Наследницы золота

Наступила долгожданная зимняя пора. Волнение перед чемпионатом страны, которое не даёт полностью насладится атмосферой праздников, ненадолго отходит на задний план во время торжественной жеребьёвки. Спортсмены и журналисты потихоньку подтягивались к богато украшенному месту проведения. Это был тот случай, когда друг друга можно было увидеть шикарно наряженными и насладиться атмосферой волшебного бала. Перед самой жеребьёвкой была некая церемония. Настоящий клад для журналистов. Фигуристы стояли посреди белого зала, купаясь во вспышках фотокамер. Большинство звёзд этого вечера были обворожены светской атмосферой, но более молодому поколению оказалось сложно их в этом поддержать. Саша со своей давней знакомой Дашей в ожидании стояли возле простирающейся лестницы, с которой вальяжно спускались прибывшие гости. Девочки пытались поддерживать беседу, но это давалось нелегко. Перебрав все, как казалось им, приличные темы для разговора, глаза юных особ забегали по залу в поиске подсказки дальнейших действий, пока они не зацепились за одну деталь. По лестнице спускалась давно знакомая им девушка, но не в том виде, в котором её ожидали встретить. Аня предстала перед публикой в облегающем платье и тоненьких каблучках, напоминая не то прекрасную принцессу, не то строгую первую леди процветающего государства. — Она прекрасна. — слетело с губ Усачёвой, которая видимо, как и весь зал, застыла при виде девушки, как заколдованная. Саша не смогла промолвить и слова. Ощущение, будто она не могла и пошевелиться. Да, она не видела Аню так долго, но как человек мог измениться за такое время? От той стеснительной «зубрилы» ничего не осталось. Трусова всматривалась в эти карие глаза, пока они не нашли её среди толпы. Глаза — зеркало души, и это правда. Глазами можно согреть, а можно ранить. Сейчас взглядами они говорили друг другу больше, чем за всю жизнь. Их связала какая-то сила. Она притягивала ее, и Трусова, не желая больше сопротивляться, направилась в сторону лестницы, не разрывая зрительный контакт. Ощущение, будто Саша видела эту сцену много раз. Будто проживает этот миг снова, и снова, и снова, и поверьте, каждый раз он заканчивается потрясающе. Сейчас их волновало только одно. Ступеньки заканчиваются. — Ань, ну ты блин как принцесса! — прервала этот транс подбежавшая сзади Даша. Саша быстро увела взгляд на пол, пытаясь переварить происходящее, на что Аня неловко посмеялась. Зал вновь ожил, фотографы защёлкали, музыканты продолжили свой вальс. Оставшееся время Даша, Аня и подтянувшиеся к компании девочки что-то активно обсуждали, и лишь Трусовой было не до этого. Все слова пролетали мимо, смешиваясь в единый гул. Всё внимание, все мысли были устремлены в одну сторону. Очень непривычное чувство бегало мурашками по телу. Дышать обычным кислородом не хотелось, когда рядом был её лёгкий парфюм. Видимо не зря Аня катала ту короткую в прошлом сезоне. Зрачки носились по залу, пытаясь запомнить каждую деталь этого вечера и пригреть к сердцу, чтобы с улыбкой вспоминать его ещё долгие годы. Всё испортили прибежавшие операторы, которые никогда не нравились Саше, но сейчас она им этого точно не простит. Это её момент, и Трусова не позволит делить его с кем-то. Но к её большому счастью, фотографы быстро перебежали в другую сторону зала, где в лучах зала купалась приглашённая гостья этих соревнований. Евгения Армановна в элегантном чёрном платье спустилась по лестнице и, мило кивнув всем, кого успела ухватить взглядом, прошла дальше. — Ой, Женя! — удивленно воскликнула Аня, тут же заметившая свою наставницу, — Привет! Ты же вроде не говорила, что будешь здесь. — Да, я не планировала, но все же решила. Посмотрела на это платье и подумала, что оно достойно выхода в свет. — Да, тебе правда очень идёт. — сдержанно, но с легко читающимся восхищенным взглядом проговорила Саша, стоявшая рядом. — Спасибо, Сашуль. — Женя улыбнулась в ответ, — Ну ладно, развлекайтесь, не буду мешать. — девушка кинула взгляд Ане, та смущенно опустила глаза вниз, хоть это всё и скрылось от взора Сашки, что до сих пор любовалась прекрасным платьем Евгении. После этого Медведева отошла от девушек и начала оглядываться по сторонам в поисках людей, с которыми могла бы пересечься. Тут же прямо за собой она обнаружила человека с камерой — одного из фотографов. И лицо этого человека было ей знакомо. Она было подумала, что ей показалось, но когда этот мужчина засёк ее взгляд и тут же отвернулся, пытаясь скрыться, Женя поняла — не показалось. Выйдя из шока через пару секунд, девушка постаралась сделать как можно более спокойное лицо и быстрым шагом направилась за мужчиной. Убежать далеко он конечно не успел, Евгения перехватила его прямо возле заворота — одного из выходов из зала и, схватив за локоть, остановила у стены. — Да, убегай ещё, думал я не узнаю? Ты что, черт побери, здесь делаешь? И зачем это? — Женя указала на довольно заметный шрам на правой щеке. — Так, спокойно, принцесска, сейчас объясню. — Не называй меня так, знаешь же, не люблю. — Женя, чуть упокоившись, перешла на шёпот, — Однорукий. — добавила она, обиженно скрестив руки на груди. — Говорю же, в прошлое меня возвращаешь. — «Однорукий» мне всегда нравилось больше, чем Адриан. Так все, теперь отвечай, какого черта ты здесь? И в таком виде? И ты ещё помнишь, как это делается? Я думала, ты совсем отрёкся от магии. — Как много вопросов… Итак, здесь я для того, чтобы приглядывать за девочками — это их первая встреча за долгое время, вдруг что-то пойдёт не так. — Мы же договорились, что я слежу за ними, мне для этого не нужно алиби, а твоя задача — не палиться. Была. — Женя оглядывалась вокруг, убеждаясь, что рядом никого нет. — Во-первых, получается, не уследила. Одной из них здесь нет, и мы не смогли ей помочь. Прости уж, но одна ты не уследишь за всем миром. — Женя уже хотела возразить, но взгляд друга говорил лишь о желании помочь, а не приуменьшить её умения, поэтому она решила продолжать слушать, — Во-вторых, я не палюсь. Видишь, даже пришлось вспомнить, как это — он жестом указал на своё лицо, — делается. — Почему это, а не… Не знаю, несуществующее? Тебя же могут узнать. — Это лицо узнают только ты и Этери. Ее здесь нет, да и я не был уверен, что хоть ты придёшь. А почему именно его? Ты же знаешь, родную кровь воссоздавать намного легче, чем чужую. А ты говоришь о создании лица несуществующего человека. Я же не самый крутой маг, не могущественная ведьма тем более, в отличие от некоторых. — Ой, ладно тебе. Но вообще… Ты знаешь, как ты меня напугал? — Женя со злости несильно стукнула его кулаком по плечу, — Я сначала думала, мне показалось, а потом… Такой дикий флэшбек словила. Скажи спасибо, я не заорала твое имя на весь зал. — Было бы смешно. А вообще, прости, надо было сказать тебе. Я на твоём месте бы… Испугался бы, в общем. — Ой боже, дай хоть обниму, по ощущениям сто лет не виделись. — девушка обняла друга за плечи, тот тут же ответил на объятия. — О нет, что скажут люди? Великая Евгения Медведева радостно обнимает неизвестного камерамэна. — Иди ты, актёр драмтеатра. Или кино в жанре комедии? — Скорее фэнтези, дорогая. Разговоры старых друзей, о настоящей личности которых здесь никто не имел понятия, было прерваны приглашением всех гостей в главный зал для проведения жеребьёвки. Вечер тёк очень нудно, что доказывали люди в зале, находящиеся в полудрёме от очередной долгой речи кого-то из федерации, но не для двух юных фигуристок. Для них церемония пролетела мгновенно. Наверняка, из-за вируса девочкам следовало сидеть за километр друг от друга, но как они могли упустить такой шанс и не смеяться на последних рядах на протяжении всей жеребьёвки? Поэтому, даже когда пришло время расходиться, их смогли разъединить только мысли о завтрашнем раннем подъёме и будущей бессонной ночи с мыслями друг о друге. Вчерашнюю эйфорию перекрыло волнение перед первым днём соревнований. Тренировочный зал уже был наполнен сильнейшими фигуристками страны, выполняющими привычные упражнения. Девочки пытались не пересекаться взглядами, дабы сосредоточиться на себе, но Аня сдалась первой. Уже собираясь уходить из зала, она заметила, как Саша перематывала ногу эластичными бинтами, при виде чего сердце залилось кровью. Щербакова хотела бы подойти, но дорогу перекрыл Даниил Маркович, подтолкнувший девушку к выходу. Саша же успешно преодолела это испытание и не смотрела прокат подруги, стараясь охладить голову ради чистого проката. Вот, перед ней выход на главную арену, тренера что-то говорят напоследок, в голове проносятся куски программы, но глаза цепляются за деталь в конце коридора. На лавочке лежала Щербакова, вокруг которой носились тренера. Всё же хорошо? Она чисто откатала? Что произошло? Ещё не поздно убежать? Не поздно перенести прокат, чтобы разобраться? Заметив отвлеченный взгляд, Дима вытащил ученицу из транса и открыл заветную дверь на лёд. Яркий свет ослеплял, крики болельщиков врезались в уши и привычный холод вернул сознание в нужное состояние. Время начинать. Аня чувствовала себя откровенно не очень. Да что уж там, плохо. Спасибо нашатырю, который всегда был под рукой, чтобы привести ее в себя. Она никогда не ощущала себя так. Но знание того, что именно ухудшает ее состояние, дарило ей некое спокойствие. Анна знала, что сможет взять все под контроль, когда нужно, но сейчас нужно было беречь силы. Больше, чем ее состояние, ее волновала Саша. Она понимала, что в отличие от ее самой, Трусова контролировать ситуацию не способна. Она может сорваться в любой момент и не понять, почему именно это произошло. Так было на Ростелекоме. И Аня очень не хотела, чтобы подобное повторилось. К тому же, ее нога… На льду она не подаёт виду, но Щербакова слишком давно знает «ракету», чтобы не понять, что ей больно. Ещё пару месяцев назад Аня бы ни за что не поверила, что будет переживать за соперницу, а к тому же бывшую подругу, что оставила ее по сути одну. Конечно, теперь она знала причину и нисколько не обижалась, но боль все же ещё сидела внутри. Из размышлений ее вывел голос с арены, называющий имя той, кто занимает не мысли вторые сутки. — Для исполнения короткой программы на лёд приглашается Александра Трусова. Зал взрывается, а Аня невольно подходит к экрану, где транслируют соревнования. У неё новое платье к программе. Ане вообще-то нравилось зелёное, оно делало ее настоящей лесной феей, но она была готова признаться, розовый цвет Саше идёт ничуть не меньше. Саша в очередной раз как бы проверяет голеностоп, ещё раз проверяя уровень боли, привыкая к нему. Она всегда так делала. Сердце Ани сжимается снова. И почему ей настолько страшно? Начальная поза и… «Love Story» раздаётся над ареной. Как же ей идёт этот образ, эта музыка. Она другая, новая Саша, но от этого не менее прекрасная. Разве что ещё более. Она, признаться, смотрела эту программу несколько раз. Может быть чуть больше, чем несколько… В голове отложились музыкальные такты и элегантные движения, идеально в них попадающие. Неосознанно Аня начинает проживать эту программу с ней, с Сашей. Заход на аксель, прыжок, прекрасный выезд. Ей легче, определено легче. Саша с первым прыжком чувствует неожиданный прилив сил, а боль уходит на второй план. Саша чувствует, Саша живет, Саша парит надо льдом. Неосознанные движения рукой вместе Александрой, взгляд, направленный четко на экран и затуманенный разум, что слышит лишь музыку, чувствует лишь девушку, катающуюся под эту музыку. Аня отдаёт ей энергию, высвобождает то, что может, помогая и ей и себе. Магия просится наружу и находит выход в самый нужный момент. Аня сгибает колени, приседая, делся толчок вместе с ней, отдавая всё, чтобы Саша выехала идеально. Каскад выходит чистым. Осложнённый выезд ощущается так легко. Она чувствует в себе силы, не чувствует боли. Она хочет отдать всё, хочет рассказать историю, вложив туда всё, что имеет. Аня катает с ней вместе и понимает, видит — им обеим легче. Она осознаёт, что помогает ей лишь к концу программы. И испытывает столько счастья в один миг. Что может быть прекрасней, чем испытать подобное на себе? Саша встаёт в финальную позу, застывает, а затем улыбается. А Аня улыбается рядом с экраном, наблюдая за «лесной феей». И лесная фея счастлива, ей не больно. И волшебнице, что сотворила это чудо, тоже уже не больно.