where'd all the time go?

— Рео, — произносит Наги, остановившись от него в двух шагах. Рео нехотя отрывает сосредоточенный взгляд от экрана монитора, оборачиваясь. — Может, вместе посмотрим? — вид Сейширо не выражает заинтересованность. Темные глаза впиваются в осунувшееся лицо пристальным взглядом, наверное, ища там какой-то, нужный только ему, ответ. Микаге хочется усмехнуться, хочется скорчить надменную гримасу, все, что угодно, хочется, лишь бы уколоть побольнее. Лишь бы отомстить. «Ты надоел мне, Рео», — холодный выпад и мокрая от пота спина, к которой прилипла ткань футболки. «Ты надоел мне, Наги, — он мечтал ответить ему тем же. Мечтал растоптать, уничтожить — за предательство, за то, что нашел ему замену. Никому не хочется быть номером два. Особенно, когда ты Рео Микаге. Нет. Особенно, когда это твой единственный близкий друг, с которым ты разделил мечту.— Или… Я ненавижу тебя, Сейширо. Я раздавлю тебя… Бред. Кто поверит в это?» — Пока месть была его катализатором, даже Чигири думал, что у него получится. Нет, мести Рео мало. Ему нужен Наги. Только он может вновь дать ему смысл — и он бы снова давал ему его взамен. Он все ещё хотел, чтобы все было, как раньше, только это мечты глупые и детские. Ребячество. Потому что он ребёнок, у которого отобрали конфету. Неправда! Наги — не конфета. Наги — сокровище, его, он его нашёл, он предложил ему играть в футбол, они… они обещали друг другу вместе дойти до конца, и теперь… Где Наги? Ребёнок, у которого отобрали вещицу. Избалованный, надоедливый ребёнок, который только раздражает родителей. Что нужно Рео Микаге, у которого есть все? Нет, это… Сейширо — не вещица, но… разве Наги не принадлежит ему? Он катал его на спине, он гладил его волосы, они вместе смотрели выступления легендарных футболистов, вместе забивали голы… Как же… Как же так? Противоречие. Люди не могут принадлежать друг другу. Ты только о нем и думаешь. Всем смешно с твоего упрямства. Все равно. Все равно. Мне насрать. «Ты так далеко, Наги, — шептал Рео, наблюдая за его игрой, и в широко распахнутых стеклянных глазах читались скорбь и сожаление. — Смогу я… забраться так высоко? А что, если… Нет. Наги, ты… Достоин ли я сражаться… бок о бок с тобой?» — мысли путались, наступая друг на друга, отрывая хвосты, и суть их терялась, оттого вдвойне непостижимая, вдвойне пугающая. «Ты надоел мне, Рео». Смирение. Боль. Что это? Что это за чувство, сжимающее грудную клетку, напоминающее досаду? Неужели… ненависть к самому себе? Он должен быть лучше. Он должен… — Ладно, — так и не дождавшись ответа, Наги опускается на подушки. Боль от потери? Утрата мечты? Боязнь одиночества? Задетое эго? Неужели он и правда посредственность? Они почти рядом — условный миллиметр, который раньше их не разделял. Условное невесомое почти. Их локти и колени почти соприкасаются, и Рео молча перематывает запись к моменту, где её прервали. Наги все ещё демонстрирует отсутствие как такового энтузиазма, хоть и напросился к нему сам. Конечно. Рео ведь не Исаги. Рео его не вдохновляет. Никогда не мог так вдохновить. Пальцы невольно сжимаются вокруг пульта. — А… Чего ты сейчас пытаешься добиться? — Хочу понять, как стать лучше, — невольно вылетает из него. — Хочу знать, где мой предел. — Не здесь, — чуть наклонив голову, отвечает Наги. — Ты можешь больше. — Твои утешения мне ни к чему, Наги, — почти отрезает Рео, продолжая наблюдать за игрой. — А ты думаешь, мне больше нечем заняться, кроме как утешать тебя? — Зачем пришел тогда? — Рео чувствует, как внутри все начинает кипеть. Не пойдет. Он должен сосредоточиться не на Наги, а на футболе, в который тот хочет играть. Только так он сможет выйти с ним на поле. Только так он сможет вернуть его. Не свое сокровище, но свою мечту. Своего друга. Микаге ставит запись на стоп, поворачиваясь к нему. — Я же сказал — хочу посмотреть с тобой футбол. Тебя перестали замечать, верно? Ты даже не на втором месте, ты просто… Но я не хочу так думать. — Играть не хочешь, — усмехается Рео, — а смотреть — пожалуйста? Лишь на это я пригоден? Не хочу, чтобы так было! — Ты знаешь, что мне нужно. Тебе не хватает понимания, что нужно тебе самому, — задумчиво выдает Наги, уныло подпирая ладонью лицо. — Я хочу кое-что сделать для тебя, но перед этим ты должен понять это. «Рео… Сколько ещё голов нужно забить, чтобы мы пошли отдыхать?..» «Рео, теперь я понимаю, что хочу от футбола. Я…» — Я знаю, что мне нужно. — Нет. — Ладно, — Да все равно. Рео хочется вдруг обнять его, крепко, как раньше, и это как-то окончательно по-детски. Сантименты и эгоистичный футбол — две несовместимые вещи. — Пришел смотреть, значит, смотри и не мешай. — Как скажешь, — покладисто отвечает Сейширо, тоже возвращая взгляд на экран. Они досматривают матч, изредка перекидываясь комментариями, когда промолчать было уже слишком невмоготу, и это условное почти вновь повисает между ними. Почти так же, как раньше, проводят время вместе. Разница в почти ничтожная и заключается в том, что Наги больше не нуждается в нем, а он всеми силами пытается доказать ему обратное. Хотя, кажется, под «понять, что нужно тебе самому» Наги имел в виду что-то другое. «Я хочу играть с ним футбол, — чуть ли не завороженно глядя в экран, думает Рео, — я хочу снова играть с ним в футбол… Я хочу… играть… с ним… в футбол». Мелькающие на поле футболисты, делающие изящные пасы, нападающие и защитники, забивающие красивые голы, мастерски блокирующие пасы и обнимающие друг друга, все это теперь они с Наги — он представлял почти яростно — и, забывшись, для самого себя неожиданно Микаге вслух произносит зачарованно: — Отличный пас, Наги! Я не подведу! Запись внезапно прерывается, и в комнате повисает тишина, укутавшаяся в пелену звенящего молчания. Рео испуганно захлопывает рот, готовясь к нападению. Это Наги спокойно выключает её, как ни в чем не бывало. Вид у него все такой же безразличный — меланхоличная маска, практически не покидающая его лицо, дает преимущество не только на поле, но и в жизни. Спортсмена, не показывающего эмоций до победного, трудно вывести из себя. Вот и сейчас бывший друг смотрит на него внимательно и в тоже время безучастно, так что прочитать его мысли — невозможно. — Как раньше уже ничего не будет. Ты понимаешь это, Рео. «Скажи, что снова хочешь быть моим другом, — вяжется на корке языка. Хочется сплюнуть горечь и боль, густую, словно смоль, но Рео смело или просто упрямо встречает его взгляд. — Скажи это, Наги. Скажи, что не только я хочу играть с тобой в футбол, скажи, что не только я в тебе нуждаюсь…» — Но, — Наги внезапно падает на его плечо, будто утомившись — как делал раньше — и прячет лицо на груди. Голос его теперь звучит немного приглушённо, и обомлевшему Рео приходится напрячь слух, — мы должны найти то новое, что теперь будет между нами. Я буду ждать тебя на той стороне. Ты должен прийти за мной и тогда… мы построим это твое новое «раньше», — одна его рука опускается на плечо Рео и неумело ободряюще сжимает, а тот, словно деревянный, застывает в этой позе, пока новая волна жгучей тоски не накрывает его тело. Снова ворох жалких мыслей, лишних и ненужных. Тепло. И тяжесть тела до скрежета в зубах привычная. — Чтобы оно вновь стало нашим. Покажи мне футбол, в который хочешь играть ты. Что там говорил ему Исаги несколькими часами ранее? Упустить шанс… И потом сожалеть. Если он не станет сильнее, Наги вновь оставит его позади. Поэтому он и выбрал, верно? Все-таки выбрал команду С. «Футбол, в который хочешь играть ты». «Мне нужен футбол, в который я могу играть с тобой, Наги. Вот мой футбол, так я его вижу», — думает Рео, неловко пару раз проводя ладонью по его волосам. Рука всё ещё будто одеревеневшая, прикосновения ощущаются неуклюже и будто не своими руками. Ещё одно, маленькое почти, напоминающее прежнее всё. Раньше он мог… — Я не буду останавливаться, — добавляет Сейширо, и голос его кажется уставшим и сонным. — Я хочу подниматься выше и выше, так что… — Ага, — Рео убирает руку с волос и теперь неловко хлопает его по спине. — Знаю, Наги. Я… тоже буду продолжать расти. — Да. Хорошо. Наги задумчиво корябает пальцем рисунок на ткани. Но сомнения все же зарождаются в груди — коварные и терпкие. Футбол, в который хочет играть Рео Микаге — это футбол, который разворачивается на поле с Наги Сейширо? Желание стать сильнее, чтобы отомстить — слабый стимул. Желание стать сильнее ради кого-то — все ещё слабый стимул. Но… — Понеси меня, Рео. — Не буду. Наги отнимает лицо от его груди, и с замиранием сердца в груди Микаге замечает расцвет слабой, но такой желанной, кажется, улыбки. Сердце испуганно сжимается. — Хах… Тогда я понесу тебя, когда ты меня догонишь. Что скажешь, Рео? Уголки губ Рео невольно ползут вверх, и он пихает его в плечо. Щекочущее грудь эхо, ворвавшееся в вихре воспоминаний. У него нет времени всего мира и права на ошибку. И, если он присоединится к команде С и покажет Наги свой футбол…

* * *

— Этого ведь недостаточно? Это всё ещё не тот футбол, в который ты хочешь играть. — Нет. — Тогда… Не переживай. Просто жди, и я догоню тебя. — Как скажешь. «Я буду следовать за тобой до тех пор, пока не получу желаемое, Наги». Ребёнок и конфета. Нет, это всё ещё не то. Теперь… «Я знаю, что делаю в Блю Локе». — Отличный гол, Рео. Хамелеон.