Расскажи мне обо всем

      Ло устало взглянул на часы. Время мирно отсчитывало свой ход, тикая ровно с такой громкостью, чтобы любой желающий мог его услышать. В больнице в этот час, впрочем, слушать биение времени могли разве что такие же бессонные пташки, как и сам Трафальгар. Шумный медперсонал — и тот старался быть как можно тише и, к примеру, поспать минуту-другую. К сожалению, в их профессии сон — это непозволительная роскошь.       Оторвав взор от настенных часов, Трафальгар вновь вернулся к бумагам. Прямо сейчас он должен изучить остаток новеньких карточек, чьи хозяева к ним поступили как минимум сутки назад. Окунувшись в «мир» больного, Ло мысленно усмехнулся. Похоже, пациент Усопп даже не слышал о значении слова «гастрит» и что его вызывает. Впрочем, в данный момент сей человек лежал у них не по этой проблеме, все-таки Ло специализировался на операциях, а не на проблемах с питанием. Нездоровые желудки — это по части его близкого друга еще с времен университета — Бепо из соседнего отделения под непривлекательным названием «гастроэнтерологическое». Скорее всего, после операции на почках (что состоится в конце этой недели) беднягу Усоппа направят сразу туда.       «Нужно будет поручить его Чопперу-я», — решил Трафальгар, записывая нужную фамилию и тут же невольно вспоминая одного из своих интернов, поступивших к ним в этом году. К слову, этот интерн, Тони Тони Чоппер, несомненно, претендовал на звание образцового, особенно по сравнению с некоторыми. Трафальгара чудом не передернуло, когда перед глазами сам собой, будто его лишь и ждали, возник образ их самой проблемной парочки — братьев Эйса и Луффи. И это при том, что Эйс закончил свою интернатуру года так два назад и уже смог стать вполне себе состоявшимся (хоть и неопытным) врачом. Нет, сам по себе Портгас совершенно безвредный, даже немного старательный, но если он вместе с Монки… пиши пропало. Монки Д. Луффи, как и Тони Тони Чоппер, пришел в их клинику только неделю назад, а вот проблем уже успел доставить столько, что хоть записывай где-нибудь и после выставляй кругленький счет кому-то из родственников — у самого-то выпускника медфака за душой вряд ли хоть несколько белли найдется (впрочем, как и у его горе-братца).       Оглядываясь на начало той демонической недели, Трафальгар честно не понимал, почему его психика до сих пор жива. В первый же день интернатуры Монки братья сломали пару капельниц, одну тележку для перевозок еды, одну ногу пациента, четыре швабры и психику несчастной технички. На второй день ручонки этих маленьких дьяволов добрались до окон с кушетками, после чего их внимание привлек процедурный кабинет. Глаза дежурившей тогда медсестрички (Виви, кажется?) и лицо пациента, которому ввиду хаоса вместо витамина В ошибочно вкололи виагру, Ло помнит до сих пор. А вот на третий день… Пожалуй, также Ло никогда не забудет и то состояние своего кабинета после — да чем они там, блин, занимались?! — набега этих двоих. Чтобы вернуть все на места и хоть немного привести все в божеский вид, пришлось угрохать кучу сил и времени, и так, в процессе уборки, Трафальгар тогда и встретил утро четвертого дня. Надо сказать, начал он это дело в одиночестве, поскольку оба виновника после нашествия ожидаемо сбежали. Однако позже у Монки все же проснулась совесть, и ближе к ночи они разгребали царивший ад уже вдвоем. Эйс же, накануне заступавший на ночное дежурство, все благополучно проспал, за что и поплатился: утром Трафальгар выделил ему самого противного на тот момент пациента — дотошного Титча, который был уверен в том, что лишь ему одному известно, как его лечить, и никакие Боги, святые и, уж тем более, какие-то там хирурги не знают это лучше его. Скандал тогда, конечно, вышел грандиозный, поскольку Эйс сорвался на первом же обходе и вылетел из палаты с отборным матом, отчаянно замаскированным под врачебные термины, и под звонкий смех Луффи, решившего «посмотреть за работой более опытного коллеги». Месть Ло тогда удалась на славу, а Эйс с ним потом сутки не разговаривал, но Титча все же лечил.       Ло честно думал, что поседеет, когда узнал, что у этих двух ходячих несчастий есть, оказывается, и третий брат. Благо, этот некий таинственный Сабо не был задействован в медицине, зато, как их отец и дед, состоял в полицейских органах. Откуда Ло все это знал, уже другой вопрос, но все же Луффи порой (всегда) действительно был слишком болтлив.       Вздохнув, Трафальгар отложил карточку многострадального Усоппа к просмотренным и потянулся за следующей. Ага, Ророноа Зоро… Судя по состоянию его тела, парень очень часто дерется, даже слишком часто. К тому же, он, возможно, занимается спортом, хотя, скорее, занимался — операции на локтевом суставе и коленной чашечке определенно ограничили рамки его возможностей. Быть может, у него даже сохранились легкая хромота и небольшое затруднение в сгибе руки. «Похоже, этот тоже из проблемных, — заметил Ло, припоминая вчерашние жалобы медсестер на некого новенького-спортсмена, не желающего соблюдать постельный режим, да и вообще лечиться. — Судя по слухам, довольно любопытный кадр, сам за него возьмусь. Так, а кого выбрать из интернов…»       Вспомнив, что Монки так и остался без наказания, Ло уверенно черкнул что-то в карточке и швырнул ее к разобранным. Пора бы этому сорванцу показать уже, что значит быть ответственным за чью-то жизнь, а не за чей-то разгромленный кабинет. А впрочем, Трафальгару ничто не мешало объединить эти два «понятия» в единое целое. В единое, целое и весьма мстительное наказание в виде проблемного пациента.       Тогда Ло еще не знал, что в тот самый момент запустил необратимый процесс, необузданный механизм, начавший изменять судьбы сразу нескольких людей. В том числе и его самого.

***

      — Всем утра! Кто из вас Ророноа Зоро? — наутро Луффи безумным торнадо ворвался в палату, ослепляя своей улыбкой всех и вся. Пациенты, поднявшие головы на шум, отвернулись обратно, не услышав своей фамилии. Луффи взволнованно осмотрел всех присутствующих на наличие какой-нибудь реакции, кроме игнора, и заметно поник. Жестокий Траффи за свой уничтоженный кабинет отомстил сполна, отправив его к пациенту совсем одного. «Осмотри его и определи болезнь», — вот и все, что сказал ему Траффи, всунув в руки единственную полезную вещь — бумажку с именем пациента. Луффи наивно полагал, что в качестве первого «рабочего» опыта ему хотя бы подобрали кого-то несложного и нормального, но Траффи, видимо, и тут решил подложить свинью. Да и отзывы медперсонала о загадочном Зоро ходили не самые лестные.       Когда последние надежды будущего медика начали глухо обрываться, в палате все же пошел движ.       — Ну, я, — лениво и немного сонно отозвался хмурый юноша с броскими зелеными волосами. Крашеных Луффи встречал и раньше, но справедливо считал, что цвет волос о человеке говорил не больше, чем цвет его глаз. В принципе, в таком ключе Луффи думал обо всех вещах в мире, потому что чхать он хотел на чужое мнение.       — Как себя чувствуешь? — вспомнив о работе и забыв о нормах приличия, весьма панибратски спросил Монки у Ророноа. Тот ухмыльнулся, демонстрируя белые зубы, так резко контрастирующие со смуглой кожей, и выдал невозмутимое:       — Лучше всех. Так что выпиши меня уже, а?       Монки состроил виноватую моську и обронил, что нельзя. В ответ он получил что-то вроде «Не интерну мне об этом говорить» и «Вообще, где сам врач?». Луффи нисколько не обиделся на такую прямоту, и улыбка, что уже начинала слегка подбешивать пациента, так и не слетела с его губ. «Траффи просил узнать, что у него за болезнь», — вспомнил Луффи свою первоначальную задачу и протянул к Ророноа руку.

***

      — Трафальгар-сан!       Ло машинально поднял голову на крики Нами, уже догадываясь, по какому они поводу. С такой интонацией работники звали его только в двух случаях: либо комбо двух братьев, либо младший из них.       — Кто? — отрешенно спросил он, утыкаясь обратно в свои бумаги. Кто бы то ни был, огребут оба. Задолбали уже.       — Луффи! — сдала с потрохами друга Нами. Она тоже интерн и вполне усердна, только слишком уж хитра и изворотлива. Ло лениво покосился на палец девушки, уверенно тычущий в дверной проем. — Он сцепился с пациентом! — и тут же подорвался с места. Серьезно, он всего ожидал, но до такого даже его стратегический мозг бы не додумался.       Картина, что распростерлась перед Ло, в каком-то смысле была комичной. Монки и Ророноа, вцепившиеся друг другу в волосы, с энтузиазмом вдохновленных творцов катали один одного по всему коридору, поочередно проверяя прочность стен с помощью тела ближнего своего. Во время очередной такой «пробы» вместо стены подвернулась дверь, и Ророноа, не рассчитавший силы, со всей дури отфутболил недоврача в процедурную. Виви, в тот момент готовившаяся сделать инъекцию, шокировано выронила шприц прямо на Монки.       — Зоро — дурак! — заявил Луффи, очевидно, совершенно не беспокоясь по тому поводу, что это прозвучало как-то по-детски, явно не в том месте и не при тех обстоятельствах. Для убедительности показав Зоро язык, он, удовлетворенный ответным озлобленным рыком, вскочил на ноги. И тут же с них свалился, поскольку все-таки напоролся на иглу.       — Что там было? — хладнокровным, заставляющим в воздухе формироваться снежинки, тоном уточнил Ло, разглядывая опустевший шприц и готовясь, в случае чего, оказывать этому ходячему несчастью первую помощь.       — Снотворное, — пролепетала Нефертари, глядя на плод своих нечаянных трудов в лице отрубленного интерна. Пациентка, которой сей препарат предназначался, недовольно фыркнула, переключая внимание медсестры на себя. Похоже, происходящее ее нисколько не напугало. Видимо, за неделю интернатуры Монки Д. Луффи пациенты смогли привыкнуть даже к такому.       — В комнату отдыха его, — скомандовал Ло и поспешил вон. В коридоре он подошел к Ророноа, тут же виновато склонившему голову, и окинул его изучающим взглядом. — Что между вами произошло?       — Ничего интересного, — все также глядя в пол.       Трафальгар молча проводил взором его удаляющийся затылок и задумчиво прикусил щеку. Ничего интересного, да? Но ведь что-то определенно произошло…

***

      Только оказавшись в палате, Зоро смог выдохнуть полной грудью. Игнорируя смешки и любопытные взгляды соседей, он добрел до своей койки и рухнул на нее мешком камней. Этот странный интерн, чтоб его, Монки Д. Луффи, в кругах больных и персонала больше известный как Мугивара… Даже пробыв здесь всего двое суток, Зоро успел наслышаться о нем, забавном парнишке в нелепой соломенной шляпе, которую он по неизвестным причинам везде таскал с собой, за что и получил свое «прозвище». Конечно, слухи ходили разные, но, встретившись с ним лично, Зоро отмел ровно половину из них. Но с удивлением отметил, что другая половина оказалась верна. Про позитивный и открытый характер, про вечную, будто приклеенную широкую улыбку, полное отсутствие личного пространства, разницы статусов, положений и им подобных вещей. Для этого человека все на этой планете, без исключения и обстоятельств, совершенно равны. И такая точка зрения казалась настолько неожиданной и фантастичной, что на мгновенье Ророноа даже задумался, а существует ли этот парнишка на самом деле. В тот миг, когда Мугивара протянул к нему свою руку, Ророноа убедился в этом как никогда. Ведь в тот миг в Зоро сработал инстинкт самосохранения, и он врезал пареньку под дых. Не ожидавший такой наглости, Монки, тем не менее, мгновенно влепил ему по роже. Что примечательно, с ноги. Не растерявшись, Зоро схватил его за эту самую ногу с целью убрать от себя подальше (к примеру, в окно), но Луффи упал прямо на него, а Ророноа… Ророноа почувствовал, как внутри что-то словно взорвалось, разливаясь обжигающим внутренности теплом. Он, сам не зная, почему, притянул Луффи к себе. А потом, когда тот ощутимо задел бугорок в его брюках, Зоро все понял. Понял, что у него, как ни стыдно и ни позорно, самый обыкновенный стояк. Вот знал же он, что увлечение исключительно спортом до добра не доведет, и вот, на тебе, встало от простенького прикосновения к стратегическому месту. Еще и на парня. Стыд-то какой…       Сейчас, вспоминая об этом, Зоро был искренне рад, что этот юный врачишка оказался то ли слишком глуп, то ли слишком невинен и воспринял сложившуюся ситуацию исключительно как попытку спровоцировать продолжение драки. Ее продолжением, собственно, Луффи и занялся, и в итоге случилось то, что случилось. Но все же Зоро задумался, так ли невинен этот паренек на самом деле. Ведь одним из слухов о Мугиваре было то, что Монки Д. Луффи — гей.       Ророноа снова представил себе лицо этого странного недоразумения. Такого невинного, жизнерадостного и… мило, что ли?       Почувствовав, что к щекам начала подступать краска, Ророноа уткнулся в подушку. Лично ему Луффи показался совершенно нормальным. Конечно, может, так говорили только из-за слишком уж тесных и беспардонных отношений братьев Д., Зоро не знал об этом наверняка. Но теперь он хотел узнать. Почему-то.

***

      — Луффи живой?! — в комнату отдыха медперсонала ураганом впорхнул Портгас Д. Эйс. Едва услышав о недавнем инциденте, Эйс за секунду затолкал в рот Титчу все таблетки разом и мигом бросился сюда.       — Не ори, — осадил его Трафальгар, стоявший тут же, и равнодушно повернулся к старшему братцу. — Что с ним станется.       — Я слышал, его избили! Кто это сделал?!       — Пациент, наблюдение которого ему поручили, — Трафальгар растянулся в насмешливой ухмылке, наблюдая, как возмущение медленно сползало с веснушчатого лица. — Видимо, слишком уж ему не понравился «врач». Уверен, что Мугиваре-я следует продолжать работать с людьми? Может, ему не стоит здесь работать?       — Я помогу ему, — уверенно заявил Эйс, заглядывая Ло прямо в глаза. Бесстрашный какой. — Только не выгоняйте его!       Ло оглядел Портгаса придирчивым взглядом с ног до головы и глухо фыркнул, всем видом оповещая: «Ты-то?». Но возражать что-либо не стал. Наблюдать за неугомонными братьями ему было интересно, даже несмотря на все доставляемые ими неприятности, так что Ло просто не мог лишить себя столь увлекательного развлечения.       — Сегодня осмотришь пациента вместо Мугивары-я, — наконец дал он свой ответ, и Эйс облегченно выдохнул. Наивный мальчишка. — Кстати, — вспомнил он вдруг, — ты ведь помнишь, что ваши с Мугиварой-я отношения не должны быть у всех на виду? Слухи о вас уже ходят даже среди пациентов.       — Слухи? Какие? — казалось, Портгас был растерян. У него буквально на лбу читалось: «О чем вообще мне сейчас говорят?».       Ватер Ло обреченно закусил губу. Дорогое же все-таки он себе выбрал увлечение. Дорогое для нервной психики.       — О ваших отношениях с Мугиварой-я, — терпеливо повторил он. — Я, конечно, не вправе вас осуждать, это ваш выбор и все такое, но в итоге это может сказаться на вашей репутации как будущих врачей и повлиять на всю клинику в целом.       — Да о чем Вы? — Портгас продолжал недоуменно хлопать глазами. Ло лишь устало вздохнул. Правильно говорят: инцест — дело семейное, посторонним сюда лучше вообще не всовываться. Себе дороже. Но он должен был — хотя бы как начальник одного из них.       — О ваших отношениях с Мугиварой-я, — в энный раз повторил Трафальгар. — Не флиртуйте так открыто во время работы, пожалуйста.       — Флир… — Эйс густо покраснел. Кажется, Ло до него наконец достучался.       — Надеюсь, ты меня услышал, Портгас-я.       Ло вышел раньше, чем Эйс успел что-либо сказать. Из-за спешки и гула зевак, столпившихся в коридоре с целью добыть побольше информации о произошедшем, хирург не услышал удивленного «Но мы же с Луффи не встречаемся!».       Уже потом, в своем кабинете, Ватер Ло стоял возле открытого окна, смотрел на суетящийся город и пытался понять, с чего вдруг он ощутил внезапный импульс острой неприязни к Портгасу Д. Это нежданное чувство возникло резко и было мимолетным, но ослепляющим. Сжигающим что-то маленькое внутри, где-то там, в районе сердца. Раньше такого определенно не случалось, но с появлением этого несносного мальчишки Монки Д. Луффи проблем у Ло по всем аспектам прибавилось.       Однозначно, этот Мугивара-я еще не раз потреплет ему нервы.

***

      — А он ему ка-ак врежет! И Луффи просто улетает в процедурную, сшибая двери, Виви даже отойти не успела! — едва основные улики недавнего происшествия были устранены, Нами примчалась к Чопперу, чтобы лично ему все рассказать. Тот как раз только что закончил осматривать доверенного ему Усоппа и теперь во все уши впитывал невероятную историю приключений своего друга. Саму драку он слышал — такое попробуй не услышь! — но вот что послужило причиной этой драки? Нами и Чоппер знали Луффи с универа, но все равно могли лишь только догадываться о его мотивах. Может, тот Ророноа оказался плохим человеком? Но вряд ли Луффи стал бы атаковать пациента… Может, тогда очень плохим?       — Выходит, Ророноа Зоро так никто и не осмотрел? — решив прекратить насиловать свой мозг логикой Монки (тем более, что логики в поступках именно этой персоны, как раз-таки, зачастую вовсе не было), Тони Тони переключился на более насущную для себя проблему — собственно, самого пациента.       — Так как Луффи еще дрыхнет, вместо него осмотр сегодня проведет Эйс, — бесспорно красивые глаза девушки сверкнули чем-то вроде адского пламени, и у Чоппера по спине пробежал табун мурашек. Он слишком хорошо знал этот взгляд. — Давай подсмотрим?!       Прежде чем Чоппер успел возразить, его утащили к палатам.

***

      Ророноа мрачно глядел на влетевшего в палату хирурга, к ним никакого отношения не имевшего. Насколько Ророноа знал, их врач — Трафальгар Д. Ватер Ло, мужчина с опытом и тысячей операций за плечами, а этот как-то уж слишком молод и на хирурга совсем не похож. Зато аура его очень даже похожа на ту, обладателя которой Зоро не так давно лично выпнул в процедурный кабинет. Неужели…       — Всем утра, кто из вас Ророноа Зоро?       «Тьху ты блин, даже здороваются одинаково», — фыркнул Зоро, наблюдая ситуацию, идентичную недавней.       — Я, — как и тогда, из всех в палате отреагировал только он.       По взгляду, старательно прожигающему в нем дыру, Зоро понял, что не ошибся. Перед ним действительно брат Мугивары, и нетрудно догадаться, зачем именно он мог пожаловать. Ведь если слухи верны…       — Я Портгас Д. Эйс, — он назвал только имя, а Ророноа уже понял весь масштаб катастрофы. Вне сомнений, ему сейчас влетит за все грехи разом. — Я один из здешних хирургов и также старший брат интерна, с которым вы подрались, — как и в голосе Луффи, ни грамма уважения. Что же, значит, он в курсе. Тем быстрее закончится их разговор. — Так как я в какой-то степени несу за него ответственность, то сегодня вместо него осмотрю тебя я.       Ророноа моргнул. А затем повернулся к глазеющим на них сопалатовцам. Он серьезно? Черт возьми, что, блин, это все значит?       — На что жалуешься? — Эйс подошел совсем близко и внимательно на него посмотрел.       — Я здоров, — отмахнулся Зоро.       — Это дома будешь рассказывать, — не поверил Эйс. И повторил: — На что жалуешься?       Зоро скривился. Увы, как раз-таки дома на его здоровье всем было начхать. Но все же выставил вперед ногу и вытянул руку, на которых пару лет назад были совершены операции. Тогда ему пришлось бросить фехтование, буквально перечеркнуть всю свою жизнь. В его семье быть неспособным держать меч — это позор. Отец Михок тогда ничего ему не сказал, но его взгляд был красноречивее любых слов. Взгляд, под которым себя чувствуешь неполноценным, безнадежно испорченным и совершенно ненужным. Зоро не смог выносить тот взгляд на себе каждый день и ушел. Начинать жить самостоятельно, по сути, с нуля, было трудно, но он справился. Это стоило ему неимоверных усилий, но, черт возьми, он смог.       — О, так тебя уже оперировали раньше, — в голосе Портгаса проскользнули слегка сочувствующие нотки. Только вот жалости от хирурга ему еще не хватало. — Последствия до сих пор беспокоят?       — Терпимо, — Зоро даже почти не соврал. Поврежденные суставы только иногда ныли. Ну, и порой будто немели, сковывая движения и заставляя выронить катану из рук. Но об этом Ророноа, конечно, не скажет, ведь человек перед ним — даже не его врач. Ророноа внезапно задумался, сказал ли бы он об этом Мугиваре.       — Ладно, ложись, прощупаем твои дрянные суставчики, — Эйс хитро усмехнулся, и Зоро это совершенно точно не понравилось. В конце концов, этот парень в курсе, что произошло между ним и его братом, а значит… — Эй, ты ведь не пытаешься заниматься спортом и дальше, верно?       — Ась?       Происходящее все сильнее выбивало Зоро из колеи, потому что реальность и ожидание никак не желали совпадать. Портгасу Д. на него будто все равно, хотя самому Зоро на его месте было бы как минимум неприятно. Ророноа никогда ни с кем не встречался, но если бы ему пришлось, хоть и временно, вести лечение и вежливо улыбаться человеку, который хотел обладать его возлюбленным… Одно из двух: либо Луффи и впрямь чересчур глуп и просто не понял, либо Эйсу ничего не сказали. Ведь даже если эти двое не встречаются, кому будет приятно узнать, что у какого-то извращенца встало на твоего младшего брата? Поскольку Эйс до сих пор не сделал ничего странного, Зоро осмелился предположить, что он действительно просто не в курсе. Для Зоро так даже лучше.       — Долго же ты придумываешь отмазку, — заметил вдруг Портгас с некой усмешкой, и у Ророноа все внутри похолодело. Все же в курсе?.. — В общем, никакого спорта! И Луффи скажу, пусть следит за тобой, раз уж ты на его попечении. Только не деритесь больше, ладно?       Эйс ему по-доброму улыбнулся и, громко со всеми попрощавшись, ушел из палаты. Ророноа так и остался неподвижно лежать на койке и осмысливать произошедшее. По какой-то причине Мугивара его не сдал, (наверняка на правах пациента) ему не прилетело даже за драку, но не это сейчас беспокоило Зоро. Куда хуже ему казалось осознание того, что прикосновения Портгаса не вызвали у него ничего, хоть отдаленно похожего на то, что сотворило с ним всего одно касание Монки. Долгое отсутствие половой жизни тут вовсе ни при чем. Его зацепил именно этот парнишка в нелепой соломенной шляпе.       — Эх, жалко, все так быстро закончилось, — вдруг сокрушенно сказал мужичок на соседней койке. — Я думал, он тебе хоть разок по роже заедет, все же ты возбуди… — Ророноа спешно заткнул болтуна лежавшим на тумбе яблоком. Про Мугивару слухов и так предостаточно, хватит.       «Монки Д. Луффи… Интересно, что он за человек?» — думал Зоро, отворачиваясь к окну и понимания, что следующего обхода он будет ждать с огромным ужасом и таким же нетерпением.

***

      — Эх, ничего интересного так и не случилось, — разочарованно произнесла Нами, прятавшаяся за дверьми палаты. Эйс, известный также как Огненный кулак из-за однажды устроенного пожара всего одним ударом руки, только что ушел в сторону своего кабинета, и незамеченные им интерны-недошпионы наконец смогли вздохнуть свободно.       — Кстати, где сейчас Луффи? — Чоппер, убедившийся, что Ророноа ближайшее время ничего не грозит, все же позволил себе снова поволноваться о старом друге. Луффи и в универе проблем доставлял, но это ни с чем не сравнится. Подраться с пациентом… Хирурук-сенсей бы его за такое на неделю в чулане запер!       — Ну, дозу Виви ему вколола приличную, — Нами задумчиво покусала губки, вспоминая внеплановое «лечение» Луффи, — так что, думаю, он еще дрыхнет в комнате отдыха. Хочешь сходить к нему? — девушка понимающе улыбнулась. К такому человеку, как их горе-одногруппник, невозможно не прикипеть душой, а значит, невозможно и не волноваться. Ведь Луффи, он… без башни, что ли? Но такими он им и понравился. Да что там, нравится до сих пор. Нами даже, можно сказать, в свое время в него почти влюбилась. Хотя почему почти? Нами уверена, что в тот момент, когда Луффи спас ее от хулиганов во главе с противным Арлонгом, ее сердце билось особенно сильно. Но Луффи в принципе не интересовался делами сердечными, так что Нами сдалась, справедливо решив, что дружить с ним намного увлекательнее. И потому, теперь, услышав слухи об отношениях Луффи с Эйсом, она как минимум удивилась. Монки Д. Луффи, состоящий с кем-то в отношениях, определенно не укладывался в ее рыжей голове. Да и вообще в чьей-либо, кто хоть немного был знаком с этим абсолютно несерьезным ходячим бедствием. Ревновала ли Нами, уже другой вопрос, но Чоппер как-то заявлял, что слишком уж у нее порой злые глаза при встрече с Портгасом. Но так считал, конечно же, только Чоппер, ибо, как были уверены остальные, гнев для Нами — состояние постоянное. Но и так считали, конечно же, только они. Лично по мнению их повара Санджи, Нами-суан прекраснее любого цветка. Но Санджи так считал о каждой девушке. Для прочих сей «цветок» назывался проще: ведьма. К счастью, так ли это на самом деле, на себе Эйс пока не узнал. Но рискни он прилюдно приставать к Луффи, и у Монки бы стало на одного брата меньше.       — Так что, Нами, мы пойдем к Луффи? — полный надежды взгляд Чоппера вернул девушку в реальность, нещадно указывая ей ее место в жизни Луффи — невзрачную роль «универской подружки». Впрочем, пока что Нами эта роль устраивала. По крайней мере, она могла видеть его каждый день и наслаждаться любимым звонким смехом и яркими улыбками.       — Да, — Нами потрепала Тони Тони по волосам и усмехнулась, — давай проведаем это недоразумение и принесем ему что-нибудь перекусить. Наверняка он проснется очень голодным.       — Ты права! — засмеялся Чоппер, и они оба свернули к столовой. Уж Санджи позаботится о том, чтобы один неугомонный интерн не помер с голоду.       «Так вот, где он», — подумал Зоро, решивший выйти в туалет и случайно услышавший их разговор. Нет, он ни в коем случае не собирался подслушивать, да ему даже в другую сторону, но раз уж все так обернулось… Тем более, что он уже все равно перед этой самой комнатой отдыха — ноги как специально к ней привели. «Я только посмотрю, в порядке ли он, и сразу уйду», — уверял себя Ророноа. А рука уже тянулась к заветной двери. Чуть приоткрыв ее, Ророноа осторожно заглянул внутрь. Взору предстало небольшое помещение, освещенное лишь тонкой полоской дневного света, льющегося в щели опущенных, но не до конца закрытых жалюзи. Зоро немного подождал, пока привыкнет к этому легкому сумраку. На кожаном диванчике, накрытый медицинским халатом, дремал Мугивара, сейчас такой невинный и абсолютно беззащитный. Зоро и сам не знал, что им тогда двигало, но, прежде чем понял, уже стоял перед этим самым диванчиком, молча разглядывая черты будущего хирурга. Отчего-то Ророноа надеялся, что Монки сейчас не проснется. Иначе что он ему скажет? Прости, я заблудился? Прости, я волновался? Ророноа и рад уйти, но ноги будто пришитые. Да и когда еще ему выдастся такой редкий шанс побыть с Монки наедине? В палате это нереально, а в кабинетике интернов вечно кто-то ошивается. Кто-то вроде той грудастой рыжей бестии, например. К слову, Зоро прекрасно видел, с каким выражением лица она говорила о Луффи, и был достаточно сообразителен, чтобы понять, что это значит. Если Луффи все же не гей, то у Зоро большие проблемы. Причем реально большие, раз Зоро даже на эту фигуристую рыжую оказалось фиолетово.       «Что же в тебе такого необычного?» — пытался понять он, рассматривая мирно сопящую мордашку. А и правда, что в этом Монки такого удивительного? Внешне вполне простой парень, немного щуплый и нескладный, как все подростки, но точно не урод. Взгляд Ророноа скользнул по смугловатой коже и сам собой замер на тонкой линии шрама под левым глазом. Старый. Пальцы тут же коснулись его, повторяя каждый шовчик. Кожа такая мягкая и приятная на ощупь…       Ророноа отдернул руку и обреченно вздохнул. Даже с такой, казалось бы, заурядной внешностью этот парнишка смог чем-то зацепить. И ведь не его одного же!       Луффи внезапно пошевелился, и Зоро шагнул назад. По коридору застучали каблучки и заухали ботинки, напоминая Зоро, где именно он находится и что ему, возможно, будет, если его обнаружат.       Зоро покинул комнату отдыха, пытаясь вспомнить, зачем вообще вышел из палаты, не заметив на себе озадаченных взглядов Нами и Чоппера, стоявших у дверей с подносами в руках.

***

      — Вот как, — Трафальгар понятливо кивнул, устраивая подбородок на сомкнутых ладонях, — значит, так ты решил.       — Да, — Эйс тоже кивнул. — Ророноа Зоро слишком сильно перегружает свое тело. Думаю, более серьезные прогнозы можно делать лишь после рентгена, но его левая нога явно не в лучшем состоянии. Я как-то видел: когда он ходит, то сильно хромает.       Трафальгар, удовлетворенный наблюдательностью младшего коллеги, ухмыльнулся.       — Значит, предлагаешь назначить ему рентген левого колена? — заключил он.       — Локоть тоже лучше проверить.       — Это не твой пациент.       Портгас пристыженно замолк. Он лишь хотел помочь брату, но совсем забыл, что лечащий врач Ророноа не Луффи, а сам Трафальгар. Со стороны Эйса делать подобные заявления касательно лечения чужого пациента — даже грубо.       — Но вынужден согласиться, — Ватер Ло вздохнул, — ты совершенно прав насчет его ноги. Думаю, скорее всего, его колено снова придется оперировать, и после этого уже не факт, что он сможет ходить. По крайней мере, если не перестанет упрямиться и позволит себе помочь. Впрочем, — заметил Ло, — тебя это уже не касается. Спасибо, что провел осмотр вместо Мугивары-я, дальше мы сами.       — Но ведь…       — Расскажи лучше, как там Титч-я? — после этого вопроса Эйса в кабинете Ло как не бывало. «Ну и рожу же он скривил, — хмыкнул Трафальгар, утыкаясь в бумаги. — Интересно, как там Мугивара-я? Судя по вколотой дозе, он должен проспать еще часов пять».       Найдя карточку пациента Ророноа Зоро, Трафальгар начал что-то быстро в нее писать. Луффи наверняка расстроится, увидев эти записи, и будет умолять Ророноа мучить ногу поменьше. Трафальгар почти представил себе это, и от недовольно-возмущенного личика Мугивары, хоть и представленного, мужчина снова растянулся в ухмылке, на этот раз уже куда более похожей на улыбку.       Карточка Зоро вернулась к другим, а Ло поднялся со своего места и подошел к сумке. Самое время пообедать.

***

      В итоге Луффи тогда и впрямь проспал пять часов. Никто его не будил, честно предположив, что «вулкан лучше все-таки спящим». И оказались правы: это были самые спокойные пять часов в жизни их клиники с начала интернатуры Монки. Даже «великий и жестокий» Трафальгар сжалился в угоду долгожданным тишине и спокойствию. Пришлось, конечно, слегка поменять план работы остальных, но ради таких благородных усилий все стоически терпели. Когда же Луффи проснулся, уже вечерело, и Ло, решив извлечь себе выгоду и из этого, оставил его на ночное дежурство — все равно ведь уже отоспался. Желая использовать неуемную энергию Монки и направить ее в нужное для себя русло, Ло сплавил пареньку половину свои бумаг. Правда, при этом он совсем не учел, что за неопытным и зеленым Монки нужно следить, а значит, и в кабинете им одном сидеть придется.       Какое-то время они сидели в абсолютной тишине, а после произошло то, чего Ло так опасался. Луффи заговорил.       — Прости, Траффи, — тихо произнес он, и Трафальгар озадаченно моргнул. Он ожидал чего угодно: пустой болтовни, жалоб на Ророноа, на свое самочувствие после не хилой дозы снотворного и зря проспанное время, которое можно бы было потратить на это и то… Но чтобы Мугивара извинялся? Такое на веку Трафальгара случилось впервые. Он даже оторвался от бумажек, чтобы посмотреть в лицо этому вечному ребенку и лично убедиться, что ничего ему не послышалось. И тут же встретился с виноватым взглядом больших черных, словно смоль, глаз.       — За что? — не желая показать Монки свою растерянность, Ло спросил это тоном, максимально не заинтересованным в ответе. Впрочем, Монки из тех людей, что сообщат о своем мнении, даже когда оно нахрен не сдалось, и Ло, конечно же, знал об этом.       — Из-за меня в больнице был переполох… — мордашка Луффи, и без того без конца виноватая, стала еще более жалостливой. У Трафальгара от увиденного, кажется, скрипнули зубы.       — Все нормально, — сказал он. — Забей, — сказал. И Луффи, вроде бы, действительно забил. По крайней мере, больше он к Трафальгару не лез и попыток поговорить с ним не предпринимал.       Облегченно прикрыв глаза, Ло посидел немного, а потом вновь принялся за работу. Сколько так времени они провели, он не знал, но в какой-то момент Ло подловил себя на том, что чуть не рухнул лицом в бумаги, и если бы не своевременная ладонь Мугивары, упершаяся ему в лоб, то «самый страшный на свете хирург» завтра пришел бы на работу с огромной шишкой. Трафальгар благодарно кивнул и попытался сосредоточиться на чьей-то истории болезни, но вскоре понял, что текст безбожно расплывается, а сам он уже не разбирает, что читает и почему. Диагнозы и прогнозы смешались во что-то невнятное, и Трафальгар устало потер переносицу, убирая листы подальше. Неужели все же переутомление?       — Тебе нужно поспать, Траффи, — заявил Луффи, и Ло не нашел, что ему возразить. — Поспи, дальше я сам.       — Мугивара-я, я еще могу… — Ло хотел сказать, что еще в состоянии работать, но лучезарная улыбка Луффи и его приглашающий жест к диванчику, явно сговорившиеся с накопленной усталостью Ло, убедили хирурга в обратном.       «Ай, ну и черт с вами», — решил Трафальгар, сползая с кресла и буквально заваливаясь на диван. Измученный мозг отдал команду отбоя, едва голова коснулась кожаной подушки, но Трафальгар все же успел услышать тихое «Ши-ши-ши, спи спокойно, Траффи, я никому не скажу». Затем он почувствовал, что его чем-то накрыли, и окончательно отрубился.       — А он действительно устал, — усмехнулся Монки. И, посмотрев на спящего под его халатом Трафальгара, на цыпочках подошел к столу.