Недостаточно

— Он, что, тебе нравится, Юми-чан? — Тоору щурится, деланно поджимая губы. Не замечает, как невольно задерживает дыхание, смотря прямо в иссиня черные глаза. И ничего он там не находит, кроме невинного недоумения. Его девушка только хмыкает. Что за глупые вопросы. Хотя очень даже в стиле Тоору — он любит провоцировать не только своих соперников на площадке. — Он забавный, — наконец невозмутимо кидает она. Усмехается, видимо, про себя вспоминая, что же именно было в Нем такого забавного. — Скажи, ты добирался ко мне целый час только чтобы поговорить о Кагеяме-куне? Учти, я ничего такого тебе не расскажу. Вы все-таки соперники. А я менеджер его команды. Ойкава не успевает ничего возразить — Накано Юми притягивает его к себе и требовательно целует. Только этим можно отвлечь ее парня от дурацких вопросов-допросов — она знает наверняка. И Тоору поддается. Подается вперед, запуская руки в темные распущенные волосы. Соперники. Она будто издевалась. Лицо Тоору в какой-то миг становится нечитаемым. В черных же глазах Юми вспыхивает беспокойство. — Что-то случилось? Ойкава хмыкает. Фальшиво улыбается. Юми почти ненавидит эту улыбку. Каждый раз хочется содрать ее вместе со всеми масками Тоору. Но Юми и в этот раз сдерживается. Понимает: он просто не в себе. Она тоже. — Ничего. Просто устал. — Ну да, — Накано неуверенно соглашается, опускаясь на кровать. — У вас же скоро отборочные. — И за кого ты будешь болеть, Юми-чан? — Я буду подносить бутыли и полотенца, — с усмешкой на губах отвечает Накано, прикрывая глаза и прижимая колени к груди. — Если ты не забыл, на твоей прошлой игре я сорвала голос. Больше я не буду дурой. Юми чувствует, как в один момент ее кровать проседает под чужим весом. Тоору рядом. Даже руки протягивать не надо — он уже сжимает их в своих ладонях. — Это было мило, Юми-чан. Даже у Ива-чана еще не получалось сорвать из-за меня голос. Юми улыбается уголками губ, все еще не открывая глаз. Она знает, что Ойкава сейчас смотрит на нее: неотрывно изучающе. Влюбленно. Накано не хочет лишний раз смущаться. — Если мы сейчас оба заснем, ты опоздаешь на автобус. Через час уйдет последний. — Ничего, — Юми вздрагивает, чувствуя, как Тоору утыкается носом ей в шею. Вдыхает ее запах — запах вишни. — Если опоздаю, устрою себе внеплановую пробежку. — До твоего дома здесь далеко, забыл? Выдохнешься на полпути, — Юми открывает глаза и с укором посматривает на Тоору. Он ведь правда побежит. А потом скажет, что все это было ради нее. Юми это не нравится: не выдохнется, так простынет — заморозки еще не спали. — У вас скоро отборочные, побереги себя. — Ты права, Юми-чан. Накано удивляется. Тоору обожал с ней спорить и припираться — и непременно выходить победителем даже из самой бессмысленной перепалки. Видимо, сегодня он точно устал. Юми придвигается к нему ближе. Прижимается крепче. На крайний случай можно поставить будильник. Тоору больше ничего не говорит — действительно засыпает. Юми только выдыхает, расслабляется, слыша рядом ровное уже родное дыхание. Хватит с него сегодня глупых вопросов и волнений. Он успеет достать ее и завтра, и послезавтра. У них еще уйма времени — по крайней мере, до отборочных.

***

Тоору не умеет злиться на Юми. Совсем. Но когда он видит ее, выходящую из школы Карасуно вместе с Кагеямой Тобио, под ребрами забиваются первые ростки раздражения. Неверия. Юми ведь знает, что он не переваривает Тобио-чана, что они соперники, так почему?.. Почему она с Ним едва ли не обжимается? Улыбается. Тоору невольно кривится. Он хочет уйти, но Юми слишком не вовремя его замечает. Кагеяма тоже. — О! Тоору, что ты тут делаешь? — губы Юми растягиваются в теплой улыбке, а в темных глазах застывает легкое удивление. Ойкава давит улыбку в ответ, туша в себе то и дело вспыхивающее раздражение. Не сейчас — не при Тобио. — Такеру сегодня заберет сестра, а я решил встретить тебя. О, Тобио-чан, приветик! Кагеяма жмется за спиной у Юми — хмурый красный и растерянный. Вот кто точно застан врасплох внезапной встречей. Ойкаве даже нравится это смешное выражение лица своего бывшего кохая. Тобио как всегда смешон. И все же Кагеяма делает шаг вперед. Кланяется. — Прости, Кагеяма-кун. Завтра я точно не забуду свои старые конспекты. Юми поворачивается и виновато улыбается Тобио, совсем не замечая, что между тем у Тоору все внутри стягивается в тугой узел. Давить фальшивую усмешку становится невыносимо. Ойкава чувствует себя идиотом. И, кажется, его кохай тоже. Тобио кивает Юми, с новым ломаным приветствием обращается к Ойкаве — капитан Сейджо его даже не слушает. Не слышит. Игнорирует. Тоору хватает Накано за руку и буквально оттаскивает ее от Кагеямы. Юми едва ли не шипит. — Ты чего?! — Пойдем быстрее, иначе я не успею на свой автобус, — в мрачной невозмутимости отчеканивает Ойкава, утягивая девушку за собой. Оставляя Кагеяму так и стоять — задумчивого и не менее мрачного — у школы.

***

Всю дорогу они молчат. Вернее, пытаются не сорваться. Только уже подходя к своему дому, Юми не выдерживает. Останавливается, кидая пристальный взгляд на Тоору. Впервые в его глазах она не находит ничего, кроме пустоты. Это пугает. Ойкава Тоору впервые ее пугает. — Ты злишься?.. — недоумение так и проскальзывает в голосе Накано, что еще больше начинает раздражать Тоору. Нет, она правда сейчас ничего не понимает? Нравится прикидываться глупой наивной девочкой?! Тоору знал Накано уже семь лет — она совершенно не умела лгать и притворяться. В ней не было фальши — сама честность, сама простота. В отличие от него. — Нет. Я всего лишь удивлен. Юми не сводит с него пытливого взгляда. — И чему же? — Ты мне не говорила, что дружишь с Тобио-чаном. Я думал, у нас нет секретов. Я вот не скрываю от тебя своих друзей, Юми-чан. — Тебя терпит только Ивадзуми, у тебя больше нет друзей, — парирует Накано, выдыхая. Ее парень все-таки еще «неровно дышит» к Тобио. Когда третьегодка, менеджер волейбольного клуба, Накано Юми увидела на пороге спортзала подозрительно знакомое хмурое лицо, она едва не вскрикнула: вот же мир тесен. Кагеяму Тобио она знала еще по средней школе Китагаве Даичи, где она училась вместе с ним, а точнее вместе с Тоору в одном классе. Кагеяма же вместе с Ойкавой состоял в одном волейбольном клубе — странный, но крутой придурок — такую характеристику ему дал сам Тоору. Юми недолюбливала Кагеяму уже заочно. Потому что его недолюбливал Тоору — парень, который еще с младшей школы ей нравился и который на втором году средней школы наконец-то ответил ей взаимностью. Юми долго не понимала, почему Ойкава то и дело менялся в лице, когда сам же заводил речь о Кагеяме. Все наконец прояснилось, когда она впервые сходила на матч на их межшкольных соревнованиях. Они с Кагеямой состояли в одной команде, но при этом любой в зале мог прочувствовать их сопернический дух. Противостояние двух связующих. Где победителем в тот раз вышел странноватый гений-первогодка. Не ее Ойкава Тоору. Ее гений оставался на скамье запасных все последние два сета. Кагеяма Тобио умело дирижировал командой. Командой, которую совсем не слышал и не чувствовал. Юми тогда показалось, что это была единственная брешь в идеальной игре Кагеямы Тобио. Подумалось, что Ойкава тоже это понимал. — Я не дружу с Кагеямой. Я всего лишь помогала ему подтянуть английский, чтобы он нас всех не подвел со своей успеваемостью, и его отпустили на матчи. Ойкава молчит. Юми уже злится на саму себя — ее тон так и сквозит оправданиями. Она ни в чем не виновата. Это ее работа — помогать первогодкам с допуском до соревнований. Ей нечего скрывать. Ойкава сам это знает. Просто любит же он вести себя как придурок — не Великий король, а прямо Королева драмы. — Ладно, Юми-чан. Извини. Мне еще нужно не опоздать на автобус, — Ойкава фальшиво улыбается на прощание — добивает. — Что? Почему ты… уже уходишь? Да что с тобой такое, Тоору?! Усмешка Ойкавы становится только шире. Милое личико у Накано становится только потерянней. — Ты когда злишься, очень похожа на Ива-чана. У него так же вена на виске вздувается. Юми поджимает губы. От него сейчас ничего не добьешься — отшутится и уйдет. Оставит Юми-чан одну отвечать на свои же вопросы. Это точно все из-за Кагеямы. Неужели ревнует, придурок? Нет, Ойкава беспочвенной и пустой ревностью никогда не страдал. Знал, что на сердце Юми-чан у него конкурентов не было. Особенно в лице его бывших кохаев. Так в чем же тогда дело? Сегодня Юми об этом так и не узнает — Ойкава уже оставил ее. С вопросами и непрошенным чувством вины.

***

— Вы знакомы с Ойкавой-саном? Юми хмурится. Кагеяма сегодня непривычно возбужден — это видно по одному его вытянутому серому лицу. С горящим взглядом и рассосредоточенным вниманием он выглядит забавней обычного — ему сегодня точно не до дополнительных занятий по английскому. И Накано Юми в этом с ним очень даже солидарна. — Вообще-то, мы вместе учились в Китагаве Даичи. А еще мы встречаемся, — хмыкает Накано. От Кагеямы нет смысла скрывать ее отношения с капитаном Сейджо. Кагеяма не из тех, кто будет трепаться. Он не из тех, кого вообще интересуют чужие отношения. Да и Юми вообще не была особо уверена: интересовало ли Кагеяму что-либо помимо волейбола. — Тогда почему вы решили пойти учиться сюда, а не в Сейджо, — не унимается Кагеяма и поднимает синие глаза на менеджера-старшекурсницу. Для него это очень даже резонный вопрос. Он и правда не понимает. Видимо, замешательство и непонимание в их небольшой клубной комнате передаются воздушно-капельным — Юми тоже теряется. Что за глупый вопрос вообще? — Мои родители переехали, как раз когда мне нужно было переходить в старшую школу. Карасуно оказалась ближе всех. Давай лучше переключись на задание с транскрипциями. — Простите, Накано-сан. Кагеяма снова невольно утыкается носом в тетрадь. Становится неловко. Юми отводит взгляд: какой же Кагеяма простой и сложный одновременно! Почти как Ойкава Тоору. — Все в порядке. Просто твоя задача сейчас — подтянуть английский, а не забивать голову всякой ерундой. Кагеяма только кивает. Очень послушный Накано достался ученик. Она видит: Кагеяме хочется задать еще вопросов о своем бывшем семпае, но он смиренно сдерживается. Потому что Накано-сан его попросила оставить это. Не мучить. Отвалить. Накано-сан некомфортно. Кагеяма же не дурак: видит, понимает. Не совсем он социально отбитый. — Давай на сегодня закончим, — Юми буквально просит, прячась за мягкой улыбкой. Кагеяма снова кивает. Ему тоже больше не до уроков — осточертело все. — Мы с Хинатой сами закроем зал. Спасибо, что разрешили еще позаниматься. Накано усмехается. — Только Даичи-сану ни слова. Кагеяма благодарно кланяется и тут же испаряется из клубной комнаты. Хината Шое его уже заждался, наверное. Накано выдыхает. А она еще переживала, что будет скучать здесь без компании Иваидзуми и Ойкавы. Кагеяма и Хината тоже парочка интересная. Взрывоопасная. Накано они нравятся. А Кагеяма Тобио особенно. Накано не перестает удивляться, как он вырос. Во всех смыслах. Накано вспоминает Кагеяму из прошлого и совершенно не видит в нем Кагеяму настоящего — нового. Будто два разных человека. Накано наивно кажется, что если бы Кагеяма и Ойкава познакомились сейчас, они бы точно стали друзьями. С одной мечтой на двоих. Сейчас же они непримиримые соперники. И Накано уже не знала, за кого она болеет. Они оба должны забраться на вершины, только разными путями. И Накано будет поддерживать их обоих. По-разному. Для одного она — любимая девушка и всегда первая в его группе поддержки; для другого — незаменимый менеджер, решающий проблемы с учебой по мере возможности. Накано нравятся эти роли, она совсем не боится перегореть. Она хочет быть нужной обоим. По крайней мере, старается. Вот только Тоору совсем ее не понимает, второй день находя какие-то отмазки и отказываясь от встреч.

***

— О, Юми-чан! Нашла время, чтобы прийти на нашу тренировку? А Тобио-чан на это не сильно расстроился? Или у тебя от него тоже есть какие-то секреты? Юми закатывает глаза. Ждет, когда Ойкава вдоволь накривляется. Или пока подошедший Иваидзуми не угомонит его свежей затрещиной. Она пришла, чтобы поговорить. Юми кивает в теплом приветствии Хаджиме и тут же утягивает Тоору в сторону клубной комнаты. — Что с тобой? Ведешь себя как… Ойкава деланно хмурится, даже не сдерживая горькой усмешки. — О, Юми-чан, так ты пришла ругаться? А я думал, соскучилась по мне. — Знаешь, поначалу я думала, что ты просто ревнивый идиот, — Накано опирается руками о небольшой стол, не сводя при этом пронзительный взгляд с Ойкавы, так и оставшегося стоять у двери. Внутри все замирает. Юми все еще наивно верит, что сможет до него достучаться. — Но сейчас… Я запуталась, Тоору. Я никогда не понимала, почему ты такой. Ты терпеть не можешь Кагеяму, даже не отрицай это. А он… Да вы друг друга стоите! На губах Ойкавы появляется знакомая усмешка. Жуткая. — За кого ты меня принимаешь, Юми-чан? Тобио-чан мой любимый соперник. Если бы не он, я бы сейчас не был лучшим связующим префектуры. Соперники нужны, чтобы развиваться, Юми-чан; чтобы мы даже не задумывались о пределах наших возможностей. Иначе такие как Тобио-чан рано или поздно оставят нас позади. И все тогда потеряет смысл. Не переживай, я люблю Тобио-чана. И меня он тоже любит, я уверен. Это все, что тебя волновало, не так ли? Накано молчит. Впервые задумывается о том, что Ойкаву Тоору она совсем не знает. Не понимает. — Я… пойду посмотрю на вашу тренировку со скамьи запасных. — Яхаба по тебе скучал. Накано ничего не отвечает. Уходит. Почти сбегает. Оставляя уже Ойкаву один на один со своими мрачными мыслями. Нет, это не Накано запуталась. Он сам — сам всех запутал — и себя в том числе. Ойкава ненавидит Кагеяму Тобио. Ненавидит, потому что знает: до него ему никогда не дотянуться. Гении не делят вершину с обычными смертными. Как бы Ойкава ни рвался, как бы ни старался. Тщетно. Ойкава Тоору недостаточно хорош. Ойкава Тоору боится, что кроме него еще кто-то об этом узнает. Ойкава Тоору боится, что Юми Накано об этом узнает — увидит, что Кагеяма Тобио на самом деле лучше. Она ведь уже догадывается, раз всего за пару месяцев успела с ним сблизиться. Тоору закрывает глаза, думая, что сейчас ему бы не помешал отрезвляющий подзатыльник от Ива-чана. В спортзале раздается звук свистка — Тоору плевать. Не сейчас. Как же это все глупо. Он будто прячется, потому что знает: если он сейчас выйдет на поле, за ним неотрывно будут наблюдать иссиня черные девичьи глаза. Ойкава не хочет попасться в них и увидеть там вину с разочарованием. Он не готов. И все же он не трус. В клубной комнате громко захлопывается дверь. Ойкава еще никогда не позволял себе опаздывать на тренировки.

***

— Проводишь до остановки? — Юми сдавленно улыбается, неловко мнется у главных ворот. Ойкава быстро прощается с ребятами и подходит к ней. Берет за руку. — Ты злишься на меня, Юми-чан? Накано в удивлении вздергивает бровь. — За что? — За то, что я в последнее время нес какую-то чушь. Про тебя, про Кагеяму… Ты прости, Ива-чан прав: я иногда перегибаю. «Дословно: веду себя как Дерьмокава». Юми останавливается. Губы растягиваются в теплой улыбке. Действительно, она его совсем не понимает: Ойкава продолжает удивлять. Влюблять в себя еще сильнее. — Все в порядке, Тоору, — Накано подходит ближе. Обнимает. — Ты устал, сам ведь говорил. У нас же выпускной класс и все такое. Да и у нас с тобой почти самые настоящие отношения на расстоянии — это ведь тоже непросто, да? В ответ Ойкава только крепче прижимает к себе Юми, которая едва достает ему до подбородка. Она права. Чертовы слабости-сомнения. У лучшего связующего их быть не должно. По крайней мере, в это стоит верить. В это верит и его Юми-чан. — Ты сегодня, кстати, отлично сыграл. Твоя подача стала совсем жуткой. Да и сам ты… Ойкава не дает Накано закончить. Разворачивает к себе и нежно целует, растворяя в своих чувствах последние сомнения. — Хотела сказать, что я тоже жуткий, Юми-чан? — Хотела, но передумала. Ойкава усмехается, забывая о своих масках. Он тоже передумал — больше не будет вести себя так, будто уже проиграл всем авансом. Будто уже потерял и себя, и Юми-чан. Он еще здесь, Она еще рядом. И Кагеяме Тобио он еще не уступил. Не уступит.