По законам Антона Шастуна

Весь этот мир — он твой. Плечи расправь и в бой. Здесь каждый хочет счастья, каждому своё. Главное — зри в корень, а не за толпой. Я столько ошибался, чтоб поймать момент. И столько спотыкался, чтоб оставить след. И вот, я сделал шаг и больше не боюсь. Теперь я понял всё, стоя на краю. Канги — Жить не запретишь

Что может быть лучше выходного посреди рабочей недели? А что может быть хуже этого? Только звонок в дверь в девять утра. Даша не сразу понимает, что звонят именно в ее квартиру. Притворяется, что не слышит, пытается намекнуть мозгу, чтобы он снова отрубился, включая прекрасные сны, но тот, кто стоит за дверью, явно настроен решительно и отбивает вообще какое-либо желание спать. Даша слишком агрессивно смахивает одеяло, специально громко топает, наивно надеясь, что это спугнет человека и он почувствует ее разъяренный настрой, и резко открывает дверь. Тут же слышится глухой звук и шипение. — Ой, — Даша прикладывает ладонь ко рту, замечая, что какой-то парень трет лоб и шипит. — Извините… — хочет предложить помощь, но вспоминает этого незнакомца и уже предлагать ничего не хочется. Только если встать в позу и дожидаться объяснений, что он здесь забыл. — Ты решил, что музыкой меня не достать, поэтому пришел доставать лично? — Я извиниться пришел, — тут же отвечает парень, замечая, что дверь перед ним вот-вот захлопнется. — Подожди! Даша смотрит на него с укором, руки на груди складывает, не собираясь даже отступать. Макс от такого напора теряется поначалу, но потом протягивает шоколадку. Не будет же он объяснять, что зашел так рано не потому, что насолить хотел еще раз, а потому, что к первой паре, которую пропускать нельзя. И утром высока вероятность того, что девушка будет дома. — Возьми, пожалуйста. Меня совесть будет мучить, если откажешься, — Макс делает такое жалобное лицо, что Даша закатывает глаза. — Раньше тебя совесть не мучила. Шоколадку все-таки принимает. А что, будет теперь с чем чай пить, тем более Эд собирался зайти, а он любит что-нибудь заточить. — Я пошел? — Макс указывает пальцем на лестницу и зачем-то задает этот идиотский вопрос. — Иди, — Даша только кивает в сторону выхода, и Макс соглашается, кивнув в ответ. Еще мнется, затылок чешет непроизвольно и через пару секунд слышит хлопок. Дверь закрылась. Даша шоколадку кладет на стол, а сама уходит досыпать свои законные часы. Накрывается одеялом почти с головой и пытается расслабиться, потому что эта встреча вновь завела, и теперь в голове опять этот парень. Спасибо, конечно, что извинился, пусть и таким глупым методом, но та встреча, где они друг на друга наорали, все еще свежа в воспоминаниях. Даша надеется, что это разовая акция с шоколадкой и извинениями, потому что терпеть такие вечеринки она больше не станет и будет предпринимать что-то серьезнее. Хотя этого парня она здесь ни разу не видела, ей вообще всегда казалось, что в той квартире живут другие люди, но опять же это не точно. Даша если и поднималась выше своего этажа, то только на крышу вместе с Эдом, да и всех жильцов она чисто физически знать не может в лицо, так что вдруг это был новый сосед сверху. Если это так, то первое знакомство прошло просто блестяще. Сам парень выглядел не старше ее самой, а это могло означать, что такие тусовки могут стать привычным делом. Молодость же для этого и нужна, а у Даши, если честно, сил вписываться в это все нет. Единственное, на что силы есть, так это уговорить себя наконец заснуть, и только она закрывает глаза, как раздается очередной звонок. — Тебе пиздец, — выдает тут же, как открывает дверь, и снова слышит знакомый звук. — Мартини, бля, ты че? — на пороге стоит Эд и потирает лоб. Теперь уже Даша виновато улыбается и затаскивает парня в квартиру. — Ты не с той ноги встала? Что за агрессия? Эд лоб потирает специально, но Даша все равно организует ему лед. — А ты зачем так рано приперся? — Так время двенадцать, уже хавать пора. — Ты ко мне за этим пришел? — Даша снова становится серьезной и позу руки в боки принимает, хотя сама понимает, что сегодня заспалась. Думала, что всего-то минут десять прошло, как она контакт с подушкой установила после первого визита, а тут вон оно что. — Вот как ты обо мне думаешь, не ожидал от тебя такого, — Эд тут же в шутку истерит, и Даша просто поворачивается к нему спиной, начиная делать чай и перекус. Все-таки что-то поесть надо, потому что самой уже хочется. Пока девушка готовит самую простую яичницу, Эд на заднем плане шуршит из ниоткуда взявшейся фольгой. Только потом становится понятно. — Еще раз извини, что так вышло. Надеюсь, ты улыбнешься, — вслух читает Эд, а Даша только хмыкает. — Инстаграм тут написан какой-то. — Ты о чем? — Еб… Повернись, — в одной руке у Эда маленький листок бумаги, в другой распакованная шоколадка. — Какой-то Макс, фамилию хуй поймешь. Даша забирает листок, перечитывает и невольно улыбается. Эд уже хомячит первый кусочек. — Опа-опа! А что это за улыбка такая? — Выграновский сейчас хитрющего лиса напоминает, вот-вот все выведает. — Мартини, а я чего-то не знаю? — Да придурок один, — Даша листок кладет на стол уж слишком демонстративно, но все еще продолжает улыбаться. Почему-то этот жест с шоколадкой, так еще и запиской, теперь вдруг кажется милым. — А поплыла чего так? — Эд тут же над душой начинает стоять и мешаться под рукой. Все в лицо хочет заглянуть, а Даша только уворачивается. — Напиши ему, что ты сейчас улыбаешься, как дурочка. — Да иди ты. Эд смеется и возвращается на свое место. Воцаряется молчание, Даша наконец доделывает завтрак и себе, и Эду. Тот слишком подозрительно сидит: как-то тихо, улыбку еле скрывает, когда жует, и Даша начинает коситься. — Так, что ты натворил? — Ничего! — тут же руки поднимает, показывая непричастность, и в этот момент вибрирует телефон девушки.

martynfm Извинения приняты

maxzajac Рад знать)) — Блять, Выг… — Даша тычет пальцем, уже собираясь перейти в наступление, но приходит еще одно сообщение. maxzajac И прости, что разбудил — Ну вот, смотри, вы уже переписываетесь, — довольным котом смотрит Эд, только вот пенделя скоро точно получит. maxzajac Раз наша первая встреча прошла не совсем приятно, то может стоит попробовать второй раз? Я, кстати, Макс)) — Какая же ты сваха, Выграновский, — Даша старается выдержать этот настрой «пизды получишь за такое», но все равно сдается, глядя на довольное лицо Эда. Ничего не показывая, она отвечает и сразу ловит многообещающий свист. Ну все, теперь от шуток и подколов не отвертеться. — Ладно, Ларисочка Гузеева, у тебя какие новости, сплетни, расследования? — Если для тебя это будет новостью, то я выступил в баре со своей песней, — выдает Эд, прямо обескураживая, и Даша так и застывает с вилкой во рту. — И ты молчал?! Эд, конечно, ей все показывает. Бебур записал все на видео, пока фонариком туда-сюда водил, как настоящая фанатка, из-за чего половина видео смазана. И рассказывает в красках, как в последнее время все указывало на то, чтобы он решился, а еще и про «странного мужика с крыши», который оказался хорошим слушателем, и про Крида, с которым он вдруг стал знаком. В тот вечер после концерта он снова вел стрим, и Эд на него попал. Егор тогда решил исполнять треки с кем-то в паре, чтобы был интерактив с подписчиками, и Эду тут же захотелось подключиться. Он уже как будто осмелел, когда писал, что хочет попробовать спеть, хотя внутри все дрожало от волнения. Егор чисто случайным образом или каким-то необъяснимым совпадением выбрал именно его и сразу же узнал, потому что виделись они буквально пару часов назад. И Эду даже стало как-то тепло на душе, вот прямо дыхание второе открылось от осознания, что он запомнился, тем более Криду. Это тоже было удивительно и странно, потому что он же даже не фанат его музыки, не следит за его творчеством и знает только по стримам, но этот факт все равно как-то приятно отзывался в теле. На потолке медленно двигаются планеты, созвездия, комета оставляет за собой хвост, и звездная пыль рассыпается. Даша с Эдом лежат на кровати и смотрят на это чудо техники — проектор звездного неба, больше напоминающий маленький планетарий. Зрелище завораживает, даже говорить не хочется. Сейчас каждый думает о своем: через неделю Эд снова выступит в баре, под рукой у Даши вибрирует телефон, и она улыбается. Опять пришло сообщение. — Это ж какая красота, оказывается, висит прямо над нами, — решается тихо-тихо сказать парень, чтобы не нарушить идиллию, и не ясно, что он имеет в виду — то, что сейчас плавает по потолку, или реальный космос. Даша думает, что купить этот проектор было лучшей идеей, потому что теперь у нее над головой своя маленькая Вселенная, прямо в квартире, и она может это видеть своими глазами, а не с картинки. Но кого она точно не видит, так это Антона. Еще одного очень важного и главного героя в этом маленьком космосе. Он стоит, прислонившись к дверному косяку, и теперь за Эда с Дашей не болит. Теперь Антон знает, что в их судьбах он свое дело сделал. — Погоди! — девушка резко подрывается, трясет друга за плечо, как будто Выграновский рядом с ней не с открытыми глазами лежит, а во всю храпит. — Ты предупреждай, бля! — Покажи мне этого Егора, — продолжает Даша, подгоняя. Эд уже с опаской смотрит на нее и медлит, поворачивая экран телефона. — Так, а знак зодиака? — Мартини, ты меня тоже сосватать решила? Благоприятный союз выбираешь, — в ответ он только получает взгляд, не терпящий пререканий, и ищет статью в Википедии. — Рак. — Пиздец. — Согласен, раком не удобно. — Да я о том, что расклад мой сбылся! — Даша победно хлопает в ладоши и звездочкой расплывается по кровати. — Он блондин с голубыми глазами, познакомился ты с ним как раз перед тем, как подать заявку, то есть перед важным шагом, как и говорили карты. Плюс ко всему вы теперь общаетесь, и он водного знака зодиака! Эд первые несколько секунд просто смотрит на счастливую девушку, пытаясь в голове сложить этот пазл, и снова ложится рядом, устремляя взгляд в космос. — Я говорил тебе, что ты пиздец какая ведьма? — Даша только смеется. — Подожди, а твои желания тоже сбылись, получается? И я зря тебя отговаривал? — Ну-у-у, — тянет Даша и поворачивается лицом к Эду. Теперь оба смотрят друг на друга, подложив руки под голову, и улыбаются как идиоты. — Я слегка изменила их. Теперь они у меня здесь, — она легко ударяет пальцем по виску. — И здесь, — трясет телефоном. — Я их выписала в заметки. Они просто лежат там, я иногда про них вспоминаю. Больше ничего. — Получается, что одно желание у тебя во всех смыслах сейчас в телефоне, — Эд, естественно, намекает на Макса, с которым Даша успела уже разговориться и договориться о нормальной встрече. Она порывисто его обнимает, и парень, не сразу соображая, смыкает руки на спине, крепко обнимая в ответ. — Люблю тебя, Мартини. Спасибо тебе. — За что? — Просто за то, что ты всегда рядом. Эд зажмуривается, Даша этого не видит, но чувствует, что слова эти сейчас важны. Выграновский думает о том, как же хорошо, что у него есть Даша. Как хорошо, что они есть друг у друга.

***

Арсений просыпается и даже не смотрит на часы. Интуитивно понимает, что достаточно поздно. За окном уже солнце видно, а это в последнее время редкое явление. Да и просыпаться позже восьми утра тоже. Сегодня один вечерний спектакль, так что Арсений никуда не спешит. Для начала глаза продирает. Именно в контексте этого слова, потому что веки слипаются моментально. Мужчина трет лицо, чтобы хоть как-то взбодриться, и вдруг осознает, что лежит посреди кровати. Даже не на подушке, без одеяла, а просто подобрав ноги ближе к груди. Вчерашний вечер не прошел бесследно, и Арсений сейчас ощущал все последствия. Нет, он не чувствовал себя разбитым, если только тело об этом говорило, но и для утра мужчина не был бодрым. Такой невыспавшийся сонный кот, которому всегда будет мало сна. Арсений умывается холодной водой, долго держит лицо в ладонях, чтобы глаза после ночи истерики отошли. Решается принять душ, призывая тело уже окончательно проснуться, и после таких привычных и обыденных процедур чувствует себя намного лучше. В зеркало особо не смотрится, все равно так и так видит, что глаза красные и уставшие, но до начала смены еще можно успеть привести себя в порядок. Он только поправляет выбившуюся прядку волос на затылке и идет на кухню. Ужасно хочется есть, поэтому мужчина тут же делает завтрак, привычно заваривая пакетированный чай. Пока чайник шумит, а сковородка шкварчит, Арсений вспоминает сон, который, к его удивлению, в красках предстает в голове. Обычно такое редко бывает, когда события из сна так детально запоминаются, но сейчас Арс отчетливо вспоминает парня, что сидел вместе с ним и успокаивал. По коленям гладил, тепло такое приятное дарил. Он провел, кажется, с ним всю ночь и сказал называть себя ангелом. И поцелуй в лоб казался настолько реальным, что сейчас Арсений дотрагивается до места, где его коснулись, кончиками пальцев ощущая покалывание. Или это был не сон? Воспоминания свежи, будто это было несколько минут назад. Или как сцена после фильма, сильно запавшая в душу. — Ангел, ты здесь? — решается спросить Арсений, и только глазами двигает влево-вправо, боясь любым движением спугнуть. Антон наблюдает за этим из-за угла. Он тоже боится. Так часто он себя еще не являл, о последствиях знает, но Арсению почему-то хочется доверять, поэтому он делает шаг, пол издает скрип, и Арс поворачивается на звук. В нем нет испуга, он только часто моргает, следит за каждым движением, а Антон усаживается на столешницу, как будто это уже вошло в привычку. Такое простое и обыденное действие. Он склоняет голову, рассматривая Арсения. Тот делает то же самое, копирует, но тоже изучает незнакомого парня. Это выглядит забавным, и Антон улыбается, показывая, что совершенно безобиден. Только руки вскинуть не хватает. — И какой же ты ангел без крыльев? — озвучивает наконец вопрос Арсений и щурится. — Можешь называть меня домовым, если хочешь, — Шастун тут же делается серьезным, отвечая на претензию. Сколько стереотипов, боже мой. — Ангел, я пошутил, — Арсений мягко улыбается, подходит ближе и поднимается на носочки, чтобы быть одного роста. Антон даже сидя кажется высоким, и Арс упирается ладонями в столешницу, чтобы удержать равновесие. Рассматривает парня вблизи, отмечает детали. Вчера он сделать этого не мог: и темно было в комнате, и слезы застилали весь обзор. Теперь же Арсений отмечает трогательную родинку на кончике носа, выразительные зеленые глаза. Он выглядит как настоящий зефир в своей нежно-розовой толстовке и клетчатых пижамных штанах, будто только проснулся и пошел по делам. Антона это почему-то забавляет, как Арс практически своим носом в него упирается, вглядывается так внимательно, как будто ангелы должны выглядеть по-особенному, совершенно не как люди. — И все-таки, почему ты пришел именно ко мне? Мне уже пора? Антон снова смеется. Ладонь на щеку кладет, и это прикосновение уже успокаивает. Арс вдруг осознает, что ему это нравится. — Арсений, — серьезно обращается парень, но голос звучит ласково. — Я здесь, чтобы ты понял, что все делаешь правильно. В тебе уже есть все ответы, которые ты искал. Арс не понимает, что значат эти слова. Хмурится, хочет возмутиться. — И почему я до сих пор не знаю про них? — Потому что тебе нужно присмотреться. Ты упорно делаешь вид, что не замечаешь их. Вспомни все, что происходило с тобой с момента приезда. Каждую неделю я давал тебе знаки. — Знаки? — Арсений все еще не понимает. Руку с лица убирает, но продолжает смотреть на ангела. Теперь-то он точно не уверен, что тот таковым является. — И все же, кто ты? Антон понимает, что придется все объяснить. Просто так уйти, оставив после себя еще кучу вопросов, он не может. — Я не совсем ангел. Так скажем, я являюсь частью огромной Вселенной, но только я не могу быть везде, управлять какими-то глобальными событиями, а нахожусь только в этом доме. Что-то вроде посланника, и ты — моя душа, которой я должен помочь в себе разобраться. — И много у тебя таких душ? — задает вопрос Арс, и Антону отчего-то хочется засмеяться. — Много. Весь этот дом, — Шаст поджимает губы, сдерживая улыбку. Арсений наверняка думал, что он его личный ангел. — Все это время я связывал твою судьбу с другими людьми. У них тоже были проблемы, они также искали ответы, и для каждого из них ты стал решением, а они для тебя. До Арсения начинает доходить. Он опускает взгляд в пол, снова хмурится, вспоминая все прошедшие дни. Та плачущая девушка в подъезде, которая запустила эту цепочку. Она говорила про цели и мечты, а он в ней увидел себя прошлого, точно такого же, горевшего своим делом. Потом разговор на лавочке с другой девушкой. Она говорила про одиночество и что нужно полюбить себя, и Арсений увидел в ней свою жизнь, потому что потом точно так же вошел в пустую квартиру. Парень на крыше, который сказал, что всегда можно начать сначала и наконец стать тем, кем хочешь быть. Арсений тогда увидел в нем смелость. И еще один незнакомец, который стал для него знаком решимости. Пора наконец сделать первый шаг к разговору с важным для него человеком, и для Арсения это была мама, с которой он так и не объяснился. Она сама предпочла сбросить звонок, и тогда для Арсения это стало ударом. Сейчас же хотелось закрыть этот вопрос и отпустить, если вдруг мама его не поймет и не примет таким. Он хотя бы попытается. — Но почему ты раньше мне все не сказал? Вот так бы пришел и не пудрил мозги. — Так просто не бывает, душа моя, — спокойно отвечает Антон, хотя Арсений явно расстроен тем фактом, что не понял все раньше. — Каждый человек должен самостоятельно вынести для себя истину. Просто представь, что ты решаешь какую-то сложную задачу по математике. Когда ты справляешься с ней сам, то понимаешь ход решения, как ты это сделал, и все последующие задачки будут для тебя легкими, потому что ты понял принцип. А если тебе кто-то даст готовое решение, ты им просто воспользуешься и не поймешь даже смысла. Так и здесь, — продолжает Антон, и Арсений смотрит на него внимательно, каким-то выпытывающим взглядом, — ты должен искать ответы сам, через подсказки. Весь ход решений зависит только от тебя. — А ты типа экзаменатор? — проводит аналогию Арсений, и Антон смеется. — Типа да. — И какая же у меня оценка? — Думаю, пока твердая четверка. Арсений усмехается. «Хорошо» — уже хорошо. — Значит, ты все планировал заранее? И у тебя были на меня планы? Антон кивает. — Я все время был с тобой. Когда ты разговаривал с девушкой в подъезде, я сидел на ступеньке ниже. Когда случился второй разговор, я точно так же был рядом на лавочке. На крыше, прислонившись к стене, слушал вместе с тобой песни. И вчера был на этой кухне во время разговора с тем парнем. — Но как у тебя все получалось? Я же мог не встретиться с теми людьми, что-то могло пойти не так. — Вселенная все знает, Арсений. Тебе нужно только довериться, — Антон снова тянет руку, чтобы погладить по щеке, но на этот раз Арсений сгребает его в объятия. Он не жмется как-то отчаянно, не желая отпускать. Он не вцепляется, боясь, что Антон исчезнет. Он просто обнимает, и Шаст чувствует в этом жесте благодарность. Будто эти объятия сейчас важны. И они вправду важны и нужны сейчас Арсению, потому что кусочки пазла окончательно складываются в цельную картинку. Он все это время был не один. — Открой печенье, — просит Антон, и Арсений только сейчас вспоминает, что не посмотрел вчерашнее предсказание. Шуршит упаковкой, аккуратно разламывает печенье, чтобы оно тут же не раскрошилось в руках, и разворачивает маленькую бумажку. — Я всегда рядом. Так и звучит послание. Антон его проговаривает, а Арсений вторит словам мысленно, прокручивая фразу в голове. На груди снова смыкаются руки, посылают успокаивающее тепло, такое согревающее и приятное. Антон целует куда-то в загривок, кладет голову на плечо, и Арсений понимает, что да, этот ангел всегда будет с ним. И что нужные слова, которые он слышал от случайных (теперь уже неслучайных) людей, были поддержкой от этого солнечного парня с трогательными кудряшками, и он доверил ему свою душу, въехав в дом N.

***

Тянется декабрь. Год подходит к своему завершению, и уже через несколько дней на окнах зажгутся новогодние огни, и будет литься разноцветный свет. Говорят, что в это время всегда происходит чудо. Так и в этой истории все заканчивается на хорошей волшебной ноте. Все герои нашли ответы, решились на что-то очень важное и стали еще ближе друг к другу. Теперь они все связаны невидимыми нитями, потому что однажды их судьбы пересеклись, и каждая сыграла роль в жизни другого. — Эд, не забудь, что через неделю ты выступаешь со мной в клубе, — зовет Егор и снова утыкается в телефон, проверяя расписание. — Два раза, если что! — Пиздец, да кто ходит на эти концерты в январские праздники? Там минимум две недели отходосы ловить нужно, лежа в кровати, — возмущается Выграновский и продолжает натирать барную стойку. Его судьба сложилась — теперь он под наставничеством Крида, если это можно так назвать. После того выступления в баре и совместного стрима Егору захотелось познакомиться ближе. Они встречались не один раз: на студии звукозаписи, где Эд наблюдал, как рождаются песни и записываются альбомы, в неформальной обстановке в каком-то кафе, чтобы просто пообщаться, и на обычных прогулках. Эд уже стал в баре «своим» во всех смыслах. Выступал намного чаще, и публика каждый раз его тепло принимала, а Егор присутствовал на каждом выступлении и поддерживал. Он увидел потенциал в тогда еще нерешительном пацане, который раньше гонял по электричкам и на улице морозился, поэтому и предложил поработать вместе. Пока что о чем-то серьезном и речи не шло. Эду хватало и того, что он выступал у него на разогреве не больше пятнадцати минут, потому что у Крида и так была уже заведенная толпа. Ему нравилось их общение и совместные стримы, где они на пару играли в дурацкие игры и соревновались, а иногда и самому Выграновскому прилетали донаты. Так что да, он был счастлив. На кухне пахнет свежесваренным кофе, а совсем скоро будут готовы горячие бутерброды. Слава нарезает помидоры, злится, что те прыскают в него соком и в принципе засирают всю столешницу. Режет колбасу внушительными такими ломтями и, конечно, не жалеет сыра сверху. Вадим шумит в ванной. Что-то падает, и он тоже ругается. Заходит в мокрой футболке, с растрепанными волосами и по-хозяйски запрыгивает на столешницу. — Ты бы хоть посмотрел, куда садишься, — предупреждает уже не вовремя Слава, и только спустя пару секунд Вадим ощущает под собой что-то мокрое. — Да бл-я-я, — чувствует, как шорты немного промокают, а по ноге стекает помидорный сок. — Зато я тебе вытер все, — забивает на остатки и снова плюхается на столешницу. Слава как раз доделывает последний бутерброд и отвлекается на смех, потому что лицо у Дубровина, конечно, невозмутимое. — Спасибо, что задницей не сел. Все утро, понимаешь, тут стараюсь. — Какой важный, хо-хо-хо, — пародирует его Вадим, и Слава несильно ударяет того по бедру, заставляя подвинуться. Быстро доделывает бутерброды, ставит в микроволновку и встает перед Вадимом. — Кофе хочешь? — Поцеловать тебя хочу, — отвечает он и поджимает губы, немного смущаясь, но взгляд все равно никуда не отводит. Слава гладит его по коленям, пристраивается между ног. Сам на губы смотрит и улыбается по-хитрому. — Целуй, — а сам не двигается, ждет. Вадим к нему приближается, но губ не касается. Только едва дышит, головой вертит туда-сюда, как будто дразнит, и Слава не выдерживает. За шею притягивает, держит крепко, заставляет ногами обхватить талию. Вадим действует не раздумывая. Он не контролирует, когда съезжает ближе к краю, упираясь в Славу, и хочется еще ближе. Тот вечер, когда они наконец признались друг другу, стал отправной точкой их отношений. И это было четкое и безоговорочное решение, потому что отрицать все было бессмысленно. Они не могли друг от друга отлипнуть, ведь наконец-то можно было быть ближе, как ты себе и представлял. Вадим просто млел, когда Слава нависал над ним и целовал. Как держал в своих руках, притягивал за подбородок, перенимая весь контроль, и Дубровин становился конфетой на солнце, точно так же плавился. Хотелось уткнуться в подушку и громко крикнуть от бабочек в животе. И сейчас уже не было ни дня, чтобы они сдержались и не поцеловали друг друга. Каждое утро начиналось с этого, и впервые они по-настоящему поняли, что значит этот конфетно-букетный период, с которого так все кайфуют, ведь у них все только начиналось. За окном крупными хлопьями летит снег. На кухне горит только свет от вытяжки, теплом окутывает небольшое помещение и создает легкий полумрак. Из колонки тихо доносится любимая мелодия, и Даша покачивается в такт. Ей нравится готовить в такой уютной обстановке, когда все располагает к творческому и кулинарному беспорядку. Сейчас уже нарезан бекон, в кастрюле закипает вода для спагетти. В ритме танца Даша доходит до холодильника, чтобы взять все нужное для сливочного соуса, но весь процесс готовки прерывает звонок в дверь. Первые несколько секунд девушка смотрит в коридор, раздумывая, кого принесло в девятом часу вечера. Эд сегодня дает заключительное выступление в году, а потом у него импровизированный корпоратив со всеми сотрудниками, так что вряд ли так рано он решил пожаловать. Открыть все равно приходится, потому что раздается второй звонок. На пороге стоит Макс, лыбится во все тридцать два и через пару секунд из-за спины достает бутылку мартини и упаковку шоколада. — Самолет летел, колеса терлися, вы не ждали нас, а мы приперлися! Дашу прорывает на смех, так что приходится в колени упереться, а Макс все продолжает стоять и улыбаться. — Мартини? — девушка тянет руку, забирает бутылку и рассматривает. Именно такое, какое они пили с Эдом. — Тебе не нравится? Хочешь, сгоняю за чем-то другим? — Все супер. Заходи. Даша ставит бутылку на стол и продолжает готовку. Вода кипит, и пора бы засыпать спагетти, но она в это время думает, как так получилось, что Макс взял именно мартини? Что за совпадение? Обычно берут вино, а тут даже неочевидный вариант. — Тебе помочь? — Заяц уже успел помыть руки и засучить рукава толстовки. — Я снова ворвался к тебе без предупреждения, но хотелось провести этот вечер с тобой. У Даши на секунду дыхание перехватывает, и она переводит удивленный, но благодарный взгляд на парня. От этих слов вдруг становится хорошо. Она объясняет, как сделать соус, и Макс тут же принимается за работу. Рассказывает попутно, как выступил с очередным стэндапом, пересказывает часть монолога, и Даша вспоминает, как впервые побывала на его выступлении. Оказалось, что открытые микрофоны проводятся в том же баре, где работает и Эд, так что все между собой перезнакомились, и Выграновский в полной мере оценил этого Зайца, а в конце дал добро, показав большие пальцы вверх. И в самом деле Лариса Гузеева. Уже после их встречи стали частыми, а переписки многочасовыми, так что изменений в настроении трудно было не заметить. — Светишься аж пиздец, — заметил однажды Эд, когда в очередной раз пришел к подруге. Даша тогда только ответила на сообщение, а уже не могла скрыть улыбку. И теперь Макс снова с ней, они вместе готовят, а на кухне слишком романтичная обстановка из-за этого света вытяжки. И даже люстру включать не хочется, потому что все выглядит так, как и должно быть. — Я включу свою музыку? — Раньше ты этого не спрашивал, — шутит Даша и тут же начинается смеяться. Их знакомство она будет припоминать всегда. По кухне раздается приятное звучание гитары, такое неторопливое перебирание струн, которое красиво ложится на музыку. Даша слышит, как открывается бутылка, льется в бокалы алкоголь. Шипит газировка и смешивается с мартини, создавая легкий вкус. Макс подходит сзади, протягивает бокал, и Даша отвлекается от приготовления карбонары. Остается всего несколько штрихов, но можно чуть-чуть помедлить.

— Сдается мне, теперь это надолго. Переживаю, словно я переплываю Волгу. Она на шёлке, я на иголках. Вдребезги мост, осколки Сколково. Она такая, что не хватит слов. Теперь я знаю, как мне повезло холодам назло. Будто бы кто-то отодвинул заслон, И как же далеко меня унесло.

Тихо доносится из колонки, и Макс кладет руку на талию Даше, прижимаясь чуть ближе. Из-за плеча подглядывает, как готовится паста, как густеет соус и как старательно все это перемешивается. Даша отпивает мартини, чуть запрокидывая голову, и Макс успевает оставить короткий поцелуй на шее. Это сразу вызывает табун мурашек, и Даша вздрагивает. Сейчас она чувствует себя в самом сопливом романтическом фильме с этой музыкой и обстановкой, но это лучший романтический фильм, который она может себе представить. И даже стать главной героиней. На улице зажигаются фонари. Люди идут домой с большими пакетами продуктов, потому что лучше к Новому году закупиться заранее и не тратить тридцать первого весь день на очереди. Снегопад усиливается, снежинки падают на темные куртки и прилипают. Все смотрят себе под ноги, спешат и не видят красоты вокруг. Хоть на дорогах и слякоть, слой снега еще не такой толстый, чтобы хрустеть под ногами, и в целом новогоднего духа как-то не чувствуется, Арсений улыбается. Смотрит вперед, прямо перед собой, и иногда на нос опускаются снежинки или залетают прямо в глаза, но настроение от этого не меняется. Впервые на душе так спокойно, что становится все равно на грязные джинсы, на которых остается грязь, и такие же ботинки. Арсений, довольный собой, возвращается с актерских курсов и понимает, что впереди у него еще год обучения, как минимум. Финальный проект закрыт, и Арса признали одним из лучших, так что без каких-либо вопросов взяли на дальнейшее обучение. Сейчас он осознает, что все было не зря. Что самокопание, уходящее в болезненную рефлексию, сделали его таким, какой он сейчас есть — сильным и уверенным в том, что все лучшее впереди. Это не конец его истории, а только начало. Арсений оборачивается назад — фигурально — и видит, какой путь он прошел. Сколько всего было сделано для счастья и сколько всего намекало ему на это. Тот ангел себя больше не являл, но Арсению и не нужно было это. Теперь у него всегда с собой была та бумажка из печенья, которая лежала под чехлом телефона и напоминала, что рядом есть тот, кто точно знает, что все делается правильно. Кто точно знает, что все идет своим чередом. Арсений просто знал, что, если нужно будет, он попросит знак, и в этот раз его не проигнорирует. Он сворачивает во двор, и тут же становится тихо. Уже не так слышен шум машин, здесь почти нет людей, только редкие жильцы, выходящие из дома. И снег здесь как будто идет спокойнее, ровной белой стеной и в вихрь не превращается из-за ветра. Арсений останавливается у подъезда и запрокидывает голову. Снежинки падают на лоб, челка из-под шапки выглядывает и намокает тут же. Внутри полное умиротворение. Вот это чувство, знаете, как будто самое страшное произошло, и все волнение как камень с плеч. Это даже лучше, чем просто ощущение спокойствия. Сейчас домой не хочется возвращаться не из-за того, что знаешь, что тебя там никто не встретит, что квартира пустая, а из-за того, что на душе слишком хорошо, хочется вот так еще долго-долго стоять под снегопадом, ловить снежинки языком и никуда не спешить. Кто знает, когда еще выдастся такой снежный день? Рядом с подъездом останавливается машина. Из нее выходит сначала парень, помогает вылезти девушке, а потом и вовсе берет на руки, но Арсений это не замечает. Очередные жители дома, наверное, но все-таки парень привлекает внимание. — Извините, а вы из этого подъезда? — Да, — отвечает Арсений и окидывает взглядом незнакомца, вглядывается в лицо девушки и прищуривается слегка, потому что ее лицо кажется знакомым. — Можете помочь, пожалуйста? Дверь только открыть, а то мы ключи забыли. Арсений кивает. Интересуется, может нужна какая-то помощь еще, потому что у девушки нога перебинтована, в какой-то специальный носок еще одета, явно поддерживающий стопу. — Паш, можешь немного подождать? — девушка слегка стукает того по плечу, чтобы парень поставил ее на землю. — Я бы поговорить хотела, — она кивает на Арсения, Арсений не знает, как реагировать, а парень хмурится, но потом до него вдруг что-то доходит, и он отходит. К машине возвращается и закуривает. Арсений за этим всем наблюдает. Думает, что странная ситуация получается, но девушку он узнает. — Мне стоит ожидать проблем от вашего молодого человека? — Нет, он все понимает, — девушка смеется и немного пошатывается. Арсений успевает схватить за плечо, чтобы она не свалилась. — После нашей с вами встречи я рассказала ему, как вы мне помогли, так что, думаю, сейчас он просто понял, что это именно вы. — И вот снова мы встречаемся при не самых лучших обстоятельствах, — Арсений кивает на травмированную ногу, и девушка поджимает губы, мол, и такое бывает. — Что-то случилось? А случился тот самый чемпионат России, после которого пришлось в срочном порядке лететь за границу на операцию. Ляся заняла третье место и получила звание мастера спорта, но какой ценой. Последнюю программу доделывала на адреналине, потому что казалось, что стопа уже развалилась на маленькие части, а кости начали жить своей жизнью. Как итог — расхождение костей ступни из-за неправильного переноса нагрузки. И вдобавок к этому две операции и штифт в травмированной ноге. И мама, и тренер тогда плакали. Не могли поверить, что долгое время Ляся просто терпела боль, когда травма только разрасталась, но, как сказал Арсений тогда в подъезде, она была сильной, поэтому все перенесла, пережила и свыклась с мыслью, что в ближайший год на ковер она не выйдет. Зато теперь точно будет время на подготовку к поступлению, и это до истерики смешно, потому что все как будто шло именно к этому. В тот вечер Ляся с мамой не поговорила. Смогла только на сборах, когда уже уехала из города, и вывалила все в телефонном разговоре. Это было неправильно, она понимала, потому что такие вопросы лично решать надо было, но мама тогда отнеслась к этому разговору спокойно. Конечно, потом была еще ни одна беседа, маме до сих пор непонятен выбор дальнейшего пути дочери, особенно с травмой. Куда ж теперь в спорт лезть? Но выбор все-таки пришлось принять, только так Ляся будет счастлива. Знакомство с Пашей также сложилось хорошо. И совместные ужины тоже у них были, и мама в тот момент поняла, что все-таки нужно дать дочери ту свободу, которую она так просила. Она знает, что делает, она счастлива, и ее точно ничто не сломит. — Получается, ты добилась своего? Осуществила мечту? — спрашивает после рассказа Арсений, и мурашки бегут от осознания, через что прошла эта девушка. — Добилась, — с уверенностью отвечает она, и теперь в ее голосе нет ни толики сомнения. — А вы добились? — Добился, — Арсений в своих словах тоже уверен и даже не задумывается, потому что теперь он и вправду по-настоящему счастлив. И у него есть то, к чему он долго шел. — Не хочу тебя задерживать и вызывать подозрения у твоего парня. Ляся смеется, зовет Пашу, и оба скрываются за дверью подъезда. Арсений остается еще какое-то время стоять на улице, все так же запрокидывая голову вверх. На небе виднеются первые звезды, еще тусклые, не такие отчетливые, но через пару часов они засияют. В куртке вибрирует телефон. На экране высвечивается «мама», и впервые за несколько месяцев Арсений улыбается этой надписи. — Арсюш, привет, — неуверенно начинает женщина, после слов слышится молчание. — Как ты? — Все хорошо, мам, — Арсений впервые отпускает обиду и злость, забывает прошлые слова, потому что сейчас наконец пришло время поговорить серьезно, как надо. Уже нужно решиться на этот разговор, не просто же так все эти месяцы он ловил знаки и сам окончательно понял, что пора. — Поговорим? Арсений взгляд с неба не опускает. Смотрит в неизведанную, но такую завораживающую Вселенную, и точно знает, что у него есть собственная, греющая душу. Он свою Вселенную видел. У нее кучерявые волосы, словно морские волны. Трогательная родинка на носу, до которой так и хочется дотронуться. И искрящиеся светом глаза, в которых тут же находишь покой. Арсений все это видел и с уверенностью может сказать, что его Вселенная красивая.

И помните — у Вселенной на вас планы.