помогали. — Калиста?! — Насторожился парень. — Всё хорошо?       Девушка вздрогнула от неожиданности и уставилась на учёного взглядом, полным отвращения и ужаса. Тем, она на мгновение заставила Виктора проглотить язык, почувствовать, как сердце его падает в пятки. Он готов был поклясться, что никогда не видел её такой.. напуганной. Лишь их первая встреча. Да, это непременно напомнило ему это чувство. Спустя ужасно долгое мгновение девушка закрыла глаза и встряхнула головой. — Прости, да, я просто.. впервые здесь. — Правдоподобно оправдывалась она. Всё же лучшая ложь – в которой есть доля правды. — Пойдём, я покажу, куда идти. — Виктор развернулся, переставляя трость и уже собрался двинуться с места, как неожиданно почувствовал тепло у себя в свободной ладони. Калиста, будто спрашивая разрешения, вложила свою ладонь в его. Виктор понял это сразу. Не нужно было даже спрашивать, он готов был держать её руки вечность, но никогда бы не решился сам.       Учёные быстро прошли на свои места, в действительности же просто встав на свободные места. Внезапно все закопошились, и свет стал приглушаться. Огромные стеклянные окна стали закрываться такими-же огромными затворками, а в зал суда вошёл ранее пострадавший от взрыва. Тут-же все звуки пропали,и лишь размеренные шаги парня эхом раздавались по залу. — Джейс Талис. — Раздался грозный женский голос. — Вас обвиняют в проведении незаконных экспериментов, опасных для жителей Пилтовера. Что скажете в своё оправдание? — Материалы оказались куда опаснее, чем я ожидал. И теперь, я знаю, что своими действиями нарушил правила академии. Я вёл себя безответственно, я раскаиваюсь. И прошу у совета разрешения продолжить исследование. — Говорил Джейс, освещённый ярким столбом света.       Всё происходящее казалось ничем не отличающимся от обычного суда, с присудствием всех членов Совета. Кто-то защищал Талиса, кто-то гневался от инцидента и его безответственности, но никто не отрицал его виновность.       Обстановка накалялась. Главы совета расходились в принесении наказания, они спорили и обсуждали Джейса, его поступок, всё больше и больше вгоняя атмосферу в дикое напряжение. Это почувствовала и Калиста, мысленно сьёжавшись. Она понимала, к чему это ведёт. Она видела, что Талис уже не сдерживается. — Я пытался создать магию! — Выпалил Джейс Талис, после чего в зале суда наступила полная тишина.       Калиста замерла, внимательно смотря на Джейса, ожидая чего-то.       Магия.       Не то чтобы девушка верила в подобное, да, она слышала об этом легенды и сказания, но никогда не видела её вживую... Или не помнила. Способности аркейна условно передавались по наследству и никак не воплощались искуссвенно. Человек же перед ней утверждал обратное. Джейс Талис горел своей идеей, и как печально, что его пламя рано или поздно потушит кто-то из Совета. Этим "кто-то" стал Хеймердингер. — Но мы же на острие науки! Нам всё подвластно! — Выступал вперёд Джейс. — Не пристало передовым учёным бояться того, что можно покорить!       Незаметно для всех, лицо Виктора преобразилось. Его брови дёрнулись, слегка приподнимаясь. Кажется, огонь Джейса смог зародить что-то новое в Викторе. Надежда? Новая возможность? Вера?       Не будет приувеличением сказать, что всё сразу. Виктор увидел в Джейсе кусочки собственных мечтаний. Как когда-то что-то подобное он увидел в Калисте. — Какие чудеса мы могли бы создать! Я докажу- — Довольно! — Прервал мечтателя грозный голос Хеймерингера. — Ты не понимаешь, что на кону! Я один здесь несу это бремя – время. Я видел разрушительную силу магии! Это ни за что не должно повториться здесь! — Решение очевидно – изгнание из Пилтовера. — Говорил советник.       Тут-же многие в зале встрепенулись и напряглись. Подобное наказание было столь суровым, что могло тягаться лишь со смертью. Ведь жизнь в Зауне и напоминало саму смерть, в вечных мучениях. Виктор перевёл взгляд на Калисту, что повторила его действия. Они оба нашли что-то интересное в Джейсе. Решение изгнания повергло их в ужас.       Лишь голос Хеймердингера, декана академии, вновь смог перевернуть решение суда. Мать Талиса высказалась о "безумии" своего сына. Будто тот не ведает, что говорит и делает. Последним благоразумным решением было отослать Джейса к родителям. — Забирайте своего сына, миссис Талис. Вот только ноги его больше не будет в академии. — Подытожил профессор Хеймердингер, окончив суд.       Свет пролился на стены зала суда, вновь возвращая всему привычный вид. Все слова сказаны, а решения приняты. Казалось бы, изгнание из академии – не столь суровое наказание, но для учёного, это могло означать полное поражение.       Весь суд Калиста ощущала на себе странные взгляды. Словно со спины за ней кто-то наблюдал. Быть может, она не заметила кого-то в толпе, а может, это её воспоминания, что просачивались из самых глубоких щелей памяти.       Магия.       Она знает, что это.       Однажды её спасла магия.