Blood Water

— Вы слишком добры, — семенит за спиной Его Величества, а стоит тому остановиться, и юноша тут же обнимает себя за плечи, по телу проходит дрожь от гуляющего по местным коридорам холода. — Не могу же я оставить тебя в таком положении, — мягким касанием меж лопаток подталкивает его ко входу в свои личные покои. — Тут правильнее сказать, что не я слишком добр, а люди чересчур жестоки, — во взгляде столько сожалений, будто он лично виновен в бедах всех убогих и несчастных на этой земле. Или не на земле... — У вас в покоях нет не единого окна… — опасливо оглядывается по сторонам. Сейчас этот вопрос должен казаться куда важнее предыдущего разговора. У Юнги нет никакого желания вести беседы на философские темы. Размышляй не размышляй, — а принц одинаково презирает и жестоких людей, и законченных добряков. — Местный пейзаж меня угнетает, — пожимает плечами и снова растягивает губы в этой невозможной улыбке. — Предложить тебе рабочие одеяния слуг было бы грубо, ты ведь гость в моём доме, так что, надеюсь, примешь что-нибудь из моего гардероба в качестве приветственного подарка, — так заботится о незнакомце, что Юнги еле сдерживается от смеха в сторону короля. Но его взгляд по-прежнему выражает вселенскую скорбь. — Мне всей жизни не хватит, чтобы расплатиться за всю эту доброту и гостеприимство с вашей стороны, — склоняет голову в поклоне. — Не преувеличивай. Для меня честь помогать столь красивому юноше, — таким тоном только предложение руки и сердца делать, когда как этот мужчина, кажется, чувствует себя совершенно спокойно в таком образе.       Несколько хлопков и в комнату проскальзывает пара девушек с такими же покорно склонёнными головами, без промедлений приступающих к работе. Хосок покинул покои, чтобы не смущать никого своим присутствием, а Юнги стесняться нечего. Юноша раскидывает руки, намекая поскорее стянуть с него мокрую тряпку. Не самому же ему этим заниматься, достаточно того, что он в этом проходил уже приличное количество времени. Мину привычно ощущать на себе чужие прикосновения и приятно снова чувствовать мягкость дорогой ткани. Слуги быстро закончили, и Юнги, полностью переодетый, вышел в коридор к Хосоку, ждавшему его. — Твоя красота ошеломительна. Настолько, что способна даже шторм на море поднять, — в открытую любуется Юнги, но без капли пошлости в словах и взгляде. Будь у Мина возможность, он бы приподнял аккуратные брови, изображая удивление. Хотя это неважно. Не поддался с первого раза, поддастся со второго. Иначе быть не может. — Благодарю, — первая скромная улыбка в сторону Его Величества.       Чон проводит по мокрым волосам юноши, касается совсем невесомо и отпускает его отдыхать. Они не тратят много времени, чтобы объясниться куда идти. Стоило шоку и последствиям короткой смерти сойти, и Юнги снова способен ориентироваться в пространстве. Поместья знатных людей всегда отличались наличием огромного количества никак не используемых помещений. Принцу запутанные коридоры домов друзей отца заменяли игровые комнаты дворца. Вероятность заблудиться настолько же мала, насколько ничтожен шанс Хосока выйти победителем из этой игры. — Жуть, — шепчет одними губами, отходя от короля и одёргивая на себе старомодную блузу с тугим воротником и пугающим количеством оборок. — Отвратительно, — Его Величество кривит губы, уставшие от ненавистной улыбки, смотря в след новому знакомому. — Действительно, они с каждым годом всё более жалких выбирают. Смотреть тошно. — Что прикажете с ним делать? — тень советника, бесшумно следовавшая за парой, вырастает за спиной короля. — Узнай всё, что сможешь о происходящем наверху, и избавься. Надоело людской мусор у себя собирать, — усмехается, стоит хрупкой фигуре скрыться за поворотом. — Если они уже обрекли парня на смерть, то кто мы, чтобы противиться обрядам? Боги с радостью примут его невинную душу.

𓆟. ° .• .𓆝 .• ° . 𓆟 . ° .• .𓆞

— Если вы мне так мстите, то пора начать прилагать больше усилий! Тоже мне… Больше на детские страшилки походит, — шипит, задрав голову к потолку.       Юнги тратит весь вечер на бесцельные шатания по коридорам. Хотя сложно судить о времени суток, когда во всём замке не единого окна. Зато развлечений в ассортименте! Варианта только два: либо непутёвый король пустил казну в расход не на стекольщиков и мастеров архитектуры, а на шутов, слоняющихся в тёмных коридорах, либо это боги вымещают злобу на своём неверующем сыне. Можно взять и третий вариант — принц сошёл с ума от пережитой смерти, отчего ему уже призраки мерещатся.

Где есть Боги, обязательно должен быть и дьявол. Проблема в том, что в реальности они чаще всего за одно

      Оскорблённые, преданные каким-то там человеком, они сами сделку кровью подписывают, хотят напугать вышедшее из под контроля дитя неразумное, подсылают к нему тени из прошлого. То в отблески огня на стене мелькнет силуэт длинноволосой девушки, то за спиной послышится топот детских ножек, сопроводжающийся тихим скрипом металла. Всего мгновение назад за углом мелькнула так хорошо знакомая белобрысая макушка. Мин губы облизывает, растягивая их в хищной ухмылке: — Кто следующий? Давайте, я готов.       Принц помнит каждого из восемнадцати; кого-то видел лично, про других узнал от братьев, но в его глазах они все равны. Можно выстроить в ряд на берегу, и Юнги самолично толкнёт их в воду, назвав поимённо. Так что пусть приходят. Расскажут, как там живётся в аду. Он и так планировал такую беседу после смерти, ничего страшного, если она состоится чуть раньше.

Если Дьявол существует, то Юнги его сын внебрачный

      Простые фокусы его не пугают. Когда-то матери уже обвинили королевскую семью в смерти их ни в чём не повинных детей. Когда-то маленький глупый мальчик, ещё не осознавший до конца, что значит его титул, уже рвался из рук стражи, умолял отвести подальше от края обрыва ребёнка одного с ним возраста. Когда-то принц уже смирился, что он волен выбирать — кто достоин жить, а кто нет. Когда-то Юнги уже принял, что власть ограничена, и он не в силах даровать всем спасение, даже саму себе. Так что призраки умерших это совсем не то, чем его можно напугать. По их родному замку такие толпами ходили, ледяные объятия неупокоенных душ заменяли перед сном ласковое пожелание добрых снов от матери. Её тело тоже гниёт на дне океана, значит призрак наверняка стоит за изголовьем кровати короля, отсчитывая оставшиеся тому дни. — Заблудились? — насмешливый тон заставляет поморщиться и прийти в реальность. — Вам же выделили комнату, чего же не сидится спокойно, — парень, проходя мимо, намеренно задевает Мина плечом и останавливается за его спиной. — Да как смеет слуга…       Не успевает договорить, слуха достигает отражённый от каменных стен голос короля, и Юнги тут же валится на холодный пол. — Тэхён, почему я должен за тобой бегать? — спокойный тон и неспешные шаги сменяются лёгким удивлением. — Почему ты на полу… — Хосок помогает юноше подняться, и тот тут же жмётся к сильной груди и взволнованно лепечет. — Кажется, я разозлил вашего слугу… Простите, пожалуйста, я постараюсь больше не попадаться на его пути. — Вот и где твои манеры? — король хрупкое тело обнимает, от всего внешнего мира одним простым жестом защищает. — Там же, где у этой лживой суки совесть, — парень с необычными чёрно-белыми волосами пожимает плечами и скрещивает руки на груди. — Разве Чонгук не обещал мне отучить тебя так непристойно выражаться, — с улыбкой наблюдает, как на лице слуги раздражение сменяется детской обидой. — Не ваше дело. Я сам его от чего хотите отучу. — Делайте, что хотите, — хрипло смеётся, поглаживая Юнги по волосам. — Ты, главное, о нашем госте сначала позаботься, пусть он ни в чём не нуждается. — Сделаю всё, что в моих силах.       В тот вечер король сам доносит гостя до покоев на руках и оставляет невесомый поцелуй на лбу на прощание, пока юноша смущённо отворачивается и шёпотом благодарит Его Величество за заботу. Юнги искусственно внутри пожар разжигает, о самых непристойных вещах вспоминает, лишь бы щёки румянцем покрылись, и Хосок подольше не уходил, любуясь им, утопая в окружающей принца атмосфере чистоты и невинности.       Он всё равно уходит, оставив после себя лишь холод.       Слава дьяволу, это не сердце Юнги страдает от этого самого холода по причине какой-нибудь там любви или прочей чуши, — всего напросто обычный сквозняк, если в этом подземелье, на которое смахивает замок, такой возможен. Мин сдёргивает покрывало с кровати и кутается в него, в надежде хоть как-то согреться. — Позаботится он, как же.       Наматывает круги по покоям, проклиная нахала-слугу всеми известными ругательствами, пока ждёт, — догадается ли кто-то прийти развести огонь в камине. Судя по виду, тот не использовали уже очень давно. Как и в прочем всё остальное в этой комнате. Нигде нет грязи, ни одна поверхность не запылилась, но несмотря на явный уход, по мебели заметно насколько она старая и насколько давно изжила свой срок. — Наконец-то!       Вскидывает руки, позволяя покрывалу упасть на пол, и раздражённо восклицает Мин. Белая макушка и лицо, прикрытое наполовину воротником тёмной накидки, оказалось принадлежит совсем не призраку, а простому слуге, прижимающему к груди небольшую охапку дров. — Пошевеливайся давай, я скоро насмерть здесь замёрзну, — прикрикивает на мальчишку для ускорения, но входная дверь скрипит повторно. — Ки~я, не слушай его. Если так хочет, пусть сам себе камин разжигает, — Тэхён тянет слугу к себе, и тот, запнувшись, от неловкости рассыпает поленья по полу. — Ой, какая жалость, — широко улыбается и тут же уходит вместе с мальчиком. — Были призраки, теперь чёрта подослали, — закатывает глаза и принимается по одному пинать поленья к камину.       Сколько бы ещё юноша не ждал, сколько бы раз он не прошёлся туда-сюда максимально громкими шагами, привлекая к себе внимание, никто так и не вернулся. Через и так бледную кожу стали отчётливо видны синие вены, а руки дрожали и не хотели помогать своему хозяину повыше натянуть на себя несчастное покрывало.       То, что в итоге принц самолично опустился на колени и ровно сложил поленья в топку, никак не помогло тем загореться. Вдох-выдох, закопать эмоции поглубже. Юнги выходит в коридор и снимает со стены факел. Несколько капель смолы попадает на нежную кожу, оставляя отвратительные пятна ожогов. Принц скулит сквозь сжатые зубы и с силой трёт пострадавшее запястье об одежду, бьётся плечом о стену; хочется хоть немного переключиться от боли, расходящейся волнами по всей руке. Какая-то кара его всё же настигла; на коже расцвели красные розы, метки предателя. Но даже так Мин не позволяет слезам пролиться. Как огонь от факела греет своим теплом здоровую руку парня, так же душу Юнги греет мысль, что скоро король посадит его на престол рядом с собой, и тогда оба парня со странным цветом волос первые лишатся своих никчёмных жизней.       Огонь в камине Мин разжёг, только покушательства в его сторону на этом не закончились: — Ки~я И в утренней ванне принца не оказывается воды, а по близости ни одного слуги готового помочь или подсказать. — Ки~я       И поднос с завтраком чисто случайно рассыпается на пороге покоев Мина, а новый оказывается невозможным приготовить. — Ки~я       И все до единой пуговицы на чистых одеяниях Юнги оказываются подрезаны и высыпаются на пол при попытке переодеться. Ки~я, Ки~я, Ки~я и еще сотню раз Ки~я       Улыбка Тэхена — то, что юноша видит перед сном и по пробуждению, что снится в кошмар, что побеждает только из-за того, что принц Юнги ведёт игру на его территории. Жаль только к глупому слуге Боги так же не благосклонны. Своей победой над Мином он лишь возвысил его. — Ну всё, тише-тише, — Хосок обнимает лежащего рядом и свернувшегося в крохотный комок Юнги, слушает его полувсхлипы, гладит по спине, пересчитывая выпирающие позвонки.       Тэхён стоит в проёме королевских покоев и почти смеётся вслух с этой картины, одними губами шепчет "сам такую роль выбрал". В ответ же получает холодный взгляд и беззвучное "всего пару дней осталось". Ладонь короля перемещается на открытую и тонкую шею беззащитного парня в своих руках.