Weihnachtswunder

      Рождество. Наверное, один из самых любимых всеми праздников. Повсюду висят украшения, устраиваются разные ярмарки и гуляния. Все по-своему веселятся и радуются: кто-то сидит дома перед телевизором с мешком мандаринов, кто-то гуляет по магазинам в поисках подарков для близких, кто-то ходит на каток со своими любимыми, а кто-то просто гуляет по заснеженным улочкам. До самого праздника ещё полторы недели, но народ уже веселится и готовится к этому чудесному дню.       Рождественское вдохновение не посетило только одного человека, который сейчас шёл и, опустив нос, рассматривал снег под ногами. Он направлялся в сторону дома, который с трудом мог так назвать. Хоть парень и жил в этой квартире уже полгода, место всё равно казалось молодому человеку совершенно чужим. Уже подходя к своей квартире, юноша увидел, что из почтового ящика торчит какое-то письмо. Взяв его в руки, он прочёл: «Паулю Ландерсу». Даже не посмотрев, от кого было письмо, Ландерс сунул его в карман куртки и решил войти в квартиру. Та, как и всегда, встретила его тишиной и прохладой. Скинув рюкзак с рабочей одеждой, а потом сняв с себя верхнюю одежду и обувь, парень забрал конверт и прошёл с ним в кухню. Достав содержимое, Пауль смог только тихонько матернуться и положить голову на стол. Наверное, плохая идея — не заглядывать в почтовый ящик месяцами. Письмо прислали достаточно давно, и если бы Пауль получил его раньше, то смог бы что-либо придумать, а сейчас времени катастрофически мало.

«Уважаемый герр Ландерс, напоминаем Вам, что договор на аренду квартиры у Вас подписан до 23.12.2021, если к этой дате Вы не внесёте платёж на продление, то будете обязаны покинуть жилое помещение».

— Блеск, не хватало ещё вылететь из квартиры и стать берлинским бомжом.       Ландерс, встав из-за стола, перерыл все свои карманы на предмет платёжных средств, вытащил все книги с полки, куда мог сунуть заначку, но смог набрать только на одну пятую часть аренды, а зарплата должна быть выдана только двадцать четвёртого числа, до которого надо было дожить и ещё чем-то питаться. — Да… молодец, Пауль! Вот и пожил ты в Берлине, просто супер! — вздохнул юноша, смотря на кучу мятых купюр и несколько монет перед собой. — Кажется, кто-то скоро с позором вернётся к своей семье, которая даже принимать тебя не захочет.       Полгода назад восемнадцатилетний Хирше уехал из небольшого городка Германии. Нет, он не был из числа тех подростков, что искали прекрасную жизнь в столице, просто жить с матерью и отчимом стало невыносимо: те постоянно загоняли мальчика в какие-то рамки, ничего не позволяли, при этом постоянно требуя невозможного от парня. В конце концов Пауль не выдержал и сбежал, сбежал вместе со своей девушкой. И поначалу жизнь в Берлине и впрямь казалась сказкой: парень каждый день возвращался в дом, где его любили и ждали, где было тепло и уютно. Молодые люди любили друг друга, и Пауль даже предложил девушке расписаться, взял её фамилию, чтобы ничего, даже фамилия родителей, не связывало его с прошлой жизнью. Но до свадьбы дело не дошло, ведь Никки надоело работать. И она хотела, чтобы всё денежное обеспечение легло на её партнёра, будущего мужа, а тот просто не выдерживал, в итоге даже свалившись в постель с температурой на три недели. Так Никки Ландерс и ушла из дома. Черт её знает, нашла ли она себе того, кто будет её обеспечивать, или уехала обратно в свой город, но Пауль о ней больше не слышал, как и о своей семье.       Наконец, решив, что от простого разглядывания найденных денег ничего не произойдёт и сами они не умножатся, Ландерс встал с кровати и взял гитару, которую сунул в чехол. В карман чехла он положил картонку с номером карты, куда желающие могли бы перевести деньги. Затем, сняв с крючка куртку и достав шапку с полки, Пауль обулся и, закрыв за собой дверь, пошёл на площадь. Ландерс не очень часто этим занимался, ведь не имел лицензии. Но был у него знакомый, который обещал его прикрыть в случае чего. Да, в такой мороз играть на улице — не лучшая идея как для рук, что всё равно страдали от холода и стресса, так и для инструмента, который не любил минусовую температуру, но другого способа заработка парень пока не придумал, поэтому, выйдя на площадь, Пауль стал искать глазами Кристофа. — Ландерс! — послышалось сзади, и тут же на плечо опустилась рука. — Как поживаешь? — О, привет, Крис! — Пауль протянул руку своему знакомому, и тот уверенно её пожал. — Да вот не особо, пришёл немного подзаработать. — Случилось чего? Или так, от скуки? — И то, и то, — решил не вдаваться в подробности Пауль. — А ты как? — Да вот работаю, через недельку поеду к родственникам, вернусь уже в следующем году, в середине января, наверное, как получится. А ты как в Рождество? — Здорово, а я в этом году один, — пытаясь скрыть грусть, ответил Ландерс. — Хотя это даже лучше, чем с моей семьёй. — Так сходи на площадь, здесь постоянно гулянки всякие. Гляди, найдёшь себе компанию, — предложил Шнайдер. — Да, наверное, так и сделаю, — кивнул Ландерс, поправляя лямку чехла, что висел на спине. — Ну что, прикроешь пока? — Да, конечно играй, если что, план всё тот же, — кивнул Шнайдер и продолжил свою работу в палатке со сладостями и горячими напитками.       Пауль в это время достал гитару и, раскрыв чехол, чтобы туда кидали деньги, поставил табличку с номером. За час игры у юноши замёрзли руки, а в чехле валялись монетки и даже две мятые купюры. Радовало то, что кто-то из прохожих останавливался, слушал игру, а затем доставал телефон и что-то в нём делал, разглядывая табличку. Хотелось верить, что они переводили деньги, но проблема Германии — отсутствие мгновенных переводов, и о том, сколько ему перечислили и перечислили ли вообще, он узнает только завтра-послезавтра. Ещё через час монеток прибавилось, а купюр стало не две, а три, но вот пальцы с трудом передвигались по струнам. — Эй, как насчёт перерыва? — подошёл Шнайдер со стаканом горячего кофе, который тут же протянул Паулю. — Ну, — стал колебаться Ландерс, с одной стороны, он ужасно замёрз, а с другой — придётся заплатить из тех денег, что надо было собрать на аренду. — Да не парься ты, бери! Это за счёт заведения.       Пауль радостно вылез из гитарного ремня и положил инструмент на немного припорошенный снегом чехол. После чего повернулся к товарищу и принял горячий напиток из его рук. Тепло тут же стало распространяться по рукам, а после первого глотка юноша почувствовал его и внутри себя. Чтоб заработать хотя бы на еду, надо было простоять на площади ещё пару часов, а ещё и завтра прийти, пока Шнай не уехал к родственникам, и было кому прикрыть его. Когда Пауль почти допил содержимое стаканчика и хотел было выкинуть его, мимо кто-то пробежал и, схватив гитару, помчался прочь. — Шнай, деньги! — мгновенно среагировал Ландерс и, уронив стаканчик, помчался за воришкой.       Да, тот, кто решил украсть гитару, бегал явно лучше Пауля. Более того, этот кто-то ещё и в зимней обуви, которая меньше скользила, а вот у Ландерса на хорошие зимние ботинки попросту не было денег, поэтому на нём демисезонные кеды, которые ужасно скользкие, и вот, подбегая к дороге, юноша наступает на лёд, прикрытый снегом, прокатывается немного вперёд, затем теряет равновесие и падает на спину, ударяясь головой об этот же лёд.       «Да что ж это за пиздец-то такой? С наступающим тебя, блять, Рождеством, Ландерс!» — прикрыв лицо красными от мороза руками, чуть ли не кричал Пауль. — Ты цел? — раздался голос сверху. — Не сильно ударился? — А? — Пауль убрал руки от лица, перед ним на корточках сидел парень примерно его возраста с чёрными волосами, укутанный в чёрный шарф. — Я говорю, ты цел? — повторил незнакомец. — Да… нет… не знаю, — выпалил Ландерс и попытался встать. — Давай помогу, — черноволосый протянул Паулю руку и помог встать, а затем и отряхнуться от снега. — Конечно, бегать в летних кедах по заснеженным улицам, а потом падать — оригинально. — Они не летние, да и вообще — какое тебе дело? Я тебя впервые вижу, ты меня тоже — чего вдруг переживать начал? — Ну, по крайней мере, я знаю, что ты Ландерс. Я, кстати, Рихард. Рихард Круспе, — парень протянул руку. — Пауль Ландерс, — ответил тот на рукопожатие. — Пойдём, Пауль Ландерс, отогревать тебя будем. — Это ещё зачем? — удивился Пауль. — Ты чего ко мне вообще привязался? Кто ты такой? — Санта Клаус, — улыбнулся Рихард и повёл юношу обратно на площадь. — Мне надо деньги забрать и чехол, в который теперь нечего класть.       Когда Пауль и Рихард подошли к палатке Шнайдера, в которую образовалась достаточно длинная очередь, Кристоф молча показал, чтобы Пауль вошёл и забрал свою выручку. Да, денег за два часа набралось немного, но оставалось надеяться на то, что скоро на счёт поступит хотя бы такая же сумма. — А сам инструмент где? — поинтересовался Рихард, пока Пауль перечитывал свои гроши. — У какого-то упыря, что бегает по Берлину и пиздит вещи у тех, кому и так живётся несладко! — на одном дыхании выпалил Пауль, засовывая своими красными от холода руками деньги в карман, затем поднял глаза на ничего непонимающего Рихарда и немного смутился. — Извини, не хотел. — Не-не, всё в порядке, — развёл руками Круспе. — Пойдём погреемся куда-нибудь? — Да отвали ты уже, нет у меня денег. Ты же видишь, я здесь себе даже на нормальную еду не насобирал. — Ландерс, какой же ты всё-таки баран! Я же сказал: я Санта Клаус, а ты тут меня посылаешь, — усмехаясь, сказал Рихард. — Идём говорю, я угощаю.       Через десять минут парни сидели в кофейне, и Рихард заказал кофе и какие-то десерты. Пауль дышал на свои руки, пытаясь согреть их, но те лишь ныли от боли: холодные, красные, обветренные. Вдруг Круспе дотронулся своими тёплыми руками до ледяных рук Ландерса и сразу же дёрнулся. — Перчатки надо носить, совсем себя не жалеешь, — констатировал тот. — И без тебя знаю, но я их потерял. — Тебе перчатки подарить? — А ты правда Санта Клаус? — Конечно, можешь даже желание загадать, но сперва расскажи о себе. — Что рассказать-то? — Ну… где учишься, с кем живёшь, чем занимаешься помимо музыки? — Тебе правда интересно? — Ты что, когда маленький был, не простил что-то у Санты? Ему же надо рассказать что-то о себе, только потом просить. — Ага, боюсь, после моего рассказа Санта бегом побежит к своим оленям, чтобы уехать от меня и больше никогда не видеть. — Да ну? Расскажи. — Ладно. Закончил школу, сбежал от родителей и вместе с невестой уехал в Берлин. Поступил здесь, но понял, что не тяну учёбу и работу. Понял, что институт подождёт, образование всегда можно получить, а вот на ноги нужно вставать уже сейчас. Потом девушка от меня ушла, а сейчас перед самым Рождеством мне надо либо платить за аренду, либо съезжать нафиг. А денег нет, и съезжать некуда. — Тьфу! Я думал ты убил кого-то или употребляешь что-то, а ты… — А я просто нытик, который ничего не добился, да? — Не говори так. А работаешь ты где? — Механиком в детской спорт-школе. Что-то починить, установить и всё такое — это по моей части. — Понятно. — Может, о себе расскажешь? Санта или Рихард? Как к тебе обращаться-то? — Своим можно просто Рихард, — улыбнулся Круспе. — Работаю я в музыкальном магазине, тоже играю на гитаре, но лицензии у меня нет, так что, как ты, на улице не выступаю. — А, да у меня тоже её нет, меня Шнай страхует, — усмехнулся Пауль, отпивая из чашки, которую принесла официантка. — Закончил кулинарный техникум, а потом даже музыкальное образование получил, — Рихард откусил эклер и посмотрел на Пауля. — Этой информации достаточно? — Так вот ты какой, Санта Клаус, — улыбнулся Пауль. — Я всегда думал, что это толстый седой мужик, а ты, оказывается, тощий черноволосый юноша с кулинарным и музыкальным образованием. — Ну надо же чем-то заниматься остальные триста шестьдесят четыре дня, — улыбнулся «Санта». — Готовишь, значит, хорошо? — Обещаю, как-нибудь обязательно приглашу тебя на ужин, — кивнул Круспе, затем достал телефон, что-то прочитав, нахмурил брови и сунул его обратно в карман. — Извини, пора бежать, ещё увидимся.       Спустя минуту Рихарда уже не было в кофейне. Пауль одним глотком допил содержимое своей чашки и стал собираться. Когда юноша вышел на площадь, он понял, что даже не взял у Рихарда номер телефона, чтобы потом пообщаться, может, ещё и встретиться. И если получится, то Пауль потом тоже пригласил бы его на кофе, чтобы не вязнуть в долгах. Очереди в палатку Шнайдера уже не было, поэтому Пауль направился туда. — Ну что, как ты? — сразу же спросил Кристоф. — Я так понимаю, не догнал? — Нет, теперь нет у меня ни гитары, ни возможности подрабатывать музыкой, — развёл руками Пауль. — Не переживай, ему это потом вернётся, — сказал Шнай и протянул Ландерсу карамель. — На, вот, угощайся. — Я так весь твой ларёк распотрошу, не заплатив, — усмехнулся Пауль и закинул конфету себе за щеку. — От одной конфеты не обеднею, — Кристоф похлопал Пауля по плечу и посмотрел на время. — Иди-ка домой, грейся, а я пока убираться буду и закрываться. — Удачи. — Тебя завтра не ждать? — Если только в гости, играть всё равно не на чем, — Пауль ещё раз попрощался с товарищем и пошёл в сторону дома, волоча за собой пустой чехол, в котором ещё пять часов назад была хоть и старая, но зато своя гитара.

***

— Доброе утро, герр Ландерс! — поздоровалась одна из учительниц, когда молодой человек в серой футболке и синем комбинезоне, из которого торчали разные инструменты, вошёл в учительскую. — Доброе, фрау Мюллер! — кивнул в ответ Пауль. — Что-то случилось, из-за чего звали? — У меня в кабинете дверь шкафа отваливается, чуть меня не пришибла, почините? — Конечно. А там сейчас урок, или можно уже идти? — Кабинет сейчас пустой, можете идти, я скоро подойду.       Ландерс закручивал саморезы, когда телефон в кармане начал вибрировать. Несколько сообщений о пополнении счёта высветились на экране. Видимо, вчерашние «чаевые» дошли, но одно из них сильно смутило Пауля: кто-то прислал ему сумму, которая составляла почти ¾ стоимости аренды. А это означало, что ему оставалось заработать совсем немного, ну а в крайнем случае можно было даже занять. — Пауль, Вы уже всё? — спросила Маргаретт Мюллер, войдя в класс. В свои двадцать девять лет учительница, преподающая в школе химию, выглядела отнюдь неплохо, но Пауля она ничем не привлекала, хотя та очень старалась это исправить. — Почти, остался последний саморез, — улыбнулся Пауль и продолжил работать. — Вы пойдёте на Рождественское представление? Мои ребята будут там выступать. — Это когда? И будет ли дискотека? — Двадцать четвёртого. Да, дискотека будет, а зачем вам эта информация? — А директор не нанимает смотрящих? — поинтересовался механик. — Это как? — не поняла его учительница. — Вот, когда я учился, у нас в школе на дискотеках многие любили выпить, поэтому директор нанимал учителей или обслуживающий персонал мужского пола в качестве смотрителей, что дополнительно оплачивалось, конечно же. — Что Вы, Пауль! У нас же спортсмены учатся, они и так знают, что, если выпьют, будут отчислены. — И то верно, — усмехнулся Ландерс, вспоминая, что не раз видел мальчишек и девчонок, что курили в туалетах свои электронные сигареты. — Я закончил. — Спасибо Вам, — улыбнулась Маргаретт, принимая работу. — Зовите, если что, — улыбнулся Пауль и вышел из кабинета химии.       Направившись к туалету на втором этаже, чтобы починить там дверной замок, Пауль вновь ощутил вибрацию: кто-то прислал сообщение. Скорее всего, какой-нибудь спам, ведь Ландерсу никто особо не писал сообщения, или же очень редко это делал Шнайдер, и то, отправляя какую-то фигню. Войдя в мужской туалет, механик почувствовал холод, а затем сладкий запах. Пройдя вглубь, он заметил трёх учеников, которые быстро пытались что-то спрятать в карманы, но не успели: кто-то из них уронил улику на пол. — Герр Ландерс, не сообщайте никому, пожалуйста, — начал умолять тот парнишка, что выронил сигарету из рук на пол. — А мне-то что, — махнул рукой Пауль, ему было абсолютно всё равно, чем занимаются спортсмены, его задача была выполнять ремонтные работы, за то, что он учеников будет палить, ему никто не заплатит, даже спасибо не скажет. — Я заплачу, — продолжал школьник. — Слушай, — Ландерс посмотрел на юношу, — как тебя? — Рудольф, — сказал парень. — Рудольф, я сам в прошлом году школу закончил. К тому же, если я тебя сдам, мне всё равно от этого ничего не будет, — сказал Пауль, прикручивая новый замок к двери. — Так что будьте впредь осторожными, ведь мог войти не я, а физик, например. Тогда бы вам не поздоровилось. — Спасибо, — кивнул Рудольф. — Вам, может, помощь какая нужна? — Попить принеси, — улыбнулся Пауль, продолжая маяться с замком.       Быть может, стоило Паулю согласится на оплату его молчания, ведь Рудольф не из бедной семьи, мог бы хороших денег подкинуть, так бы и аренду можно было бы оплатить, но Ландерс не смог взять плату со школьника и теперь шёл по первому этажу с мыслью: «Где бы взять ещё денег, чтобы ближайшие полгода не переживать по поводу вылета из квартиры?» Вдруг перед механиком появился молодой человек в тёмно-сером пальто. Чёрт возьми, что этот Санта Клаус здесь забыл?! — Рихард? — спросил Пауль, не понимая, что его вчерашний знакомый здесь забыл. — Ты чего на сообщения не отвечаешь? — не здороваясь, спросил тот. — Да я занят был, работал. — Тебе идёт, — улыбнулся Круспе, разглядывая синий комбинезон Ландерса. — Какими судьбами? — Ты до скольки работаешь? — Если сейчас никто не скажет, что снова что-то поломалось, то могу идти переодеваться. И тогда я буду свободен, — сказал Ландерс, глядя на часы, что висели напротив входа. — Герр Ландерс, — снова послышался голос учительницы химии. — Так Вы придёте? — Я постараюсь, фрау Мюллер. — Буду Вас ждать, — улыбнулась учительница и пошла в сторону лестницы, изредка стараясь осторожно обернуться и посмотреть на ремонтника, но у неё плохо получалось делать это незаметно. — Девушка твоя? — усмехнувшись от такой картины, спросил Рихард. — Упаси господь! — отмахнулся Пауль. — Она, конечно, ничего, но нет, точно нет, даже за деньги нет. — То есть ты об этом думал? — не унимался Круспе. — Ой, иди ты! — Ландерс ещё раз глянул на часы и направился в подсобку для того, чтобы оставить там инструменты и переодеть рабочую одежду на свою повседневную.       Когда Пауль спустился обратно, Рихард всё ещё стоял в холле и рассматривал разные объявления. Сам Ландерс почти никогда их не читал, так как его не особо интересовало, что происходит в школе, в которой он работает. Для него главное — чтобы платили и делали это вовремя. — Ходил на матч? — не оборачиваясь на Пауля, спросил Рих. — Чего? — Вчера у хоккеистов нашей школьной сборной был матч против хоккеистов Франкфурта, где наши парни одержали победу со счётом 3-1. Поздравим ребят и пожелаем им, чтобы в дальнейшем они продолжили делать свои успехи, — прочитал Круспе и наконец повернулся к Паулю. — Да, новости у вас пишет не особо красноречивый человек. — Да я и новости-то не читаю, — махнул рукой Пауль. — О матче только сегодня узнал от тебя. — Ты готов? Идём. — Готов, а куда? — Гулять, — улыбнулся Рихард. — Хотя долго гулять ты не сможешь — замёрзнешь, но пока что хотя бы это возьми. — Зачем это? — Ландрес взял перчатки, которые ему протянули, и сунул в карман. — Тебе объяснить, зачем нужны перчатки? Уж явно не для того, чтобы в карманы засовывать, а ну быстро надел их!

***

— Ты деньги получил? — спросил Рихард, когда парни снова сидели в маленькой кофейне. — Так это ты прислал мне? — удивился Пауль. — Пойдём сейчас, я сниму и отдам тебе. — Вот ещё, это подарок. Скажем так, на прошедший день рождения. Кстати, когда он у тебя? — Неделю назад был, — сказал Ландерс и сделал глоток горячего кофе. — В смысле?! А как ты праздновал? — Работал, потом пришёл домой, включил фильм и… уснул. — С ума сошёл? — завопил Круспе. — У тебя завтра выходной? — Послезавтра. — Значит, послезавтра празднуем. И это был не вопрос, а утверждение! — Не надо, Рих… — Я же сказал, тебя никто не спрашивает.

***

      Утром субботы Ландерс проснулся в холодной комнате, хоть окно и было закрыто, от него всё равно веяло прохладой. Немного полежав, Пауль встал с кровати и направился на кухню, чтобы приготовить завтрак. Да, погода оставляла желать лучшего, морозы стояли уже несколько дней, а батарея, укрученная на «минимально», дабы потом не приходили огромные счета, не справлялась с таким холодом. — Твою мать, продукты! — ударил себя по лбу Ландерс. — Ебучие выходные.       Да, кто-то опять забыл сходить в супермаркет и купить еды. Что ж, придётся довольствоваться оставшимися в морозилке полуфабрикатами и пустым чаем, благо хоть это было. Соорудив себе пару бутербродов с маслом и заварив крепкий чай, юноша собирался сесть и позавтракать, но некто, стоящий за дверью, решил отвлечь его. — Да кого там принесло? — выругался Пауль и подошёл к двери.       Больше всего он боялся увидеть арендодателя, который покажет ему письмо и напомнит о платеже или предложит начать собирать вещи. Но страхи юноши исчезли, когда тот открыл дверь, а перед ним стоял герой, который стал часто ему сниться и не выходить из головы. — С днём рождения! Готов? — радостно сказал Круспе и сделал шаг в квартиру. — К чему? — Пауль оглядел себя.       Он, стоя босиком в домашних штанах и в огромном свитере с непослушными волосами на голове, помятыми подушкой, всем своим видом показывал, что ни к чему он сейчас не готов. То ли дело Рихард. Он был тем ещё красавчиком: из-под расстёгнутого пальто виднелась белая рубашка с чёрным жилетом; на чёрных джинсах красовалась цепь; чёрные волосы были красиво уложены, а образ дополнял шарф, который сейчас болтался на шее. Скорее всего, Рихард ослабил его и расстегнул пальто, пока поднимался к Паулю на лифте. Ещё от него так приятно пахло парфюмом и сигаретами… — Как «к чему»? — Круспе понял, что ему придётся ждать своего друга, поэтому начал снимать пальто и разуваться. — У тебя, вообще-то, день рождения. — Был. — Никто не запрещает праздновать его на неделю позже. — На дне рождения люди проставляются, а сейчас я могу тебе предложить только чай и бутерброд с маслом. Кстати, уже готово, осталось только чай в кружку налить, — сказал Ландерс и прошёл на кухню, зазывая за собой гостя. — Ладно, давай сюда свой чай с бутербродом, и пойдём туда, где есть всё, что нужно для празднования дня рождения, — улыбнулся Круспе и сел на табурет, что стоял в углу кухни.

***

— Может быть, ты уже скажешь, куда мы идём? — ругался Пауль после того, как в очередной раз его совершенно не зимняя обувь не подружилась с дорогой, покрытой льдом. — Да подожди ты, чуть-чуть осталось, — отвечал Рихард. — Ты это уже пятнадцать минут говоришь! — Да я же не виноват, что ты наотрез отказался ехать на такси. — Да потому что оно чертовски дорогое, я с тобой потом не рассчитаюсь, ты и так мне денег столько дал, кофе несколько раз покупал, а мы знакомы всего… — Пришли! — Куда? — Ландерс осмотрелся вокруг — они стояли посреди улицы. Напротив стоял жилой дом, на первом этаже которого располагались пиццерия, какой-то небольшой магазинчик и банкомат. — Повернись, — попросил Рихард. — Зачем? — недоверчиво спросил Пауль, но просьбу выполнил, через пару секунд ему на глаза легла прохладная ткань. — Рих, ты что делаешь?! — Узнаешь, идём.       Пауль совершенно ничего не видел, Рихард придерживал его сзади за локти и вёл вперёд. Правда пару раз чуть не уронил его, когда тот начинал скользить по заледенелой дороге, но через пять минут послышался звук открывания двери, а затем — тепло. Чуть позже парни зашли, судя по звукам, в лифт, Ландерс потянулся к повязке, но на его холодные руки тут же легли тёплые руки Рихарда и опустили их вниз. — Потерпи чуть-чуть, почти пришли. — Где-то я это уже слышал, мы после этого ещё шли и шли. — Обещаю, через пять минут откроешь глаза.       Наконец-то послышались звуки открывания дверей лифта, и Рихард повёл Пауля вперёд. Через шагов десять они остановились, и Пауль услышал, что Рихард достаёт ключи и открывает дверь. Щелчок. Наверное, Круспе включил свет; затем хлопнула входная дверь. После чего — тишина. — Рих? — Секунду, сейчас всё будет.       По всей видимости, Круспе расстегивал своё пальто, ведь было слышно, как он что-то снимал. Затем он переставил обувь и подошёл ближе к Паулю. — Разуться сможешь? — Я могу открыть глаза? — спросил тот, скидывая кеды с ног. — Ещё минутку.       Ландерс вздохнул и потянулся к замку на куртке, но, проехав пару сантиметров, бегунок застрял и не хотел спускаться дальше. Пауль лишь сильнее пытался потянуть его вниз, но ничего не получалось. Рихард вновь опустил его руки, и через мгновенье послышался звук расстегивания куртки. — Идём, — Пауля куда-то потянули. Вновь щелчок выключателя. — Готов? — Можно открывать?       Вместо ответа Рихард сам снял с Пауля повязку. Тот стал осматриваться. Судя по всему, он был в квартире Круспе, а в данный момент находился в кухне. На столе стояла бутылка шампанского, два бокала, посередине стоял салат, а из духовки, что находилась в углу, приятно пахло. — Я понял, что забыл отвести тебя в ванную, чтобы помыть руки, — подал голос Рихард. — Ты не представляешь, как мне неловко. Ты это всё для меня готовил? — Ну да, я же обещал тебе, что приглашу тебя на ужин. Правда, это скорее поздний завтрак или обед, но это не столь важно. — Можно я задам тебе вопрос? — спросил Рихард, когда парни уже сидели за столом, а он сам разливал шампанское по бокалам. — Конечно. — Почему ты решил стать школьным механиком, так ещё и в спортивной школе? — Они искали учителя музыки, и я подумал, что что-то да могло бы и получиться. Затем пошёл на собеседование, но отсутствие у меня всякого образования их смутило. — А как так вышло-то, что ты в итоге механик? — Я стал уходить и случайно выдернул дверную ручку в кабинете. И, решив, что так это нельзя оставлять, принялся чинить, а там уже слово за слово… Директриса узнала, что у меня руки из правильного места растут, и сказала, что без образования возьмёт механиком. Взяла. — Понятно. На следующей неделе Рождество, как будешь отмечать? — Никак, — пожал плечами Ландерс. — Я в том-то особо и не отмечал, а тут… — Значит, планов нет? — Меня пугает твой вопрос, я и так перед тобой в огромном долгу. — Ещё раз ты что-то скажешь про долг, я тебя вот этой вилкой убью, — усмехнулся Рихард и показал Паулю вилку, которой только что ел салат. — Ладно, понял, молчу. — Высоты же не боишься? — Нет, а что? — Идём на балкон.       Парни вышли на балкон, на котором было достаточно высоко. Пауль не знал, на каком они этаже, ведь всю дорогу до квартиры шёл с закрытыми глазами. Рихард, стоящий рядом, пошарил в карманах и вытащил пачку сигарет, откуда достал одну, а затем сунул себе в рот, после чего протянул пачку Паулю. — Нет, я типо бросил, — отказался Ландерс. — Чего это? — Да денег не было, а курение это, знаете ли, не дешёвое удовольствие. — Понял, но ты молодец, что не куришь.       Какое-то время парни молча стояли на балконе. Пауль любовался видом, а Рихард курил, иногда посматривая на друга. Потом Пауль потянулся к руке Рихарда, в которой тот держал сигарету, и, забрав её, сунул в рот, сделав затяжку. — Ты же бросил? — Захотелось. — Тебе дать сигарету? — Нет, я хочу у тебя, — улыбнулся Пауль.       Через какое-то время Рихард достал ещё одну сигарету, и история повторилась: под самый конец Пауль снова забрал её и докурил. Так продолжалось целый день, парни сидели на кухне, пили и ели, затем выходили на балкон и выкуривали одну сигарету на двоих. Под самый вечер Ландерс уже думал собираться и идти домой, как к нему подошёл Рихард и потянул вглубь квартиры. — Идём, я покажу кое-что.       Круспе привёл его в свою комнату. То было небольшое помещение с большой и, наверное, удобной кроватью, стеллажом, на котором стояли книги и разные статуэтки. На средней полке расположился проигрыватель, рядом с которым стояли разные пластинки. В углу стояла подставка с гитарой, хорошей, фирменной — не то, что была у Ландерса. В том углу ещё находился и синтезатор. — Красиво, не то что у меня, — сказал Пауль. — Сыграешь? — Рихард взял в руки свою гитару и протянул Паулю. — Ой, да я даже как-то… — Ландерс взял инструмент в руки. — Обалдеть! Впервые держу такую гитару в руках… — Главное, что не последний.       После того как Пауль сыграл пару известных ему композиций, Рихард забрал гитару и стал играть какие-то неизвестные Паулю мелодии. Потом инструмент вернулся на свое место в углу, а в дело пошли виниловые пластинки. Старые песни Depeche Mode отлично скрашивали вечер. Парни лежали на кровати Рихарда, почти в обнимку и потихоньку засыпали. Через какое-то время Круспе снова встал, чтобы пойти на балкон. — Эй, давай позже, так хорошо лежим, — полусонным голосом сказал Ландерс. — К тому же, может, тебе тоже бросить курить? — Ага, конечно, — усмехнулся Рих и вернулся в кровать. — А у кого же ты будешь забирать сигареты? — Ладно, можешь курить.

***

— Добрый день, герр Ландерс, Вы сегодня придёте? — спросила фрау Мюллер, встретив Пауля на втором этаже, когда тот прикручивал ручку к двери, ведущей на лестницу. — Добрый-добрый, куда? — спросил тот, вытаскивая изо рта саморез, после чего поднял глаза на коллегу. — Ну как же, сегодня же концерт в честь Рождества, а потом дискотека, — напомнила женщина. — Ах, концерт, — вспомнил Пауль. — К сожалению, нет. Надо успеть закупиться к Рождеству, а то уже послезавтра праздник, а у нас к столу ничего дома нет. — Жаль, мы вас ждали, — с грустью проговорила Маргаретт. — В следующий раз постараюсь быть, — закончив возню с дверной ручкой, сказал Пауль. — Я пойду, увидимся в следующем году. — Да, до свидания, Пауль. Хороших Вам каникул…       Юноша сложил свои инструменты и, посмотрев на часы, направился в подсобку, чтобы оставить все рабочие вещи. Мимо по коридорам пробегали школьники, готовясь к концерту, возле окон стояли девчонки, что обсуждали предстоящую дискотеку. Одна лишь подсобка встретила Пауля тишиной. Включив тусклый светильник, механик поставил инструменты на место и стал снимать свой рабочий комбинезон, надевая старые и потёртые джинсы. Переобувшись и накинув куртку, юноша ещё раз осмотрел помещение, чтобы ничего не забыть; он выключил свет и вышел. Уже у самого выхода механика кто-то окликнул. — Герр Ландерс! — крикнул какой-то паренёк. Повернувшись, Пауль увидел Рудольфа, того самого мальчика, которого не выдал неделю назад. — Рудольф? Привет, тебе чего? — Я тут учителей поздравляю с наступающим, вот Вас тоже хочу. — Спасибо. — Это Вам, — юноша протянул подарочный пакет с бутылкой виски, открыткой и подарочной картой в какой-то магазин. — Руди, ты что, не стоило… — Нет-нет, это от всей души, сам покупал… Ну, точнее, отец покупал, но за мои деньги. — Спасибо, — улыбнулся Пауль. — Мне приятно. — Руд, ты идёшь? — крикнул кто-то из парней, стоящих у лестницы. — С наступающим Вас, герр Ландерс, — сказал парнишка и убежал. — И тебя, — крикнул ему вслед Пауль и вышел из школы.       На этот раз юноша шёл по улице в приподнятом настроении, не то что неделю с лишним назад. Сейчас снежный вечер и подсвеченные витрины города поднимали настроение; руки не мёрзли, ведь они были в перчатках, которые насильно заставил надеть Рихард. Кстати, о нём. Пауль посмотрел на часы и резко свернул в другую сторону. В музыкальном магазине был какой-то мужчина, которому Круспе что-то объяснял и показывал уже пятнадцать минут, Пауль всё это время рассматривал гитары, иногда поглядывая на Рихарда. И наконец-то сказав, что зайдёт попозже, мужчина вышел из магазина. — Привет, я скучал, — Рихард подошёл и, обняв Пауля, поцеловал его в щёку. — Мне буквально полчаса осталось, может, домой пойдёшь? — Да не, я с тобой посижу, не думаю, что сейчас кто-то придёт, а если и придёт — посижу тихонько, — махнул рукой Ландерс и поднял подарочный пакет. — Смотри, что мне парнишка подарил. — О! Хороший улов. Будет что на стол завтра поставить.       Для того, чтобы завтра на столе стоял не только подаренный учеником алкоголь, Рихард с Паулем после рабочего дня отправились в магазин, где купили все нужные для праздника продукты. Днём двадцать пятого Рихард стоял у плиты и готовил праздничный ужин, а Пауль вился вокруг, пытаясь предложить свою помощь, затем, вспомнив об украшениях, он отправился в комнату развешивать гирлянды и добавлять игрушки на ёлку. — А чем так вкусно пахнет? — вошёл на кухню Пауль, приближаясь к Рихарду и обнимая со спины. — Едой, — улыбаясь ответил тот. — Ну я серьёзно, чем? — За ужином узнаешь, — развернувшись, ответил Круспе и поцеловал ноющего Пауля. — Не грусти, скоро сядем за стол. Кстати, как там с украшениями? — Готово всё, мне нечем заняться, когда Санта Клаус придёт? — А я что, уже не тот Санта? — Ты самый лучший Санта, но я праздновать хочу-у-у, — Пауль уткнулся головой в грудь Рихарда. — Дай мне задание, мне скучно. — Неси салаты в комнату, потом возвращайся за стаканами, затем — за напитками. К тому времени мясо будет готово, и я переложу его на блюдо. Вот тогда и пойдём с тобой праздновать.       Через двадцать минут всё было готово. Комната освещалась гирляндой, развешанной на карнизе, ёлке, даже маленьком светильнике на столе в углу. К дивану был придвинут стол с праздничным ужином, по телевизору вещали рождественские фильмы, которые для двоих празднующих были чисто для фона. Рихард разлил алкоголь по бокалам и поднял свой. — Ну что, с Рождеством? — С Рождеством! — парни чокнулись бокалами и сделали по глотку. — Пойдём посмотрим, что Санта принёс?       Пауль достал из-под ёлки небольшую коробку и протянул её Рихарду. В ней лежал тёплый свитер и какая-то фигурка из «хлама». Достав её из коробки, парень увидел, что это человечек с гитарой, сделанный из саморезов и других строительных материалов. — У меня денег не очень много было, поэтому подарок скромный, а гитариста сам смастерил, в школе из коробки я утащил материалы и сидел-пыхтел, собирал, а свитер решил подарить, чтобы ты дома не сидел в своих рубашках. Они тебе, конечно, идут, и в них ты очень красивый, но дома удобнее так. — Пауль, это лучший подарок! — Рихард отложил коробку и обнял парня. — Спасибо тебе огромное.       Второй коробки под ёлкой не было: за своим подарком Рихард полез в шкаф-купе, а затем повернулся к Паулю с большой коробкой, по форме которой и по надписями на ней уже можно было догадаться, что там внутри. — Риха… — прошептал Ландерс. — Ты с ума сошёл?! Она же стоит две мои зарплаты… — У меня корпоративная скидка в магазине, так что полторы, — улыбнулся Круспе. — Так и будешь стоять с открытым ртом или всё же откроешь?       Пауль почти трясущимися руками открыл коробку и достал гитару, новую, фирменную, а главное — свою, подаренную любимым человеком. Проведя по струнам, юноша зажмурился, всё-таки инструмент новый и расстроенный, к тому же, не сыгранный. Её следовало бы настроить и опробовать по-настоящему, но Пауль не был сейчас в состоянии этого сделать. Он аккуратно поставил гитару в свою старую подставку, где раньше стоял его инструмент, который пару недель назад кто-то украл у него на площади, а затем набросился на Рихарда. — Это лучший подарок и лучший праздник в моей жизни, спасибо тебе огромное! — С Рождеством, Солнце, — Рихард обнял его в ответ.

***

      Ещё две недели назад грустный Ландерс возвращался домой, думая о том, что ночь с двадцать пятого на двадцать шестое проведёт в полном одиночестве. Рождество в его жизни он праздновал, будучи лишь семилетним ребёнком. А затем в его жизни появился отчим, из-за которого вся жизнь перевернулась: все праздники в семье были лишь поводом выпить, а маленькому мальчику ничего не оставалось, кроме как сидеть в своей комнате в ожидании чуда, которое всё никак не хотело приходить. Парень уже не надеялся на него, даже переехав в Берлин, и Рождество для него стало просто большими выходными, не более. А в этом году Санта Клаус всё же решил подарить юноше праздник, и звали этого Санту Рихардом Круспе, которого Ландерс не хотел ни с кем делить. Он ждал его двенадцать лет, так пусть и другие тоже ждут. Это его Санта и только его. Ведь в Рождество должны происходить чудеса.