Сквозь века/Through the ages

      «Что за сумасшедшее Мировое Древо…» — после победы над Белой Звездой, сказал Плакса — Древняя сила Сердца. Но никто даже не подозревал, что это означало тогда. Ответ не заставил себя долго ждать: все взрослели и заметно начали появляться морщинки, а Кейл… Мировое дерево сказало при их последней встрече, после года окончания войны:       [Парень… Тебе обречено жить вечность.]       Проходили года и десятки, а он так и остался со своим молодым лицом, без единого нюанса в виде признаков старения.       Будто само наказание, ему суждено было пережить всех своих близких, и запечатать все в своей памяти.

* * *

      — Чхве Хан, где Раон? — спускаясь со второго этажа Черного замка, спрашивает Кейл у мастера меча, что был в гостиной и затачивал свой клинок, который, можно назвать, прошел через сотни лет, так и не подставив своего владельца.       — Ммм… Я видел его на заднем дворе. — задумчиво произнес Хан. Странно тревожное чувство начало прорастать внизу живота у рыжего мужчины. Раон Миру, тысячелетний черный дракон, который отказался быть повелителем драконов, и предпочел жить со своими людьми в глуби Леса Тьмы. На задний двор этот дракон ходил крайне редко — там где уже долгое время «отдыхают» его брат и сестра — одни из бывших членов племени Кошек.       Чхве Хан и Кейл переглянулись, ведя глазами молчаливый разговор. Вдохнув и ступив с лестницы, только Кейл ушел на поляну, где предположительно находился древний дракон.       Поляну можно ассоциировать с могилой героев. На протяжении тысячи лет, их друзья одни за другим уходили своим путём. Лишь трое остались, что навевало воспоминания тысячелетней давности.       Ступая по протоптанной тропе, Кейл позволил себе немного поплавать в течении воспоминаний, но до конца он не смог отдаться мыслям, так как то чувство никуда не исчезло. Минутами позже, он заметил большую фигуру черного дракона, что лежала на животе под темным небом. Он почти сливался с окружением, и если бы не сияние луны, то дракона не было бы видно.       Кейл тихо подошёл к Раону, в его глазах так ничего и не изменилось — все та же твердая уверенность и безразличие, только добавилась глубина глаз, из-за проживших столетий.       — Раон? — мягко произнёс Хенитьюз, смотря на закрытый глаз дракона. Последний вдохнув, из-за чего растения возле его носа затрепетали, открыл глаза, в которых можно было утонуть. Они напоминали одновременно звёздное небо, ледник и шторм бушующих волн. — Что-то не так? — продолжил Кейл, опустив руку на голову и терпеливо ожидая ответа. Он наслаждался теплом кожи дракона, и шероховатости под руками. Хенитьюз заметил, что Миру не такой разговорчивый как обычно. Даже спустя года его резвость и болтливость — никуда не делись. Тот молча смотрел на Хенитьюза некоторое время, будто запоминал каждую частичку, до мельчайших подробностей. Будто пытаясь оставить этот образ, как печать на памяти.       — Человек, мне пора уходить.       Мужчина на секунду замер, ощущая почти физически, значение этих слов. Причина утреннего чувства обрела смысл. Мурашки прокатились как холодная вода и заставили выбить весь воздух из лёгких. Кейл крайне медленно сел на колени прямо перед синими глазами, которые следили за ним, и провел рукой по темным чешуйкам возле голубого зрачка. Он знал, что нельзя просить ещё остаться — это будет жестоко и эгоистично. Остаётся только принять и отпустить, но Кейл так не хочет. Он знал, но когда это происходит на самом деле…       Рвано вдохнув, мужчина прислонился головой к Раону. Хенитьюз вел внутреннюю борьбу, чтобы подавить нарастающие эмоции. Они будто вели молчаливый разговор, который говорил сам за себя, высказывая вместо них слова и предложения, которые были очевидны для обоих.       Время длилось короткую вечность, и спустя эту последнюю вечность вместе, Кейл смог вновь посмотреть дракону в глаза.       — Хей, Раон. Слышишь? Я рад был повстречать тебя. — с грустной улыбкой произнёс Кейл, чувствуя как наливаются кровью глаза, и мутнеет взгляд. Он заторможено посмотрел вниз, кивнув скорее самому себе, нежели кому-то, и вновь посмотрел на голубые глаза, теперь нежно с тоской улыбнувшись. — Пока, Раон Миру.       Дракон повторил его улыбку, в последнее мгновение, запоминая своего человека, и тихо произнёс. — Пока, Кейл.       Тело рассыпалось на тысячи сияющих синих кусочков, подхваченных ночным ветром и унося их в небо. В одно мгновение на месте дракона, расстелилось покрывалом множество голубо-синих цветов, так напоминающих собой незабудок, которые окружали Черный замок, растягиваясь на более чем десятки километров, и были схожи с сияющими глазами Миру. Светлячки рассыпались по всей ранее пустой поляне, освещая и так светящиеся синие цветы.       Перед Кейлом словно разрастался целый мир. Грудь неприятно сжимало, но он продолжал улыбаться, пока по его щекам текли горячие слёзы. Он вспомнил одну запись, где Раон показывал ему книгу с языком цветов, который откопал ее в библиотеке умной Розалин.       Хотелось вырвать то, что жило своей жизнью в груди, но Кейл плотно сжал губы, перебирая возле себя несколько крошечных цветов. Вдохнув поглубже, Кейл зажмурил глаза, и открыл их, когда поднял голову вверх, ясным взглядом провожая далекую луну. Перед ним морем расплескалось темное полотно с яркими огоньками. Ровно 996 лет назад, в такую же ночь, под тем же небом и свидетелями стали звёзды с луной, он встретил того, с кем не думал, что будет прощаться. Фактически, он вообще не ожидал, что их пути пересекутся на первой середине пути, и вторую они пройдут вместе. Силуэт маленького дракончика и человека в черной униформе, фотопленкой появились перед глазами: «Привет. Давай отсюда уходить? — в тот момент дракон открыл глаза. Кейл улыбнулся, глядя в глаза малышу. Это был взгляд с сильным желанием жить. — Какой красивый взгляд.» «— Привет. Что бы ты хотел сделать теперь? Я знаю, что ты можешь говорить на человеческом языке. — …Я. — Я. — Я буду жить.»       Затем неспешно, словно мягким переходом, заменилось на другое приятное воспоминание: « — Раон, Он и Хонг были бы огорчены, если бы услышали, что ты сказал. — …Человек, что ты сейчас сказал? — Твое имя — Раон. — Это имя означало счастливый на чистом корейском языке. — А твоя фамилия — Миру. — по-другому — «дракон». — Я придумал это имя в надежде, что ты будешь счастлив и будешь жить полной радости жизни. — …Что это означает? — Ты. Это ты. Это слова для тебя и только для тебя. — …Только для меня? — Да. — он улыбнулся тогда, погладив дракона по голове. — …Только для меня… — черный дракон продолжал бормотать про себя некоторое время, прежде чем скинуть со своей головы руку Кейла и гордо расправить крылья. — Верно, я — великий и могучий Раон Миру. — Да, Раон. —… — Спасибо, Кейл.» «—…Что если я встречу Дракона с плохой личностью? — Тебе просто нужно бежать. — …Что? — Если встретишь плохого Дракона, просто убегай. — Но тогда! — Выживание — вот что делает тебя великим и могущественным. Ты выжил в той пещере. Выживание. Это истинная сила. И ты всегда можешь вернуться, чтобы вернуть должок.» «— Человек, почему ты спас меня? Мне правда любопытно! — Почему я спас тебя? Просто так. — Почему ты держишь меня рядом? — Тебе нужна причина? — Разве не нужна причина? Почему ты спас меня и почему путешествуешь со мной? Разве для этого действительно не нужна причина? — Твой дом — наш дом. Разве этого недостаточно?» «— Человек, ты спасёшь меня снова, если вернёшься в прошлое? — Я же просил тебя не задавать таких очевидных вопросов. — Человек, ты спасёшь меня снова, если я вновь стану слабым и потребую, чтобы ты спас меня? — Конечно же, я спасу тебя.» «— Человек! Мы будем кого-то грабить?»       Воспоминания напоминали осколки, которые больно царапали кожу, и так окружённую шрамами прошлого.       Ему казалось, что эти раны не смогут зажить никогда, и будут свежи в течение продолжительного времени. Бальзамом было осознание, что Раон все же был счастлив всю свою жизнь, как и желал Кейл, а также что тот ушел, как ему и предназначалось. Кейл правда был счастлив за своего ребенка, но все же это не могло не вызвать боль. Будто ранее полыхающая свеча, затухла теперь окончательно. На него словно ведро холодной воды вылили, только вместо воды было стекло. Опять.       –Я уже скучаю. — Усмехнувшись про себя, прошептал мужчина, отчаянно сжимая руки, в которых ютились пара незабудок.

* * *

      Время текло как песок сквозь пальцы. Это больше не было больно, но иногда отдавало горечью во рту. Прежний мир больше не был схож с прошлым, где можно встретить эльфов, королевства или же магию. Это был современный мир, где уже были технологии, развитые страны и мегаполисы с огромными высокоэтажками. Он был таким, каким его помнил молодой Ким Рок Су.       Кейл и Чхве Хан все ещё были здесь, хотя никуда и не уходили. Рука об руку проходили тяжёлые времена, когда, казалось, уже ничего не спасет, и ты просто сломаешься под гнетом кисло-горьких воспоминаний. Упадешь в бездну, откуда никто уже не сможет тебя спасти.       И сейчас проходя мимо пустых улиц, могла появиться наивная мысль — судьба или же случайная встреча?       В тени улицы, еле заметно, сидело трое детей, которых Кейл заметил дрожащих после недавнего холодного дождя. Он будто соскользнул с крыши той самой многоэтажки, и мысль не быть пойманным внизу, заставляло мысли путаться между собой, словно паутина. Он подумал:       «Неужели я, наконец, сошел с ума?» — Но приглядевшись, Кейл понял, что это вовсе не мираж. Внутри невольно стало тесно, было слишком много того, что он чувствовал, но также ничего там не было. Все еще похоже на мираж. Или это он внушил себе?       -Кейл-ним? — также остановился другой парень, который нёс все тяжёлые пакеты с продуктами, оглядываясь в темный переулок, который был лишь тускло освещен лампочкой от ближайшего фонаря. Названный ничего не сказав, медленно, как будто в трансе, начал подходить к маленьким детям, стараясь не спугнуть малышей. Те же, давно заметив другого человека, прижались к друг дружке ещё ближе, и двое явно были агрессивно настроены, зажимая между собой самого маленького рыжеволосого ребенка в лохмотьях.       Мужчина осторожно присел на корточки перед ними, встречаясь с голубыми глазами и двумя светло медовыми.       Он открыл губы, но слова не сорвались с них — мысли были пусты. Его глаза помутнели, но он сморгнул эту пленку и через некоторое время произнёс со своей уникально мягкой улыбкой, которая предназначалась лишь им:       — Привет.       — Вы голодны?

И даже сквозь века: мое пока — не означает навсегда. Не означает и прощай; лишь то, что я надеюсь, встретить тебя вновь.