Atlantis: Когда разразятся небеса

Тимон спустился вниз и подошел к чаше воздуха. Разрезав ладонь, он поднес руку к чаше и пустил в нее кровь. Алая капля упала в сосуд. Ничего не произошло. Юноша подошел к чаше стихии воды. Ничего не произошло. Следующей оказался сосуд элемента земли. И вновь, ничего. Тимон обернулся и посмотрел на Зена, который улыбался, предвкушая победу в споре. Парень улыбнулся в ответ, и не глядя поднес руку к чаше стихии огня. Как только кровь Тимона упала в сосуд, со дна вспыхнул огромный столб огня, достигающий в длину несколько сложенных ростов паренька. Языки пламени плясали словно крылья феникса на ветру. Они пылали то ярко-красным цветом, то золотистым, переходящим в синий. Огонь был настолько сильным, что даже исчез не разу. Весь жар разом полыхнул и направился к открытой руке Тимона, который все еще стоял слишком близко к чаше. Огонь впитался в его ладонь и на ней появилась метка в виде языков пламени, окруженных солнечным кругом. Все затаили дыхание. — Невероятно! — толпа разразилась громким криком. — Вы видели? Этого парня избрал огненный элемент, ближайший к солнцу! Он точно станет следующим старшим жрецом. Несомненно. Весь амфитеатр бурно обсуждал случившееся, пока крики не прервал Верховный жрец: — Тишина! — громким голосом произнес он и толпа притихла. — Юноша, — обратился Хаемон уже к Тимону, — как твое имя? — Меня зовут Тимон, — улыбнувшись ответил парень. — Хорошо Тимон, — жрец приблизился к парню и, положив руку тому на плечо, тихо сказал на ухо, — юноша, у вас несомненно необычайные дар, в следующий раз постарайтесь контролировать силу. — Хаемон отстранился и позвал следующего участника. — И еще кое-что, жрец приостановил Тимона, уже направившегося на свое место. — Не следует показывать знак, что появился у тебя на ладони всем подряд. Это понятно? Тимон кивнул и вернулся на свое место под возгласы, разразившиеся с новой силой. Его улыбка была настолько ехидной, отчего Зену даже стало немного не по себе. — Ну что, дружище? Похоже сегодня ты покупаешь ужин нам двоим. — усмехнулся вернувшийся паренек. — Ты рано радуешься, — улыбнулся в ответ Зен, — если меня изберет элемент, не значит ли это, что я тоже выиграл спор, и ты обязан покупать мне еду всю неделю? — Ты прав. — Тимон вновь похлопал друга по плечу. — Спускайся вниз, сейчас твоя очередь. Зен встал со своего места и направился к арене. — И еще, Зен! — окликнул его Тимон. — Что? — Удачи. Зен улыбнулся вновь и продолжил спускаться вниз. По какой-то причине он начал не с чаши воздуха, как все остальные участники церемонии, а как завороженный направился сразу к сосуду стихии воды. Зен уверенно сделал надрез на своей ладони, и капля его крови упала в сосуд. Ничего. Совсем ничего не произошло. Но Зен чувствовал, что не ошибся. Он еще пару мгновений смотрел на дно чаши, пока один из жрецов не сказал ему идти к следующей, чтобы не задерживать церемонию. Мальчик сделал неуверенный шаг в сторону соседнего сосуда, но тут послышалось тихое бульканье. Из чаши, в которую Зен пустил кровь, быстро стала подниматься вода, которая почти сразу перелилась за края. Стихия не переставала бушевать и спустя некоторое время, как было с предыдущими будущими учениками. Вода продолжала литься из чаши пока не залила всю арену и лишь тогда стихия успокоилась, и вода исчезла. Сцена вновь осушилась, будто ничего и не было. Зен посмотрел на свою руку. Водная метка обвила запястье словно змея. Этот знак выглядел словно тату в виде браслета, единственное отличие было в том, что метка на мгновение вспыхнула голубым светом, который не увидел никто кроме самого Зена. Браслет-метка представлял собой триаду переплетенных друг с другом волнообразных линий. Каждая из них имела разный оттенок, самая первая была словно морская пена, образовавшаяся от встречи большой волны со скалой. Вторая из них была нежно голубого цвета, как воды тихой лагуны, нетронутой человеческими руками. Последняя же, казалось, отличалась от предыдущих золотистым свечением, как у песчаного пляжа, прилегающего к океану. А может она светилась словно Солнце? Нет, показалось. На бледном лице, ставшим от произошедшего еще более белым, выступили капельки пота. Все тело одолевала непонятная знакомая тревога, словно произошло это не в первый раз. Зен закрыл глаза, потряс головой и вновь посмотрел на метку, которая стала еле заметной. Он прикрыл руку и посмотрел на Верховного жреца, который был слишком увлечен случившимся ранее буйством водной стихии, отчего не сразу обратил на Зена внимание. — Когда боги очищают Землю потоком воды, в живых остаются лишь пастухи, живущие в горах. — прошептал старик, но его никто не услышал. На этот раз толпа не стала кричать, все люди лишь тихо перешептывались, словно им всем это привиделось. — Дитя, — заговорил Хаемон, — как твое имя? К какому дому ты принадлежишь? — Я Зен, слуга из дома Господина Филандера и Госпожи Аглаи. — Слуга значит. Интересно, очень интересно. Ты всю жизнь живешь в Атлантиде? — Хаемон действительно с любопытством поглаживал свою длинную седую бороду, все еще дивясь от произошедшего. От задумчивости его глубокие морщины стали похожи на настоящие впадины, отчего он стал выглядеть еще более дряхлым стариком. Но на всем его старом лице выделялись особенно черные глаза, которые, казалось, вовсе не подходили его облику. — Нет, Ваше Первосвятейшество. Я прибыл в Атлантиду четыре года назад, вместе с Господином, тогда и стал ему служить. — Очень интересно. — вновь повторил жрец. — Можешь пока вернуться на свое место, — коротко отрезал он и снова погрузился в раздумья. Зен поклонился и направился обратно. По пути он заметил на себе взгляд Тимона, который выражал удивление и усмешку одновременно. Юноша светился словно луч света, радуясь за друга. Но тут в его голове всплыла мысль о проигранном споре и о том, что теперь ему придется неделю покупать еду для Зена, и его лицо приобрело оттенок кислой досады от проигрыша. *** После окончания церемонии на местах остались лишь те, кому посчастливилось оказаться избранными одним из элементов. Тимон и Зен, конечно, тоже оказались среди оставшихся. Зен кинул взгляд на небольшую кучку людей и заметил того самого паренька — Хермеса, которого самым первым избрала стихия земли. Вот уж точно, самая обыкновенная внешность… Такая сразу же забывается после встречи, а подобное лицо рассеивается среди других лиц похожих друг на друга. Из-за этого Зен с трудом смог вспомнить мальчишку. Одежда на пареньке также была самая обычная — простой светлый хитон, сверху которого лежал коричневатый гиматий. Украшений на нем не оказалось, и даже его волосы и глаза, были подобны земле, с которой им легко было бы слиться словно хамелеону, нацепившему на себя подходящую окраску. Одним словом — ничего особенного. Словно этот молодой человек уже готов был отринуть мирские заботы и стать настоящим служителем храма. От вида паренька Зен слегка усмехнулся. Он невольно задумался. Почему если этот юноша никак не выделяется, то Зен в чем-то от него отличается? Наверняка со стороны он выглядел также. Простые одежды слуги, никаких украшений. Единственным, что красило всю картину, были светлые глаза нежно-голубого оттенка, да и те были отчасти скрыты за темными кудрявыми локонами. Зен опустил взгляд на свои ноги. Простые сандалии, в которых было удобно бегать по разным поручениям. Ступни покрыты мозолями от тяжелой работы, впрочем, как и руки. Господа совсем его не загружали, что вы! Просто Зен всегда чувствовал, что за дарованную ему любовь и добро он должен платить в двойном размере, отчего постоянно брал на себя дополнительную работу, стараясь еще больше помочь Госпоже и Господину. Аглая очень часто ругала его за это, ее небольшой носик раздувался от ярости, а прекрасные, словно две миндалины, глаза стреляли злобными искрами. И все же она всегда быстро успокаивалась, и в душе ее оставалось лишь беспокойство за мальчика. Из раздумий, которые поглотили все мысли Зена, его вывела рука друга, опустившаяся на плечо. — Дружище, посмотри туда, — Тимон указал куда-то в сторону толпы. — ты посмотри какая красотка! Надеюсь, эта птичка окажется моей сестренкой по учению, я бы… Зен пихнул его под дых, даже не обратив внимания на девушку. — Совсем дурак? Можешь теперь о таком забыть. Если мы станем служителями храма, все плотские утехи будут нам уже недоступны. Учись держать помыслы чистыми. — усмехнулся юноша и посмотрел на девушку. Та действительно оказалась очень хороша. Судя по наряду, она была не из просто богатой семьи, а из очень богатой! Одежды ее были парадного нежно-розового цвета с золотистым отливом. Кожа была похожа на свежий, налившийся соком персик, который так и манил своей сладостью. На милом личике все было прекрасно — глаза, цвета оливы, пушистые темные ресницы, прямой нос, словно у прекрасной статуи Афродиты, припухлые алые губы, будто наполненные виноградным нектаром. В особенности же самой обворожительной частью облика была небольшая родинка под правым глазом. — Да… На месте богов я бы спустился с небес за такой красоткой! — не унимался Тимон. Хотя молодая дева была поистине прекрасна, она не смогла ничем по-настоящему зацепить Зена. Конечно, он ценил все ее великолепие, но не более того. Похоже ему и впрямь суждено было остаться святошей-девственником. — Пойдем познакомимся с ней? — предложил Тимон. — Совсем голову потерял? Такие как мы ей не ровня, она из высших слоев общества, и скорее всего живет в самом центре города. Хотя конечно ты можешь попытаться, но я даже не буду пробовать. — Зен скрестил руки и сложил их на груди, выражая свое недовольство. В этот момент прекрасная дева кинула взор в их сторону и нежно улыбнулась. — Ты видел? Она улыбнулась мне! — восхитился Тимон. — Не питай иллюзий, такие молодые девушки из благородных домов просто имеют хорошее воспитание. Погляди, она улыбнулась и тому пареньку. — Зен указал на невысокого юношу, стоявшего недалеко от них. Нечто во всем его облике отталкивало смотрящих и заставляло невольно испытывать отвращение. То ли это было надменно выражение лица, прицепившееся к парню как клещ к коже, то ли гордая поза, с помощью которой он словно возводил стену между собой и остальными. Одежды его были светлого оттенка, с обрамленными серебром краями. На руках было большое количество дорогих перстней с крупными драгоценными камнями. Тимон фыркнул и продолжил: — Ты прав, этот парень похож на разодетого павлина. У прекрасной девы должно быть очень хорошее воспитание, чтобы беззаботно дарить улыбку такому человеку. Интересно, какая стихия решила избрать этого гордеца? Не хотелось бы оказаться с ним бок о бок как ученики одного храма… — Говори потише, тебя могут услышать жрецы. В храме о сквернословии и обсуждении других за спиной тоже придется забыть. — В этих храмах слишком много правил! Если там и вкусно поесть нельзя, я сбегу в первый же день. — Не волнуйся, у нас же все еще есть выбор. Во-первых, мы просто можем отказаться от службы в храме. Во-вторых, перед тем как мы начнем обучение нас всех разделят на группы. Ты же знаешь какая там иерархия? Все жрецы подчиняются Верховному Архонту, далее идут старшие жрецы четырех элементов и старшие жрецы других храмов, потом идет младшие жрецы, которыми нам предстоит стать. Младшие ученики делятся на воинов стихии, защищающих храм, и священных служителей самого храма. Тимон, я знаю, что тебе больше нравится упражняться с мечом, поэтому думаю тебе подойдет стать воином храма, у меня же нет такой силы, поэтому остается только второй вариант. Тимон почесал затылок и кивнул, соглашаясь со словами друга. — В добавок, — усмехнулся Зен, — если ты станешь воином, то сможешь питаться как захочешь, и развлечения обычных людей тебе тоже будут доступны. — Если все так, кто в здравом уме согласиться становиться служителем храма? И вообще… Их разговор был прерван начавшейся речью Верховного жреца.