Юбка в клетку

      Громкая музыка бьёт по вискам своими басами. Пьяные разгорячённые тела беспорядочно прыгают, ни разу не попадая в такт музыки. Вспышки света слепят так сильно, что хочется закрыть глаза и не открывать их долго-долго. Рассудок мутнеет.       Маша заливает в себя уже второй шот. Она даже не понимает, чего именно, просто пьёт без задней мысли. Ей будет завтра чертовски плохо, она уверена в этом на все двести процентов, но сейчас для девушки главным остаётся то, что сейчас ей хорошо. Её подруга уже не пьёт, посчитав, что на сегодня хватит. — Мах, ты уже бутылку вина вместе со мной выпила, может остановишься? — осторожно интересуется Таня, поворачивая голову Лебедевой лицом к ней. Последняя плохо разбирала слова, да и сама говорить толком не могла из-за раздражающей и жутко мешающей каши из слов на языке. Но, что ж поделать, её состояние не позволяет строить речь правильно и разборчиво. — Тань, отъебись...— наконец выдаёт она, — от меня. — Ты домой когда поедешь? — Каширина поднимается со стула у барной стойки, вставая за спиной у своей подруги. Она знала характер Маши и её упрямство, но не отставала до последнего. Лебедева лишь отмахивается от неё, как от надоедливой мухи в знойный день. — Баран, — Таня уходит к другому своему знакомому.       Маша весь вечер внимательно наблюдает за Кристиной и её сопутницей. Та вечно жалась к Желточенко, руки-ноги на неё закидывая и тесно прижимаясь на танцполе. Лебедева морщится как от зубной боли, видя это. Да, она понимала, что у всех людей есть личная жизнь, Кристина – не исключение, но как же обидно наблюдать за тем, как к ней прижимается другая, а влюблённая нищенка Маша сидит в стороне, пытаясь напиться, чтобы не чувствовать ничего. Зрелище противное до тошноты. Кстати, о ней. Девушку жутко тошнит от смешанного алкоголя, и она еле сдерживает рвотные позывы, чтобы не заблевать всю барную стойку с барменом заодно. Кошмарное веселье.       Заметив, что подруги рядом нет уже продолжительное время, Маша встаёт и пытается уйти, хотя это получается трудно. Из колонок звучит «Бар "Две лесбухи"». Ирония судьбы заставляет её усмехнуться и ещё раз глянуть на приторную парочку. Крис улыбается по-лисьи, обводя ладонями талию и бёдра девушки рядом, чуть приподнимая край её короткой юбки. Та ластится навстречу рукам, губами зажимая мочку уха Желточенко. «Потрахайтесь тут ещё», – думает Маша, закусывая щеку изнутри. Еле доковыляв до выхода, она оказывается на улице. Холодный ветер обдувает её лицо, заставляя поморщиться. Девушку всё так же тошнит, поэтому она считает разумным решением прилечь на ближайшую лавку. Лебедева ударяется о холодные доски затылком, чуть шипя. Чуть поёрзав, она всё же укладывается на бок, приняв удобную позу. — Мах, поехали домой, — девушку настойчиво трясут за плечо. — Тань, пиздуй! — мямлит Маша, отталкивая руку подруги от себя. Перед глазами всё плывёт, а голове мысли спутались в один огромный клубок, который тянул её вниз слишком сильно. Хуёво, короче говоря. — Ты больная? Домой, говорю, поехали. Ты собралась на лавке лежать? — Таня пихает её в бок. Её уже утомляет упрямство подруги, особенно, если учитывать то, что она сама выпила да и время перевалило за два ночи. Несколько гуляющих людей смотрят на Машу с неприкрытым отвращением. Каширина виновато улыбается прохожим.       Лебедева мычит, закрывая лицо рукавом куртки. Клубок из мыслей не позволяет ей нормально говорить, как бы она не пыталась. Она чувствует запах табака под боком. Таня курит, сидя рядом с подругой. Это безысходность? — Пусть это будет тебе уроком, — шепчет Каширина, туша сигарету. Она последний раз окидывает подругу взглядом и уходит. Просто уходит, скрываясь в темноте соседнего переулка. Возможно, она пожалеет о своём поступке, но сейчас она считает это самым правильным решением.       Маша лишь принимает положение по-удобнее, насколько это возможно, и теперь думает лишь о том, как ей плохо.       Кто-то тормошит её за плечо довольно-таки грубо, но, на удивление, эффективно, тревожа её и без того беспокойный сон. Девушка еле-еле открывает глаза, фокусируя взгляд на силуэте напротив, но выходит чертовски плохо. — Тань, я ж сказала.. Пиз.. Пиздуй! — тянет Маша, переворачиваясь на другой бок. Она еле сдерживает рвотный позыв. Ей сейчас не до этой суеты, ей просто плохо. — Лебедева, ты вообще как тут оказалась? — до жути знакомый голос разрывает тишину. В нём слышатся стальные нотки, от которых раньше Машу передёргивало, но сейчас она не в состоянии двигаться. — Суббота у меня, конечно, не задалась, — делает вывод Крис, рывком поднимая ученицу на ноги. Та шатается, не в силах устоять на ногах. Учительница вздыхает. С этой Машей всегда было много проблем. Кристина долго думает, прежде чем начать что-то делать. Везти Лебедеву домой – плохая идея. Её мама будет в ужасе, это уж точно. Остаётся лишь один выход.       Желточенко подхватывает девушку одной рукой под колени, а другой подмышки. Она замечает то, как тошнит Машу, поэтому спешит к машине, чтобы её не вырвало прямо Крис на джинсовку. Открыв дверь своей хонды, она укладывает ученицу на заднее сидение, а сама садится на водительское, заводя машину. Честно говоря, она молилась всем богам, чтобы Машу не вырвало ещё и здесь, ведь ехать в химчистку среди ночи не казалось привлекательной затеей. Учительницу чертовски сильно клонило в сон. Она с силой сжимает челюсти в попытках удержать в себе всю ту злость, что рвалась наружу.

***

— Поднимайся, — Кристина грубо тащит Машу на себя. Та активно сопротивляется, пытаясь остаться в тёплом салоне машины. — Как же мне надоело твоё упрямство, — учительница вновь поднимает девушку сильным рывком. Она надеется, что когда она уложит эту проблемную ученицу спать, то все проблемы с ней наконец кончатся. Но, похоже, это не произойдёт.       Еле затащив Лебедеву в лифт, она поднимается на нужный – девятый – этаж. Девушка прислоняется виском к стене кабины, пытаясь не вырубиться прямо здесь, пока Маша мирно сопела на её плече, иногда дёргаясь. Хотелось оставить её в лифте, но совесть брала верх над агрессией. А жаль.       Маша просыпается по приезде на девятый этаж, но ногами волочит с трудом. Её жутко тошнит, и она чувствует, что с ещё одним резким движением её вывернет сразу на пол. Еле переступив порог квартиры (кстати, чьей – она так и не поняла), она приваливается спиной к стене, пытаясь стянуть со своих ног ботинки. Выходит плохо. Заметив это, Крис помогает снять девушке обувь, сев на корточки. Унизительно, раздражающе, ужасно. Ей хочется убить эту неугомонную ученицу.       Лебедева замечает на полу белый пушистый ковёр. Тот расплывался у неё перед глазами в разные стороны, двоился, а потом вообще исчезал. А, Маша просто моргнула. Она пьяно хрюкает, посчитав это вполне забавным. Крис закатывает глаза, заметив такой весёлый настрой девушки. Но в следующую секунду лицо ученицы приобретает бледно-зелёный свет, что не предвещает ничего хорошего. Она сгибается пополам, прикрывая рот ладонью, и даже порывается бежать, но поздно. Её рвёт на тот самый забавный ковёр. — Боже, за что мне это, — взвывает Кристина, утаскивая девушку в спальню. Ей кажется, что этот кошмар никогда не кончится. Маше, если честно, тоже. Так плохо ей не было никогда. Её мелко трясёт в руках учительницы. Та укладывает её на кровать и прикрывает одеялом. — Танюх, прикинь если б К.. Крис узнала. Она бы так... Охуела, — хихикает Лебедева, укладываясь на бок. — Да, охуела бы, — раздражённо вздыхает Крис, уходя из комнаты. Весёлая ночь.

***

      Маша подрывается с утра от чувства подступающей рвоты. Она выбегает из комнаты и понимает, что не знает, где находится. Вокруг стены с серыми обоями и картинами. Везде стоит тёмная мебель. Это точно не квартира Тани. Где она, чёрт возьми, находится? — Нет, только не снова! Ванна справа! — слышит она до боли знакомый голос. Осознавать всё времени нет, поэтому она бежит в указанное место.       Её рвёт водой, потому что в желудке ничего нет. Её наверняка рвало вчера. Рвотные позывы продолжаются ещё минут пять, но из девушки ничего не выходит, кроме хриплого кашля. Она смотрит на себя в зеркало. Если честно сказать, то она пугается. Такой помятой она не была ещё никогда. Её всё ещё трясёт, но не от холода. Маша медленно вспоминает все события вчерашнего вечера, и ей вмиг становится стыдно так, что в груди что-то болезненно колит. В глазах скапливаются слёзы. Такого позора, кажется, мир ещё не видел. Но она не помнила лишь одного: как она оказалась в квартире Крис. И это пугало. Но сил выйти к учительнице не было, ведь она просто сгорит от стыда.       Лебедева ещё десять минут тупо пялится в зеркало, пока не осмеливается выйти, наконец, из ванной. Кристина сидит за кухонным столом со стопкой тетрадей. Теперь Маше стыдно ещё за то, что своими вопросами она может отвлечь её от работы. Но, собрав всю смелость в кулак, она прокашливается и начинает. — Эм, извините, а что было вчера? — Маша смотрит в пол, не в силах всё же взглянуть в глаза учительнице. Жутко стыдно, и это видно по её краснеющим щекам и ушам. — Что было вчера? Начнём сначала, думаю. Я нашла тебя спящую на лавочке возле клуба пьяную в стельку. Что могло произойти в голове у человека, чтобы довести себя до такого свинского состояния? Ну ладно, не об этом сейчас, — Желточенко откладывает в сторону красную ручку, зарываясь руками в дреды. — Я... — начинает Маша, но её останавливают. — Сейчас я говорю, будь добра молчать. Вопрос был риторическим. Я отвезла тебя к себе домой. Всё это время я чуть ли не на руках тебя тащила, потому что кто-то не мог идти сам. А знаешь, что ты сделала первым, когда оказалась у меня в квартире? Заблевала белый ковёр. Мне пришлось ехать в химчистку. В четыре часа утра, Маш! — Кристина активно жестикулировала, случайно смахивая со стола различные предметы, которые попадались под руку. — А ещё ты называла меня Таней и говорила, что я бы охуела, если б узнала об этом. Стоит ли говорить, в какой ярости я была? — заканчивает учительница, откидываясь корпусом на спинку стула.       Маша просто сгорала от стыда. С каждым новым словом из уст Крис, её глаза становились всё шире и шире. Что может быть позорнее, чем то, что случилось с ней? Она не находит нужных слов, втыкая в пол. — Простите, — шепчет девушка, выбегая из квартиры. Сбежала от проблем. Браво!       Она хочет больше не появляться в своей школе. Она хочет сменить имя, отрастить усы и переехать в Мексику. Она хочет, блять, сделать хоть что-то, чтобы больше не видеть свою учительницу. Она клянётся себе больше не пить.