Безмерная ничтожность

      Андрей еле сдерживался от смеха, пока Серафим пытался открыть бутылку закупоренного вина ключом от квартиры. Парень принял упор ногой в трясущейся диван и, матерясь между вздохами, силился ввинтить ключ в пробку.       - Ебаный рот, - пыхтел он. - Ты уверен, что нет штопора?       - Не-а, - Андрей усмехнулся, откидываясь на спинку. - Есть лапша сухая, поможет открыть?       Серафим хотел что-то ответить, но в этот момент рука его провалилась вниз, а тугая пробка с характерным хлопком рухнула через горлышко прямо в мутную жидкость бутылки. Победно подняв вино надо головой, парень крикнул что-то неразборчивое и тут же прильнул к алкоголю, делая жадные глотки.       Андрей прекрасно понимал, что утром его ждёт ужасное похмелье, ведь глушить дешевое вино после вермута и коньяка - самоубийство, но эта бутылка - единсвенное, что они смогли найти в спальном районе так поздно. Да, возможно, идея перестать пить и разъехаться по домам витала в воздухе, но трезветь никому из них не хотелось. Не сегодня точно.       - Стоп, отдай! - Андрей подорвался с дивана, выхватывая бутылку. - Алкашня ебаная, половину за глоток!       - Завались, - шикнул Серафим, нехотя выпуская вино из рук и падая на диван.       Разница градусов алкоголя быстро дала о себе знать. Андрея разморило почти мгновенно, стоило ему опуститься на диван и затянуться сигаретой. Комната поплыла, мысли путались, а собственное дыхание казалось невероятным явлением. Серафима уже, видимо, ничего давно не брало, из-за чего тот начал лишь активнее что-то рассказывать, жестикулировать и изредка пихать Андрея локтём, если тот начинал прикрывать надолго глаза.       - А зачем тебе вторая квартира? - неожиданно спросил Серафим.       - А? - Андрей резко открыл глаза. - А, да, надо было просто.       - Нихуя себе, жопа уже в одной не помещается?       - Она у меня как траходром, - усмехнулся Андрей, пытаясь сесть удобнее.       - Вай! - Сидорин прищурился. - Это поэтому тут сантиметровый слой пыли?       - Ой, блять, - отмахнулся тот. - Когда я тут бываю, особо не до уборки.       - Так девчонку бы запряг, - без тени шутки сказал Серафим. - Ты ей ночь до тряски ног, а она тебе - услуги горничной.       - Ага, девчонку, - задумчиво ответил Андрей, поднимая с полу заканчивающуюся бутылку.       На мгновение повисла тишина, которая показалась тянущей, душащей, от чего по коже пробежали неприятные мурашки.       - Всё-таки не девчонка? - с легким оскалом разорвал тишину Серафим.       Андрей промолчал, потупив взгляд в остатки мутной жидкости на дне бутылки. Скрывать от Серафима свои пристрастия смысла не было, тот уже давно в курсе, что Федорович не ограничивает себя лишь женщинами в постели. Очень "в курсе".       - Не хочешь - не говори, - пожал плечами Серафим.       - Да не в этом дело, - пытался оправдаться Андрей. - Не в этом.       - Всё, всё, закрыли тему.       - Угу.       Вернуть разговор в нужное русло оказалось сложнее, чем думалось. Пьяные головы соображали туго, фокус ни на чём не держался, от чего обсуждать что-то дольше минуты не выходило. Наконец Серафим опрокинул на язык последние капли вина, грустно опуская бутылку на пол.       - Так, - загадочно протянул он. - Кто он?       - Что? - Андрей пытался собрать остатки разума воедино, борясь с накатывающей периодически тошнотой.       - Ну, тот самый, - Сидорин помедлил. - Ты же явно для кого-то конкретного снимаешь эту хату. Я его знаю?       - Зачем тебе?       - Инер.. Ой, блять, интересно, - икая аргументировал он.       - Не, нихуя, - Андрей усмехнулся, спускаясь по дивану ниже. Голова его уперлась в подлокотник.       - А как давно?       - Блять, Сер, завязывай уже с расспросами, - раздражение скрывать становилось всё труднее.       - Я просто хочу знать, кто трахал тебя после меня.       Глаза Андрея округлились, он поднялся на локтях, пристально смотря на парня рядом.       - Не начинай, - тихо сказал он. - Мы же всё обсудили.       - Ага, как же! - слабая улыбка Серафима. - Ты просто послал меня нахуй и ушёл, это не называется "обсудили".       - Но сейчас же всё нормально, - недоумевал Андрей. - Типо, мы общаемся, бухаем, разве это не значит, что всё разрешилось.       - Ну, по факту, - Серафим закурил. - С одной стороны ты прав.       - А с другой?       - А с другой твой новый ебарь, - без тени сарказма парировал он. - И не смотри на меня так.       - Как? - улыбку Андрей даже не думал прятать, его забавляла ситуация.       - Как на дебила.       - Но ты дебил, - теперь он уже откровенно смеялся, опускаясь на диван.       - Иди нахуй, - бычок потух на дне пепельницы. - Всё так же снизу?       - Серафим, это не смешно!       - Значит снизу, - улыбнулся наконец он.       - Что ты хочешь от меня услышать?       - Что ты любишь, когда тебя трахают в задницу, как дешевую шлюху, - Серафим глумился, наслаждаясь этим. Его голос становился всё звонче и звонче.       - Слышь, хуйлуша! - Андрей пихнул его ногой. - Не люблю я этого!       - Да, да, - Серафим поймал его ногу и откинул в сторону. - А потом начинается "да, да, жестче, глубже".       Серафим вошёл в кураж, начал постанывать и подпрыгивать, от чего диван начал жалобно скрипеть. Андрей зашёлся диким смехом, что даже начинало сводить живот судорогой. А Сидорин продолжал:       - Придуши меня, о-да, - он говорил это громко, с наигранными стонами. - Да, Серафим, глубже-глубже!       - Хватит! - Андрей подорвался с места, затравленно дыша. Серафим тут же замолк, уставившись на него.       - Ты чего завелся?       - А ты чего? - Федорович старался думать трезво, но концентрация алкоголя в крови была запредельная. - Зачем ты вообще вспомнил об этом?       - Захотелось, - Серафим уселся удобнее. - Расслабься, я же шучу.       - Думаю, тебе пора, - Андрея протёр ладонями лицо.       - Прости, ладно, - снисходительно сказал Сидорин.       - Нет, иди давай, - Андрей попытался встать с дивана, но голова тут же пошла кругом и он застыл на месте, хватаясь за спинку, чтобы не потерять равновесие.       - Эй, - Серафим взял его за предплечье. - Всё норм?       - Терпимо, - заплетясь, выпалил он.       - Я же не со зла, - голос парня стал спокойнее и, казалось, трезвее. - Просто... Просто иногда скучаю по тем временам.       Андрей тут же поёжился, чувствуя, что разговор идёт не в то русло.       - Не надо, - как можно тише, сказал он.       - Я ничего не делаю.       - Но хочешь, - язык заплетался сильнее из-за сбивающегося дыхания и вырывающегося из груди сердца.       - Может быть.       Рука на предплечье сцепилась сильнее, а лицо парня оказалось неприлично близко. Андрей уже собирался подорваться с места и встать, но его лицо властно развернули, целуя в губы. Резкий запах перегара и табака наполнил рот. Ладони Андрея тут же уперлись в грудь Серафима, желая оттолкнуть, но, обмякли. Без задней мысли он начал отвечать на поцелуй, а вместо того, чтобы отпихнуть он себя наглого друга, пальцы комкали футболку Сидорина, притягивая ближе.       Серафим принял этот жест, как приглашение. Он обхватил парня, приподнимая над диваном и уложил того на спину, нависнув сверху. В короткие мгновения рассудок возвращал Андрея в реальность и его пальцы снова упирались в грудь, чтобы оттолкнуть, но стоило шершавым губам Серафима коснуться горячей кожи на шее парня, как тот снова обмякал, тихо постанывая.

***

      Фёдор уже битый час ждал ответ Андрея. Парень так и не объявился после того, как уехал с Артуром и Серафимом куражиться после совместной попойки. Повод, конечно, был, но не такой, чтобы упиваться вусмерть до самого утра, из-за чего Федя скромно отказался продолжать запойный марафон, а вот Андрея отговорить не получилось.       Федорович утверждал, что всё будет хорошо, что будет писать каждый час и, если, что-то пойдёт не так, то Федя будет первым, кто об этом узнает. Но, всё равно, сердце болело. Сообщения парню висели уже полтора часа, тот даже не появлялся онлайн. Был, конечно, шанс, что парень просто отрубился на чьей-то квартире и спит без задних ног, но, зная Андрея, это один процент из ста.       Логвинов Фёдор       привет, Андрей не дома? 01:13       Беседин Владислав       привет 01:15       нет, он с Артуром же 01:17       а что? 01:17       Логвинов Фёдор       да так 01:18       Фёдор грузно вздохнул.       Логвинов Фёдор       привет, Андрей ещё с тобой? 01:29       @IAMFIRSTFEEL       нет, брат, я на студию уехал 01:31       Логвинов Фёдор       в час ночи??? 01:32       @IAMFIRSTFEEL       твой трек между прочим свожу! 01:33       хоть бы спасибо сказал! 01:33       Внутри Фёдора понемногу зрела паника. Если Андрей не дома, и не с Артуром, то где? Да, с Серафимом, но они оба те ещё дети, по сути. Что один, что второй - им не составит труда за пять минут попасть в передрягу международного уровня, тем более пьяным. Федя написал Сидорину сообщение, но тот их активно игнорировал, хотя и несколько раз появлялся в сети. Андрей делал то же самое.       Он сильно переживал, но ездить по барам и искать уснувшего где-то Андрея была не лучшая идея. Успокоив себя, что Федорович взрослый мальчик и сможет сам о себе позаботиться, Федя выключил компьютер и зашёл в спальню. В пустую спальню.       Логвинов не знает, когда вернётся Вероника, её не было уже две недели. После того случая в ванной, девушка не хотела слышать ни какие оправдания. Просто взяла несколько вещей и сказала, что ей надо всё обдумать. Уехала, не сказав, что сделать Фёдору, чтобы заслужить прощение.       Рухнув на кровать, он достал телефон и начал листать новостную ленту. Сверху назойливо мигали кружки "Историй", и стоило Феде поднять на них взгляд, как тут же появился новый кругляшок. История от Серафима Сидорина. Он тут же открыл его и, к своему удивлению, на фоне возмущающихся криков парня о том, что он сейчас будет открывать бутылку вина ключом, увидел знакомый диван и развалившегося на нём Андрея.       Он привёл Серафима в их квартиру? Зачем? Разве это не была их совместная договорённость о том, чтобы никто не знал об этом? Начинала накрывать съедающая обида. Закрыв социальную сеть, он тут же открыл приложение такси. Надо бы напомнить Андрею, что он иногда путает берега.

***

      Тяжелое дыхание сверху буквально душило Андрея. Урывками благоразумие кричало внутри него, что нужно остановиться, отпихнуть Серафима, покрыть трехъярусным матом и скинуть в балкона прямо на асфальт, но опьянение и болезненное возбуждение оказались сильнее. Да и воспоминания нахлынули приятной волной, заставляя ощущать любое прикосновение Сидорина сильнее и ярче.       Их роман, в прошлом, было трудно назвать чем-то серьёзным или правильным. Всё, что было у них - это быстрый секс по-пьяни, наверное, раз пять или шесть. После каждой совместной ночи Андрей чувствовал себя использованным, но в то время для него такое чувство было обыденностью, молодость, хули. Грязные словечки; синяки на бёдрах; укусы, что не сходили по нескольку недель, перекрывались новыми - и всё по кругу. Те месяцы, что Серафим пользовался потерянностью Андрея сливались в один нескончаемый поток дней от секса к сексу, с небольшими перерывами на музыку и марафоны с запрещенкой.       Он не помнит точно, когда впервые отказал парню, но запомнил на всю жизнь реакцию Серафима. Скандал, крики, драка - самая настоящая. После этого он не подходил к Андрею почти месяц, злобно косясь на каких-то совместных попойках. Когда соизволил извиниться (конечно, лишь для того, чтобы снова вжать его лицом в подушку), Федорович просто послал его, намереваясь исчезнуть навсегда из поля зрения Серафима. Но, вышло, как вышло.       И вот, Сидорин снова лезет своими пальцами под резинку трусов Андрея, жадно вылизывая рот парня своим языком. Федорович отвечал, скорее из-за того, что надо, а не из-за того, что хочет. Боится обидеть, боится снова отхватить в челюсть кулаком. В этот раз уже будет больнее, думал он, Серафим ударился в спорт, мускулы больше.       Андрей почти не двигается, две сражающиеся внутри личности бьют тревогу, заставляя то расслабиться, то попробовать дать отпор. Но им легко рассуждать, не им же придётся иметь дело с разгневанным парнем. В какой-то момент Андрей начал понимать, что сейчас отключится, в глазах начинает двоится, а руки безвольно соскальзывают с Серафима вниз. Ещё мгновение, и глаза закатываются окончательно, а костяшки пальцев больно ударяются о старый паркет.

***

      Федор решил позвонить ещё раз. Его трясло от холода, и он кутался в свою бесполезную ветровку, стоя у темной парадной. Таксист стоял рядом, нервно курил, но молчал. Ведь пока они стоят, денежка за ожидание капает, а значит, он всё равно в плюсе.       - А там точно должен кто-то выйти? - похоронив бычок под подошвой, спросил мужик.       Федя лишь раздражённо обернулся, но ничего не ответил. Руки давно уже не слушались из-за холода, даже сенсор телефона неохотно откликался на эти льдышки. В конце концов, он отказался от идеи просто забрать Андрея с квартиры к себе и отпустил такси. Поднялся почти бегом, на ходу вытаскивая ключи из кармана. Трясущиеся пальцы попали в скважину не с первого раза, но, в конце концов, он отпер дверь.       Первое, что он увидел, как тень в комнате резко подорвалась с места и скрылась за косяком, а потом - недвижимое тело Андрея с закрытыми глазами, что ничком валялся на диване. Парень лежал со спущенными спортивными штанами, и даже из коридора Федя увидел, как в уголке его глаза блестела слеза.       Он одним шагом влетел в комнате, сразу к парню. Дышит, но редко. Сердце самого Фёдора билось, как бешенное. Тогда он обернулся на тот силуэт, что попытался спрятаться за косяком.       - Серафим, какого хуя? - прорычал Федя, поднимаясь.       - Логвинов? - взгляд у парня был затравленный, но фамилия прозвучала с насмешкой. - Серьёзно?       - Что ты сделал, тварь? - он начал сокращать расстояние, но Серафим лишь выпрямился.       - Я? - он усмехнулся. - Ничего, схуяли мне ему что-то делать? Пили и вот, отрубился.       - За идиота меня не держи, - Фёдор подлетел к нему и, схватив за футболку, со всей силы прижал того к стене.       - Остынь, блять, - Серафим вцепился в запястья Феди, откидывая их от себя. - Он просто отрубился, всё.       - Уёбок, - Федя отступил на шаг, но лишь для того, чтобы, замахнувшись, впечатать кулак в скулу Серафима.       Парень что-то выкрикнул и упал на четвереньки, зажимая место удара рукой.       - Какого хуя? - завопил он, пытаясь встать.       - Съёбывай отсюда, насильник, хуев!       - Насильник? - Серафим поднялся, вытирая кровь, что вытекала с уголка рта. - Ты думаешь, я собирался его изнасиловать? Его?       - Съёбывай! - повторил Фёдор.       - Ха, решил, что наша сучка-Андрей теперь только тебе принадлежит? - Серафим насмехался, но уже третировал назад, в коридор. - Поверь, мне нет смысла его трахать, я и так там уже всё выебал.       - Чего, блять? - Фёдор уже было заносил руку для очередного удара, но Сидорин выскочил в коридор, вставая в боевую позицию. Логвинов отступил.       - Если хочешь подраться за честь этого пидораса, давай тогда на равных, - он поднял сжатые кулаки в район лица. - Но он того не стоит, ты же знаешь.       - Просто уйди, блять, - Федя сделал два шага назад, краем глаза наблюдая, как веки Андрея начали дёргаться.       Федорович открыл глаза и тут же принялся мотать головой, приходя в себя. Фёдор подошёл и присел на корточки, осматривая лицо парня, что лихорадочно искал что-то по комнате. Федя уже собирался что-то сказать, как увидел испуганный взгляд Андрея, направленный куда-то за его спину. Он тут же обернулся и увидел Серафима, который вальяжно вошёл в комнату. На его скуле красовался здоровенный синяк с кровоподтёками, что прекрасно гармонировал с кожаной курткой, создавая образ дворового хулигана из подросковых книг.       - Я телефон забрать, не ссыте, - Серафим поднял с пола телефон и, как ни в чём не бывало, вышел в коридор, крикнув на прощание: - Удачи, голубки, блять.       Спокойнее стало только тогда, когда входная дверь с грохотом захлопнулась.       - Федь, я, - начал Андрей, пытаясь подняться на локтях.       - Давай потом, - Федя подал ему руку, помогая сесть. - Как себя чувствуешь? Он тебя, явно, чем-то напичкал.       - Что?       Андрей пытался соображать на ходу. Он не знал, что думает Фёдор, что ему рассказал Серафим, и на что это было похоже. Окинул взглядом себя. Картина не самая многообещающая: брюки были где-то в районе щиколотки, футболка вся смятая, а сам парень чувствовал, как кожа на шее пульсирует от синяков и ссадин. Неужели Фёдор думает, что Серафим специально вырубил его?       - Наверное, - тихо отозвался Андрей, чувствуя, как горят его уши.