Альтерация

" - Каждая девушка в моем королевстве должна примерить туфельку. Проверим, впору ли тебе, моя Золушка" "Золушка" Шарль Перро -Где Люк? – Спросил Энакин у Падме, которая сидела в кресле у окна и с удивлением смотрела на хмурого мужа. Обычно он всегда был весел, даже в самые темные времена. – Он пропустил тренировку Призраков. Это выглядит весьма плохо, с учетом, что ему скоро сдавать экзамен. Я бы не хотел, чтобы за спиной говорили, что его суперсила – в нашей фамилии. Он талантлив. - Люк в зимнем саду. Ищет философский камень. Экзамен у него по истории алхимии, - терпеливо пояснила женщина, поскольку Энакин вскинул бровь, не улавливая мысль, - вот и коротает дни с розенкрейцерами да Корнелием Агриппом. - Похвальное рвение, - оценил мужчина, но все же направился к сыну, поскольку обучение – это, конечно, одно, но тренировки Призраков пропускать было нельзя. Всегда лояльный Энакин требовал от сына лишь постоянного присутствия. Это было дело Скайуокеров, которое мужчина планировал, наконец, воплотить из теории на пергаментах прошлого в реальность. Создание элиты боевых магов, которые бы держали баланс между человечеством и Хаосом. На страже должны были стоять лучшие из лучших. Потому Люку, который действительно желал стать одним из первых призраков в истории, не стоило пренебрегать тренировками. Ни одной. Философский камень, живая вода и даже тайна готических соборов могли подождать. - Люк, - позвал сына Энакин, толкая витражные двери и замирая. Сын сидел на полу и рядом, в самом деле, царствовала алхимия. Валялась раскрытая поэма «Ответ алхимика природе», написанная Жаном де Мёлем. Но в руках у сына было отнюдь не «Руководство по алхимии» йоркширского каноника Джорджа Рипли, нет. Компании розенкрейцеров, Фламелю да Сан-Жермену Люк предпочел Асоку, которую жарко целовал, а та, обвив его шею, ни капли не была против. И хоть Энакин не впервые заставал своего семнадцатилетнего сына с девушками – в конце концов, голубоглазый талантливый колдун привлекал внимание – в этот раз ему стало очень больно. Невероятно. Хотя все было ведь правильно. И в рамках приличий. Каких-никаких. - Отец, - сын не выглядел смущенным, отстранившись от девушки. Фея тоже. Она молча смотрела перед собой. После бала прошла неделя и Асока ни разу не посмотрела на него. Только прямо. Мимо. Обижаясь, а потому не касаясь взглядом. Энакин понимал, потому не трогал её. Хоть скучал по бездонным голубым глазам. И все время – пусть это и было неправильно! – возвращался к тому их поцелую. Вспоминая детали. Вроде теплого дыхания на губах или тихого выдоха феи. Нельзя было разрешать подобному брать над ним верх, но Энакин не мог перестать думать. Оставаясь внешне бесстрастным. - Люк, мастер Пло ждет, чтобы провести для тебя индивидуальную тренировку. Надеюсь, подобное больше не произойдет. – Никак не комментируя увиденное, сухо сказал Энакин. Со строгостью основателя клана Призраков, а не отца. Парень, взгляд которого ещё был шальной, резко подскочил. - Я совсем забыл. Отец, прости. Эта алхимия…. - И химия тоже, кажется, - странно, но у мужчины были даже силы улыбнуться. Первая любовь, в конце концов, была красотой, а не грехом. – А теперь, беги. Асока, задержись. У меня есть для тебя новости. Девушка, успевшая подняться и даже взять в руки алхимическую поэму, тут же послушно опустилась на кушетку. Впервые посмотрела на него и в глазах – какие красивые все-таки глаза – у нее засверкала надежда. Но Энакин был привычно собран. Сев в кресло, он вздохнул. - У меня не самые приятные новости, Асока. Совет не готов предоставить три места для не-магов. – Он деликатно не сказал «представители низшего мира». Потому что девочка была выше всех, кого Энакин знал. Чище. Хоть и целовалась с его сыном. От отчаяния или потому что, как в той человеческой опере, сердце красавиц склонно к переменам. Не получив желаемого, фея обратила внимание на его сына. Юные сердца исцелялись быстрее и, если ей так лучше – что ж, колдун был счастлив за нее. И за Люка. Тому повезло, очень повезло. – Лишь одно. Это уже официально. Будет несколько претендентов, кроме тебя. Рей Дракула, например. Остальные – это ерунда, но эта девушка вполне может обойти тебя, потому что у нее трагичная история. Сама знаешь. - Почти всю её семью истребили, - кивнула Асока, накручивая на палец голубую, переливающуюся прядь. – Бедная девочка. Она одна отвечает за остатки своего клана. Но вампиры слишком разрознены. Если Рей получит это место, то не объединит Дракула и Асиман, потому в Совете будут интересы только одной семьи. А это противоречит правилам. Феи же разорваны изоляцией, но хотят объединиться. Трагичность здесь неуместна. Но да, симпатии будут на стороне Рей. Она старше, умнее и опытней. Успешно управляет фармацевтической компанией. Что мне делать? - Попробовать объединить фей сейчас, - Энакин выслушал её с неким восхищением. Девочка прекрасно понимала реалии политического мира и проявляла желание не отступать. Под бледной кожей, там, в просвечивающихся венах, текла железная воля. Асока желала изменить судьбу своего народа и готова была бороться. – Да, Рей Дракула может выиграть, но ты права – вампиры погрязли в вековой ненависти. Их уже не объединить. К тому же, вампиров в мире осталось не больше ста. Фей же – несколько тысяч. Численность тебе на руку. Не волнуйся. Я помогу тебе. Потому отдохни сегодня, а завтра мы отправимся в Шотландские Горы. Он поднялся. Асока странно на него посмотрела. - Это все, о чем Вы хотели поговорить со мной? - Да, это все, - ровно ответил Энакин. Ему не хотелось говорить, на самом деле. Он бы хотел целовать её. Любить. Познать. Однако неким желаниям лучше никогда не сбываться. У него останутся мечты. Этого вполне достаточно. - Вам, правда, все равно? Все равно, что происходит? – Её пухлые губы, целованные Люком, немного задрожали. – Неужели, Вы ничего не чувствуете? Что ж, Энакин чувствовал. Боль. Невыносимую боль и стыд за это. Потому что должен был радоваться за сына, а у него болело все внутри. Но играть в игры Асоки он не мог. Фейри были хитры в достижении своих целей порой, потому… - Касательно Люка и вашей связи. Ты хочешь узнать мое мнение? Она может принести тебе пользу, Асока, только в случае, если закончится чем-то серьезным, вроде свадьбы, которая станет твоей победой. Тогда никто не будет сомневаться чье место в Совете. Но если вы покрутите роман, не завершившийся ничем, твоя репутация будет испорчена. Тебе не простят фейри, весьма ревнивые к другим народам. А для Совета ты будешь легкомысленной девчонкой. Потому ты должна сама решить, чего хочешь на самом деле. Он внимательно смотрел на девушку, пытаясь объяснить последствия. Без истерик и криков. Если Асока мстила за его пренебрежение – он аргументировал зачем стоит остановиться, если влюбилась в Люка – что ж, ради политической выгоды фея должна склониться к браку. Который просто уничтожит его. Навсегда. Одно дело – любить красивую, пусть юную, фейри, другое… жену сына. Это попахивало извращением, и он без того злился на него. - Вы все измеряете только политикой? – Тихо спросила Асока, дрожащими пальцами расправляя загнутую страницу книги. – А что там, под маской? - Ничего. Абсолютно ничего. Я уже сказал, что у меня нет к тебе чувств. Не заставляй меня быть невежливым и повторять. Хорошего дня, Асока. Кстати, почитай эту книгу. Она интересная. Когда он вышел, услышал, как девушка бросила книгу в стену и расплакалась. Энакин стиснул кулаки. Ему было жаль. Асоку. Только Асоку. Об упущенных шансах он старался не думать. Не имел права. *** Вот уже неделю как Рей жила в Лондоне. Прикрываясь очередным кардиоконгрессом, она как никогда была далека от дел своей компании и едва ли запомнила хоть один из докладов, которые делали их конкуренты или лидеры мнений, что работали с Рациу. По вечерам девушка оставалась на гала-ужины, на автомате обсуждая то, что не имело значения, сегодня же по-девичьи лечила себя шопингом в своем любимом ещё с 1834 года «Харродсе». Она помнила день, когда Чарльз открыл свое детище. Яркое, переливающееся миллиардом – хотя, по правде не больше, чем двенадцатью тысячью – огней. Она помнила и грандиозный пожар, и длительные очереди, и шикарный ассортимент, и даже тот первый эскалатор, который так шокировал людей, что их затем отпаивали бесплатным виски. Ей нравился строгий дресс-код этого места, сохранившийся до сих пор. И тот чайный салон, где она виделась с Оскаром Уайльдом чаще, чем в Мулен Руж. О чем Бенджамину лучше не знать. Сердце – то самое, которое вроде едва билось – тревожно сжалось. Имя, которое ей стоило забыть, всплывало постоянно, на уровне рефлекса. Когда она надевала чулки, думала – о, мальчишка вечером будет выть от восторга. Задерживаясь на ужине, бросала взгляд на часы – Бен психовал, если опаздывала. Общаясь с По, подсознательно пыталась не провоцировать того. А потом вспоминала, что колдуна в её жизни больше нет. Но она не стала свободна, совсем нет. Скорее наоборот. Будто была в заложниках у чувства, которое ранило так, что в «Харродсе», вместо того, чтобы отвлечься, Рей три часа скупала косынки на шею всех цветов и оттенков, ведь ей хотелось спрятать уродливый ожог в виде руны огня, оставленный на ключице. Никогда не портившая кожу татуировками, девушка, в первую очередь, хотела скрыть рану от самой себя. Потому что видеть её было невыносимо. Слишком напоминало о Бене. О его жестокой продуманности и о продуманной жестокости. Прошла уже неделя, а Рей так и не смирилась с тем, что случилось. Да и был ли предел, чтобы принять вот такое? Если бы Бенджамин ранил её в порыве, девушка хотя бы поняла. Не простила, но поняла. Колдун всегда был полон темных страстей, на то он и темный маг, больше подчиняющийся гневу, чем светлым чувствам. Если бы он по глупости, забывшись, ранил – то было бы больно, но без драматичного расставания. Однако то, что он заманил, связал, а затем сказал… это не поддавалось никакой здоровой логике. Подобное было хуже пыток Вейдера, ведь для того чудовища Рей сама была монстром. Подопытной. А Бен говорил, что любит, а по факту принимал её за домашнее животное. Покрасивее крысы, но животное. Которое должно было подчиняться лишь его воле. Подобное болело больше серебра по коже. Дернув плечиками, заставляя себя не думать, Рей шла к отелю через парк. Ей нужно было проветрить голову. Пройтись. Темнота, пугающая людей, всегда давала ей силы, да и забавно бояться, когда ты вампир. Обычно мелкие грабители на уровне инстинкта выживания понимали, что к ней им лучше не приближаться. Потому волноваться было не о чем, а жаль, ведь все мысли возвращались к разбитому сердцу. И Бену. Чертовому Бену, который был под кожей. И по которому она безумно скучала, но это уже ни на что не влияло. Были вещи, которые спускать было нельзя. И пожаловаться на которые было некуда. Не подаст же она в Совет на Бена Скайуокера. Вряд ли то, что он сделал – большое преступление. Зато если попробовать разделить свою боль с Хаксом, тот натворит таких глупостей, что станет ещё хуже. Поэтому рану – отвратительную, к которой присыхал шелк косынки за день, приходилось скрывать даже от наставника. Позавчера, нехотя встретившись с ним здесь же, в одном из ресторанов, Рей старательно улыбалась. Зашипев лишь раз – когда Армитаж спросил «ну как там твой… смертный». Пришлось очень зло очертить свои границы, а потом, успокоившись, равнодушно добавить, что, возможно, ей любовь почудилась и когда страсть схлынула, оказалось, что человек-то полон недостатков. Рей не была уверена, поверил ли Хакс или увидел в этом заявлении шанс для самого себя, но информация о возможном расставании прозвучала. Чтобы потом, когда она будет готова признаться, все выглядело естественно. До конца Рей не призналась себе, кого все-таки защищала. Мальчишку от Хакса или Хакса от неминуемой ошибки? Скорее всего, Бенджамина. Невзирая на боль и злость, девушка не желала ему плохого. Только дистанции и забыть поскорее, хоть этому не суждено было случиться. Погруженная в свои мысли девушка не заметила, как шум города постепенно стихал, хоть она шла по центральной аллее парка. Не видела, как за ней гаснут огни, не обратила внимание на то, что людей вокруг не было, хоть обычно молодежь здесь играла на гитаре. Вокруг становилось холоднее, но нечувствительная к холоду Рей не видела тревожных перемен. Внутренняя боль делала всегда настороженную носферату очень уязвимой. Ей не следовало забывать, что кроме мальчика, разбившего ей сердце, на нее шла настоящая охота. Очнулась Рей лишь в момент, когда краем глаза уловила массивную фигуру в маске. Тут же застыла, но не дернулась. Сегодня вроде была ночь Гая Фокса, кто только в маске не ходил. Не стоило бояться собственной тени, тем более, человек, правда, был в знаменитой личине, популярной благодаря комиксу "V — значит вендетта", а в последнее время ещё и из-за хакеров группировки Anonymous. - Монетку? – Улыбнувшись, спросила девушка, поскольку фигура остановилась рядом. Конечно, мелочь для Гая просила детвора, но вдруг это какой-то бродяга или шутник. Хотя она думала, что эта традиция уже давно забыта, вытеснена Хэллоуином. Своим особым чутьем Рей услышала шаги за спиной и слева. Фигуры в одинаковых масках окружали её. Одна, вторая, третья… шесть. Их было шесть. Как рыцарей Рен. Без своего главаря. Что ж, это уже куда меньше, чем назгулов, например, рожденных фантазией Толкиена на этих землях. Правда, они были лишь плоды военного вдохновения, отражением страха, а вот её противники – куда материальнее. Что и хорошо. Значит, их можно было ранить. - Помни, помни пятое ноября, порох, предательство и заговор, - одновременно заговорили люди и смешная, традиционная фраза прозвучала жутким заклинанием. Девушка разжала руки, роняя пакеты и мгновенно материализуя меч в руке. За секунду до того, как одна из фигур набросилась на нее со своим красным мечом. Рей ловко заблокировала удар после чего с помощью гипноза смогла обездвижить противников сзади, чтобы не получить удар в спину. С тремя недомерками она могла как-то справиться. Она и в прошлый раз могла, но Бену было приятно её защищать, а ей… ну да, быть за чьей-то спиной тоже невероятное чувство. Очень сильное. Понимая, что перед ней – профессиональные убийцы, Рей была максимально сосредоточена. Сбросив туфли, она защищалась, прощупывая возможность уйти и понимая – её нет. Потому нужно было сражаться. Жаль, она не умела гипнотизировать большее количество противников – ей необходимы были ресурсы на бой. Потому девушка позволила злости вплестись в собственную сущность, чтобы не только блокировать, но и наступать. Уважающая жизнь во всех проявлениях, она сверкнула алыми глазами. - Заговор так заговор, ублюдки, - зарычала носферату так, что на минуту стало жутко, а после её меч сверкнул и ранил одну из фигур в плечо. Ей отчаянно не хватало зелий, но кто в сумочке носит подобное, когда ходит на шопинг? Один из рыцарей зацепил её шею и впервые Рей была благодарна Бену за отметину. Сегодня она скрыла её под многослойным розовым жемчугом и тот послужил ей броней, которая, правда, рассыпалась красивыми каплями по мокрому от чьей-то крови асфальту. Сосредоточившись, девушка дернула рукой и все жемчужины одновременно попали под ноги одному из убийц, отчего тот упал, позволяя ей пронзить его, пользуясь своей сверхчеловеческой реакцией. Насквозь. В районе сердца. Без малейшего сожаления. Потому что она понимала – жалость погубит её саму. Но при этом рана была чистой и точной. Она убивала врага так, чтобы тот умер максимально быстро. - Сука, - взвыла одна из фигур. Рыцари Рен существовали вот уже пять лет и ни разу никому не удавалось их убить, что наверное, в их глазах лишь подтверждало то, что она не заслуживала право на жизнь. Девушка, пользуясь тем, что убийцы на секунду ошарашены, хотела отскочить в безопасность, ведь рыцари контролировали не весь парк, а значит уйти ещё было реально, но сокрушительный удар в спину повалил её на колени. Застонав, она недоуменно посмотрел на тех, которые должны были не шевелиться от гипноза, однако один силуэт стоял прямо над ней. - Не шевелись, стерва, - прорычал он, занося меч над её обнаженной шеей. Не смотря на ранение, Рей все же дернула своим мечом, раня противника в колено, но подняться не успела – темная, чужая магия обездвижила её. Она попалась. И все равно быстро рассуждала, как можно выкрутиться, когда поняла – стало ещё тише, чем было, и отнюдь не от того, что жужжание мечей стихло. Кожей Рей ощутила не только раны, но и появление зла, равного по тьме, не встречала никогда. Уже поднимая голову, она понимала кого увидит. Того, кто затеял на нее охоту. Кайло Рена. Наследника дела Вейдера. Перед ней стояла новая, высокая и массивная фигура. В отличии от рыцарей, маски на ней не было, лишь капюшон, скрывающий лицо глубокой тенью. Но не мощь колдовства вынесла Рей приговор, а то, что в руках у него, лидера рыцарей Рен, был зажат вовсе не меч, нет. Пальцы, обтянутые кожаными перчатками держали волшебную палочку. Выполненная из какого-то черного металла, она горела красными рунами настолько древними, что Рей, ощутившая как они отражаются на её же лице, не могла прочесть. Это была очень темная магия. Почти та, что породила Хаос. Зло невиданной силы. - Могучий Кайло Рен не смог справиться с какой-то девчонкой сам, - она не теряла достоинства не смотря на то, что держали её на коленях перед этим великим, мрачным и страшным лидером. Внутри Рей все сжалась. Волшебные палочки были редкостью для их мира. Такой, что она за свои двести с лишним лет никогда их не видела. Ими владело очень мало магов, потому дела её были плохи. Они не жили в реальности Гарри Поттера, в Теневом Мире палочки выковывались из металла и чистейшего зла – или добра. Против такой силы ей нечего было предложить, только щит из гордости и оставалось достать. Она не знала заклятий, которыми пользовались маги подобного уровня, потому понятия не имела, чем контратаковать. Просто кривила губы в насмешке, ощущая, как руны обжигают. - Не люблю пачкать руки о нежить, - глухо бросил Кайло Рен, и от его странного голоса по шее у Рей поползли мурашки. Ни единой эмоции. Даже ненависти. Просто констатация. – Но если ты хочешь моей силы, стрига, что ж… Он даже не произнес заклинание. Был так силен, что палочка, видимо, подчинялась ему беспрекословно. Это было почти как в сказке о Золушке, когда фея взмахом палочки из лохмотьев сотворила переливающееся платье, только вместо роскошных тканей Рей ощутила боль, прижимающую к земле. Казалось, взорвалась каждая клеточка её тела. Мигом появившиеся клыки, как реакция не только на голод у вампира, но и на опасность, пробила губу и кровь потекла по подбородку. Теперь Рей ощущала его ненависть к себе, ведь только это чувство могло породить невербальное заклинание такой невиданной мощи, что вытаскивало из нее жизнь. Душу из тела. Будто ломало кости. Но она не стонала. Клыки помогали молчать. Ненависть была такой обжигающей, что Рей хотелось спросить «за что?», но по правде, было неважно. Она понимала, что подошла близко к концу. И потому рефлекторно прошептала «Бенджамин», как бы защищаясь именем своего мальчишки. Кутаясь в его имя. Закрываясь от боли. Его имя звучало совсем тихо. Как утешение. Но Рей не звала колдуна. Не потому что хранила остатки гордости – шатаясь на краю жизни они не имели значения, а просто желая защитить того, кого любила. Мальчик был драконом и теоретически сильнее, но… дракон был совсем юн и мог погибнуть из-за нее. Подобного Рей допустить не могла. Как и собственной гибели, ведь от её жизни зависел клан. Поэтому унимала боль любимым «Бенджамин», словно он был с ней, и знала – когда ублюдок наиграется в пытку, то они могут начать договариваться. С Вейдером же ей удалось в свое время договориться. Таких интересовало не убийство, а только боль. Внезапно Кайло Рен опустил руку с палочкой и Рей попробовала вздохнуть Забавно, но контролируя её своей силой, он, тем не менее, не позволил рыцарям уменьшить давление чар и развязать её. Опасался, он её опасался. - Повтори. - Иди… в Хаос, - рявкнула Рей, не собираясь отдавать ему даже имя. Пока она молчала, мальчик был в безопасности. - Я чую твои мысли, чую как ты его зовешь, - расхохотался Кайло Рен. Сделав небрежный взмах, приказал рыцарям отойти, после чего присел. – Предсмертная мольба не должна быть не услышана. Что, милая, что ты хочешь мне сказать? Я здесь. Фигура сбросила капюшон и Рей, не в силах разорвать ментальные цепи, вздрогнула. Перед ней был не какой-то незнакомый ублюдок, нет. Глаза смотрели на любимое, родное лицо. Выбритые виски, завязанные волосы, лукавые глаза, пара родинок… Мальчишка, её мальчишка. Только глядящий так холодно. По чужому. - Ты же так звала, почему молчишь, стрига? – Касаясь кончиком волшебной палочки её подбородка, Бен – Кайло?! - заставил Рей смотреть прямо в глаза. Знакомые и… нет. С надеждой, вдруг это какие-то чары, и с пониманием, что это таки Бен. Которого она подозревала. А потом, влюбившись, развеяла все сомнения. Ведь внук Энакина Скайуокера не мог быть Кайло Реном. Внук, так преданный своему дедушке. А вышло… блядь, он же ни разу, ни разу не говорил «нет» в ответ на её прямой вопрос. Отвечал что-то невнятное. Огрызался. - Я уже все тебе сказала, Бенджамин. В ту ночь, когда ты меня предал. Не в первый раз, как оказалось, - она сузила свои алые глаза. Подумала – рыцари Рен были в чем-то правы. А вот и предательство. И заговор. И порох. Что ж. Теперь ей пятое ноября не забыть. Если она сможет выжить. Не «если». Она выживет. Обязательно. Просто потому что от нее зависел весь клан Дракула. - А мне есть что сказать. Спасибо за подарок, моя прекрасная…нежить. Кардо, верни мне его обратно, - он щелкнул пальцами и рыцарь – тот самый, что ранил в спину – бросил Кайло браслет. Тот самый, что Рей сама подарила своему мальчишке. Вот как одна из фигур избежала гипноза. Браслет. Кардо – его звали Кардо? – имитировал обездвиживание, чтобы ударить в самый нужный момент. Хороший план. Жаль, она не могла оценить. Лишь оцепенело смотрела, как Бен надевает браслет на свое запястье, лишая её шанса голосом воздействовать на него. Теперь мальчишка был защищен от вампирской магии и прямого влияния. Все…как Рей сама желала. - Продолжим… не здесь, - Кайло коснулся палочкой виска и Рей отключилась. Кайло Рен поднялся, глядя на фигуру у своих ног. Беспомощную. Хрупкую. И раненную. – Ашар, возьми её и перенеси за мной. Не хочу к ней прикасаться… *** Очнувшись, Рей глухо застонала. Кайло её не ударил, но голова болела так, словно ей висок приложили булыжником. Незнакомая магия плохо на нее влияла. Тело тоже невыносимо ныло, но его пытали каким-то странным заклинанием, потому это не вызвало вопросов. С трудом сев, девушка оглянулась и вздрогнула. Потрескавшиеся от времени стены, старый велюровый диван, бетонный пол да паутина для унылости антуража. - Не Хилтон, милая стрига, но что поделать, - Кайло, забросив ноги на стол в углу, опасно шатался на колченогой табуретке и видимо ждал её пробуждения. Девушка не ответила. Плохие условия её не испугали, но вот место… увы, оно было знакомо. Здесь, именно в этом подвале, её месяцами держал Вейдер. На этом самом диване, свернувшись калачиком, Рей ждала очередного «экспериментального сеанса». - Но все же лучше, чем твой негостеприимный дом, - огрызнулась Рей, стараясь не ежиться. Она знала, что ведет себя неправильно, ей нужны переговоры, а не гонор, но пыталась показать, что не сломлена и не испугана. – Я, конечно, понимала, что ты так просто не отцепишься от меня, но это уже… радикальней некуда. Что такое, Бенджамин, ты так не уверен в себе, что если девушка разлюбила, то решил её любым способом заставить быть с тобой? Она увидела, как при звуках своего имени он вздрогнул. - Ты не можешь меня разлюбить, ты же стрига! – Рявкнул колдун на девушку, - они любят вечно! Ты не властна над своей природой. Ты. Будешь. Любить. Меня. Всегда! Рей ничего не ответила. Скрестив руки просто вскинула бровь, как бы красноречиво спрашивая «ой ли». Зная огненную природу мальчишки, доводила его до белого каления, нажимая на болевые точки. Что ж, ей не нужна была магия для особой пытки. Хотя злить собственного тюремщика было опасно. С него мигом спало опасное самодовольство, и Бен вскинул палочку. - Что, Бенджамин, убьешь меня? – Спокойно спросила Рей. – Смелее, малыш, ты же этого хочешь, правда? Истребить вампиров. Ну так давай. Она знала, что рискует. Он знал, что девушка блефует. Потому неожиданно успокоился и мерзко улыбнулся. Искажая любимые черты лица, но так было даже легче. Смотреть на кого-то чужого. Не на своего мальчика. Колдун опустился на стул обратно. Демонстративно стучал основанием её погашенного меча о браслет. Как бы смеясь над бессилием Рей, которой оставалось лишь быть в его власти в ожидании своей непростой участи. - Убить тебя – это славный вариант. Ради этого мы здесь, но это скучно. Я въебал в тебя столько лет, сил, таланта. Лишиться этого за один удар? Нет, я предпочитаю растягивать удовольствие. – Колдун не смотрел на нее. Лениво вертел браслет. Зевнул. – Почему ты молчишь, Рей. Я жду. Жду, когда ты начнешь просить пощадить тебя. Ведь… эх, я же знаю, что от твоей жалкой жизни зависят все те твои… сородичи. Рей с минуту молчала. По правде, помня через все, что она прошла в этих стенах, умереть – быстро и безболезненно - хотелось уже сейчас. Просто перестать дышать или довести Бена – Кайло же, Кайло! – так, чтобы он уничтожил, но у нее не было такого роскошного права. Ей придётся умолять. - Почему ты делаешь это, Бен? – Внезапно тихо спросила девушка, решив попробовать вывести его на беседу. Постучать. – Я никому никогда не вредила, я просто хотела жить. Ты знаешь, что я не пила людей досуха, ты жил со мной, спал, просыпался. Чтобы тебе ни внушали, в глубине сердца ты понимаешь, что я не несу угрозы миру. - Ебать. Жить? Ты хотела… что? – Он зло рассмеялся над ней. – У меня для тебя плохие новости, стрига, но ты уже мертва. С самого, блядь, начала бесполезного, паразитического существования. О, какое слово. Существование. Да… Рей, ты лишь… существо. Неживое. Холодное и омерзительно мертвое. С которым мне приходилось засыпать. Признаюсь, для своих двухсот с чем-то там лет в постели ты удивительно бездарна. Рей моргнула. Что ж, делать больно словами умела не только она. Существо. Всего лишь, существо. Не чудо. Существо. Мертвое. Холодное. И, тем не менее, дышащее. - Если ты все ещё хочешь продлить… существование, вперед. Предложи мне что-то. - Ты можешь продолжить эксперименты Вейдера, - не дрогнув, ровно сказала девушка. Боль. Хаос, сколько боли он принесет. Сколько адской боли. Она не была уверена, что вынесет, но быть слабой… не время. Справилась же тогда, когда вот такой же ценой, играя на научном любопытстве темного мага, продлевала свою… свое существование. Да. А потом удалось бежать. Чтобы по итогу снова быть здесь. – Не ради интереса. Просто это же куда лучше компенсирует все твои усилия, чем убийство. Представь, Бенджамин. Ты можешь пытать меня каждый день. Я подскажу как. Я же вампир, на мне все быстро заживает, потому это бесконечное удовольствие. Что скажешь? Я сильна и вынослива. - Скажи это. Скажи мне, Рей, - бросив на нее быстрый взгляд, буркнул Кайло. Рей пристально всмотрелась в его замкнутое лицо, пытаясь понять, чего он хочет. Анализировала. А потом сообразила, вспомнив, с чего они начали и что привело его в ярость. Ей нужно исправить свою непростительную ошибку. - Я люблю тебя. И буду любить, чтобы ни случилось. Всегда. Вечно. Колдун удовлетворенно кивнул, а потом, вскинув палочку болью пригвоздил к дивану. Девушка, памятуя те слова – во время их первой близости – о том, что ему нравится её слышать, закричала. В принципе, это было не трудно. Жаль, легче не было. И в крике была не боль. Только отчаяние. От всей ситуации. - А теперь, Рей. Что скажешь теперь, - подойдя к ней, он опустил палочку и все так же, металлическим кончиком, коснулся подбородка. Изучая красивое лицо. Из носа у девушки текла бесценная кровь. Но в целом она была в рамках нормы. – что? - Я люблю тебя. Очень сильно. – Сдерживая дрожь, прошептала Рей. Стараясь, чтобы голос звучал как тогда. Дома. В безопасности. Когда они были нежны друг с другом. Как шептала на пляже, любуясь вулканами. Зная, что звучит фальшиво. - Если любишь, почему в твоем предложении есть только пытки? – Сухо спросил Кайло. Скользнул по ней липким взглядом и внезапно девушка сообразила. В этот раз пребывание здесь будет хуже. Потому что ей придется вынести куда больше. Колдун хотел развлекаться по полной. - Глупо будет, если ты не воспользуешься моей красотой. Нежить ведь создана идеальной, чтобы удовлетворять потребности магов. Потому я к твоим услугам…и…твоих рыцарей? В следующую секунду она слабо застонала, потому что цепкие ладони дернули её за волосы. - Никогда не смей, тупая стрига, говорить такое! Ты. Моя. Собственность. Только моя. Почему нежить такая похотливая и грязная. Готовая совокупляться с кем попало. Мне не нужна шлюха, ясно? И не нужна жертва, что шепчет «воспользуйся». Ты же любишь, разве ты не обязана хотеть? «Обязана. Хотеть. Умереть, Бен. Я бы хотела умереть», - тоскливо подумала Рей, анализируя. Хорошо. Впервые ревность и собственнические инстинкты парня играли на нее. Не будет групповых оргий. Он хотел распоряжаться ею сам. - Прости меня, пожалуйста. – Она вытерла кровь краем рубашки. - Я просто хотела тебя порадовать, думала, тебе будет приятно поделиться своим… трофеем с друзьями. Конечно, я хочу только тебя. Всегда хочу. Сейчас тоже. Безумно. – Пока её душа плакала, сама Рей улыбалась, медленно расстегивая рубашку. Так, чтобы сначала Бен увидел свое огненное клеймо, а затем высокую грудь в красивом, соблазнительном белье. Выпуская клыки, которые его заводили. Она помнила тот случай, когда Бен вошел в её тело и было больно. Ничего. По крайней мере, она знала, как будет. Зато клан будет цел. «Неужели тебе нравится это? Ты же знаешь, что я лгу. Тебя заводит моя боль, да?» - невесело спрашивала девушка, глядя снизу-вверх. - У нас целый список твоих желаний. Я помню все. У нас столько времени их реализовать. - Угу, - разочарованно протянул Бен, проведя палочкой от шеи до груди. Выругался. – Только как-то не встает на твой унылый тон. Лживая тварь. Не способная даже соблазнить как следует. - Тогда накажи меня, я ведь заслужила. – Покорно предложила Рей, застегивая пуговицы обратно. Стараясь не думать, что чувствует. – Непослушных зверушек нужно наказывать, Бенджамин, если они не старательны. Это будет справедливо. Я расстроила тебя. - Это было бы скучно. Я, пожалуй, оставлю тебя, а когда вернусь ты сама скажешь, какое наказание хочешь. И если ты будешь хороша, мы вернемся к списку моих желаний. Может, я принесу тебе какой-то очаровательный ошейничек. Перед тем, как мы приступим, ну а пока… что ж, пожалуй, тебе нужен поводок, моя стрига. Что с лицом, а? Ты слишком прыткая, Рей. Однажды ты уже сбежала. Никакие чары тебя не остановят. Но я все предусмотрел, не волнуйся. Он щелкнул пальцами и в руках его появилась темная, старинная, местами ржавая цепь. Рей была так обессилена, что не смогла даже вздрогнуть от ужаса. Просто вздохнула, хоть воздух вмиг стал липким. Она прекрасно помнила эту вещь. Именно на этой цепи, покрытой рунами, её месяцами держал Вейдер. - Жалко подражаешь, - тихо выдавила она, а сама сжалась, когда Кайло сделал шаг к ней. Неужели он, правда, сделает это? Посадит на цепь, как животное? Унизит её вот так сильно? Подкрепит слова о том, что она – лишь существо – действием? - Что поделать, милочка, семейная реликвия, - рассмеялся колдун и девушке сделалось дурно от предчувствия. Семейная… - Энакин? – едва слышно прошептала Рей. Неужели добрый, справедливый колдун, который тогда, на Совете, сочувственно поцокал языком, рассматривая руки, покрытые ожогами, порезами и грубыми швами, был Вейдером? Тот, кому она так сильно доверяла? У которого попросила прощения, что встречается с внуком? Тот, который разрешил, сказав, что её природа – прекрасна. Мальчишка… нет, не мальчишка… охотник. Да, охотник ничего не ответил, только язвительно рассмеялся, как бы издеваясь над тем, как же долго до нее доходило. Звеня цепями, лениво потянулся, растягивая момент томительного ожидания. Рей тоже не торопилась. Поджав ноги под себя, она боялась. Обнимала колени и знала – не поможет. И все равно обнимала. Других форм защиты не существовало. Он полностью связал её силу, а сейчас – свяжет и её. Кайло сел на пол и выжидательно посмотрел снизу-вверх. Рей глядела только на цепь. То, что показалось ржавчиной на деле было её застывшей кровью. Она помнила, как металл натирал кожу, как не заживало неделями, как мучительно горело… «Пожалуйста, не нужно», - мысленно попросила девушка у своего Бена, надеясь, что на интуитивном уровне он уловит это отчаяние. Рей не хотела, чтобы снова было больно. Долго и мучительно. Почему бы не убить её в одно милосердное движение? Зачем запирать в подвале? - Ну? Обычно ты коленки раздвигаешь быстрее, в чем проблема? – Холодно спросил он. Но сам рук не потянул. – Да, это было забавно. Забавно, что ты хотела меня так сильно, что сама придумала оправдание, чтобы я тебя отымел. Мне не нужно было даже лгать – ты сама легла под меня. Не смущайся, все знают, что нежить похотлива. Просто кто-то дает сразу, а кто-то ломается и вместо того, чтобы попросить, придумывает сказки о хороших мальчиках. Ладно, у меня ещё дела. Давай, ты всегда такая послушная на мои призывы. Ногу, милая. Каждая девушка в моем королевстве должна примерить туфельку. Проверим, впору ли тебе, моя Золушка. Девушка молча опустила левую ногу. Знала, что если не сделает сама, он причинит вред. Не хотелось запомнить его руки, как те, что были грубы с ней. Поджав губы, поставила босую ступню на пол и внимательно наблюдала за тем, как Бен задирает штанину, а потом осекается. Увидел шрамы, что уже семьдесят лет опоясывали щиколотку и не заживали. Потому что кольцо цепочки было из серебра. Парень задумался и нежно коснулся костяшками старых ран, которые все ещё болели. Сейчас – сильнее обычного. - Это очень больно, Бен. – Прошептала она, видя что он снова глядит на нее. В её душе вспыхнула надежда, что наваждение пройдет и он не станет. – Очень. Как тогда, в Вене. Он с минуту молчал, продолжая гладить шрамы. - Ювелирная работа, - наконец, восхищенно цокнул он языком. – Вейдер знает свое дело. Не согласна? - Да, так и есть, - она вздохнула и кольцо защелкнулось. Рей помнила принцип. Если не шевелиться – серебро не будет жечь. Потому замерла. В который раз проклиная идею того, что нужно жить. Унижения были чужды природе гордых носферату, но сейчас это было неважно. Но видя, что недовольный Кайло собирается, позабыла о боли. Она знала, что её шанс только в том, что ему ситуация будет доставлять удовольствие. Чем дольше Рей нравится, чем больше наслаждения, тем ярче шанс протянуть. А там… а там вдруг он вспомнит, что любил, если вообще любил. Вряд ли её, мертвое существо, было можно любить. Лишь жаждать. Что ж, на этом можно выжить. - Бенджамин, погоди. – Позвала Рей, поднимаясь. Не обращая внимание на жжение, подошла, споткнувшись всего раз. Споткнувшись и упав, но она смогла подняться. Хотя хотелось лежать на полу. Улыбнувшись, несмело потянула руки. – Ты позволишь? Её вопрос прозвучал робко. Почти невинно. Она, правда, не знала можно ли. Не гадко ли будет? Ей не нужно злить Кайло. Тот нехотя кивнул и Рей обвила его шею руками. Прижимаясь к телу. Её унизительная цепь звякнула. Девушка спрятала лицо у него на груди, скрывая слезы и на секунду пытаясь забыться. Она в руках своего мальчишки. Мальчишки. Так знакомо пахнущего огнем. В безопасности. Но потом спохватилась и поцеловала Бена в подбородок. - Я очень буду ждать твоего возвращения, - жарко зашептала она, потираясь носом о висок. Делая все, что он любил. – Теперь, когда моя работа не будет мешать, я всегда буду ждать. Придумаю лучшее из наказаний, а потом мы будем заниматься любовью. Ты помнишь, Бенджамин? Ты так и не узнал меня… со всех сторон. Я все ещё жду. Она улыбнулась, видя, что его глаза блеснули. - Ммм, так намного лучше. Если ты будешь достаточно послушной, возможно, со временем, я заберу тебя домой. - Забери сейчас, - предложила Рей, делая ошибку, поскольку его руки оттолкнули её. - Он пока для тебя недостаточно гостеприимен, потому всему свое время! Место у постели нужно заслужить. Да и нет у меня пыточной там. Потерпишь. А пока подумаешь над всем своим эгоизмом, Рей. Как заставила думать меня. Когда бросила одного, на полу, раненного истекать кровью. На коленях. Рей нахмурилась. Он был ранен? Это, конечно, ничего не оправдывало, но… - Мне жаль. - На коленях, стрига, - повторил Бен и девушка, отступая, послушно осела на пол. Подобрав ноги под себя. Униженно гремя цепью. Как животное. Прекрасное и редкостное. Изуродованное чужой жестокостью, хоть пока не тронутое. - Я так тебя буду ждать, сколько бы не прошло времени, - пообещала она. Колдун кивнул и вдруг пырнул себя ножом по запястью. Горячая кровь полилась на пол. Кайло наблюдал за Рей и видел, как та невольно сглотнула. Вампир был голоден. - Чтобы ты была в форме, я должен о тебе…заботиться, милочка, - почти промурлыкал он себе под нос, наполняя кубок, который материализовал, своей кровью. Девушка недоверчиво смотрела, пытаясь понять в чем подвох? Поставит там, где она достать не сможет? Хотя нет, длины цепи хватит дойти до стола. На секунду задумавшись, колдун вдруг хлопнул себя по лбу. – Совсем забыл. Завершающий штрих. Он щелкнул пальцами и в руках у него появилось три небольших серебряных шарика, которые бросил в кубок с мерзкой улыбкой. Рей потрясенно уставилась себе под ноги. Даже Вейдер её кормил, понимая, что ей нужно выживать, Бен же, сообразив, что она будет стараться выглядеть красиво и соблазнительно, станет пить, что есть. Обжигая горло. Это было хуже, чем жестокость. За что же он её так сильно ненавидел? Однако, промолчала. Даже сказала «спасибо». Она бы все что угодно сказала, чтобы Бен ушел. - Питайся хорошо, моя ненаглядная. Ты мне нужна красивой. Если твое личико станет непривлекательным, ты знаешь, что я с тобой сделаю. Знаешь. Хорошо. Не провожай. Хочу видеть тебя на коленях, когда вернусь. Продолжим. Ты знаешь, как меня порадовать. - Да, Бенджамин. А потом ты меня накажешь и я заслужу близость. Может, даже в процессе накажешь. Я понравлюсь тебе. Обещаю. - Это в твоих интересах. С кем потрахаться я найду. А ты вряд ли отыщешь кого-то столь доброго к тебе. – И больше не глядя на Рей, парень вышел. Девушка услышала как гремят замки. Поднявшись, не скрывая боли, дохромала до дивана и обессилено легла. «Не думай, просто не думай» - приказывала она себе, пытаясь забыть. Кое-как устроившись, попробовали уснуть, но дрожала во сне, а потому цепляла серебро на ноге. Ранилась. Но это все было знакомо. Хуже было от того, что предусмотрительный Кайло по всему периметру комнаты расставил цветущий чеснок. Как издевательство. Напоминание о неуместно подаренных цветах… и мука. Потому что растение все равно имело запах. Рей не задыхалась – пока – но дышалось сложнее. Он все подготовил для нее. Внимательный к деталям мальчик. Все подготовил. - А я ведь так любила тебе, так верила. – Прошептала Рей, подкладывая ладони под щеки. Кайло не забыл чеснок, но о подушке и одеяле, конечно, не позаботился. Естественно, это тоже был нужный штрих. Особая деталь. Она не плакала. Не жаловалась. Знала, что сама виновата. Хакс говорил, что людям верить нельзя. Всегда говорил. Теперь до Армитажа было далеко. Он тоже умрет, если Рей не будет послушно унижаться. Услышав шум, девушка насторожилась. Что если Кайло не ушел. Что если сейчас вернется проверить, как она выполняет приказ? Вздохнув, девушка сползла на ледяной пол и, скрутившись, лежала пока силы не оставили её. Хуже всего было то, что она понимала - увы, вечно удерживать Бена не выйдет. Она наскучит ему, очень быстро. Даже если будет покорно терпеть и делать вид, что наслаждается пытками и сексом. Мальчишка убьет её, а вместе с ней - весь род Дракула. *** Мы всегда знали, что Бенджамин неподражаем в искусстве извинения, да?)