День рождение Наташи

      Баки распахнул глаза. Яркий свет сразу же проник в комнату, заставив его зажмуриться. Солнце светило уже прилично ярко, поэтому Баки мог сказать, что сейчас около полудня, что не привычно для него вставать в такое время.       Пока Барнс слеп от ярких лучей, он чувствовал около своей шеи тихое, мирное сопение, что заставило его мышцы напрягаться. Как только его зрение нормализовалось, то Бак увидел рыжую копну волос. А вскоре из этой копны показалось и лицо Наташи. Кто бы мог подумать, что двое безжалостных убийц могли спать в обнимку?       От мирно спящей Наташи у Баки появилась на лице счастливая улыбка. Его всегда, даже во время Красной Комнаты, умиляла эта картина. В такие моменты, Барнс становился слишком уязвимым. Но ему было плевать. В такие моменты, главное для него было это то, что она была рядом с ним. Ни смотря, ни на что.       Изучая черты лица Романофф, Джеймс заметил, что одна из её огненных прядей выбилась. И конечно из милого это было одним из самых коварных трюков, что видел Баки. И он просто не мог не заправить её за ухо. Но, конечно же, Наташа достаточно чутко спит, потому и её дыхание участилось, а густые ресницы задёргались. Изумрудные глаза смотрели прямо в душу Баки, из-за чего он задержал дыхание. Наташа криво улыбнулась ему. — Доброе утро, — сонно прохрипела она. — Я бы сказал день. Наташа перекатилась на второй бок и поняла, что и вправду был уже день. — С кем не бывает, — вернувшись в обратное положение, усмехнулась Таша.       Улыбка Джеймса стала больше, совсем заметной. Его взгляд переместился на открытые ключицы Вдовы, на них он увидел уже привычную серебряную цепочку, с которой свисал его старый сохранившийся армейский жетон. — Нужно вставать, Наталья, — всё ещё мягко улыбаясь, проговаривает Баки, вставая с кровати. Наташи лишь недовольно фырчит, но всё же садиться, сладко потягиваясь.       Баки же, надев шорты, выходит из комнаты. Обычно он идёт либо на пробежку, либо в душ, но то и другое находилось в противоположной стороне. От этого Наташа слегка нахмурилась. Но он вскоре возвращается с коробкой в руках. — С днём рождения, Наталья! — всё ещё с хриплым голосом, проговаривает мужчина. — Ох, Джеймс… — качает головой Наташа. — ты ведь знаешь… — Ш-ш-ш, — перебивает её Баки, садясь рядом. — ты мне сказала, что не надо жить прошлым, вот я тебе говорю сейчас тоже самое. Поэтому, в помощь тебе, я решил начать с малого. — Наконец, закончив свою речь, Баки протягивает ей коробку.       Наташа качает головой, ей всё ещё не по душе эта идея, но она не хочет с ним спорить. Ведь он же желает ей лучшего, как и она ему.       Романофф принимает коробку и распаковывает с медленной интригой. Когда же она открыла, то удивилась. Внутри был шерстяной свитер, явно ручной работы, а на нём миленькие оленята. На лице Баки снова расцветает скромная улыбка, и он принялся объяснять. — Скоро зима, а уже достаточно холодно, поэтому решил, что тебе пригодиться. — Скажи, ты сам это сделал? — это был первый вопрос, который она сразу же задала, что ненадолго ввёл Джеймса в ступор. — Э-м, нет, но он был немного тебе не по размеру, поэтому пришлось немного повозиться. — Наташа лишь улыбнулась ему самой искренней улыбкой, что у неё была. — Спасибо, — проговорила она. Наташа ласково обвила руками его шею и притянула к себе, вовлекая Баки в трепетный поцелуй.