Наши ночи стали такими долгими (В сердце каждого разбитого человека есть доброта)

      Александр намеревался снова поговорить с матерью о Ритвельде. Он планировал более скоординированную атаку, чтобы преодолеть её оборону, когда она будет в менее темпераментном настроении, и как только он немного соберётся с мыслями. Однако у него так и не появилось такой возможности.       Он не думал, что это было совпадением, что сразу после того, как Ритвельд поговорил с ней, она резко ушла, не сказав Александру, куда направляется, или даже что она вообще уходит. Слуга, один из шпионов его матери, как он подозревал, сказал ему, что Багра ушла посреди ночи, не предупредив и не оставив записки.       Не имея другого способа узнать, куда она пошла и зачем, Александр отправился к Ритвельду. Их предыдущие разговоры имели тенденцию становиться довольно конфронтационными, но Александр был полон решимости, чтобы этот разговор оставался приятным.       — Ритвельд, — поприветствовал Александр нейтральным тоном, когда мужчина открыл ему дверь. На мгновение Ритвельд непонимающе смотрел на него, и Александру показалось, что он захлопнет дверь у него перед носом. Затем, немного подумав, он повернулся и вернулся к своему столу, оставив дверь открытой для Александра. Александр ворвался в комнату, смутно чувствуя себя победителем только потому, что ему предложили войти.       — Чего вы хотите? — прямо спросил Ритвельд, сев.       Александр, заняв кресло напротив, начал с темы, которая наверняка понравилась бы мужчине.       — Я послал к вам Давида после нашего разговора. Надеюсь, он хорошо справляется со своими обязанностями?       — Он именно такой, как я и ожидал, — двусмысленно ответил Ритвельд.       Александр решительно продолжил, несмотря на этот неинформативный ответ.       — Я подумал, что всем нам было бы неплохо поужинать здесь, в Малом дворце: вы, Женя, Нина и Давид.       — Звучит восхитительно, — в голосе Ритвельда безошибочно угадывался сарказм.       — Я сделал что-то, что вас обидело? — Александр планировал, что разговор будет поверхностным и непринуждённым, но его всё больше раздражало очевидное отсутствие энтузиазма Ритвельда по отношению ко всему, что имело к нему отношение.       — Пока нет, — зловеще сказал Ритвельд, прежде чем вздохнуть и ненадолго закрыть глаза. — Просто вы мне кое-кого напоминаете.       — Это не моя вина, — раздраженно заметил Александр.       — По вашему мнению, вы ни в чём не виноваты. — Однако прежде чем Александр успел возразить, Ритвельд сделал пренебрежительный жест рукой в перчатке. — Очень хорошо, мы поужинаем сегодня вечером. Надеюсь, это всё?       И он многозначительно указал на дверь.

***

      Александр уже считал победой то, что он заставил Ритвельда согласиться прийти на ужин, но, как и всегда, Александр не был доволен тем, что у него было, и хотел большего. Он распорядился, чтобы на кухне приготовили еду, гораздо более лучшую, чем он обычно ел. Он придумал несколько простых тем для обсуждения с молодыми гришами, которые, как он надеялся, продемонстрируют Ритвельду, что он не подозревал о том, что тот делает с Женей, Ниной и Давидом (хотя он и подозревал). Он также приготовил для Ритвельда подарок.       Он снова и снова размышлял над тем, какой подарок будет уместным для такого человека, что-то, что продемонстрировало бы щедрость Александра и то, что он уделял внимание интересам этого человека. В конце концов он остановился на редкой и старой книге из собственной коллекции, в которой подробно описывалась ранняя история гришей. Он надеялся, что книга будет хорошо принята и, возможно, спровоцирует Ритвельда на разговор о его собственной истории. Александру было очень любопытно узнать больше об опыте и прошлом Ритвельда. Он также был полон решимости получить разрешение называть этого человека по имени. Он был совершенно уверен, что у них двоих общая судьба, и называть этого человека по фамилии в данный момент было нелепо.       Это было комично и показательно, как все трое молодых гришей, казалось, столпились вокруг Ритвельда. У Александра возникло ощущение, что если бы они были менее обучены манерам, то непременно обнимали бы ноги мужчины. Александр пригласил их всех войти, озадаченный реакцией детей на другого Заклинетеля Теней. Как получилось, что он так быстро завоевал их преданность?       — Садитесь, где хотите, — сказал он им, указав на стол.       — О, — удивленно сказал Давид, глядя на приготовленный для них ужин.       — Да? — спросил Александр, внимательно изучая Давида. Он был с Ритвельдом меньше всего времени, так что он всё ещё должен был быть на стороне Александра. С другой стороны… Ритвельд продолжал удивлять его.       — Когда Бреккер сказал, что мы будем ужинать с вами, я этого не ожидал, — сказал Давид, указав на еду, когда садился.       — Намного лучше, чем селёдка, — радостно сказала Нина, потянувшись за медовым пирогом, приготовленным на десерт.       — Сначала съешь свои овощи, — резко бросил ей Ритвельд. Отчитанная, Нина вместо сладкого повернулась к блюду с винегретом.       Александр удивленно приподнял бровь, глядя на мужчину, который вместо того, чтобы выглядеть смущённым, только свирепо посмотрел в ответ.       — Это очень по-отечески с вашей стороны, — заметил Александр, которому было любопытно взглянуть изнутри на их взаимодействие. Это было не совсем то, чего он ожидал.       При его словах Женя покраснела, наклонив голову так, что волосы закрыли её лицо. Александру показалось, что ей понравилась мысль о Ритвельде как об отцовской фигуре. Александр уставился на неё, уже не удивляясь. Он не был уверен, что чувствует.       Ритвельд демонстративно откашлялся, привлекая внимание Александра к себе и отвлекая его от Жени.       — Ты тоже должен есть овощи.       Александр фыркнул на него, что явно было намеренно, поскольку Ритвельд откинулся на спинку сиденья с самодовольным видом.       Рядом с ним хихикнула Нина, прежде чем быстро прикрыть рот рукой.       — Тебе лучше вести себя прилично, иначе он заставит тебя полировать серебро, — сказала она ему после того, как сдерживала очередной смешок, со всей уверенностью молодой девушки, делящейся мудростью.       — Он заставит меня сделать это сейчас? — Александр пытался подражать её доверительному тону, довольный, что Ритвельд не настроил против него его же гришей. На самом деле, все подозрения Александра о том, что Ритвельд хотел от его гришей… похоже, не сходились.       — Нина находит это скучным, так что это её наказание за плохое поведение, — сказал ему Давид, явно не решаясь внести свой вклад в разговор, но всё равно желая попробовать. — Каждый получает наказание, подобранное специально для него.       — О, и каково же тогда будет моё наказание за плохое поведение? — шутливо спросил Александр у Ритвельда, который испытывающе посмотрел на него, но, по крайней мере, больше не казался раздражённым.       — Если тебя игнорируют, — решил он, — такого дерзкого и изголодавшегося по вниманию, каким ты кажешься, тебе бы это не понравилось.       Женя издала странный хриплый звук, когда резко подняла голову и повернулась к Ритвельду.       — Ты не можешь так говорить! — её голос звучал совершенно ошеломленно.       — Кажется, я только что это сделал, — Ритвельд, казалось, совсем не беспокоился, а вот Женя неуверенно взглянула на Александра. По крайней мере, один из них уважал его как грозного противника, которого лучше не злить. К сожалению, Ритвельд этого не сделал. Ужин обещал быть долгим.

***

      После того, как ужин закончился, Ритвельд велел детям идти вперёд, выпроводил их и остался позади. Александр был удивлён, ожидая, что он уйдет как можно скорее.       Ужин не был полной катастрофой, но и не прошёл так, как планировалось. Было очевидно, что Александр исходил из ошибочного предположения. Он видел, как счастливы были Женя, Нина и даже Давид. Они явно держали язык за зубами в отношении определённых тем, не раскрывая секреты Ритвельда. Но у Александра сложилось впечатление, что это было не потому, что Ритвельд потребовал этого от них, а потому, что они искренне заботились о нём. Точно так же Ритвельд внимательно следил за их общением, но это был взгляд не человека, обеспокоенного тем, что его секреты будут раскрыты, а человека, защищающего и заботящегося о том, как Александр будет обращаться с детьми. Полушутливый комментарий Александра о том, что Ритвельд ведёт себя по-отечески… был недалёк от истины.       Александр всё ещё не был уверен, почему он выбрал именно этих детей-гришей, но в этот момент он не думал, что у Ритвельда были какие-то дурные намерения по отношению к ним. Он даже не был уверен, что Ритвельд чего-то хотел от них, кроме того, чтобы они находились под его надёжной опекой и защитой.       — Вы хотели обсудить что-то ещё? — спросил Александр наполовину с надеждой, наполовину с опаской.       — Я поужинал с вами, как вы и хотели. А теперь скажите мне, почему так упорно настаивали на этом, — потребовал Ритвельд.       Ах да, несбывшиеся планы Александра. Что ж, ещё не поздно попытаться всё исправить.       — Я хотел узнать, где моя мать, — честно ответил Александр, любопытствуя, как Ритвельд отреагирует на столь прямое заявление.       — Во Фьорде, — почти пренебрежительно ответил он. — И это всё? Вы могли бы спросить об этом и в моём кабинете.       — И что она делает во Фьорде?       Александр точно знал, что его мать никогда бы не отправилась туда, если бы у неё не было другого выбора. Холод и культура, ненавидящая гришей, были одинаково непривлекательны для неё.       — Тебе придется спросить у неё, когда она вернётся, — тон Ритвельда ясно давал понять, что он не собирается больше ничего рассказывать. Александр подумывал о том, чтобы обсудить этот вопрос, но они разговаривали вежливо, и он не хотел мешать этому.       — У меня также есть для вас подарок, — сказал Александр, чувствуя себя странно неловко, вручая его. Он взял книгу со стола и протянул её мужчине, удивляясь своим чувствам. Когда Ритвельд принял её и открыл, чтобы с любопытством взглянуть на страницы, Александр понял, что беспокоится о том, что подарок будет плохо принят. Он не хотел разочаровывать. Ритвельд, возможно, был единственным человеком во всей стране, чьё мнение действительно имело значение для Александра.       Изучив её в течение некоторого времени, когда Александр забеспокоился ещё больше (и упрямо твердил себе, что это не так), Ритвельд поднял голову с пустым выражением лица.       — Зачем вы даёте её мне?       — Я подумал, что вам она может понравиться, — сказал Александр с пересохшим горлом. — А вы знаете...?       — …это полезно.       Ритвельд осторожно положил тонкий томик в один из карманов своего пальто. Затем он уставился на Александра и, если он не ошибался, сквозь его пустую маску пыталось пробиться некоторое замешательство.       — Итак, я знаю своё наказание за плохое поведение. Тогда какова моя награда за хорошее поведение? — попытал удачу Александр.       — Возможность остановиться, пока у вас ещё есть преимущество, — сухо посоветовал ему Ритвельд, развернувшись, чтобы уйти.       — Спокойной ночи, Бреккер, — Александр намеренно назвал его имя, ожидая, не станет ли мужчина возражать.       Он слегка обернулся, бросив взгляд на Александра, но возражать не стал.       — Спокойной ночи, — ответил он, намеренно прекращая дальнейший разговор, уходя.       Оказалось, что ужин все-таки прошёл именно так, как и планировал Александр.