Сильная снаружи, но хрупкая внутри

Весенний день в школе, который проходил весьма однообразно для всех старшеклассников в школах России. Полина сидела за первой партой, внимательно вникая в формулы, которые учитель вывел на доске. Голова отказывается думать, поскольку по счёту это уже девятый урок, точнее быть, было семь уроков и идёт уже второе занятие элективных курсов для тех, кто сдаёт профильную математику — и в этот список вошла Полина. — Так, ребят, сейчас будем решать логарифмические уравнения, — начал учитель, оглядывая класс с кафедры. — Может кто-то вывести на доске самые главные формулы? — его взгляд остановился на Полине, которая старательно чертила графики. На улице и в классе было душно, из-за чего окна были на распашку, а в школу все давным давно ходили в футболках, и про школьную никто уже никому не напоминал, по крайней мере старшеклассникам. И, именно поэтому, Полина сидела в короткой юбке и в майке. Такой образ, конечно, вызывал смущение со стороны мужского пола, особенно, если это учителя, но никто не препятствовал. Просто все прекрасно знали, что девушку не переубедить. — Леванова, к доске, — Виктор Робертович посмотрел на девушку, которая как раз-таки отложила в сторону карандаш с линейкой и посмотрела карими глазами на учителя. — Давай, давай, — поторопил её мужчина. Без особого желания девушка прошла к доске, взяла мел и начала выводить формулы. Одноклассники внимательно наблюдали за тем, что появляется на доске, хотя, скорее, девушки наблюдали за доской, а парни за самой ученицей, у которой постоянно случалась какая-то дилемма: то лямка майки сползёт, то юбка поднимется выше нужного, из-за чего вид становится вызывающим. Полина давно перестала обращать внимание на такие взгляды. Её они давно не интересуют, а вот взгляд Виктора Робертовича… Полина помнит их первую встречу, которая прошла весьма странно и очень уж комично. — Девушка, у Вас не найдется ещё сигаретки? — Полина стояла и курила в курилке возле школы, надеясь, что в этот вечер её больше никто не потревожит. Девушка вздрагивает от внезапного появления человека сзади, но, сохранив всё свое самообладание, спокойно оборачивается, вытаскивает из сумки пачку крепких Lucky Strike, вручая её мужчине. Брови незнакомца взмывают вверх, ведь не каждая девушка курит настолько крепкий табак, так ещё и девушка, выглядящая, как самый настоящий ребёнок. Мужчина нашёл в девчушке детские черты лица, а низкий рост и вовсе выбивал его из колеи. Неужели ребёнок? Белая пачка лежала в ладонях мужчины до тех пор, пока Полина не достала оттуда сигарету, выбросила свой окурок и закурила новую, свежую, терпкую. — Вы вроде бы хотели, — блондинка затягивается, выпуская дым. — Или уже передумали? Сигаретки-то довольно крепкие, — усмехается она, вновь затягиваясь. Незнакомец, ничего не ответив, тоже закурил, параллельно смотря на то, как Полина крутила в руках свой телефон, изредка посматривая на экран блокировки. — Вы здесь учитесь? — Учусь. — Такой ребёнок, а уже курит, — тихонько под нос шепчет мужчина, что не скрылось от Полины. — Не ваше дело, — с миловидной улыбкой отвечает она, уходя, напоследок стрельнув глазками в сторону Цоя. Потом-то Полина и узнала, что это их новый учитель математики. Краснела девушка настолько долго, что под конец урока стала Синьором-помидором. Мама же, узнав, что учитель года ведёт у её дочери уроки математики, решила нанять его как репетитора. Полина ещё очень долго ловила насмешливые взгляды, стараясь их игнорировать, но это было весьма сложно. Цой ей долго не симпатизировал, вызывал гнев, но в конечном итоге Полина смирилась, что по уши влюбилась. — Полина, ты чего там застыла? — из мыслей девушку вытянул учитель, который стоял практически за самой спиной. — Я всё дописала. Вот, — она отошла от доски, демонстрируя написанное. — Да-да, всё хорошо, садись, — он улыбнулся, заходя на кафедру. Полина ответно улыбнулась, уходя. Но девушка не успевает сделать и шаг, как чувствует, что начинает лететь вниз. Она падает, успевая подставить руки вперёд. — Полина! — Виктор подбежал к девочке, которая старалась сдержать слёзы. На её ладонях образовались царапины, которые начали кровоточить. — Болит? — кивок. — Сильно? — опять кивок. Полина поднялась на ноги, смотря на ладони, на которых проявились кровавые следы. — Так. Все сидим тихо, решаем номера из учебника на странице сто семьдесят. Я скоро вернусь, — серьёзно произнёс Цой, уводя ученицу в лаборантскую. — Не волнуйся. Сейчас обработаем и замотаем чем-нибудь. Мужчина достал аптечку, усадив девушку на небольшой диванчик в углу, садясь рядом. — Сейчас будет больно, — предупредил он, наблюдая за лицом Полины, которое с каждой секундой приобретало печаль. Леванова не боялась ничего, как казалось именно ей, но на деле она просто места себе не находила, когда даже элементарно ударялась пальцем. Цой никогда не видел, чтобы Полина плакала или чего-то боялась, показывая себя сильной, но именно сейчас мужчина видел хрупкую и совсем беззащитную девочку, которая вот-вот готова была зарыдать. — Так, закончили с обработкой, теперь давай бинтом замотаем, чтобы никакую заразу не занести, — он достал бинт, начиная заматывать. Полина зашипела, дёргая руку в сторону. — Больно? — Нет, просто неприятно, — врёт Леванова, сдерживая себя, чтобы не заплакать. — Всё будет хорошо, — улыбнулся Виктор, невольно касаясь губами части кисти, которая была замотана в бинт. — Что… Что вы делаете? — Полина подняла свои глаза, замечая испуганный взгляд напротив. Виктор не ответил. Быстро убрал аптечку, уходя и оставляя Леванову одну. Спустя пару минут, когда истерика миновала, Полина выходит в класс, в котором ничего не изменилось за пять минут её отсутствия. Решать спокойно задания к ЕГЭ Полина больше не смогла, лишь сверлила взглядом Виктора, который старался избегать её глаз. Было то ли стыдно, то ли страшно — он так и не понял.

***

Под конец электива Полина вышла на улицу: шёл дождь. Она не предусмотрела, что пойдёт ливень, поэтому не взяла ни куртки, ни зонта. Сев на сухую часть крыльца, она закурила. Уже скоро всё закончится: настанет последний звонок, пройдут экзамены и выпускной. С одной стороны Полина не хотела прощаться со школой из-за друзей и любимого учителя математики, а с другой — ей это всё надоело. Сзади открылась дверь. — Куришь прямо под окнами учительской? — это был Цой. Он покачал головой. — Всё равно уже никого нет, все разошлись. — Я есть, — улыбнулся он, накидывая на хрупкие плечи свою джинсовку. Полина нахмурилась, смотря на то, как на её плечи опустилась согревающая вещь. Рядом присел Виктор. — Ну вы же не будете меня ругать. — А мог бы… — Могли бы… Но почему-то этого не делаете. Почему? — Не особо предпочитаю лезть в чью-то жизнь. И да, я позвонил твоей маме, сказал, что занятия наши с тобой больше прекращаются. — Как это? Почему? — В понедельник уезжаю в Москву, поэтому со следующей неделе меня заменит Ирина Викторовна. — И даже на последний звонок не приедете? — Нет. К сожалению. Полине было обидно, но ничего поделать она с этим не могла. — Вам даже неинтересно, кто закончит школу с золотой медалью? — Полина уверенно шла на золотую медаль, что прекрасно знал Цой. — Я и так знаю, что ты умница, Леванова, — с улыбкой ответил мужчина. Они провели в тишине около пяти минут. И лишь звук проливного дождя никак не давал обоим собраться с мыслями. — Учитель, а я же вас люблю. Спокойно произнесла Полина, усмехаясь. Она бы никогда не подумала, что так спокойно об этом скажет. Но она сказала, не смея посмотреть на предмет своего воздыхания. Полина откинула джинсовку, поднимаясь на ноги и быстрым шагом стараясь покинуть школьную территорию. Девушка в один миг стала промокшей насквозь. — Полина! Постой! И она остановилась, чуть развернув голову и посмотрев через плечо на учителя. Виктор подбежал, моментально намокая. — Ты чего такое говоришь? — он выглядел так, словно не понимал. Но Цой знал, видел и чувствовал. — Только правду. Вы ведь уезжаете уже скоро, а я захотела наконец-таки признаться. — Уезжаю. Но, Полин, не стоит так говорить. Вряд ли ты меня любишь, — Цой хотел показать безэмоциональность, но не мог. — Вы не можете говорить за меня! — Леванова толкнула мужчину в грудь. — Тебе всего семнадцать, твоя жизнь впереди. Ты должна жить, по-настоящему жить, а не убиваться по мне, зная, что я не отвечу тебе взаимностью. — То есть всё-таки не любите? — уголки её губ поднялись вверх, а сама она выпрямила спину и показала всю свою возможную уверенность. — Нет. Где-то вдалеке ударил гром, сверкнула молния. Небо заполонило тучами, а дождь усилился. Полина напоследок посмотрела на Виктора, стараясь вбить себе в память его глаза и черты лица. — Прости, что возможно давал какие-то ложные надежды. Я не должен был. Прости. Но Полине было настолько всё равно, что она продолжала улыбаться, словно ненормальная. — Да ладно, чё уж там, — усмехнулась она, махнув рукой. — Я же не дура, всё понимаю. Прощайте. И развернулась, уходя. — Виктор Робертович, а когда вы назначите нам уже элективы? — в кабинет ворвалась Полина, чуть не снося завуча. — Леванова, ещё раз так ворвёшься и я останусь без сердца, — Цой испуганно посмотрел в дверной проём, в котором стояла Полина. — Ну проходи, если пришла. Чай будешь? — Буду, — закивала головой девушка, замечая на столе конфету. Раскрыв фантик и убрав его в карман, Полина затолкала в рот конфету, пока математик крутился в лаборантской со своим чаем. — Так, а я не понял, где конфета? — спустя минуту вернулся Цой. — Вкусно, Леванова? — Виктор посмотрел на Полину, которая спокойно сидела. — Очень. — Тут у тебя испачкалось, — он потянулся к лицу ученицы, вытирая с края губ шоколад. Их взгляды встретились. Этого было достаточно, чтобы Полина сошла с ума. Воспоминания пронеслись в голове быстрее нужного, отчего Полина даже забыла, что находится не тогда в классе рядом с Виктором, а одна и дома. Полина ненавидела физкультуру, но ходила туда, потому что просто не могла испортить репутацию отличницы своими двойками по физре. — Леванова, не филонь! — раздался голос физрука с другого конца зала, из-за чего Полина лишь закатила глаз и мысленно прокляла школу и физрука. Она продолжила отжиматься, чувствуя, что ещё чуть-чуть и точно откинется прямо здесь. Ладно отжимание — их можно было потерпеть, но вот игры в баскетбол — самое ужасное, что придумали люди. Мальчики против девочек. Полина перекрестилась, молясь на то, что сегодня она не упадёт и не подвернёт себе что-нибудь. В тот момент, когда Полина бежала за этим долгожданным мячом, в спортзал зашёл Цой. И боль в теле Леванова почувствовала не сразу, только тогда, когда ощутила, что лежит на полу, а над ней висит физрук и математик с испуганными глазищами. — О-о, жива, — физрук улыбнулся. — Баринов, ну-ка марш сюда! Какого хрена сносишь своих одноклассниц? Молись, чтобы у неё всё цело было, — отчитывал мужчина парня, пока Полина была на руках у Виктора. — Я в медпункт, — сообщил Цой, уходя. И Полина вновь сошла с ума. После этой несчастной физкультуры её стебал и физрук, и математик, но это не главное. Главное, что после этого Цой относился к Полине, как к фарфоровой кукле. И тогда в медпункте он аккуратно старался обработать кремом ушиб, чтобы не навредить ребенку. Полина любила, но вместе с тем сгорала дотла. Полина терпела, но боялась. Полина не думала, но понимала.

***

В понедельник в школе его не было. Классная руководительница сообщила про его увольнение.

***

Всмотревшись в толпу учителей, она пыталась найти его. Но всё было тщетно, хоть и была маленькая надежда на его присутствие в такой важный для Полины день. — Не кисни, Леванова, сегодня же последний звонок! — подбодрил девушку одноклассник. Жизнь – это не сказка.