О дружбе

Урахара прищурился и поднял голову ― прямоугольник света из открытой двери рассекла тень. ― Что происходит с Ичиго? Высокий мрачноватый тип в странноватом оборванном пальто с белоснежными манжетами; солнечные очки, несмотря на полутьму склада. В животе шевельнулся противный холодок, ― «Почему не заметил, как он вошел? Теряешь форму»? ― Не имею чести быть знакомым, ― инстинкт вопил об осторожности. ― Имеешь. Меня зовут Зангетсу, ― гость стоял спокойно и очень прямо, не прикасаясь к косяку. ― Мне интересно. И ты мне расскажешь, ― ровный голос, казалось, сочился угрозой, ее тяжелые маслянистые капли падали на пол, наполняя воздух душным страхом, сковывая мышцы шеи, поднимая волосы на загривке. ― О дурацкой методике возвращения сил шинигами и ее побочных эффектах. И о том, почему был готов убить его. А я послушаю. И ты попробуешь меня убедить. Если получится ― может, мы и подружимся. Острый подбородок дернулся вверх, очки блеснули синим, отразив небо из пыльного окошка. Холодок перебрался на спину и пробежал между лопаток. ― «С таким непонятно, что хуже, дружить или драться», ― Урахара дернул плечом и растянул рот в улыбке: ― Чай, пиво? Шахматы, девочки? Правда или… ― шепотом, ― полуправда, которая тебе понравится гораздо больше? ― «На Соугьеку тоже будешь паясничать»? Зангетсу протянул руку за угол и извлек за шкирку упирающегося Джинту. ― Твой… ― хозяйская щека дернулась, улыбка поползла с лица. ― мальчик? Дружок, принеси нам чаю. Горячего. Много. И жаровню. ― Джинта попытался пнуть его пяткой, но не смог дотянуться, извиваясь на вытянутой руке. ― Ты понял, или повторить? Мальчишка сглотнул, кивнул и скосил глаза на дверь. ― Он понял, ― почему-то хрипло сказал Урахара. ― Садись, гостем будешь. А потом было очень много чая, и чайник подсвистывал на раскаленных углях. Зангетсу умел слушать. Пиво и соленые крекеры на черных полосках нори. Притихшие Тессай, Джинта и Уруру по темным углам. Отблески закатного солнца от железок под потолком, синева в узком окошке постепенно сменялась чернью. И страх сменялся уважением. И было жутко интересно, во что превращался гнев. И хотелось иметь такого друга, как давно ничего не хотелось. Даже сильнее, чем размять ноги или пописать. ― Я все понял, кроме одного, ― тяжелый голос почти незаметно влился в поток мыслей. ― как ты собираешься ему помочь? Чайник присвистнул особенно громко, Уруру вздрогнула, Урахара поскреб шею и грудь. И щеку с трехдневной щетиной. Зангетсу молчал, но почему-то это помогало думать. Воздух пыльного склада... Пахло, будто в лесу. ― Я не всесилен, ― начал он, и у гостя дернулся уголок рта. ― Но кое-что могу. Где-то у меня был телефон одного деятеля, как его там? ― Хирако Шинджи, хозяин. ― Да! ― Урахара ухмыльнулся и поднял палец. ― Именно так, Хирако Шинджи! Он наверняка что-нибудь придумает. Джинта, беги за телефоном! Чуть склонив голову на бок, Зангетсу переводил взгляд с одного на другого. ― И еще один вопрос. Что такое телефон?