Держать рядом

***

      До конца срока парни почти не разговаривали. Слепой сидел молча, почти без движения, как ящер. Волк же такой усидчивостью не обладал и периодически ходил из стороны в сторону.       Когда же Ральф пришёл отпускать воспитанников, те поразили его своим видом, который явно ухудшился за время пребывания в Клетке. Особенно привлекли внимание воспитателя засосы на бледной шее Слепого, но вопросов задавать он не решился. Куда-куда, а в это дело лезть Р1 не горел желанием. А вот Табаки, встретивший парней, залезть в кущу неизведанного увлечения состайников был только рад.       — Что же это с вами такое? Неужели снова сцепились, как псы дворовые? Хотя вы, скорее гладиаторы или на крайний случай, бойцовские псы! — верезжал Шакал, раскатывая на Мустанге по всей комнате, — Или подождите. Что-то не похоже это на синяки, вожаче. Неужели ваша ссора закончилась страстным примирением? — захихикал колясник.       Как был рад Слепой, что в комнате никого не было. Слушать подобное из уст Табаки — один из видов извращения, приятный только ему самому. Волк, наоборот, был только рад в данном случае послушать Табаки, слагающего легенды о его героическом укрощении дикой натуры вожака. Слепой ощущал растущие надменность и гордость Волка и подмечал это в голове.       Клюнул.       Очень скоро из коридора послышались голоса и грохот приближающейся стаи. Первым в комнате появился Сфинкс, озадачено оглядывающий ввернувшихся парней. Слепой отвернулся к окну, словно собирался что-то в нем рассматривать, и приложил длиннопалую руку к шее, прикрывая следы Волка. Одну вещь он не учёл в Клетке. Сфинкс. Он не дурак и быстро догадается, что к чему, особенно если Табаки не решит умолкнуть.       Редкое чувство стыда облепило вожака, просачиваясь под кожу. Хотелось сбежать, и о Боги, такой шанс у Слепого всегда есть, но позволить себе сейчас сбежать он не может.       — Как отсидел? — раздаётся знакомый с детства голос где-то совсем близко.       — Нормально.       Руки предательски начинали царапать кожу, пропитанную виной. Взгляд чужих глаз слишком весомо следил за каждым движением сумасбродных рук.       — Я заметил, — голос вроде бы не изменился, вот только оттенок какой-то не такой. Словно темнее.       Блядство.       Волк самодовольно хихикал, когда Сфинкс прошёл мимо него и уселся на общую кровать. От этого злорадного хихиканья у парня появилось жгучее желание заехать коленом по роже старого друга. Какого именно сказать было сложно.       В эту минуту Лэрри вбежал в комнату в крайнем возбуждении. Его берцы грохотали по полу, а сам он кричал на всю комнату что-то о Крысах. Разобрать из криков лога хоть что-то вразумительное было сложно, поэтому Сфинкс попросил парня успокоиться и рассказать все спокойно. Крайняя степень раздражения в голосе состайника действовала лучше любых уговоров и лекарств.       — У Крыс новый вожак, — оповестил вожак логов, — само воплощение этих припизднутых.       — Скольно они пробыли без вожака? — со своей кровати спросил Чёрный, высунув голову.       — Пару недель! — воодушевился Шакал, — точно, пару недель! Прошлый их вожак совсем плохонький был, не для Крысятника он был, явно. Вот в Гнездовище мог бы и ужиться.       — Не спирай на Стервятника такую ношу, — отозвался Сфинкс, — лучше скажи, кто это, Лэрри?       Лэрри помялся с полминуты и пожал плечами.       — Мне про вожака их ребята сказали. А я его краем глаза видел, когда сюда бежал.       — Твой старый Могильный друг, — подал голос с подоконника Слепой. Его удивительная способность знать все и обо всех в Доме поражала каждый раз, как в первый. Только Сфинкс, кажется, привык к подобному.       — Старый друг, говоришь, — задумчиво повторил парень, обводя зелёным туманным взглядом пол, — пойду погляжу тогда на этого нового вожака.       Сфинкс встал и пошёл к выходу. Уже у двери он услышал Бледного.       — Сфинкс, передай доброе слово новому Крысиному вожаку!       Слепой одобрил кандидатуру нового вожака Крыс. Это радовало. Хотя не об этом сейчас думал Лысая Кошка, а о том, что произошло между Волком и Слепым в Клетке, но поток любых мыслей исчез, когда в середине коридора ярким огнём загорелась рыжая макушка. Зелёные очки на пол-лица и какой-то слишком похотливый оскал не могли обмануть Мудрую Кошку.       — Смерть, здравствуй, — подошёл к Крыму Сфинкс.       — Нет здесь Смерти, дружище, я отныне Рыжий, — тонкие пальцы поправили галстук-бабочку, а из-за очков блеснули знакомые глаза.       — Тогда, доброе слово от Слепого тебе и удачи, — знаменитый туманный взгляд прошёлся по знакомому, но повзрослевшему лицу. После Сфинкс ушёл.