Genshin x Reader

      Тебе всегда было любопытно.       Какого цвета у неё глаза? Как бы изгибались её губы, накрашенные тёмно-синей помадой, в стоне? Действительно ли она такая высокая? Её грудь на ощупь такая же мягкая, какой она видится?       Люмин бы засмеяла тебя, вся покрывшись румянцем от смущения, если бы тебе вдруг пришло в голову озвучить свои мысли.       И правда, почему ты об этом думаешь?       Однако ты проходишь всякий раз мимо Снежной девы Фатуи так, чтобы она тебя не заметила, и смотришь на неё.       На её острые скулы, на её хрупкие плечи и руки с тонкими длинными пальцами. На её упругую полную грудь, которую так и хочется сжать обеими ладонями. На её округлые бёдра, которых хочется коснуться губами, языком, совсем слегка впиваясь пальцами в светлую кожу.       Как бы она стонала? Громко и сладко? Или тихо, зажмурив глаза и чуть прикусывая губы?       Ты невольно облизываешься и отводишь взгляд. Ты такая похотливая.       Ты долго думаешь над всем этим. И, когда план в твоей умной голове наконец приводит тебя к интересному решению, ты начинаешь действовать.       Ты хорошо пишешь стихи: Кадзуха многому тебя научил, пока вы с Люмин плыли в Инадзуму. Ты оставляешь листы с красивыми строками там, где она точно заметит их, когда её нет на месте — у подножия волшебно-красивой горы Ёго. Стихи безобидные, где-то даже трепетно-нежные — в конце концов, смотря на неё, ты испытываешь разные чувства.       Ты приносишь туда же красивые полевые цветы, сладости, бисерные украшения, сплетённые твоими руками, пусть и неумело, зато любовно.       Ты терпелива. Очень терпелива. Ты точно знаешь, когда и как нужно переходить границы дозволенного.       Со временем стихи становятся более чувственными, а подарки — нежно-прозрачными, вроде того лёгкого голубого платья.       И однажды ты застаёшь её, ожидающую свою тайную поклонницу, нетерпеливо озирающуюся по сторонам. Она много раз пыталась поймать тебя, выжидая подходящий момент, однако твой опыт в сражениях весьма помог тебе удачно скрываться с места… соблазнения.       Ты изгибаешь губы в ухмылке. Ты терпелива. Пусть и она поучится быть такой.

* * *

      Она раскрывает свои пухлые губы в громком стоне, когда ты целуешь её в шею, ладонями нежно накрывая её груди.       Ты, чуть приподнявшись, легко смеёшься ей в ухо и пальцами обводишь торчащие соски. Ткань этого её боевого одеяния не слишком толстая. — Какая ты красивая, — хрипло, соблазнительно шепчешь ты, вновь губами опускаясь на её шею.       Её тонкие руки сжимают твои плечи. Она вся дрожит, не то стараясь притянуть тебя ближе к себе, не то оттолкнуть.       Ветер нежно ласкает вас. Ночная красота леса Тиндзю окутывает вас своей таинственностью и нежностью.       Ты ведёшь языком по её ключице, руками медленно забираясь под бело-голубую ткань. Сжимаешь её мягкую грудь, слыша ещё один сладкий жаркий стон. Ты целуешь её в губы, глубоко толкаясь горячим языком в её рот. Отстраняешься и видишь, как её тёмно-синяя помада вся измазалась. И затем её тонкие руки притягивают тебя обратно к ней.       Она наслаждается тобой. Вся дрожит под тобой, ластится к тебе. Такая нежная, такая соблазнительная.       Ты снова шепчешь ей на ушко: — Я могу ещё так много сделать с тобой, знаешь?       Она вся выгибается. Её измазанные помадой припухшие губы кривятся в нежной улыбке. Она мягко прижимает твою голову к своей груди и полу-стоном полу-всхлипом отвечает: — Так сделай, Т/и.